Старший братец под прицелом

* * * POV Марии Домой я вернулась рано, до конца еще не осознавая всего происходящего. В голове была каша, я еще удивлялась, как мне вообще живой до дома добраться удалось… Потому что, как только я вышла за пределы школы, то сразу же споткнулась о ступеньку, проходя мимо магазина, я врезалась в столб, потом упала и вляпалась в лужу, а когда открывала дверь подъезда, не заметила и врезалась в нашего соседа сверху. В общем, дошла не без приключений… Сердце до сих пор билось, как бешенное. Я не могла даже нормально мыслить. Все тело просто горело, особенно там, где Макс прикасался ко мне, словно он оставил на моей коже невидимые следы, которые даже под толщей одежды напоминали о себе. Я впервые такое испытала… Вначале мне нравился этот поцелуй и то, как Максим меня обнимал, потом это перетекло в нечто особенное, на сердце мгновенно стало так легко, когда во всем теле появилась какая-то тяжесть. Это было приятно. Хотелось сократить между нами расстояние, когда ближе уже просто быть не могло. А потом стало страшно… Страшно от тех чувств, которые я испытала, когда он сказал, что хочет меня. Все резко изменилось. Все чувства и эмоции перемешались с ужасом всего происходящего. Мое тело уже меня не слушалось, и я просто потеряла себя в этот момент, полностью растворившись в этих ощущениях. А теперь… Я просто не знаю, что мне делать… Если раньше я просто не могла сказать ему «Я люблю тебя», то сейчас эти слова заставляют меня желать продолжения. Словно если бы я сказала ему «Возьми меня». Это возбуждает и пугает одновременно. Кое-как перебирая ватными ногами по коридору, плетусь в свою комнату и подхожу к зеркалу на шкафу. Видок у меня был странный. Волосы – спутанные, растрепанные, кое-где торчащие в стороны, а лицо бледное. Бледное, но не совсем. На всей этой неестественной бледноте отчетливо выделялись красные щеки и большие зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Одежда вся смялась и задралась. И объяснять не надо почему… Скидываю с себя кофту, стягиваю джинсы, и начинаю рыскать в шкафу в поисках чистой одежды. Достаю вещи и закрывая дверцу шкафа мельком заглядываю в зеркало. Все было прямо как в тот вечер… Он опять сделал это. Неужели мужчинам доставляет удовольствие оставлять засосы на коже?! Нет, дело не в этом. Просто я думаю, что Макс в какой-то степени тоже боится. Я улыбаюсь этой мысли. А он оказывается собственник! Я и не знала, что ему так давно нравлюсь. Я как узнала об этом, так сразу же обомлела на месте. Просто сидела и тупо пыталась хоть что-то сообразить, в то время как Макс потряс меня за руку, а потом схватил и куда-то потащил. Сразу вспомнился момент из одного ориджинала, где герой хватает своего сопротивляющегося любовника и закидывает его на заднее сиденье машины, а там начинает грубо… У меня сразу же фантазия сработала! Не поняла чего там или кого, просто вцепилась в его ремень и начала чего-то делать… Даже Макс в этот момент офигел. Быстро переодеваюсь и уже направляюсь в душ, как в дверь раздается звонок. - Кого еще там принесло? Смотрю в глазок: там ничего. Ну, ничего, так ничего, а я пошла в ванную. И только разворачиваюсь, как в дверь снова раздается звонок. Смотрю в глазок: опять ничего. А в дверь продолжают звонить. Становится страшновато. По телу пробегают мурашки. - Кто там?- не выдержав, спрашиваю я, но мне не отвечают. А в дверь по-прежнему продолжают звонить. - Если не прекратите, я позвоню в полицию!- уже закричала я, угрожающе постучав в дверь. Но даже это не испугало злоумышленника. И он снова начал трезвонить в дверь. Жутко. Страшно. Хочется спрятаться. Но это похоже на чью-то злую шутку. Может, стоит открыть дверь? Вдруг там Светка или Женька? Просто решили пошутить, но напугали до чертиков? Медленно поворачиваю ключ, и дверь открывается. На пороге никого нет. - Наверное, кто-то балуется,- шепчу себе под нос и закрываю дверь, как чей-то огромный ботинок преграждает мне это сделать. Я не на шутку испугалась и пулей отлетела от двери. В дверях возник мужчина. Лицо его грубое было, всё в ссадинах и порезах, заросших густой щетиной. Глаза так и шныряли по квартире, но потом остановились на мне. Я даже боялась пошевелиться или хоть звук издать, только медленно начала отступать назад. Тот хищно улыбнулся, обнажив ряд рыжих зубов. Меня передернуло. - Эй, красавица, иди сюда,- позвал мужчина.