Дороже золота

Выбитая зеркальная витрина, отливающие красным в лучах восходящего солнца осколки стекла, упавшие на асфальт. Толпа возбужденных зевак, странно многочисленная для раннего воскресного утра. Полицейские, с трудом сдерживающие желающих бесплатно поживиться рассыпанным по мостовой дорогим шоколадом. Приехавшим на место преступления криминалистам пришлось пробираться сквозь возмущенных и готовых в любой момент пустить в ход кулаки свидетелей, слыша нелестные крики в свой адрес. А чтобы попасть в ограбленный и разгромленный магазин, они были вынуждены идти, безжалостно давя ногами раскиданные грабителями шоколад и конфеты, покрывающие сплошным разноцветным ковром небольшую площадку перед грубо взломанной входной дверью. Келли мысленно ахала, делая очередной шаг, ее сердце жалобно сжималось, когда она слышала, как хрустит под каблуками ее туфель очередная шоколадная плитка. Внутреннее, оригинально отделанное помещение магазинчика, торговавшего эксклюзивным бельгийским шоколадом, представляло собой поле битвы. Разбитые витрины, вскрытые шкафчики, вырванные с мясом резные дверцы, украшавшие прилавки, перевернутая мебель, сорванные со стен и порванные в клочья рекламные плакаты. Одуряющий запах рома и ликера, вытекших из раздавленных конфет, щекотал ноздри, густой терпкий аромат шоколада и сладкий запах ванили вызывали легкое головокружение. Каждый шаг поднимал в воздух легкое облачко рассыпанного по полу сухого какао-порошка. В куче сваленных с полок коробок и коробочек в ярких обертках, разнообразных фигурок в пестрой фольге и просто «голых» конфет лежало изломанное тело безжалостно убитого хозяина. Коронер осмотрел труп, Келли с особой тщательностью сделала снимки еще нестарого мужчины, заколотого длинным сувенирным ножом, который затем был картинно воткнут убийцей в изящную бонбоньерку. Тело увезли. Шум на улице постепенно стих. Келли и Тим остались одни посреди разгрома, звенящую тишину нарушало еле слышное шуршание хрустящих оберток, потревоженный грубыми руками шоколад словно жаловался на свою неудавшуюся судьбу. Келли зябко передернула плечами, ей стало неуютно посреди сверкающих в солнечных лучах, пробивающихся сквозь разодранные жалюзи, ярких упаковок шоколадных изделий и переливающихся осколков зеркального стекла, покрытых алыми каплями крови. - Печальная картина, - огорченно пробормотала Келли, с глубоким сожалением глядя на испорченные и безжалостно раздавленные тяжелыми ботинками копов и парамедиков конфеты. Мало кто знал, что шоколад был большой и тайной страстью девушки, как смеялся над ней отец - «за шоколадку моя овечка продаст душу дьяволу», видя, как загораются зеленые глазки дочери, когда в ее руках оказывалась вожделенная конфета, заставляя сердиться Келли и всячески доказывать неправоту его слов. Но, увы, слова ее дорогого папочки были правдой - шоколад мисс Дюкейн действительно любила нежно и беззаветно. Из задумчивости девушку вывели слова Спидла, заметившего необычное волнение своей коллеги. - Келли, все это добро не стоит твоего сожаления, - хмуро сказал Тим, мысленно прикидывая, на какой срок они застряли в этом магазине. - Нам предстоит выяснить, чем не угодил грабителям и убийцам этот мирный торговец сладостями. По словам местных жителей, это был безобидный и не жадный человек, его здесь все любили. Так что, хватит вздыхать, - Спидл подошел к открытой двери, высматривая что-то на улице. - И куда Делко запропастился? С утра его можно не вызывать, все равно опоздает. Спит после ночных шатаний по клубам, - беззлобно ворчал Тим, стоя на пороге. Опустившись на корточки, Келли осторожно начала разбирать шоколадный завал, в котором лежал труп, надеясь найти что-то, стоящее внимания. Осколки стекла с кровавыми отпечатками пальцев, нож, слепок следа, оставленного обувью с оригинальной фигурной подошвой, окурок