Лунный свет

Все то время, что они ехали в полицейский участок, а после проходили по длинным коридорам, Джейкоб возвращался к стоящей в лесу машине и находящейся в ней мертвой девушке. Он знал, что со стороны кажется равнодушным, черствым перед развернувшейся трагедией. Но на самом деле, как только приблизился к растерзанному телу, внутри все похолодело. Неся Мишель на руках, Джейкоб вспоминал события прошедших лет. Арис была девушкой Зака. Когда он привел ее в стаю, она была принята всеми без исключения. Хотя отношения между оборотнем и человеком были запрещены, но тогдашний вожак, Морис Тетчер, выказал лояльность к влюбленным. Арис знала про них, но не испугалась. Хрупкая, нежная, но с какой-то неуемной силой. Джейкоб тщательно скрывал свои чувства, пока однажды Арис не пришла к нему и не призналась в симпатии. Странно, что ни Зак, ни остальные члены стаи не замечали, с какой теплотой он относился к девушке. Джейкоб заботился об Арис, как о младшей сестре, а со временем понял, что чувства отнюдь не братские. После признания Арис Джейкоб ощущал стыд перед Заком. Но противостоять чувствам не смог. Они стали скрываться: пробирались далеко в лес и проводили там время. Их шпионские игры очень скоро стали известны Заку. Заметив, что Арис каждый день куда-то уходит, Зак проследил за ней. Там, на их месте, девушка призналась, что влюбилась в Джейкоба. Если бы он пришел раньше, если бы успел, ничего бы не произошло. Но когда Джейк появился в секретном месте, увидел лишь изувеченное тело любимой. То, что убил девушку именно Зак, не было сомнений. В Арис еще теплилась жизнь, когда Джейкоб наклонился к ней. Притянув ее к себе, он вглядывался в наполненные ужасом глаза, и вдруг из губ вырвался стон: — Зак… — Арис слабо улыбнулась и, коснувшись рукой его щеки, затихла. Джейкоб закрыл девушке глаза и, приподнявшись, растерянно смотрел на свои окровавленные руки, словно не понимал, как мог испачкаться. Его отрезвил надрывный вой. Вздрогнув, Джейкоб посмотрел в сторону и, мгновенно приняв подобие волка, бросился на звук. Зака он догнал около хижины и, повалив его, со всей силы вжал в землю. Оборотень был весь в крови, и Джейкоб, не выходя из волчьего облика, стал с остервенением бить его лапами. Он смутно тогда помнил, как его оттащили от Зака, в память врезался лишь его истошный крик. А потом Джейк стоял перед братом и пытался понять, почему тот сотворил такое страшное злодеяние. Это был не единственный случай. Но о втором Джейкоб предпочитал и вовсе не вспоминать. Оба раза родителям удавалось отстоять Зака, но если Мишель убил он, больше ему никто не поможет. * * * Комната для допросов была расположена на первом этаже, в конце длинного коридора. Когда Лонгмен и Джейкоб проходили по нему, их шаги глухо отдавались эхом, разрывая тишину, царившую в участке. В полицейском участке было две комнаты для допросов: одна оснащенная всем необходимым, с удобными креслами, большим столом, на котором лежала стопка бумаги, стоял стаканчик с ручками, небольшая лампа и стул для допрашиваемого, оборудованный наручниками. Вторая комната была похожа, скорей, на чулан с грязными, с облезлой краской стенами, шатким столом, на котором в изогнутом положении стояла лампа. Эту комнату собирались переделать в архив. Лонгмен привел Джейкоба именно в эту темную, невзрачную комнату, собираясь воздействовать на него не только словесно, но и применить психологическое давление. Полицейский пару раз водил сюда особо несговорчивых преступников: не проходило и получаса, как они во всем сознавались. Ему было даже жаль, что комнату скоро должны были переоборудовать, она помогала ему добиться показаний от самых стойких. Следуя за сержантом, Джейк рассмотрел поверх его плеча деревянную дверь, испещренную мелкими царапинами и следами отслоившейся краски. Когда Лонгмен открыл ее, оборотень поморщился от отвращения: в нос ему ударил сырой запах затхлого помещения. Осмотревшись, Джейк подумал, что мрачнее места он еще не видел. Свет от люминесцентных ламп мигал, что немного раздражало. Вообще комната была недостаточно освещена, только центр — стол с двумя стульями — были хорошо видны, все остальное сливалось в серую массу. — Это что, комната пыток? — недовольно спросил Джейк и, не дожидаясь приглашения, сел на стул. Тот жалобно заскрипел под его весом, грозясь вот-вот развалиться. — Посмотрим, — ответил сержант, усаживаясь напротив Джейка и готовя бумагу с ручкой для фиксирования данных допроса. Включив лампу, стоящую на столе, Лонгмен испытующе посмотрел на парня. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами. После чего полицейский приступил к допросу. Он по несколько раз переспрашивал детали, специально тянул время. Спустя час Джейкобу порядком надоело сидеть в этой душной и гнилой комнате. Да и яркий свет, направленный на него, не давал ему расслабиться, что выводило из себя еще больше. — Послушайте, я устал повторять одно и то же, — раздраженно проговорил он, чувствуя, как изнутри поднимается злость. Оборотень отчетливо понимал, что Лонгмен издевается над ним. — Я вижу тебя насквозь, — Лонгмен наклонился к Джейку и в упор посмотрел ему в глаза. — Неужели? — ухмыльнулся Джейкоб, изображая удивление. — Почему ты все усложняешь? — театрально нахмурился сержант, перебирая исписанные листы предыдущего допроса. Он так ничего и не записал, не было смысла, все ответы были такими же, что и ранее. — С каких пор мы на «ты»? — раздраженно спросил Джейкоб. — А ты почетная особа, чтобы я к тебе на «вы» обращался? — хмыкнул Лонгмен, посмотрев на парня поверх бумаг. Он жаждал вывести его из себя. Сержант точно знал, что тот скрывает не только правду об убийстве девушки, но и нечто большее. — Ты очень гостеприимен, но все же спрошу. Долго ты еще будешь меня держать в своих апартаментах? — с издевкой спросил Джейкоб, делая акцент на форме обращения. — Пока я не закончу, — невозмутимо ответил сержант. — Хватит! — выкрикнул Джейкоб, смахнув лампу с такой силой, что та отлетела к дальней стенке. Свет в ней моментально потух, а сама она раскололась пополам. Лонгмен внимательно посмотрел на Джейкоба и, медленно встав, подошел к нему. На его лице мелькнула улыбка. Он добился, чего хотел. — Порча имущества, — задумчиво проговорил он. — Придется заплатить штраф. — Пошел к черту! — Джейк поднялся с места, сдерживаясь, чтобы не наброситься на полицейского. — Подпиши подписку о невыезде, — Лонгмен вернулся на место и, достав из портфеля ручку, протянул ее Джейкобу. Тот медленно подошел к столу и, взяв ручку, крепко сжал в руке. Подписав, он бросил ее в лицо сержанту. — Так я и думал, — выдохнул тот, пряча ручку обратно в портфель. Теперь нужно было действовать. Но как? Что предпринять сейчас? Времени на раздумья не было. — О чем ты? — спросил Джейк, пряча руку. Она буквально горела огнем, вызывая сильную боль. «Серебро! Проклятое серебро!» — пульсировала в голове мысль. — Ты оборотень, — ответил сержант, присаживаясь на край стола. От него не скрылась израненная рука парня. Лонгмен знал, на что идет. Еще там, в больнице, он заподозрил неладное, теперь же его догадки подтвердились. Джейкоб был у него на крючке, оставалось только не упустить его. — Откуда? — Джейкоб посмотрел на полицейского, внутренне готовясь к нападению. — Долгая история, — спокойно проговорил сержант. — Скажу одно: я могу содрать с тебя кожу и переломать кости, указывая название каждой. — Вот как? — Джейкоб склонил голову на бок. — Очень смелое заявление. Так кто же ты? — Скажи, ты ведь не единственный, вас много, и я хочу знать, где ваше логово, — проигнорировав вопрос, сержант достал из пачки сигарету и закурил. — Ты считаешь, что я скажу тебе, — хмыкнул Джейк. Почему-то его начала забавлять эта ситуация. Сержант был очень уверен в своих силах, и Джейку стало интересно, как далеко тот может зайти. — Я хочу знать правду, — Лонгмен выпустил струю дыма. — Почему умерла Мишель Чендвик? Ты убил ее? — Я не знаю, кто ее убил, — коротко проговорил Джейк, не спуская глаз с сержанта, следя за каждым его движением. — Значит, не было никакого пса? — полицейский поднял брови вверх, легкая усмешка коснулась его губ. Джейкоб промолчал, ему нечего было сказать. А правда дорого обойдется. — Тебе лучше сказать правду, — сержант потушил окурок об стол и, сложив руки на груди, посмотрел на оборотня. — Мне нечего ответить, — упрямо проговорил Джейкоб. — Я сам бы хотел знать, кто ее убил. — Знаешь, я много раз сталкивался с такими, как ты. Живыми они не уходили, — сверкнул глазами Лонгмен. — Ты угрожаешь? — прошипел Джейкоб, приблизившись к сержанту вплотную.