К солнцу.

Окунуться в лучи ярко-горящего солнца, искупаться в его тепле, зарыться пальцами в тёмные её волосы, чтобы ощутить аромат подсолнухов. Инодзин целует её чуть вздёрнутый носик, мягко касается чуть приоткрытых губ – ему нравится дразнить эту солнечную девочку. В нём солнца тоже предостаточно. А потому всё равно на гневные крики Боруто, который, как всем известно, был безумно заботливым и ревнивым старшим братом. Младшая дочь господина Хокагэ. Младшая дочь Хинаты-химэ. Младшая сестра гения Боруто. Оберегаемая со всех сторон, маленькая принцесса с глазами отца и улыбкой матери. Никто не смел просто подойти к ней и небрежно спросить о планах на вечер. Были уверены, что дочь Хокагэ оттачивает свои тайные навыки, изучает секретные техники и просто планирует стать сильнее и величественнее своего отца. А Инодзин видел, что она нежная и мягкая, добрая и щедрая. И одинокая. Несмотря на окружающую заботу, ласковые взгляды и невесомые прикосновения к тёмной макушке, Химавари всё равно оставалась одна. Даже щедрая мама не могла скрасить пустоту её солнечного одиночества. Даже Боруто и его безумная забота. Даже отец, который любил дочку чуточку больше, чем первого сына. Родители создали небесное чудо, чтобы запереть его от посторонних глаз. Но Химавари нашла выход из золотой клетки, прутья которой были украшены подсолнухами. Сбежала тайно, когда за окном дома Хокагэ шумел праздник. Пятнадцатилетняя дочка Узумаки Наруто должна была сидеть дома, чтобы повторить очередной материал по медицинскому дзюцу, чтобы почтить память о погибшем дяде, чтобы просто не стать для кого-то случайного и солнцем, и смыслом жизни. Родители и старший брат зорко следили, чтобы никто не смел замарать полы её желтого кимоно мыслью о поцелуе или чего хуже. А Химавари, переодевшись в синее кимоно, скрыв полоски на щеках тональным кремом, сбежала из дома под яркие взрывы фейерверков. Инодзин узнал её первым и последним, потому что, узрев тщательно скрываемую красоту дочери Хокагэ, не смог позволить другим обнаружить её. Он был старше неё, был умнее и сильнее. Тонкая ладошка в его широкой и почти изящной, словно ему доверили нечто великое и загадочное, как синий блеск её волос. А потом она вдруг улыбнулась ему, и весь мир отошёл на второй план. Химавари была солнцем. А его волосы блестели жидким золотом. Пригласил на танец, заметив мелькающую в толпе макушку Боруто. Потому что Узумаки мог испортить эту магию таинственно сияющий в блеске луны её голубых глаз. - Инодзин, - сказала она мягко и нежно, как и говорят все принцессы. – Спасибо за эту чудесную ночь. Мне впервые было весело и свободно. А потом дочь Хокагэ, нет, Химавари, встала на носочки, чтобы оставить на его щеке долгий и чуть неловкий поцелуй. Он сдержал себя тогда, потому что ей было пятнадцать, и он был первым, кто подарил ей сомнительную свободу. - Химавари, - сказал он тихо и ласково, как это делала его мама, зовя и отца, и лучших друзей. Благодарить её было не за что. Но имя её оказалось удивительно красивым и приятным. – Химавари, - повторил он, и его светло-зелёные глаза заблестели таинственным огнём. – Увидимся. Разгневанный крик Боруто остался без внимания.