Почему мы?

Я сидел на коврике и молча вырезал фигурки из картона. Не удивляйтесь, мне было всего-то 7 лет, да и честно сказать, занятие интересней в садике я не нашёл. Меня наполняло чувство беззаботной радости, только потому что я жил, я чувствовал, я творил. Иногда я отводил глаза от работы и, смотря куда-то вдаль представлял, что вырасту и обязательно стану величайшим художником, у меня будет семья, много-много детишек, трудолюбивая и умная жена и работа, о которой я всегда мечтал. Мои мечтания прервали тихие всхлипы, доносящиеся из глубины помещения. Я обернулся, но сзади и вокруг меня не было ни души. Дело в том, что мои родители сегодня задержались на работе, попросив, чтобы я часов до десяти посидел в саду, чем я, собственно, и занимался. Я аккуратно приподнялся с коврика и медленно и осторожно пошёл на источник звука. Подойдя к двери, ведущей в другую группу, я остановился и прислушался. У меня были все причины для того,чтобы без разрешения туда войти, но мне не хватало всего-то десяти сантиметров роста, чтобы беспрепятственно дотянуться до дверной ручки. Я огляделся. По близости была пара детских пластмассовых стульев, взяв один такой, я пододвинул его прямо к косяку, и взобравшись на его сиденье, неловко дёрнул дверную ручку на себя. Дверь глухо распахнулась, пропуская влажный заплаканный воздух в тёплую комнату. Недалеко, в уголке, сидел спиной ко мне мальчик того же возроста, что и я, и тихо всхлипывал. Сначала я посчитал его таким же как я, просто чуть послабее, но подойдя поближе, я присмотрелся. Даже тогда он показался мне необыкновенным... --Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? Он тихо повернул голову в мою сторону и слегка съёжился. Я понял, что ему хочется что-то рассказать, выговориться, и я невольно решил это за него. Я приблизился к нему и, тихонько взяв за плечи, повернул ко мне. В тот же момент я немного удивился. Это точно был необычный шестилетний мальчуган, это подсказывала мне шерсть, которая заполняла 100% его кожи, а может меня напрягли большие кошачьи уши, которые нервно подрагивали от малейшего шума, или может быть еще тогда маленький пушистый хвост, который он смущенно прятал под стульчик? Точно не знаю, этот образ мне показался очень загадочным, но в то же время до любопытства милым и привлекательным. У него на щеках проступил румянец и слегка прикрыл ярко выделявшиеся веснушки. На это проявление детской чистоты помыслов я ласково улыбнулся и задал вопрос снова: --Ну и кто же тебя все-таки обидел? Он затих. Устало и как-то не принуждённо смахнув с щеки прозрачные слёзы. Я подумал, что он сейчас заговорит, но его губы скривились, брови дрогнули, и он снова судорожно зарыдал. Я немного замешкался, приготовившись что-то сказать, прервав тишину, сквозь которую слышались лишь редкие всхлипы и моё прерывистое дыхание. Хотев что-то ему сказать, полный уверенности и решительности, я их тут же растерял и от неожиданности замер. Он рывком соскочил со стула и прижался к моей груди. В этот момент я почувствовал, как горячие слёзы пропитали мою рубашку, как моё сердце бешено колотилось, и его руки всё больше впивались в мой воротник. Тогда, в детском саду, я решил поддаться этой мимолётной нежной слабости, я осторожно обнял его. Кончиками пальцев я чувствовал каждую пробегавшую по его спине дрожь и тепло, такое непривычное, но такое родное. Он не вырывался, нет. Его первый раз без слов понимали и сочувствовали, ничего большего ему никогда и не требовалось. Вскоре, поняв, что его принимают, таким, какой он есть, его дыхание выравнилось, а слёзы высохли. Вдохнув запах нового, еще не изученного человека, он поднял свою голову на меня, широко раскрыв глаза. Я тоже внимательно принялся его осматривать. Его хрупкое щупленькое тельце едва держится на тонких, но при этом длинных ножках. Я боялся пошевельнуться. Ведь я могу одним лишь движением испортить эту идиллию нового знакомства. Его руки почти разжались и уже более свободно лежали на моей ключице. Я решил немного задержаться на его лице. Его большие карие глаза тоже изучали черты моего лица. Ненадолго встретившись взглядами, и у меня, и у него на переносице появился заметный румянец, но мы продолжили молча изучать ли-ца друг друга. Я никогда не замечал, что в других, окружающих меня ребятах, так много красоты, искренности и детского любопытства только лишь в одном выражении лица! Он шмыгнул носом, и я невольно хихикнул.《Боже, да он невероятно мил!》, подумал я, и мой взгляд упал на его тонкие губы, которые выглядели очень спокойно, хотя его рот был немного приоткрыт, как будто он чем-то встревожен. Его волосы аккуратно были уложены и, вероятно, регулярно расчёсывались, а его ушки были напряжены и прижаты к голове. К слову, я тоже с рождения был весьма необычным ребёнком. Мама, сколько я себя помню, работает в каком-то оздоровительном комплексе, чья аббревиатура - А.