В любовь играют втроем, присоединяйся!

      — Па-ра-па-па-пам!       Артур рухнул головой на стол, сильно ударившись лбом и издав что-то отчаянное вроде: «Нет, только не это!».       — Старшенький, мы пришли!       Киркленд медленно поднял голову, потирая начавший краснеть лоб. «То есть он еще и не один?..»       — Бонжур, мон англеттере! Мы как раз к чаю, я полагаю?       Киркленд с трудом сдержал отчаянный вой.       — Артур так рад нашему визиту, что не может подобрать слов для выражения своей радости! — с улыбкой в тридцать два зуба расшифровал отчаянье в глазах Англии Альфред.       — За что? — взвыл Киркленд, вытащенный из-за письменного стола двумя парами цепких рук. «Да кто их вообще сюда пустил?!»       — Твоя прислуга очень мила! — прочитал мысли Артура Франциск, — нам оказали по-настоящему теплый прием и сообщили, что ты в кабинете страдаешь ерундой.       — Это не ерунда! — устало огрызнулся англичанин, понимая, что дискуссия бесполезна. — Я разбирал документы. Например, документ контрактации с Россией, заключенный параллельно с договорами поручения с Германией и рамочным договором с Японией. И это все…       — Ерунда! — беззаботно подвел итог Боннефуа, даже не став вдумываться в путаные объяснения Артура. — Наше общество гораздо интереснее скучных документов!       Англия искоса зыркнул в сторону Франциска. «С каких это пор виносос заменяет любимое местоимение „мое“ местоимением „наше“? Тем более говоря об Альфреде?..» Поймавший взгляд Артура, Франсуа обворожительно улыбнулся. Киркленд еще больше нахмурился. Что-то у него было плохое предчувствие…       — Зачем вы пришли?! — решил расставить все точки над «i» Артур, насильно усаженный за стол в гостиной и держащий в руках чашку заваренного Альфредом чая.       — Просто соскучились! — открыто улыбнулся Джонс, плюхнувшийся на соседний с Артуром стул. Улыбка его была абсолютно искренней, глаза сияли привычным геройским блеском… Но Киркленд вздрогнул: «Снова говорят друг за друга?..»       Не выдержавший пристального взгляда Киркленда, Альфред неуверенно заерзал на месте.       — Пойду принесу каких-нибудь булочек к чаю! Ты не против? — выскользнул из-за стола Джонс. — Надеюсь, они не тобой приготовлены? — расхохотался он, всем видом показывая удовлетворенность собственным подколом.       — Пойду помогу! — неожиданно вызвался Франциск, юркая вслед за Героем в сторону кухни, ввергнув своим заявлением Артура в еще большую растерянность.       Посидевший с минуту за столом в гордом одиночестве, Англия отставил чашку и направился по направлению к кухне. Что-то подсказывало Артуру, что все самое интересное происходит именно там…       Из-за закрытой двери на кухню слышались невнятные голоса. Чуть приоткрыв дверь, Киркленд заглянул в получившуюся щелку…       — Вот эти кексики вроде выглядят ничего…       — Они все равно не сравнятся с принесенными мной круассанами. Твои ничтожные попытки заботы обречены на провал. Артур мой. Тебе не стоит даже пытаться…       Киркленд вздрогнул. «Что?..»       — Именно за этим я и здесь! — тем временем продолжился диалог.       — Пытаться? — насмешливо прищурился Боннефуа.       — Заботиться! И он — мой!       Артур изумленно распахнул глаза. «Да что за?..»       — Повторяю, у тебя ни шанса, гамбургерофил!       — Виносос!       — Идиот…       — Лягушатник…       — Придурок американский…       — Пижон французский…       Забывший, что надо дышать, Киркленд пораженно наблюдал, как с каждой фразой Альфред и Франциск делают шаг навстречу друг другу… Из их уст оскорбления звучали уже не сердито, а как-то ласково… Когда расстояние между юношами сократилось до минимума, руки Франсуа изящно и, как показалось со стороны, привычно, по-девичьи обвили шею Альфреда, американец же яростно вцепился рукой ему в волосы. Наблюдающий за тем, как губы Франциска нежно накрывают губы Джонса, Артур застыл в шоке. Впрочем, вскоре ему предстояло испытать еще больший шок…       С трудом взявший себя в руки англичанин рванул дверь. Он не знал, что конкретно собирается сказать, но был уверен, что сказать ему есть что. Слов все-таки не нашлось… Прерывисто дышащий Артур переводил бешеный взгляд с Альфреда на Франциска…       — Он все слышал! — обиженно надул губы уже как ни в чем не бывало отошедший от Франсуа Джонс.       — И видел… — присоединился к мнению Капитана Очевидность Боннефуа.       — Вы, придурки! Какой еще «ваш»? Что вы тут вытворяете, черт возьми!!! — взорвался-таки Артур.       Альфред и Франциск обменялись многозначительными взглядами. Что-то в этих взглядах Артуру не понравилось…       — Его комната?..       — По коридору направо…       Киркленд слишком поздно понял, чем это может грозить…       По коридору его просто протащили, цепко держа за руки и игнорируя все попытки вырваться. В конце концов, их было двое, а Артур один. Обнаруживший на столе ключ, Альфред ловко запер дверь изнутри, убрав его в задний карман.       — Что вы собираетесь?.. — отчаянно попытался «ступить» Артур.       — А то непонятно? Не смеши… — сделал шаг по направлению к Артуру Франсуа.       — Сгинь, виносос! Я первый! — оттолкнувший Боннефуа Джонс ловко завалил Артура на его же собственную широкую кровать и с геройским блеском потянулся к губам Англии…       За что тут же словил в живот с кулака. Оттащивший схватившегося за солнечное сплетение Альфреда от Киркленда, Боннефуа ловко занял место Героя, на этот раз предусмотрительно прижав руки Артура и сев на него сверху, дабы тому не пришло в голову, не дай Бог, пнуть француза:       — Ну, ну, тсссс!..       — Винная морда… Идиот!!! Слезь с меня! — бешено задергался Англия.       — Ой, Артур, ну давай без истерик… — насмешливо улыбнулся Франсуа, — наше дело предложить… — с этими словами Боннефуа быстро, не дожидаясь пинка, соскочил с Киркленда. — Тогда подвинься!       Вскочивший с кровати Артур яростно обернулся к уже отошедшему от болевого шока и сидящему рядом с Франциском Джонсу:       — Альфред, ключ!       — А ты достань! — игриво провел по бедру Герой.       — Альфред, немедленно!!!       Джонс, фыркнув, проигнорировал требование. Да и было почему — занятость штука серьезная…       — Захочешь — присоединяйся… — лукаво сверкнул глазами Франсуа, заваливая уже Джонса.       Артур пораженно наблюдал, как руки Франциска ловко и опытно скользят по низу живота Альфреда, профессионально и сладко возбуждая… Бугорок на брюках Героя становился все больше, и уже через пару минут Альфред стонал в голос, выгибаясь под Франсуа.       — Достаточно? — голос француза обволакивал, а откровенный флер эротичности в тоне придавал желания.       — Д-да… поцелуй! — умоляюще простонал Джонс.       Боннефуа с улыбкой выполнил просьбу. Артур в прострации наблюдал, как языки француза и американца ласкают друг друга. Франциск намеренно дразнил Альфреда, не доводя дело до полноценного поцелуя…       «Господи, как же это!..» — не закончивший свою мысль Артур отчаянно покраснел. А действительно — как? Отвратительно? Зачем врать самому себе? Но и признать, что действия заклятых друзей его вовсе не отталкивали, а наоборот притягивали… Сжалившийся над Альфредом Франциск наконец углубил поцелуй.       — Черт возьми! — завершение мысли вырвалось вслух.       — Ну, что, мон шер, подумал? — Боннефуа с усмешкой обернулся к Артуру, отпустив губы Альфреда.       Киркленд упрямо стиснул зубы и отвел взгляд.       — А мне кажется, что да… — сладко протянул Франциск, указав взглядом на низ живота англичанина.       Проследивший за взглядом француза, Артур смущенно закусил губу. А он и не заметил, как возбудился…       Вставший с Альфреда Боннефуа и сам Джонс коварно улыбнулись и подошли к Артуру…       На этот раз все прошло тише и, как назвал Франсуа, «без истерик». Киркленд отчаянно краснел и шипел сквозь плотно сжатые зубы отборные ругательства, но, тем не менее, на кровать себя завалить позволил, не отвергая попыток стянуть с себя ставшую лишней одежду. По мере того, как стройное, гибкое тело Артура обнажалось, глаза Франциска и Альфреда загорались все большим желанием. После «разбирательства» с Кирклендом горящие возбуждением Франсуа и Альфред раздели друг друга, не забывая целоваться по ходу.       Не сводящий с парней глаз, Артур обиженно фыркнул. Ситуация внезапно перестала напрягать, уступив место непреодолимому желанию. Теперь англичанин лишь желал «перетянуть одеяло на себя». Однако, как оказалось, о нем ни на секунду не забыли…       — Я!       — Не-а!       — Франсуа, я сказал я!!!       — Мало ли что ты сказал, это сделаю я! — мягко, но уверенно парировал Франциск.       — Но Геройская миссия должна принадлежать Герою!..       Внезапно понявший причину спора Артур вспыхнул до ушей:       — Ах, вы!..       Усмехнувшийся Франциск метнул в сторону Альфреда взгляд «так уж и быть!» и заткнул Артуру рот поцелуем. Джонс победно сполз к низу живота их общей жертвы. Роли были выбраны.       Почувствовавший язык Джонса на самом чувствительном месте, Игирису замычал прямо в губы Франциска. Впрочем, его стон обоих только раззадорил. Ловкие язычки парней вытворяли с Артуром, что хотели… Что сверху, что снизу.       Страстно отвечающий на поцелуй Франциска, Артур попытался было дернуться. Безуспешно. Ноги были раздвинуты и прижаты Джонсом, пальцы рук были переплетены с пальцами Франсуа. Издавший очередной стон Киркленд сдался и смирился с действительностью, безоговорочно позволив Альфреду делать… то, что делает, а Боннефуа — покрывать свое лицо поцелуями, акцентируя внимание на губах. Благо действительность была приятной…       Сладкая пытка продолжалась минут пятнадцать, потом Артур начал сдавать позиции. Дыханье Игирису стало хриплым и прерывистым, стоны участились, а глаза затуманились. Понявший, к чему идет дело, Боннефуа метнул на Джонса предупреждающий взгляд:       — Альфред…       — Знаю! — усмехнулся отпустивший Киркленда Джонс. А затем, лизнув напоследок возбужденную плоть, крепко сжал член Артура в руке, не позволяя выпустить трепещущее наслаждение наружу. Вопль Англии был слышен далеко за пределами особняка…       — Ну, прости, прости… — убедившись, что бешено дергающийся под ним Киркленд сдался и замолчал, под садистское хихиканье виновато прошептал Франсуа, отпустивший не получившего разрядки и все еще слегка подергивающегося судорогой Артура. Франция ловко перехватил взгляд уставившегося на старшенького Альфреда и неприятно ухмыльнулся. — Просто еще слишком рано…       — Ублюдок независимый!!! Никогда больше так не делай!!! Слышишь, никогда!!! Знаешь, как больно!!! — несмотря на эмоциональность, в тираде Киркленда было больше мольбы, чем угрозы.       Джонс виновато прильнул к губам Артура. Немного поупрямившийся Киркленд страстно ответил на поцелуй. Инцидент был исчерпан.       — Моя очередь, мон шер… — провел по торсу Артура полулежащий рядом с ним Франциск.       — Нет.       — Pourquoi? — изумленно хлопнул ресницами Боннефуа.       — Если первым будешь ты, то… на меня его не хватит! — чуть смущенно, но прямо и честно признал Джонс.       — Твоя правда! — хохотнул Франциск. — Ладно, уговорил! Вот только поаккуратнее, он же у нас в этом плане… девственная душа!       — Сволочи! — под елейный смех любовников вспыхнул Артур.       Не дожидаясь, пока Артур обидится, Франсуа примирительно поцеловал англичанина.       — Никак не могу перестать тебя троллить! Привычка! — виновато улыбнулся Франц.       Артур фыркнул, Джонс захихикал, Франциск высунул кончик языка и состроил милую мордашку. Ну, как на такого можно было злиться?..       Еще раз виновато поцеловав англичанина, Франсуа подложил под спину Артура подушки, приведя его в положение полулежа-полусидя, и лег рядом, выводя указательным пальцем узоры на торсе Англии и отдав инициативу Джонсу.       Альфред закинул ноги Киркленда на плечи и, перекрестив пальцы с пальцами Артура, вопросительно заглянул ему в глаза:       — Старшенький?..       Артур поспешно кивнул, не позволяя неуверенности перерасти в панику.       Джонс кивнул в ответ и не вполне опытно и довольно грубо вошел. Артур, сжавший ладони Альфреда, вскрика все же не сдержал. Хотя дальше пошло тише. Отборных ругательств сквозь зубы, конечно, по причине незакрытого поцелуем рта стало больше, но стоны были куда более умеренными.       Альфред не «мучил» Артура долго. Впрочем, для разрядки им обоим этого хватило. Так же пытающийся отдышаться, как и Артур, Джонс лег с другой стороны от него, так что Киркленд оказался в центре, между ним и Боннефуа.       Следующую треть часа они целовались. Целовались, целовались и еще раз целовались. И лишь когда Артур понял, что им был изучен каждый миллиметр ртов любовников, Франциск мягко приподнялся:       — Ну, теперь-то моя очередь?       