Ветер перемен

      Выехав из Потеряевки, какое-то время они сидели в машине в тишине, слушая только урчание двигателя Роминого вольвушника, но потом Митька потянулся к магнитоле и, включив радио, запустил сканер.       — Тьфу ты, блин, одна попса! — ругнулся парень, выключая магнитолу. — Ни одной нормальной станции! Ну блин, не шансон же слушать! — погрустнел он, но, вдруг что-то вспомнив, повернулся к Роме и спросил: — А можно я свою флешку поставлю?       — А почему бы и нет — все равно слушать нечего, а так хоть узнаю тебя получше, — с улыбкой сказал он.       — Ага, сейчас… Только для этого надо остановиться — она у меня где-то в кармане, — пробормотал Митька, высматривая, где бы поровнее обочину найти: в яму влетишь, а то и камень словишь — и сиди, кукуй, жди эвакуатор — пока он до этой глуши доедет, а буксировать нельзя — «автомат».       Очень вовремя ему на глаза попалась автобусная остановка. Глянув по зеркалам, Митька съехал с дороги, включил аварийку и полез в карман толстовки за флешкой, которую тут же и вставил в разъем USB Роминой магнитолы. Пока данные загружались, Митя уже выруливал обратно на дорогу.       Мы не знали друг друга до этого лета,       Мы болтались по свету, земле и воде.       И совершенно случайно мы взяли билеты       На соседние кресла на большой высоте.       И моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло.       Моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло…       И ровно тысячу лет мы просыпаемся вместе,       Даже если уснули в разных местах.       Мы идём ставить кофе под Элвиса Пресли,       Кофе сбежал под Propeller Heads, ах!       И моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло.       Моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло…       И может быть, ты не стала звездой в Голливуде,       Не выходишь на подиум в нижнем белье.       У тебя не берут автографы люди,       И поёшь ты чуть тише, чем Монсеррат Кабалье.       Так и я, слава Богу, не Рикки, не Мартин,       Не выдвигался на Оскар, французам не забивал.       Моим именем не назван город на карте,       Но задёрнуты шторы и разложен диван.       И моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло.       Моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло…       Я наяву вижу то, что многим даже не снилось,       Не являлось под кайфом, не стучалось в стекло.       Моё сердце остановилось,       Отдышалось немного и снова пошло.       И моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло.       Моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло…       И моё сердце — hasta la vista,       Моё сердце замерло.       Моё сердце остановилось,       Моё сердце замерло…*       Спустя еще несколько песен Рома потянулся к магнитоле и нажал на паузу.       — Необычная подборка музыки, — с удивлением отметил он, глядя на Митьку.       — Чем же? — не понял тот, не отводя взгляда от дороги.       — Ну… для деревенского парня — и вдруг не шансон, не попса и не всякие там R'n'B… — задумчиво протянул Роман. — Откуда что берется…       — Да это у меня от мамы — она у нас меломанка: у нее много дисков, от классики до джаза, — задумчиво ответил Митька, крепко сжимая руль.       — Ого! Даже джаз?! — изумился Рома. — Вот это ничего себе сюрприз!       — Да нет, у нее и было-то пара дисков. И мне как-то они не пошли. Не знаю, может, не дорос пока… — отмахнулся Митька.       — Да нет, я вообще, в принципе… А ты не так уж и прост, деревенский паренек, — присвистнул Рома. — Может, ты еще и Шекспира в оригинале читаешь?       — Нет, тут мимо, — хмыкнул Митяй. — С иностранными языками дальше школьной программы как-то не задалось…       — Ну, нет так нет! — легко отмахнулся Рома. — Но музыкальной подборкой ты меня просто убил! — признался он, нажимая на «плей».       