Д., точно не знаю как она расшифровывается, но вроде как Административная Деятельность, или типа того. А вот мой отец до встречи с мамой, работал на игрушечной фабрике, но моя мама помогла ему, и теперь он, мало того, что бессмертен, так еще и владелец всех фабрик имени《Александра АДошенко》. Жутковато, не правда ли? Но я уже привык, ведь меня с детства воспитывали маленьким дьяволёнком. Но к сожалению, я плохо учился изничтожению человечества, поэтому пошёл в маму только неким внешним отличием, которое вскоре и обнаружил мой будущий друг. --У тебя рожки?-и у моего собеседника от удивления приподнялись брови. --Ну, типа того...-я виновато отвёл глаза в сторону. --Надеюсь, тебя не обижают из-за них? Вот на меня сверстники обзываются, потому что у меня другой, непохожий на них внешний вид. --Серьезно? И как же?-заинтересованно спросил я. --Я конечно таких слов не говорю но... Я взял его за грудки и притянул его лицо к своему. Шепнув ему на ухо неприличное и в то время слово, я отпустил его рубашку и застенчиво шаркнул ногой. Он только ехидно мне улыбнулся, но ничего не сказал. Будет несправедливо, если он расскажет всю нашу историю, поэтому я Слава,тоже буду вести повествование от первого лица, а то он уже возомнил что я пустое место! В общем, я тоже в семье был исключительным, но даже родители не знали: в хорошую или плохую сторону. Мама даже не была замужем за папой, поэтому когда папа объяснил, что ему нужен ребёнок, она отреагировала крайне отрицательно. Впоследствии моему отцу сделали необычную в вашем мире операцию, но требовался элемент матери, и она в конце концов согласилась. Так через 9 месяцев появился я. Но на этом мои странности не закачиваются. Мама же была не во всём честна передо мной и отцом. Я родился вполне здоровым, но врачи никак не могли определить излишнюю для моего возроста волосатость и клыки в полностью беззубом рту. Да я и сам не понимаю, что за чертовщина творилась со мной в детстве, но оказалось всё до глупости просто. Моя биологическая мама была на 1/2 вампиром, поэтому мне при рождении достался этот ген, но так как я, слава Богу, пошёл в отца, мои клыки вскоре приобрели нормальный размер. Операция, сделанная отцу, также отразилась на моей внешности. Врачи всевозможных клиник поясняли, что это побочный эффект, и ничего в этом страшного нет. А вот другие люди, видимо, нечасто видели таких, как я. Иными словами, я мог превращаться в антропоморфного кота, такого же человека, как и все окружающие меня люди, только пушистее, может с хвостом и ушами,но что-же в этом такого? Скоро люди привыкли и меня стали тоже считать полноценным ребёнком, приглашать на Дни Рождения, Новый Год. Да я и сам скоро научился контролировать свои физические изменения, но пожелал остаться в образе кота, к которому я так привязался. С самого детства я привык получать комплименты в свой адрес, ведь я был умён, обаятелен, вежлив...и невероятно скромен! Но мальчикам одного возроста со мной не нравилось, что девчёнки томно вздыхали по мне, а не по ним. Поэтому они распустили слух, что из-за моей чёлки набок я похож на голубого. Они говорили более грубо, но я не хочу смущать читателя. Я всегда следил за своим внешним видом, каждую неделю посещая парикмахера. И чёлка, заходящая на правый глаз, была последней причёской, которую я сам себе выбрал . Ведь он всё исправил. --Всё это из-за чёлки? Ну, ничего - поправим!-он мило улыбнулся и слегка покраснел. Я хотел ему что-то возразить, но он положил мне руки на плечи и приблизился так, что между нами не осталось свободного пространства. Он приподнял мою голову, аккуратно взяв меня за подбородок. Я не смел пошевелиться. Он легко отбросил мою чёлку назад, немного её поправив, и через пару минут он отошёл чтобы посмотреть на свою "работу": --Теперь проблем с этим не будет!-он довольно просиял, уперевшись руками в бока. --Правда?-я начал искать поблизости зеркало. Подбежав к огромному по сравнению со мной настенному зеркалу я не смог поверить своим глазам; на меня смотрел милый, но уже более повзрослевший котёнок, мои волосы были чуть выше бровей и больше не мешались. Но самое главное, я стал менее похож на выше упомянутого гея. Моя нижняя челюсть сама по себе отвисла, а глаза заискрились. Я не представлял, как отблагодарить нового товарища, поэтому с визгом разбежался, и, прыгнув на него, крепко обнял. Он, видимо, тоже не ожидал такого поворота событий, в ответ на обьятия он раскраснелся и похлопал меня по голове. Все мои проблемы решились только с приходом в мою жизнь этого невероятного мальчика, но я даже забыл спросить как его зовут! --Эмм, а как твоё имя?-я посмотрел на него исподлобья. --Меня?-Максим! А тебя как зовут? --Слава...-я улыбнулся, а он протянул мне руку. --Друзья?-Максим весело подмигнул мне. --Друзья!-безукоризненно ответил я, и мы пожали друг другу руки. Сразу после этого я в раздумье почесал голову и тут же подпрыгнул на месте от восторга. Мне пришла идея: --А можно я буду называть тебя, скажем, Марвин? И так ты сразу поймёшь что это я, как в играх со шпионами? --Точно! Давай! Мы будем лучшими друзьями-шпионами!-он потрепал меня за щеку, и мы пошли в глубь группы, чтобы поиграть с машинками или найти кубики. Да, эта история была бы короче, но этот год был выпускным, и мы поступили в абсолютно разные школы...