особенный

И как же меня только угораздило влюбиться окончательно, бесповоротно? В девушку, которую, как мне казалось, не любил больше никто. Которую любил только я. Я — тот парень, на которого вешаются девчонки. Из средней школы, старшеклассницы. Да какой в этом смысл, если та самая не вешается? Садако вообще не воспринимает меня как кого-то важного. Даже как друга. Просто парень, который сидит рядом. Просто парень, который старается ей помочь и развеселить. Просто парень, который просто мечтает, что однажды она улыбнется ему. Но Куронума улыбалась искренне только своим друзьям, а в их число я не входил. Я — тот парень, который давал ей совсем уж глупые и детские, но дельные советы. И они ей помогали. Хотя я все выдумал. Это был лишь повод для того, чтобы поговорить. Бессмысленная тема для разговора. Но Садако принимала даже такие дурацкие советы за помощь. Я был безмерно счастлив, когда она благодарила меня. И я мечтал, что однажды случиться такое, что переменит ее жизнь и заставит улыбнуться мне. Я — тот парень, который обнимал ее, когда она плакала. Садако не могла сдерживать слез и пребывала в таком отчаянии, что я стал ненавидеть себя за свою ложь. За то, что сказал ей про возлюбленную Сеты. Так бессовестно соврал, чтобы она отступилась и наконец стала моей. Но я просчитался. Заставить ее плакать, улыбаться — выражать свои истинные чувства — может только Казехая. Они вместе. Все радуются. А мне как-то безрадостно. Да и вообще стало все равно. Я вру. Нагло вру Аянэ. Что не успел окончательно влюбиться. Но я успел. И иногда я размышлял, почему же она выбрала не меня? Наверное, потому, что особенный... не я.