***
Впервые я увидел её полтора года назад. Мы с братьями сражались с кренгами, я забежал в какой-то переулок и наткнулся на огромную толпу этих роботов. Видимо те, с которыми сражались мои братья, были всего лишь разведкой. Мне пришлось туго, но тут, откуда ни возьмись, появилась она. В чёрном плаще, скрывающем фигуру, капюшоне, надвинутом на глаза, и красном клетчатом шарфе, завязанном так, чтобы он закрывал нос и губы. Появилась… и с воплем «Спарта-а-а-а-а!» бросилась в атаку. Вдвоём мы смогли победить роботов. А она демонстративно отряхнула ладони и, махнув рукой на прощание, скрылась за поворотом. Я побежал за ней, но её уже не было. Как будто она мне просто почудилась… Братьям я ничего о ней не рассказал. Сказал, что наткнулся на отряд кренгов, поэтому и задержался. Ха, отряд! Да это была настоящая армия! Если бы не она… Я видел её ещё пару раз, но она исчезала прежде, чем я успевал с ней заговорить. Но на третий раз я успел остановить её, схватив за руку. Я спросил: «Зачем ты это делаешь? Зачем помогаешь нам?». Как обычно, она появлялась только тогда, когда рядом не было моих братьев. Вот и сейчас мы стояли с ней вдвоём в пустом переулке, если не считать искорёженных корпусов кренгов. Она хмыкнула, скинула капюшон, сдвинула шарф на шею и ответила: «Во-первых, не вам, а тебе. А во-вторых не зачем, а почему». «И почему же?» — со смехом спросил я, одновременно с удивлением заметив чёрную повязку, вроде наших. Рассматривая её лицо (А она красивая. И зачем она вообще носит этот шарф? Я думал, чтобы спрятать какие-то шрамы, но нет. Тогда зачем?), пытался понять, что значило её «не вам, а тебе». Она ещё раз фыркнула, в один прыжок преодолела расстояние между нами и шепнула: «Наверное, поэтому…» — с этими словами она поцеловала меня. Сказать, что я был в шоке, значит не сказать ничего. Я же мутант! При виде нас с братьями люди начинают орать что-то вроде: «Монстры! Чудовища! Спасайтесь, кто может!». А она… А она приложила палец к моим губам и сказала: «Тш-ш… Не говори пока ничего. Я уезжаю в Японию, у меня есть одно очень важное дело, которое больше нельзя откладывать. Я вернусь через неделю, подумай обо всём этом, и скажешь мне свой ответ, когда мы снова встретимся. Лады?». Я заторможено кивнул. «И передай своим братьям, что подглядывать нехорошо!» — тихо смеясь, она по балконам запрыгнула на ближайшую крышу и скрылась из виду. С соседней крыши спрыгнули братья. «Что она тебе сказала? И кто она вообще?» — спросил кто-то из них. «Кто она — понятия не имею. Но среди наших врагов я её не видел. Просила передать вам, что подглядывать нехорошо». Ну надо же! Даже не думал, что они умеют так синхронно краснеть! И все ненужные вопросы сразу исчезли… Она вернулась через неделю, как и обещала. И все эти семь дней я думал о ней, о её улыбке, движениях, словах и действиях. И понимал: мне её не хватает. Мы знакомы всего ничего, но она никак не желала уходить из моей головы, вновь и вновь возвращаясь во сне и весело фыркая: «Скажешь, когда встретимся, лады?» А я никак не мог придумать: что же ей ответить? Нет, что ответить, я знаю, а вот как ей это сказать? Думал долго, но потом решил сделать всё гораздо проще. Она мне что-то говорила? Нет! Вот и я поступлю так же! Она спрыгивает с крыши, лёгкими и быстрыми ударами отбивает атаки. Всё, это был последний. Она оборачивается ко мне, сдвигает шарф… и я притягиваю её к себе, впиваясь в губы резким и каким-то диким поцелуем. Она сначала вообще не понимает, что происходит, потом до неё доходит, она