— Уверен, что хватит сил? Учти, самоуверенность до добра не доводит. — Моя самоуверенность еще ни разу меня не подвела, — он уже видел этот взгляд, полный ярости, только тогда это был волк, зверь, отобравший у него самое ценное. А потом начался ад. Его собственный ад. Лонгмен уже давно не боялся, ему нечего было терять. — Мы могли бы помочь друг другу, — неожиданно спокойно проговорил оборотень. — В моей стае есть правило: не убивать, не разобравшись в ситуации. И уж тем более не нападать на смертных. Кто-то нарушил его. Я должен найти и наказать того, кто пошел против нашей стаи. — В чем будет моя выгода? — спросил сержант, не слишком заинтересованный данным предложением. — Ты найдешь убийцу, — ответил Джейк, снова присаживаясь на стул. — И я также в этом заинтересован. Так что все по-честному. — Сотрудничать с оборотнем? Ты, должно быть, шутишь? — сержант сложил документы в портфель. Мысли лихорадочно крутились в голове, он никак не мог сосредоточиться. Лонгмен совершенно не знал, что предпринять. — Ты растерян, — догадался Джейкоб и усмехнулся. — Наверное, считаешь, что мы все чудовища. Но не буду говорить тебе, что это не так, еще подумаешь, будто я оправдываюсь. Я не убивал Мишель Чендвик и почти не соврал. Я нашел девушку в лесу, она была мертва. Ее машина недалеко от больницы, в которую я ее привез. И мне также нужно знать, кто сделал это. Помогать мне или нет — твое дело, я все равно рано или поздно узнаю, чьих рук это дело. — Что, если я соглашусь? — сержант не решался. Он чувствовал, что Джейк искренен, но сомневался, стоит ли помогать ему. — Мы объединим усилия и найдем убийцу. Обоим это выгодно, думаю, ты и сам это понимаешь, — Джейк видел сомнение в глазах сержанта. Он и сам не знал, почему предложил эту сделку, но не в его правилах было отступать и отказываться от своих слов. — Я согласен, — глубоко выдохнув, проговорил Лонгмен. — Тогда я могу идти? — поинтересовался Джейк, будто он приехал сюда только для решения этого вопроса. Не дожидаясь ответа, он направился к двери. Но уже возле самого порога он обернулся и быстрым шагом подошел к Лонгмену. Посмотрев ему в глаза, Джейкоб тихо проговорил: — Но если ты подставишь меня, я тебе горло перегрызу. С этими словами Джейкоб вышел из комнаты. — Взаимно, — проговорил в пустоту сержант. Взяв очередную сигарету, он снова закурил. Подойдя к окну, он проводил удаляющуюся фигуру Джейкоба. Через некоторое время Лонгмен надел пальто и, сев в машину, поехал в сторону больницы, откуда поступил вызов о привезенной погибшей. Искать долго не пришлось, автомобиль Мишель Чендвик стоял в двадцати метрах от медучреждения. Надев перчатки, Лонгмен просунул руку через полуоткрытое окно и, отрыв дверцу, стал осматривать салон с помощью фонарика. Не увидев ничего значащего, кроме следов крови на переднем сидении пассажирского места, полицейский открыл бардачок. Впрочем, в нем не было ничего, что могло бы натолкнуть на след убийцы: начатая упаковка жевательной резинки, сигареты самой дешевой марки, водительские права и пачка презервативов. Между сидениями обнаружился мусор от остатков еды, пара пакетов из-под чипсов и игральные карты. На заднем месте валялся рюкзак. Обыскав его, Лонгмен разочарованно выдохнул: кроме тетрадей с конспектами, альбома с рисунками и плеера, ничего не было. Захлопнув дверцу машины, Лонгмен снял перчатки и, положив их в портфель, задумался. Транспортное средство Мишель Чендвик было уликой, и все подозрения указывали на привезшего. Он ли убил девушку и, мучимый угрызениями совести, привез в больницу? Тогда почему оставил ее и сбежал? Было много вопросов, ответы на которые были тесно связаны с оборотнями. Он видел раны на шее Мишель, рваные, с отпечатками волчих зубов. Очередная сигарета не подпалилась огоньком зажигалки, Лонгмен застыл на месте, прислушиваясь. Из темноты навстречу вышел Джейкоб. — Преступник всегда возвращается на место преступления, — резонно подметил сержант. — Что ты здесь делаешь? — пряча сигарету в упаковку, спросил Лонгмен. — Я тоже не успел соскучиться, — ухмыльнулся парень. — Хотел осмотреть автомобиль, — невозмутимо ответил Джейкоб, останавливаясь в нескольких