дорогой сигары и еще кое-какие улики нужно было немедленно отправить в лабораторию для исследования. Но Келли одной было просто не справиться, и Тим, собираясь уезжать, уже хотел звонить Горацио и попросить кого-нибудь на помощь, когда в магазин, словно ураган, влетел взъерошенный и запыхавшийся Эрик. Извинился и, чувствуя свою вину, быстро пристроился рядышком с Келли, принимаясь за работу. Буквально через пару минут его внимание привлекло её странное поведение. Келли, беря в руку очередную шоколадку или конфету, пристально ее рассматривала и тяжело вздыхала. Эти откровенные горестные охи и ахи очень удивили и необычайно заинтересовали Эрика. Келли, обычно такая сдержанная, сосредоточенная на работе, старательно скрывающая свои эмоции - и вдруг такое откровенное сожаление по отношению к конфеткам. Она просто была не в силах сопротивляться чувствам, переполнявшим ее. Молодые люди ползали на коленях, осматривали помещение по периметру, а Эрик периодически бросал встревоженный взгляд на Келли, видя, как она в очередной раз замирает со страдальческой гримаской на лице, бережно держа пальчиками очередную раздавленную шоколадку. Обследуя магазин, они сошлись нос к носу около единственной оставшейся не поврежденной витрины. Келли восхищенным взглядом смотрела на шоколадные фигурки за стеклом, а Эрик с нескрываемым удивлением и опасением наблюдал за ней, ему вдруг показалось: еще чуть-чуть - и Келли начнет молиться, поклоняясь шоколаду. - Келл, - настороженным шепотом позвал Эрик замершую в восторге девушку и потянул за рукав блузки, - Келл, ты что? - его шепот стал испуганным. - А, - она с каким-то отрешенным взглядом медленно повернула голову в его сторону, несколько раз моргнула и, растягивая слова, тихим, с придыханием голосом произнесла, - Эрик, это же шоколад! И не простой, а самый-самый, очень дорогой! - она сокрушенно вздохнула. - Можно только мечтать, а попробовать его нам с тобой не по карману. Даже мне жаль отдавать такие деньги за шоколадку. Эрик хмыкнул: «Даже ей», повторив про себя, и повнимательней вгляделся в аккуратно расставленные на полочках конфеты, завернутые в золотую и серебряную фольгу, а рассмотрев цены, тихонько присвистнул. Келли была права. Это лакомство явно было предназначено не для госслужащих. - Я очень люблю шоколад, - неожиданно призналась Келли и с виноватым видом развела руками, - очень-очень, - добавила еле слышно и опустила глаза, стесняясь своей откровенности. Она выглядела потерянной и расстроенной, ее губы слегка подрагивали, она уже пожалела, что призналась Эрику, а его ответные слова и вовсе лишили девушку равновесия. - Ну, это не такая страшная тайна, ты и раньше говорила об этом, - он разгреб рукой конфеты и уселся на чистое место, обняв колени руками и прислонившись спиной к стене. Широко улыбнулся и со смешком в голосе продолжил: - Для малышки Келли самый лучший подарок - шоколадка, и чем она толще и больше, тем лучше, - так говоря, он явно кого-то копировал. Поднял с пола конфету и, держа ее пальцами за хвостик фантика, повертел под носом у Келли, дразня её. - Хочешь конфетку? Смотри какая, вкусная, наверно. - Малышка Келли? - брови девушки сошлись на переносице, а она сама напряглась, словно пружина, испытывая безотчетный страх - кто-то знал ее тайну, - настроение резко переменилось от растерянного и благодушного к неприкрытой злости. - От кого ты это слышал? - зеленые глаза метали молнии, если бы сейчас перед ней оказался тот, кто посмел так обозвать ее, ох и туго бы ему пришлось. - Эрик! - Ты что? Тише, - он замахал руками, увидев, что рассерженная Келли опирается ладонью на кобуру, - это просто шутка. Меган так однажды сказала, - сознался он. - Успокойся, съешь конфетку, смотри, их здесь сколько. Раааазных. Ты же хочешь шоколадку? Келли почему-то не поддержала шутливого тона, а ее глаза неожиданно