в шоке просто стоит столбом, потом, будто очнувшись, отвечает на поцелуй. Воздух заканчивается, я отстраняюсь и со смехом заявляю: «Ну? Теперь ты понимаешь, как я себя тогда чувствовал?» Она фыркает, прижимается к моему пластрону и тихо произносит: «Понимаю. И знаешь… Как бы банально это не звучало… Я самая счастливая девушка на свете!» Через пару месяцев я решил познакомить её с моей семьёй. Братья, конечно, офигели. Ну, а как же! Прихожу я, значит, в убежище, с девушкой за руку и заявляю, что мы встречаемся. Она ржёт, и, тихо сползая по стенке, заявляет: «Фотоаппарат… Мне срочно нужен фотоаппарат… А лучше сразу видеокамера…». Глаза у братьев становятся ещё круглее (хотя куда уж дальше-то?), и я присоединяюсь к своей девушке, которая уже просто трясётся от почти беззвучного смеха и, тихонько всхлипывая, повторяет: «Ну, ты, блин, дипломат… Сообщил, нечего сказать… Ох, ё-о-о… Этот день я точно никогда не забуду… Хи-хи… Встречаемся… Знакомьтесь, ёпт… Хи-хи-хи…» Отсмеявшись, я их всё-таки познакомил. Правда, она так до конца и не успокоилась и периодически хихикала, но это уже мелочи. Сэнсэй очень долго и пристально её разглядывал. Она сначала делала вид, что не замечает и вообще, всё так, как и должно быть, потом её, видимо, всё достало, и она демонстративно уставилась на него в ответ. Сэнсэй улыбнулся, кивнул каким-то своим мыслям, отозвал её в сторонку и что-то тихо сказал. Я много раз у неё спрашивал, о чём они говорили, но она только отшучивается. Единственное, что я смог от неё узнать, это то, что она пообещала сэнсэю приглядывать за мной и не позволять влипать в неприятности, ну, по крайней мере попытаться. Очень надо за мной присматривать! Я бы и сам справился! Она ржёт в ответ. Через пару дней после знакомства я поговорил с сэнсэем и братьями и предложил ей переехать к нам: на поверхности ей могла угрожать опасность и т.д., и т.п. На самом деле, я просто хотел видеть её почаще. И, мне кажется, она это поняла, поскольку мне и объяснять ничего не пришлось. Сразу после фразы: «Может, переедешь к нам?», она улыбнулась, кивнула и пошла собирать вещи. Мы выделили ей отдельную комнату, но рядом с моей (Это было моим обязательным условием. Братья ехидно улыбались, но говорить ничего не стали. Ну, хоть на том спасибо). Она сразу же затеяла ремонт, теперь все жилые комнаты обиты тонкими панельками из темного (пол) и светлого (стены) дерева. Свою комнату она мигом назвала берлогой и принялась обустраивать в соответствии со своими вкусами и предпочтениями. Мы с братьями первые три дня только и делали, что таскали всякие тяжести, которые она поднять не могла, и помогали ей с ремонтом. Правда, никто особенно и не возражал: всем уже порядком надоели холодные каменные стены. Зато теперь наше убежище можно с полным правом назвать домом. Оказалось, что её родители богаты, она не единственный, но любимый ребёнок в семье, и все её капризы исполнялись без особых проблем. Хочешь изучать боевые искусства? Да пожалуйста, у меня как раз есть знакомый тренер. Хочешь переехать в другую страну? Хорошо, только пообещай, что будешь осторожна и обязательно станешь приезжать в гости, хотя бы раз в три месяца. Нужны деньги на покупку мебели, телевизора и всего такого? Только позвони, и всё будет! В общем, ремонт получился знатный. А когда закончили, все вместе справляли за новым столом новоселье. Главное блюдо дня: пицца, которую приготовила моя девушка. Да-да, она тоже обожает пиццу! После этого вечера она окончательно стала своей в нашей странной