Бергамот

Сегодня он почему-то проснулся не от назойливого трезвона будильника. Магнус приоткрыл один глаз и посмотрел на электронные часы, блеклым зеленым светом мерцавшие в темноте. Три часа утра. Ну просто замечательно. Он попытался не двигаться, чтобы спокойно провалиться обратно в объятия Морфея и доспать свои законные жалкие оставшиеся два с половиной часа. Но сна уже как не бывало. Магнус вздохнул, потянулся всем телом словно большой кот и осторожно сел, стараясь не разбудить лежавшего рядом человека. Ночи для этого времени года были на удивление холодными, поэтому он поднял с пола скомканную простыню и, замотавшись в нее на манер тоги, отправился на кухню. Магнус уже очень хорошо ориентировался в этом доме, поэтому умудрился добраться до своей цели, не задев ничего по дороге. Он не стал включать свет, а вместо этого поднял жалюзи, впуская ровный лунный свет, чтобы тот составил ему компанию в этом вынужденном бодрствовании. Магнус включил чайник, поприветствовавший его мягким и теплым янтарным свечением индикатора работы. Магнус опустился на старый немного скрипучий стул, замер и позволил мыслям завладеть его сознанием. Он думал о том, как так получилось, что теперь каждое утро его встречало бодрым "Подъем! Преступления сами не раскроются, пока ты тут валяешься!". Оно встречало его теплым и колючим поцелуем. Оно теперь всегда было наполнено ароматами только что пожаренной яичницы и свежесваренного кофе. Как же так вышло, что теперь каждое его утро было наполнено этим человеком? Этим нервным, невозможным, придирчивым, строгим, до замирания сердца любимым человеком. От размышлений Магнуса отвлек щелчок тумблера чайника, бодро оповестивший его о достойном завершении возложенной на него задачи. Передернув плечами от внезапно накатившего озноба, Магнус потянулся и на ощупь взял с тумбочки заварочный чайник и жестяную коробочку. Не глядя, он, как и десятки раз до этого, насыпал заварку в чайничек, залил ее кипятком и нехотя встал, чтобы добыть себе кружку. На самом деле он мог бы взять любую из стоявших на столе. Но это были не те. Когда Курт не видел, Магнус всегда пил чай из одной-единственной кружки, ручка на которой треснула от падения на кафельный пол, когда однажды они в запале неудачно наткнулись на стол. Из той, которую ему еще в самом начале подарил Курт, заявив, что раз уж он, похоже, прочно решил не вылазить из его дома, (магнусово "Ага, из дома, как же" Волландер благополучно проигнорировал), то ему стоит заиметь свою кружку, чтобы не таскать у Курта его личную. Магнус грел руки о теплую от чая керамическую поверхность и вдыхал терпкий освежающий аромат бергамота, заполнивший собой, казалось, уже весь дом. Курту не нравился бергамот, он и чай-то как таковой не особо любил. Магнус это знал и старался предаваться наслаждению употребления любимого напитка, когда Курта не было в пределах видимости. Впрочем, иногда он не мог отказать себе в удовольствии заварить себе чаю прямо на глазах у Волландера, чтобы понаблюдать, как тот кривит нос, стоит лишь ноткам бергамота добраться до его обоняния. Магнус вздохнул и сделал первый глоток обжигающей ароматной жидкости. Кажется, этим утром он вполне сможет сам приготовить завтрак и удивить этим встававшего всегда раньше него Курта.