Поймавший пытливый взгляд голубых глаз, Артур вновь кивнул, отметив, что ждет последующего момента с возбуждением чуть ли не больше всего предыдущего испытанного. И, несомненно, в какой-то степени он был прав. Франциск возложенные на него надежды оправдал.       Начать свои действия он решил издалека. Легонько поглаживая низ живота Киркленда подушечками пальцев, Франсуа медленно и опытно ускорял темп. Через пару минут Артур стонал и выгибался под ловкими пальчиками француза не хуже Альфреда в начале их «вечера». Для полного дежавю не хватало мольбы о поцелуе.       — Франциск, п-прекрати! — нарушил сюжет Англия. — Хватит!!!       — Великий Артур Киркленд не любит, когда с ним играют? — шаловливо подергал бровями Франциск. Артур гордо промолчал, и «пытки» возобновились с новой силой. Доводя Англию до высшей точки возбуждения, Франсуа мгновенно убирал ладонь, позволяя Артуру успокоиться и придти в норму. Затем «игра» продолжалась.       Джонс, не скрывая возбужденного состояния, с улыбкой наблюдал за действиями любимого, порой прерываясь на успокаивающий поцелуй стонущему и сжимающему простынь Артуру.       Убедившись, что Киркленд — «крепкий орешек» и так просто из него признание не вытащить, Франциск решил сменить тактику. В последний раз скользнув по возбужденному низу живота Игирису, Боннефуа спустил ладонь на бедра англичанина. Мгновенно понявший ход мыслей Франциска, Артур испуганно распахнул глаза:       — Франсуа…       Поздно. Указательный и средний пальцы оказались внутри. Ахнувший Киркленд сжал простынь.       — Ну, что, Артур, сдаешься? — с немного садистским удовольствием в голосе, скользя пальцами внутри Артура, промурлыкал Франциск.       Артур промолчал. Пальцы скользнули глубже. — Ааааа!!! Да, я хочу тебя!!! — до боли в костяшках сжимая кулак, взвыл Киркленд.       Победно улыбнувшийся Франсуа вынул пальцы и, уже привычно для Киркленда закинув ноги англичанина себе на шею, вошел в него — мягко и совсем не грубо, в отличие от Джонса. На этот раз Боннефуа выжал Англию до конца. За минуту до обоюдной разрядки Артур уже даже потерял способность стонать.       Выскальзывая из него, Франциск поймал насмешливый взгляд Альфреда и невинно пожал плечами. «Не удержался, с кем не бывает?.. А кто-то против?..» С усмешкой смотря на запрокинувшего голову назад, перепачканного в их общей смазке, все еще судорожно сжимающего простынь, пытающегося восстановить дыхание Киркленда, Боннефуа лукаво прищурился. И тут взглянувший на него Артур подарил ему самую прекрасную вещь на свете — улыбку. Усталую, но благодарную. Франциск счастливо улыбнулся и перевел взгляд на, кажется, давно ждущего этого взгляда Джонса:       — Ну, что, закончим то, что начали?       Еще пару минут сонно понаблюдав за лежащим рядом, выгибающимся под ненасытным Франциском Альфредом, Артур устало прикрыл глаза. Через несколько мгновений выложившийся на полную Киркленд уже спал.       Открывший глаза Альфред поймал пристальный взгляд лежащего рядом Франциска:       — Сколько?..       — Десять.       — Бежим?       — Бежим.       Вставшие с кровати и одевшиеся парни по очереди прильнули к губам безмятежно спящего Артура и, на несколько секунд задержавшись у стола Англии, выбежали из комнаты.       Приподнявший ресницы Киркленд сонно бросил взгляд на часы — полдень. Потянувшийся и зевнувший Артур внезапно вспомнил события вчерашнего вечера и чуть не вывихнул челюсть и локоть.       — Ах, вы, ублюдки, вы ведь вчера?! — вскочивший с кровати Артур взвыл от боли в бедрах и рухнул на колени. — Сволочи…       Превозмогая боль, Киркленд поднялся и, пошатываясь, добрел до стоящего неподалеку столика. Взгляд тут же упал на лежащую на нем бумажку. Взяв бумажку, оказавшуюся запиской, в руки, Игирису пробежал глазами по содержимому.       «Мы ушли! Вернемся к вечеру, когда остынешь! Твои Альфред и Франциск!» — и два пририсованных внизу сердечка. Одно большое, сделанное под смайлик, явно принадлежало Джонсу, второе, чуть поменьше и поизящнее, было выведено рукой Боннефуа.       — Вернетесь?! Да кто вас пустит?! Мерзавцы, подонки, пидоры несчастные!!! — яростно порвал записку на мелкие клочки Киркленд, в душе отлично понимая, и что вернутся, и что пустит.       И даже больше — что будет ждать…