шагах от сержанта. — Серьезно? — скептически, не веря в услышанное, проговорил Лонгмен. — Еще одна статья к уже имеющимся. Вы с братом идете как подозреваемые. — Это потому, что мы оборотни? — немного задетый его фразой, отчеканил Джейк. — Толерантность к вам — не мой профиль, — едко усмехнулся Лонгмен. — Слишком много вопросов. Проясни кое-что, почему вы не вызвали патруль прямо к месту преступления? Почему скрыли про автомобиль при первом допросе? И главное, как так вышло, что Мишель оказалась на пассаржирском сидении? — Все очевидно, — хмыкнул Джейкоб, словно сержант был неразумным ребенком. — Если бы полиция нагрянула в лес, могла наткнуться на мою стаю. Именно по этой причине Зак отогнал машину к больнице. Что насчет Мишель… ее автомобиль, скорее всего, тряхнуло на кочке, и девушка вышла осмотреться. Она просто хотела отгородиться от нападавшего. Но не успела закрыть дверцу. — Как все просто, только где доказательства? — прищурившись, Лонгмен изучающе смотрел на Джейкоба. — Я бы не пришел сюда, будь виновен в убийстве, — сдержанно ответил оборотень, скрестив руки на груди. — Преступники могут быть очень изворотливы. Помогая мне, ты можешь отводить подозрения от себя. Да множество причин можно найти, — с твердым убеждением в своей правоте парировал сержант. — Полиция также не всегда гуманна к гражданам, о подтвержденных преступниках предпочитаю промолчать, — самодовольно проговорил Джейкоб. — Один-один, — усмехнулся Лонгмен, соглашаясь с репликой Джейка. — Но я должен подозревать каждого — это моя профессия. Особое недоверие у меня к вам, оборотням. Но не будем о личном. — Я не сторонник душещипательных бесед, — спрятав руки в карманы, проговорил Джейкоб. — Поговорим о деле. Что от меня требуется? — Докладывать мне, если увидишь что-то подозрительное. И быть все время на связи, — командным тоном провозгласил сержант. — Чем будешь занят ты? — сдерживаясь, чтобы не ответить на требовательный тон полицейского, поинтересовался оборотень. — Мне нужно выполнить бумажную работу, чтобы обойти автомобиль пострадавшей. И съездить на место преступления, — закурив, проговорил Лонгмен. — Что?! Нет! Ни за что! Ты и близко не подойдешь к лесу! — с возмущенным негодованием воскликнул Джейкоб. — С тобой или без тебя, — с тихой угрозой отчеканил полицейский, — я доберусь до твоего зеленого дома, только тогда я не буду таким вежливым. — Ты ведь знаешь, что я могу убить тебя прямо здесь? — в тон ему ответил Джейк. — Рискни, — спокойно проговорил Лонгмен, затаптывая носком ботинка догорающий окурок. После чего достал из портфеля небольшой мешочек и вытащил оттуда сюрикен, слабо блеснувший в тусклом фонарном свете. — Люблю это оружие, — с восторгом сказал он, — двойная польза: острый и серебряный. Джейкоб долго буравил его взглядом. В сержанте было что-то неистовое, когда человек, теряет все, у него нет страха, и он может смело смотреть в лицо смерти. Таких уже ничто не пугает, они безумны в своем бесстрашии. — Хорошо, — после долгого молчания проговорил Джейк. — Только ты придешь один. Только на этом условии. — Договорились, — кивнул Лонгмен, медленно пряча сюрикен в мешочек, но в портфель не положил. — Предупреди остальных, мне нужно будет их опросить. — Я сделаю все, что необходимо, — спокойно, словно не было в нем раздражения несколько минут назад, сказал Джейкоб. Джейк и Лонгмен обменялись телефонами, после чего разошлись, каждый в свою сторону. На часах было без четверти полночь, но сержанту нужно было заехать домой и вернуться назад, чтобы отвезти машину к себе в гараж. Около часа спустя автомобиль Мишель, взятый на буксир, был завезен в гараж. Благодаря глубокой ночи, сержант проехал незамеченным. А те редкие водители, что возникали на трассе, не обращали на него внимания. После того, как дверь гаража была тщательно заперта, Лонгмен вошел в пустую квартиру и, не включая свет, устало повалился в кресло. Просидев некоторое время неподвижно, сержант налил себе виски и, пройдя в кабинет, стал изучать дело Мишель Чендвик. Сколько он просидел, задумчиво перебивая листы со скудной информацией, было неизвестно. Но поднявшееся над горизонтом солнце осветило полную пепельницу окурков, разлетевшиеся по столу листы и уснувшего в неудобной позе сержанта.