наполнились слезами. И она с неприкрытыми отчаянием и болью, почти окончательно потеряв контроль над своими желаниями, ответила: - Хочу, ты же знаешь, что хочу. Дурак, чего дразнишься? - она вскочила на ноги и, отвернувшись от Эрика, начала яростно отряхивать брюки от шоколадной пыли. Келли было плохо и без насмешек Эрика, она чувствовала себя загнанной в ловушку: приманка, положенная перед ней, притягивала взгляд и требовала взять и попробовать. Эти часы, проведенные в магазине, показались ей настоящей пыткой. Для нее, страстной поклонницы этого лакомства, находиться в царстве шоколада было невыносимо. Запах проникал в ноздри, рот наполнялся слюной, и бедной девушке приходилось сдерживать себя, чтобы не съесть хотя бы одну конфету. Что о ней могли бы подумать? Криминалист Дюкейн лопает улики. - Келл, - как назло, не унимался Эрик, - мы же одни, никто и не узнает, они же такие вкуууусные. Шоколааааадные. - Прекрати издеваться, немедленно, - она сжала кулаки, сердито глядя на Эрика, прикусив нижнюю губу, она хмурила брови, готовая броситься на друга, ее нежный голосок срывался, - Эрик, ты меня обижаешь. Такой бурной реакции на простую шутку со стороны обычно хладнокровной Келли он никак не ожидал. - Прости, Келли, прости, - Эрик примирительно поднял руки вверх, - больше не буду, но если тебе так хочется шоколада, почему не съесть одну, их здесь столько, - чувствуя свою вину, Эрик нес какую-то откровенную чепуху, стараясь отвлечь Келли. - Эрик, - в словах Келли звучало недоумение, - ты что, серьезно? Это же место преступления. И мы не знаем, почему убили владельца магазина. Может, он в этих конфетах наркотики перевозил или бриллианты. Или в той конфетке, что у тебя в руках, сильнодействующий яд. Эрик! Я не могу поверить, ты что, совсем ум потерял? - Конечно, нет, - Эрик поднялся на ноги, - Келли, просто хотелось тебя развеселить, пошутить. Мне стало страшно, ты с таким благоговением смотрела на этот шоколад. - Ладно, хватит обо мне, - она гордо выпрямила спину и примирительно улыбнулась, - я не маленькая, потерплю. Она осмотрелась по сторонам и, не сдержавшись, вздохнула: - Вечером по пути домой заеду в супермаркет и куплю себе огромную-преогромную шоколадку и съем, - рассмеялась, встретив восхищенный взгляд Эрика, - одна, ни с кем не поделюсь, даже с котом, - чуть скривила губы и покачала головой, - конечно, не такой будет шоколад, но ничего, сойдет. Отвернувшись от Эрика, Келли, нервно теребя цепочку на шее, еле слышным шепотом ругала себя за несдержанность и не заметила, что он подошел к ней со спины почти вплотную, и от неожиданности дернулась, когда почувствовала его руки на своей талии - Келл, и как ты ухитряешься сохранять такую фигурку, словно статуэточка, съедая столько шоколада? - Эрик никак не мог успокоиться и прийти в себя. - Эрик, пожалуйста, прекрати, - она попыталась освободиться из его рук, желая высказать все, что думает о своем друге и его поведении, но, повернувшись, встретила очень мягкий и понимающий взгляд. А на его лице, пыльном и измазанном в шоколаде, была такая обезоруживающая улыбка, что Келли не устояла и, сменив гнев на милость, попросила: - Во-первых, убери руки, я не одна из твоих красоток, чтобы меня лапать, во-вторых, мой организм так устроен, - и неожиданно шутливо дунула ему в нос, - ты весь покрылся какао. - Можно подумать, что ты чистая, - хохотнул Эрик, так и не выпустив Келли из рук, - остается попасть под дождь и покроемся шоколадной глазурью, - молодой человек очень аккуратно, тыльной стороной кисти смахнул со щеки Келли прилипший кусочек шоколада. Сглотнул и быстро отошел в сторону, поняв, что еще чуть-чуть - и он бы поцеловал девушку, снимая губами шоколадные крошки, так пикантно прилипшие к ее верхней губе. Пробурчал себе под нос: - Хватит болтать, пора снова приниматься за работу. - Да, да, - подтвердила