Митяй только улыбнулся, вглядываясь в дорогу — машин к вечеру становилось все больше, отвлекаться было нельзя.       — Так, сначала к тебе, высаживаешься, а потом я сам сажусь за руль и еду к себе, — скомандовал Рома, когда они въехали в город.       — Почему? — не понял Митяй.       — Ну, хотя бы потому, что от меня тебе потом добираться пешком, — начал объяснять Рома. — Ну и потом, если мы сначала ко мне заедем, я тебя на кофе приглашу, а там… Я ж тоже человек, не выдержу — сам понимаешь! А тебе завтра на работу!       — И что? — продолжал тупить Митька.       — И то! — многозначительно глядя на него, ответил Рома. — Ты ж мой водитель! А после первого в твоей жизни секса у тебя могут быть проблемы. Нет, это не обязательно, конечно, — спохватился Роман, глядя, как вытягивается лицо Митьки, — но такой вариант очень даже возможен, даже с очень опытным партнером. Именно поэтому давай-ка мы тебя довезем до дома, а первое «свидание» перенесем ближе к выходным.       — А-а… Х-хорошо, — ошарашенно пробормотал Митяй.       — Или я тороплю события? — спросил Рома, глядя на него.       — Нет-нет, всё нормально, просто неожиданно, — начал оправдываться парень.       — Точно? А то смотри — если не готов, то давай подождем, — предупредил Рома. — Это на работе я — твой начальник, а тут я — твой партнер, мы равны, понимаешь? Здесь нет ни гендиректоров, ни старших по возрасту — только я и ты. Так что твое мнение для меня очень важно.       — Да понял я, — смутился Митька. — Просто как-то… я не думал, что ты вот так прямо и скажешь…       — А как я должен был сказать? — удивился Рома. — Дипломат у нас Стасик. Нет, если припрет, то я сам такие вензеля загну — фиг распутаешь, а пока поймешь, что сказал, уже и не надо ничего, но вообще я за прямоту и откровенность       — Да, я тоже считаю, что прямота и откровенность — самое оно, — с улыбкой ответил Митя, мысленно выдыхая — повезло!       Когда они подъехали к Митькиному дому, было уже совсем темно, фонарь во дворе был один — да и тот на въезде, так что Рома решил воспользоваться удачным стечением обстоятельств и, отстегнув ремень безопасности, потянулся к парню за поцелуем. Поначалу Митяй опешил, но потом начал активно отвечать, поддаваясь мягкому напору губ и языка мужчины. Потерявшись в ощущениях, Рома и не заметил, как перешел от обычного, хоть и страстного, поцелуя к исследованию тела парня, наслаждаясь его стонами и ответными, хоть и неумелыми, ласками. Трель входящего вызова застала его за расстегиванием Митькиных джинсов.       — Твою мать, — прорычал Рома, отвечая на звонок. — Стасик! Ну что там у тебя опять так не вовремя?!       — Таки я чему-то помешал? — раздалось из динамика. — Интересно-интересно, и чем это ты там таким занимался, что у тебя дыхалка, как у марафонца после преодоления всей дистанции?       — Стас! — прикрикнул на него Роман, косясь на Митяя, который явно слышал обоих собеседников. — Чего хотел-то?       — Ну-ну, — хмыкнул приятель. — Тогда позже поговорим…       — Нет, стой! — перебил его Рома, когда тот уже хотел было отключиться. — Я уже освободился, ты чего звонишь-то?       — А-а, тогда ладно, — успокоился Стас. — Да я, собственно, отчитаться, что прибыл, жив и относительно здоров, только заебался по самое «не хочу».       — И кто ж тебя так заебал, позволь спросить? — засмеялся Рома.       — Да ты не поверишь — сестра родная, мать ее, то есть нашу… то есть… Ну ты понял, — запутался Стасик.       — Ого! Что ж там такое случилось, что Маринка до инцеста докатилась? — притворно удивился Рома — он слишком хорошо знал друга, поэтому не особенно переживал: тот больше придуривается, чем действительно страдает. А если что-то серьезное, то он обычно отмалчивается и ни с кем проблемой не делится — сам всё разруливает.       — Да бля! Ну кто так строит, кто так строит-то, а? — начал вещать Стасик. - Ну, приехал я к ним, ночь-полночь, а они сидят сердечки вырезают для стенда. Сердечки, мать их так, сидят и режут! Нет чтобы то же самое заказать в типографии — там бы сделали «простыню» хоть с сердечками, хоть с кракозябрами! Так нет же, хенд-мейд лепят свой, когда, как оказалось через полчаса, фрукты на покатушки не помыты, сумки с барахлом, которое обязательно потребуется, не собраны, спиртное стоит на балконе, — продолжал возмущаться Стас. — Спрашиваю, нафига это надо, отвечают, что, мол, поставят в зале — фотографироваться будут! Когда спросил, кто эту халабуду отвозить и устанавливать будет, сидят, глазками хлопают, а потом эта мелкая возьми и скажи: «Да кто угодно!». Вот ты понимаешь, да? «Кто угодно», мать их всех так! Естественно, что на следующий день этим в срочном порядке пришлось заниматься мне — кому ж еще! Мало мне было свидетельских обязанностей — жених ее какой-то непонятный, не смог ни одного друга уговорить помочь, — так на меня еще и покатушки повесили, еще и смотайся, Стасик, это забыли, то забыли… Короче, не свадьба, а бардак! И посреди всего этого я, весь в… нет, не в белом, а как раз в коричневом, но не в шоколаде. Короче, замудохался я с ними там!       — Ну, я уже понял, что ты — просто герой, спаситель, Маринка тебе должна памятник в полный рост поставить при жизни, — усмехнулся Рома. — Мне-то ты чего звонишь?       — Как это «чего»? — аж задохнулся от возмущения Стас. — А кто еще меня поддержит, поймет, обнимет и скажет, что он меня понимает, если не лучший друг? И вообще, ты где сейчас?       — Да в Москве… — буркнул Рома, не зная, что отвечать, если Стасик продолжит допрос.       — Ага, уже хорошо, что не в Потеряевке, — хмыкнул тот. — Ты когда освободишься-то?       — Ну… а что? — аккуратно спросил Роман.       — Да мне нужно твое сильное плечо, чтобы в него уткнуться и порыдать, а еще твоя печень, по которой хочется нанести удар.       — Так, стоп! Какой еще удар? — не понял Рома.       — Алкогольный, естественно! — объяснил Стас. — Ну что ты как маленький-то?       — Ага, значит, ты на свадьбе сестры все выходные был, а теперь еще и со мной хочешь продолжить? — скептически спросил Роман.       — Да не пил я там! — завопил приятель. — Я ж говорю — я там за рулем все два дня прокатался! Даже шампанского не налили, гады! А душа требует! Так что давай, закругляйся там — и ко мне. Или в бар. Не знаю, не решил еще. Освободишься — звони. И это не обсуждается, обжалованию не подлежит, иначе я с тобой больше не дружу! — брякнул он.       — Ну, я уже понял, что завтра я пешочком, — хмыкнул Рома.       — Чёй-то? У кого там водитель весь из себя личный есть, у тебя или у меня? — завелся Стасик.       — И что, он меня из дома будет теперь забирать? Не ближний свет, вроде как, — отбрил его Рома.       — Ну… такси вызовешь! А обратно… Разберемся, в общем. Жду, — сказал Стас и отключился.       — Вот и поговорили… — выдохнул Роман, уставившись на погасший экран телефона.       — Ну, тогда я пошел? — робко спросил Митька: за время разговора, который ему пришлось выслушать от и до — уж больно громко Стас вещал, — он успел привести себя в порядок и даже застегнуть куртку.       — Тьфу ты, блин, — чертыхнулся Рома. - Да, конечно, прости, пожалуйста. Давай, до завтра, — попрощался он, аккуратно целуя парня, но контролируя себя, чтобы не зайти дальше — спасибо Стасу, а то неизвестно, чем бы все это закончилось.       — Ага… А мне за тобой… Вами… заезжать с утра? — спросил Митька.       — Куда? — не понял Рома.       — Ну, домой…       — Зачем? А! Да нет, не переживай, это Стасик пошутил — мы так, выпьем «по пять капель», ему больше выговориться надо, чем напиться, — улыбнулся Рома.       — Ну, тогда до завтра, — попрощался Митяй, вылезая из машины и утягивая за собой сумку с вещами.       — Ага, давай! — махнул ему Рома, устраиваясь за рулем.       Пока ехал домой, Роман задумался над тем, как бы организовать их первое свидание с интимом, чтобы это не выглядело, как банальный съем. Прокручивая в голове варианты, что можно сделать в сложившейся ситуации, он понял, что для каких-то серьезных ухаживаний посреди недели времени не выкроишь, поэтому всякие походы на выставки, в кино и посиделки в кафе, к сожалению, ему не подходили.       Потом ему думать об этом было некогда — Стасик плотно присел ему на уши с описанием своих мытарств на свадьбе сестры — и невесту-то там похищали, и туфлю у нее тырили, и подарки он устал таскать сначала в машину, потом домой. Ну и всё в таком духе. Нет, его рассказ не утомил — наоборот, рассказчиком друг был замечательным, да и с чувством юмора у него был полный порядок, просто все это отвлекало от главного — что делать с Митяем до пятницы.       Проворочавшись полночи без сна, но так ничего и не придумав, Рома решил, что по ситуации разберется — ну мало ли, что-то придет в голову по ходу дела!       В понедельник утром он проспал, поэтому собирался в спешке и не успел не то что позавтракать — даже кофе выпить! Зевая, сел в машину, кое-как доехал до офиса, чуть не попав в аварию из-за медленной реакции, и, добравшись до приемной, попросил Виолу сделать ему двойной кофе, чтобы хоть немного проснуться и включиться в работу. С завтраком всё было сложнее — у них было не принято баловаться всякими печеньями и шоколадками — сам же Рома был против, поставив всех перед фактом: приемная не кафе и не столовая, так что только кофе для улучшения работоспособности — и ничего больше.       Ближе к обеду выяснилось, что ему предстоит поездка на другой конец Москвы, поэтому, дав задание Виоле предупредить об этом Митьку, он плотно зарылся в бумаги — необходимо было срочно рассмотреть предложение об инвестициях.       — Ну, ты готов? — спросил Рома, глядя на входящего в здание Митьку.       — Ага, только сейчас отдам ведомость Виоле Анатольевне — и поедем, — согласно кивнул Митька, крутя в руках полупустую бутылочку с йогуртом.       — А это что? — спросил Рома, когда они уже сели в машину.       — А это — обед, — с улыбкой сказал Митяй. — А то я вечно не успеваю толком поесть с этими разъездами, вот и перекусываю на ходу.       — Нет, так не пойдет, сейчас поедем вот по этому адресу, там быстренько всё утрясем — и за мной хотя бы бизнес-ланч, — сказал Рома. — Это не обсуждается, — отрезал он, глядя, что Митька собирается ему возразить. — Война войной, а обед по расписанию! Тем более, что я сам голодный, — добавил он, ставя жирную точку в дискуссии.       — Ну… ладно, — пожал плечами парень.       Рома был занят в течение часа, после чего, радостно улыбаясь, выскочил из здания и, подбежав к Тойоте, плюхнулся на сиденье рядом с Митькой.       — Ну, поехали, сейчас свернешь направо около того желтого дома, а там езжай медленно, чтобы не пропустить — у них вывеска еле приметная, но зато кормят вкусно, — скомандовал он, пристегиваясь ремнем безопасности.       Припарковавшись рядом со стареньким мерином, Митя вышел из машины вслед за Ромой, а потом вместе с ним нырнул в полумрак кафе.       — Вот, одно из любимых мест, — выдохнул мужчина, усаживаясь за столик в углу.       — Да? — потрясенно спросил Митяй, оглядывая простенькую обстановку.       — Ага, знаешь, как тут вкусно кормят? — улыбнулся Рома, принимая из рук официанта карточку меню.       — Ну… судя по ценам — очень даже, — ошарашенно сказал Митька, вглядываясь в цифры.       — А что не так с ценами? — нахмурился Роман. — Очень даже бюджетненько кормят вроде.       — Бюджетненько? — обалдел Митька. — Порция супа двести рублей — это бюджетненько?       — Ну… для Москвы это очень даже недорого. Это ты, дорогой мой, в «Пушкине» не бывал! Вот там цены… да и интерьерчик, знаешь ли, — хмыкнул Рома. — Не смотрел «О чем говорят мужчины»?       — Смотрел, — буркнул Митька, выискивая в меню, что подешевле.       — Вот этот самый эпизод, который про дефлопе с крутонами**, это как раз тот самый вариант, — рассмеялся Роман. — А тут очень даже по-Божески! И вообще, не смотри на цены — я тебя сегодня угощаю.       — А я когда буду? — насторожился Митька, вспоминая про бесплатный сыр.       — А ты… Ну, ты вот меня в бане паришь совершенно бесплатно, — нашелся Роман. — И вообще, прекращай мне тут «ты мне — я тебе», тоже мне, любитель бартера, — фыркнул он.       — Ну… Ладно, — все еще сомневаясь, согласился с ним Митька. — Тогда, ну… А ты что обычно берешь? — решил схитрить он.       — Я… Да я тут уже всё меню по два раза перепробовал — тут всё вкусное, — улыбнулся Рома.       — Тогда закажи мне, как и себе, чтобы я тут голову не ломал, — решил Митька. — Тем более, что ты сам меня сюда притащил — тебе и отдуваться!       — Вот это заявка! — рассмеялся Роман. - Ну, в принципе, тоже вариант, ага.       — Ну, а что, — сразу смутился Митяй, опуская глаза, — ты же сам сказал…       — Да не переживай, всё хорошо! — успокоил его Рома, подзывая официанта и диктуя ему заказ на двоих.       — М-м-м… Точно? — подозрительно переспросил Митяй.       — Абсолютно! — подтвердил Рома. — И имей в виду: если меня что-то устраивать не будет, я тебе об этом скажу — не постесняюсь!       — Ну тогда хорошо, — улыбнулся Митька, успокаиваясь.       Во вторник Рома хотел было перед выходом взять с собой кофе для Митьки, но не нашел подходящей кружки — не в этом же наперстке от кофе-машины нести его! Поэтому, пока Митя, пользуясь тем, что начальник на переговорах, побежал по своим курьерским делам, Рома улучил момент и заскочил в Старбакс, где взял для него кофе и пару пирожных, отметив про себя, что на будущее нужно купить кружку-термос, как раз для таких случаев — не всегда можно было поблизости найти кафе, да и времени на покупку перекуса часто не хватало: приходилось передвигаться в быстром темпе, чтобы везде успеть.       В среду и четверг Митька ездил по городу за рулем, а Роман поил его кофе и скармливал ему шоколадки, печенюшки и вафли, не отрывая от процесса вождения. И было в этом что-то такое интимное, домашнее, уютное, что оба они незаметно для себя как-то сблизились, скучая по вечерам по совместным поездкам каждый у себя дома.       В пятницу, когда Рома как раз переливал готовый кофе в кружку, к нему в кабинет ввалился Стас.       — И что это за хрень? — спросил он, наблюдая за процессом. — С каких это пор ты у нас кофе с собой таскаешь, да еще и не из забегаловки, а свой — вон, даже кружку купил себе, не поленился же!       — Тебе-то что? — возмутился Рома, ставя грязные чашечки на блюдца, чтобы потом Виола забрала их и вымыла.       — Да что мне… Мне ничего! Я вот думаю, не прозевать бы момент, когда ты судочки с домашней жрачкой таскать начнешь — а что, сэкономлю на обедах за твой счет! — заявил Стас, недоверчиво глядя на приятеля. — О! А это что? — удивился он, заметив край цветной обертки, торчащий из кармана пиджака. — Ого! Шоколадка! И давно ты у нас сладкое в кабинете держишь? — вкрадчиво спросил он Рому.       — Не очень, — с вызовом ответил тот. — А тебе какое дело?       — Да нет, никакого… Мне просто интересно, что здесь происходит, — спокойно объяснил Стас. — Кстати, ты ведь сейчас к Петровым едешь? Захватите меня, мне бы с их юристом потрындеть!       — Что ж с тобой поделаешь, поехали, — вздохнул Роман.       В машине Рома по привычке сел на переднее сидение, после чего услышал многозначительное хмыканье Стаса.       — Ну, что не так? — проворчал Роман, не оборачиваясь.       — Да нет-нет, ничего, всё хорошо, — пропел тот, наблюдая, как его друг, не понимая, что палится, привычным жестом передал кружку с кофе своему водителю.       Пока они ехали до места, Стас откровенно веселился, глядя, как его серьезный и вечно деловой приятель сидел и кормил с рук Митяя, который только открывал рот — остальное Рома делал сам, и выглядело это настолько мило, романтично и забавно, что Стасик еле сдерживался, чтобы не заржать.       Приехав к зданию в центре города, мужчины выгрузились, оставив парня в машине — пусть ищет место для парковки, если получится, — а сами пошли по делам.       Через пару часов они вышли, о чем-то переговариваясь, и снова загрузились каждый на свое место.       — Мить, — окликнул его Стас с заднего сидения.       — А? — обернулся он.       Стас не зря готовился и прокручивал события в голове — пока рот парня не закрылся, он точным движением засунул в него чупа-чупс.       — Вот! — просиял Стасик, наслаждаясь зрелищем.       — Ты охуел? — набросился на него Рома, хватая за лацканы пиджака.       — А что такое? — невинно спросил Стас, хлопая ресницами. — Ты ж его всю дорогу то печенькой, то шоколадкой кормил — я и подумал, что проезд платный, водитель работает за еду, вот и решил свою долю в общак внести, так сказать.       — Вот С-с-с…тасик, — прошипел Рома, пару раз встряхнув друга, но потом все-таки отпустив. — Сразу сказать не мог, что палимся?       — Ну, откуда я знал, что вы палитесь? Может, так и надо? — хитро прищурившись, ответил он.       — Угу, конечно, осталось только плакат повесить и татуировки сделать, что мы, типа, парочка, — уныло сказал Рома.       — Да ладно тебе! Ну, не переживай! Это просто вы при мне не стесняетесь, а так вроде и ничего, — успокоил его Стас. — Просто на будущее — если ты не один в машине, то как-то сдерживайся, лады?       — Да понял я уже, понял, — виновато сказал Рома. — Мить, ну, ты чупа-чупс-то вынь изо рта! — переключился он на парня, который, кажется, так и застыл.       — Зачем? Пусть учится! — снова развеселился Стасик. — Я ему зря, что ли, тренажер купил?       — Михалыч, ты добегаешься! — рыкнул Рома. — Шутки ему всё! Мить, да не слушай ты его! — успокоил он парня. — Это у него юмор такой: я-то привык, а ты… Может, позже привыкнешь. А так он хоть и дурачок, но хороший, добрый, мухи не обидит, — продолжил издеваться над другом Роман.       — Ты про дурачка-то не перегнул? — хмыкнул Стас, однако совсем не обижаясь на приятеля.       — Да нет, в самый раз! — подмигнул ему Рома.       — Ладно, голуби, разбирайтесь сами, что там у вас и как, а мы, может, уже поедем? — скомандовал Стасик. — Не знаю, как вам, а мне еще работать надо.       — Ага, точно. Мить, поехали, что ли? — Рома посмотрел на парня, который в задумчивости перекатывал во рту и, причмокивая, посасывал конфету, и сглотнул — зрелище было на удивление возбуждающим. — Мить! — окликнул он его внезапно охрипшим голосом.       — А? Что? — очнулся тот, оборачиваясь к Роме.       — Мы так и будем тут на парковке стоять, в гляделки глядеть, или уже как-то двинемся в сторону офиса? — вклинился Стас, понимая, что если он сейчас не вмешается, то потом нужно будет куда-то сматываться — между этими двумя нешуточно так искрило.       — Ой, — пискнул Митька, приходя в себя и заводя машину. — Уже едем! — отозвался он, плавно трогаясь.       — Ну вот и славно, — прокомментировал Стас, погружаясь в какой-то договор.