- Я ничего плохого не сделаю,- он облизнул пересохшие потресканные губы.- Только кое-что у вас одолжу и немного с тобой поиграю напоследок. Меня охватил ужас. Хотелось позвать на помощь, но тело меня даже не думало слушаться, а в горле, словно ком застрял. Глаза неприятно защипало. Мужчина приблизился и оказался всего в паре шагов от меня. Я даже могла ощутить мощный затхлый запах, исходящий от его потрепанного серого пальто. Он занес у меня над головой руку и скинул с полки на стене пару фотографий, от чего те с грохотом упали на пол, усыпая его стеклянными осколками. Я вскрикнула. Но мужчина только шире улыбнулся. - Что, даже на помощь никого не позовешь?- усмехнулся он. Из глаз покатились слезы. А в голове предстал образ Максима. Хотелось его позвать, но я по-прежнему не могла. Слова предательски застревали в горле. Меня начало мутить. Мужчина засмеялся. - Бедняжка, ты уже со всем смирилась? Или твоя жизнь настолько жалкая? Видимо, мне не зачем тебя об этом спрашивать,- и подошел совсем вплотную ко мне. Он схватил меня за руку, и я зажмурилась, ожидая его действия. Но вместо этого – ничего не произошло. Только что-то хрустнуло, разбилось и по звуку упало. Хватка на моей руке исчезла моментально. Я мигом открыла глаза и от увиденного заплакала. Я опустилась на колени и разрыдалась. Ком в горле исчез, и от этого казалось, что меня сейчас вырвет. Но вместо этого выходил только воздух, сопровождаемый моими громкими криками. Максим. Он пришел. Это единственное, что я могла сейчас понять. Он стоял и тяжело дышал, держа в руках сломанную табуретку, обломки которой теперь валялись вокруг «хитителя». На лице его был испуг. Но он не боялся, как я. Нет. Он боялся ЗА меня. Я поняла это по его глазам. Теплый карий взгляд сменился жестким черным, Максим наблюдал за бесчувственным телом, лежащим прямо передо мной, и на лице его промелькнула ярость. Но это длилось всего мгновение. Максим швырнул остатки табуретки в сторону и подбежал ко мне, опустившись рядом среди осколков стекла и разбросанных фотографий. Он схватил меня за плечи и прижал лицом к своей груди, поглаживая меня по волосам, в то время как я со слезами и громкими всхлипываниями вцепилась обеими руками в его рубашку, продолжая плакать. И так мы просидели до тех пор, пока я не устала и не уснула прямо у него на руках. Максим хотел перенести меня в комнату, но я резко открыла глаза и, сцепив крепко руки у него на шее, закричала: - Я люблю тебя, Максим! Я очень сильно тебя люблю! Люблю! Не оставляй меня больше! Никогда! Люблю тебя! Я повторяла эти слова очень много раз. И не от того что чувствовала, что должна была это сделать, а от того, что боялась, что он их не услышит. Эти слова значили для меня больше всего в этом мире. Это не просто выражение чувств или чего-то еще, это то, что заставляет тебя жить и чувствовать себя живым. Ощущать счастье, спокойствие, злость или ревность, порой даже огорчение. Но я живу – и значит любима. Неважно кем: семьей, друзьями, второй половинкой или обычным домашним любимцем – все они оберегают нас, и только им мы можем позволить сделать нам больно. Я люблю Максима, а он любит меня. И невозможно сказать, что нам больше ничего и не надо. Так же, нельзя и сказать, что нас ждет беззаботное будущее без проблем и предрассудков. У нас есть только одно – наше «настоящее», в котором нас окружают любимые люди, поддерживающие нас даже простой улыбкой или обычным словом. И когда Максим отнес меня в его комнату, уложив в постель, он надежно укрыл меня одеялом, подоткнув края, и нагнувшись к моему лицу, легонько поцеловал меня в щеку, тихо прошептав: - Я буду беречь тебя. Я люблю тебя. Я никогда тебя больше одну не оставлю… На последнем слове я услышала, как его голос дрогнул, а мне на лицо упало что-то теплое и влажное. Когда я приоткрыла глаза, то увидела его слезы. Я не знаю, что было дальше, потому что сразу после этого я уснула. Но его слова даже во сне, где-то в глубокой темноте проскальзывали, и от этого мне становилось спокойней. * * *