Келли, присаживаясь на корточки, - что-то мы отвлеклись от дела, - поднимая с пола кусок разбитого стекла, она увидела, что ее рука дрожит, опуская осколок в пакетик, она чуть не поранилась, - мы еще не осмотрели и половины магазина. Грохот сорвавшейся со стены полки, висевшей на одном крючке, заставил их вздрогнуть, куча шоколада на полу увеличилась, Келли и Эрик переглянулись, одновременно вздохнули и рассмеялись. Небольшое приключение, испугавшее их, разрядило неожиданно начавшую накаляться обстановку. Все оставшееся рабочее время, проведенное в лаборатории после возвращения из «шоколадного» магазина, Келли чувствовала себя не очень уютно, стараясь как можно меньше общаться с Эриком и поскорее забыть об утреннем деле. Она боялась, что ее друг может случайно проболтаться о происшедшем на месте преступления. Келли очень не хотела, чтобы «сладкая» тайна выплыла наружу, и в лаборатории узнали о ее страсти. Эрик тоже ощущал настороженность девушки, изредка сталкиваясь с ней взглядом, замечал, как она сразу смущенно опускает глаза, словно опасается его очередных насмешек. Не мог избавиться от чувства вины и думал, как исправить положение, что сделать, чтобы доказать Келли, что ее тайна умрет вместе с ним, а девушка снова стала бы ему доверять. Идея пришла совершенно неожиданно. Возвращаясь домой, Эрик попал в небольшую автомобильную пробку и застрял в центре города, пытаясь отвлечься, смотрел по сторонам, читая рекламные баннеры, и вдруг ему на глаза попалась вывеска кондитерского магазина. Мучающие его разрозненные мысли, словно в калейдоскопе, сложились в яркую картинку. Эрик довольно улыбнулся и, как только появилась возможность, съехал с дороги, притормозив около тротуара. Интуиция ему подсказывала, что решение, принятое им, самое правильное. Единственное, что могло помешать осуществлению его замысла - нехватка денег. Но, пошарив по карманам, порывшись в сумке, он вывалил на сиденье найденные купюры и, пересчитав их, чуть не подскочил от радости до потолка машины: сумма оказалась достаточной. Аккуратно сложил бумажки и убрал во внутренний карман куртки, вздохнул и выпрыгнул из машины, решительным шагом направляясь в кондитерскую. Надменный продавец дорогого магазина с плохо скрытой насмешкой смотрел на Эрика, остановившегося перед витриной с эксклюзивным шоколадом. Внешний вид молодого человека резко отличался от типичного облика посетителей этого роскошного заведения. Встретив откровенно презрительный взгляд синих глаз лощеного блондина, Эрик почувствовал закипающее в душе раздражение, но сдержался, лишь слегка распахнул куртку, почувствовал удовлетворение, заметив, как изменяется выражение лица торговца, увидевшего значок и пистолет. По тонким губам скользнула слишком вежливая улыбка, и мягким воркующим тоном был задан вопрос: - Господин что-то желает приобрести? Не получив ответа от Эрика, предложил: - У нас вы можете купить самый разнообразный, способный удовлетворить любой изысканный вкус, дорогой шоколад, - слово «дорогой» было нарочито подчеркнуто. Несмотря на улыбку, светлые глаза выражали явное недоверие к новоявленному покупателю. Эрик злился, бешенство скручивало внутренности, но, вспомнив грустные глаза Келли, он, приложив усилие, подавил в зародыше недовольство и, ярко улыбнувшись наглецу, спокойно ответил: - Пожалуйста, подайте вот эти конфеты, - небрежно показывая рукой на изящные шоколадки, завернутые в золотистую фольгу и больше всего похожие на небольшие слитки золота. - Бонбоньерка, бархатка, подарочный пакетик или слюда? - продавец предлагал изысканные упаковки, выставляя их перед Эриком на стеклянную витрину. - Или вот такую коробочку? - не сдержав ехидной ухмылки, наклонился и достал из-под прилавка обычную дешевую прозрачную пластиковую упаковку, разделенную на несколько ячеек под конфеты. Эрику вдруг