семейке. Кстати, тот плащ она всё-таки снимает, а вот повязку… Повязка — это святое. К тому же я свою тоже никогда не снимаю, ну, разве что в душе. Отношения наши, спустя три месяца, оставались такими же: поцелуи, объятия и ничего больше. Мне много раз хотелось большего, но я терпел: не представляю, как она смогла пойти против всех предрассудков и признаться в любви мутанту, не представляю, чего ей стоило решиться переехать ко мне, а секс — так вообще за гранью реальности. К тому же, она девственница, ей это вдвойне тяжело. Поэтому я старался загнать свои желания куда-нибудь поглубже и терпел. Спустя шесть месяцев с нашей первой встречи, мы с братьями праздновали наш восемнадцатый день рождения. Она так и не сняла повязку, зато впервые надела платье, вместо джинсов, и все те желания, которые я так старался подавить, вспыхнули с новой силой. Через пару часов с начала праздника, она взяла меня за руку и мы тихонько вышли из-за стола и пошли в её комнату. Я чувствовал, как огонь внутри разгорается всё сильней и думал: «Неужели она всё же решилась?» Закрыв за собой дверь мы начали целоваться, и я даже не заметил, как мы оказались на её кровати — она подо мной, уже без одежды и даже без повязки, я нависаю над ней, опираясь руками о спинку кровати, все своё снаряжение я тоже снял, наши повязки намотаны на моё правое запястье. Мне безумно хотелось войти в неё, услышать её стоны, оставить красочный засос на шее, чтобы все знали: она моя. Но я все же нашел в себе силы чуть отстраниться и спросить: «Ты уверена?» Она фыркнула: «Нашёл время спрашивать… Уверена! Боюсь немного, но я тебе верю». После этих слов мой самоконтроль исчез окончательно, и я резким рывком подался вперед, входя в неё, разрывая тонкую преграду, делающую её невинной, и заглушая её вскрик поцелуем. Я дал ей время чуть отдышаться и привыкнуть к новым ощущениям, потом начал тихонько двигаться, постепенно наращивая темп… Дальше мои воспоминания смазываются, помню лишь, как она стонала, слегка царапая кожу на плечах, помню, как я с негромким рыком кончил в неё и упал рядом на кровать, прижимая её к себе и погружаясь в сон…***Год спустя***
— Мммм… Какое чудесное утро! — о, мой ангел проснулся. Какая же она милая, когда спит! И ведь не скажешь, что она — серьёзный противник, даже ухитрялась пару раз на тренировках задеть сэнсэя (не сильно, но сам факт!). — Доброе утро, малышка, — её бесит, когда я её так называю. Такая забавная. — Сколько раз просила, не называй меня так! — сколько возмущения в голосе… — А то что? — притягиваю её к себе и целую. — Вредный ты, уйду я от тебя… — я заметно напрягаюсь, — в другую комнату жить! — фу-у-у-ух… Я уж думал… В ответ на мой облегченный выдох, она весело улыбается и ехидно смотрит мне в глаза. Вот зараза, нашла-таки, как меня подколоть! Видно, последняя мысль отражается у меня на лице, поскольку она смеётся, а взгляд становится ещё ехиднее. — Ну все, ты напросилась! — нависаю над ней в той же самой позе. — Нет, умоляю, пощадите! — у неё явно есть актерский талант. Если бы она ещё и не смеялась при этом… — Ну уж нет! Я тебе покажу «уйду»! — Ай, спасите! — Мву-ха-ха, кричи сколько хочешь, тебя никто не услышит! — этот смех я услышал от неё, когда она Шредера пародировала. — Ой, не могу, хи-хи-хи… Злодей, блин… Я смеюсь в ответ и целую её. У неё такие мягкие губы… Звон будильника. — Какого… — Нам пора на тренировку, мистер злодей! — она, смеясь, пытается вылезти из-под меня. — В этот раз ты спасена, но к этому разговору мы ещё вернёмся. — Обязательно!