стало грустно, он ткнул пальцем в недорогой пластик: - Вот эту, - он хотел купить и подарить Келли в знак примирения конфеты, те, о которых девушка мечтала, но потратить несколько лишних долларов на дорогую упаковку, он, к сожалению, не мог. Денег и так было в обрез. Эрик надеялся, что Келли оценит его дар, независимо от коробочки, в которой будут лежать шоколадки, но чувствовал внутренний холод, опасаясь, что она рассердится и может отругать за дорогую покупку. Он очень хотел порадовать Келли и мечтал о прощении, ругая себя за идиотское поведение. Расплатившись, Эрик вышел из магазина, вернулся в машину, посчитал остатки денег. Несмотря на почти отрицательный баланс, молодой человек был доволен. Подумаешь, неделю до зарплаты будет добираться до работы городским транспортом, так как денег на бензин не хватало. Поужинать можно смотаться к родителям на служебном «хаммере», а вместо вечерней вылазки в клуб с очередной красоткой - сходить на стадион или просто поваляться на диване перед телевизором. Отношения с зеленоглазой блондинкой, которую он сегодня обидел, были намного важнее всего вышеперечисленного. Почему примирение было для него столь важно, Эрик не знал, но искать причину и копаться в собственной душе не собирался, принимая все как есть; ради Келли он был готов на многое, если не на все. Усталая и опечаленная Келли подъехала к дому, она решила проявить выдержку и по дороге домой не стала заезжать в супермаркет за шоколадом. Она же не ребенок, не маленькая девочка, что не может обойтись без желаемого лакомства, надо вырабатывать силу воли, чтобы в следующий раз так не проколоться. Келли было немного стыдно за свое поведение, и она очень сожалела, что из-за ее любви к шоколаду между ней и Эриком пробежала кошка – маленькая, сердитая, внесшая разлад в их отношения. Эрик не был виноват в том, что стал свидетелем её слабости, а она обиделась на него, не смогла сдержаться и вела себя глупо. Всеми своими действиями показывая Эрику, что оскорблена, а его шутки ее больно ранили, и в довершение все время после обеда избегала встреч со своим другом, словно хотела наказать его за плохое поведение. Задумавшись, Келли перешла проезжую часть, не обращая внимания на припаркованные на обочине машины. Хлопнувшая за спиной автомобильная дверца и негромкий оклик оказали воздействие, схожее с выстрелом. Келли вздрогнула, сердце на мгновение замерло, рука автоматически легла на пистолет, а она сама как вкопанная остановилась, готовясь дать отпор стоящему сзади человеку. - Келл, - прозвучало еще раз. Теперь она узнала голос и была готова растерзать Эрика за то, что он ее напугал, резко обернулась назад и прошипела, как рассерженная кошка: - Эрик, я тебя убью, если ты будешь подкрадываться ко мне со спины, да еще на улице, - дерзко вздернула подбородок, глядя на слегка обалдевшего друга. Облегченно выдохнув, убрала руку с оружия и спросила: - В чем дело? - нахмуренные брови и испепеляющий взгляд зеленых глаз произвели на молодого человека должное впечатление. - Я вообще-то хотел… - Эрик замялся, широко улыбнулся и что-то протянул Келли, - вот, извини, это тебе, - он поскреб затылок и, опустив глаза в землю, бормотал какие-то бессвязные слова, словно по волшебству лишившись своего таланта соблазнять прекрасный пол. - Я вел себя по-идиотски, ты такая красивая, и, знаешь, мне так неловко, я не должен, поверь, я никому и ничего не расскажу… - вздохнул, робко глянул на лицо девушки, - черт, - коротко ругнулся в сторону. - Извини, вот, это тебе, - тряхнул коробочкой с конфетами почти под самым носом у Келли, замолчал, как школьник, так и не сумевший ответить выученный, но внезапно забытый урок. Келли полным недоумения взглядом смотрела на заикающегося Эрика, не совсем понимая, что он от нее хочет. Наконец окончательно придя в себя от испуга и удивления, вызванных его появлением, обратила внимание на то, что он ей пытался вручить. Эрик держал в руке небольшую пластиковую коробочку. Келли широко открыла глаза, не веря себе, поморгала и негромко ахнула, сообразив, что хочет ей презентовать Эрик. Злости как не бывало, она чувствовала легкое смущение и слегка оторопела он неожиданного жеста друга. - Э… - запнулась, не зная, как реагировать на сюрприз. - Если не возьмешь, обижусь, - очень тихо, слегка дрогнувшим голосом предупредил Эрик. - Ты сумасшедшей, - прошептала Келли, она не знала, как поступить, все было так неожиданно и очень волнующе. У Эрика в руках были дорогущие шоколадные конфеты, завернутые в блестящую фольгу, такие миниатюрные золотые слитки, уложенные в простую дешевую коробочку. Пять штук. Пять великолепных шоколадок, именно таких, как они видели в разгромленном магазине. На несколько мгновений потеряв дар речи, они молча глядели друг на друга, вдруг Эрик, спохватившись, начал обыскивать свои карманы в куртке, затем в брюках и, вытащив маленький листочек бумажки, показал его Келли: - Келл, ты не думай, смотри, это чек, я купил конфеты в магазине, они хорошие, - почему-то начал оправдываться Эрик, не понимая поведения Келли, ее равнодушия и молчания. А Келли растерялась и не могла вымолвить ни слова, горло перехватило, глаза заволокло слезами, она была готова броситься Эрику на шею и расцеловать его. Нет, не в благодарность за шоколад, а за внимание, за чуткость, за робость, за то, что у нее есть такой друг – милый, очень хороший, любящий и готовый ради нее на многое. Ей все же удалось совладать с охватившими ее чувствами, и Келли нежно улыбнулась, протянула руку и коснулась пальцами скулы Эрика, поймала его взгляд и немного охрипшим голосом сказала: - Спасибо, я тебе верю безоговорочно, убери чек, - сделала шаг вперед и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Эрика в щеку, - ты настоящий друг. Самый-самый хороший, самый близкий. - Ты на меня не обижаешься? - обрадовано спросил Эрик. - Ты меня простила за неуместные шуточки и мерзкие намеки, Келл? - Давно, - Келли отступила назад, беря из рук Эрика конфеты, тяжело вздохнула, - но в следующий раз так не поступай, - стала очень серьезной, - это же очень дорого, не надо было тратить на меня такие деньги, я столько не стою. - Ты бесценна, - выдал Эрик в ответ и, не стесняясь своих чувств, пояснил: - Такие девушки, как ты, редкость, и эти конфеты - мелочь, они ничтожны по сравнению с тобой. Мне ужасно хотелось сделать тебе приятное, и это самое меньшее, что я смог позволить себе. Высказавшись, он вдруг понял, что краснеет, лицо вспыхнуло, словно его обожгло огнем, хорошо, что уже давно стемнело, а в голубом свете фонарей Келли не могла видеть его смущение. - Спокойной ночи, - совершенно некстати ляпнул Эрик, махнул рукой и, пробормотав: «До встречи, до завтра», развернулся и быстрым шагом пошел прочь, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Он даже не мог представить, что извиниться и подарить конфеты девушке, которую он считал другом, окажется так невероятно сложно, но в глубине души он был бесконечно рад, понимая, что за сияющий взгляд прозрачных глаз, за нежную улыбку он готов отдать все, даже свою жизнь. Эрик не видел Келли, стоящую на тротуаре и прижимающую к груди коробочку с конфетами, словно это был бесценный дар, не видел выражения её лица, не видел ее слез, что скатились по щекам, и не мог слышать ее мысли, грустные и чуть восторженные. Келли завидовала той девушке, что однажды полюбит ее друг, той, которую он захочет назвать своей женой, той, что станет матерью его детей. Девушке красивой и яркой, пышногрудой брюнетке, совсем не похожей на нее, Келли, невысокую худенькую блондинку. По-детски шмыгнув носом, Келли смахнула прозрачные слезинки, печально улыбнулась и медленно пошла к подъезду своего дома.