Покров Шута. Двойное отражение.

Несмотря на общую изолированность и отдалённость от всех населённых пунктов, «Предгрозовая Тишина» имела гораздо больше выходов во внешний мир, нежели другой дом. «Тишина» была спроектирована Алленом во время его второй беременности, разумеется, с некоторой поддержкой Тринадцатого и по многим параметрам до боли напоминала Ковчег. Только без сжатия внешних форм и экстремальных смен границ пространства. Более того, на самом деле почти все стены, коридоры и комнаты здания были некогда частями зданий Ковчега, которые Аллен из разных концов стаскивал в один большой дом, что ему мог понравиться, затем немного подправлял дизайн - и вуа-ля! Оно находилось именно там, где находилось, но было укрыто солидными щитами, в том числе не позволяющими на его территории открыть врата Ковчега кроме тех, что уже были установлены. А установлена была сразу пара двояко сквозных врат Белого, что помогала перемещаться из дома в нужный пункт без посещения самого Ковчега. И находилась под отдельным кодом. Одни сразу в подвале, которыми все пользовались чаще всего, и другие почти всегда закрытые. Они были в крыле Аллена. И имели несколько фиксированных точек прибытия. Точка, ведущая в Чёрный Ковчег, пять точек по координатам Шерила, по занятым им позициям, одна из этих точек удобно располагалась рядом с местом работы Тевак. Другая — с местом частого «общественного» выгула детей во имя развития социальных навыков. Ещё врата имели связь с отделениями Ордена. С Центральным, так как без него никуда, с Азиатским, так как там были друзья и знакомые, и с отделением Океании, так как именно там Аллен чаще всего оказывался по работе. Да, чаще всего его посылали в самое труднодоступное отделение как человека, у которого точно есть врата. И как Генерала. Как оказалось, многие организационные, сомнительные и никому не нужные вопросы тоже висели на Генералах. Особенно теперь. Оставалась ещё пара врат и в другие точки, но они были не так важны. Да и эти врата могли зафиксировать и открывать путь только к пятнадцати различным точкам. И почти всегда их управление было полностью недоступно для детей. А то мало ли куда они прорвутся, может, прямо в пасть неприятностям? Несмотря на более или менее мирную обстановку, не критическое количество акума, уверенность Аллена, что эти монстры не штампуются сотнями, уверенность, что план с ними, каким бы он ни был, Граф притормозил… Всю эту уверенность следовало ещё внушить остальным. Он почти справлялся. Но отлично понимал, что при любом удобном случае его ударят в спину. Особенно верхи Ордена. Простой персонал, в своё время переживший чудовищную конфронтацию с начальством только благодаря стараниям того же Эвана и Воронов, был куда более лоялен к Аллену. С другой стороны, была Семья Ноя и его отношения с ними. Больше всего его радовало положение Уз и Мечты. Узы, чья привязанность начиналась как банальное любопытство, в итоге оказались Ноями, помогшими в своё время Ордену и присоединившиеся к Эвану. Они были полностью в их компании и по сей день, то и дело заваливаясь иногда даже без предупреждения, за что им неизменно влетало. Любящие раздолбайствовать, они оказались серьёзными союзниками. Роад была окончательно покорена второй беременностью. И родившейся девочкой. Это могло бы навлечь проблемы с идеями о том, как бы её украсть и всё такое, но, к счастью, она привязалась и к Аллену. И к Тики хорошо относилась. И к Эвану. На Тевак до сих пор посматривала искоса, но всё ещё была довольна её смелостью. Это ж мало того, что отношения завязала с Ноем, так ещё и в Семье показаться не боялась! С Вайзли у Аллена оставались преимущественно тёплые отношения. Но общались они чаще через расстояние, то есть посредством телепатической связи. Правосудие оставался нейтрален. По большей части он относился к Аллену практически так же, как к любому члену Семьи, не делая его виноватым в каких-либо грехах. Отчасти то было заслугой Вайзли. Аллен был благодарен. Настороженность и недоверие со стороны Второго Ноя ему были ни к чему сейчас. И особенно был благодарен за то, что это недоверие не проявлялось, когда Аллен открыто вступил в конфликт, защищая Орден. Что касается других членов семьи, то… Шерил был покорён (или прижат к стенке) Эваном. Майтра всегда был на стороне Аллена. Тоже был частым гостем, хотя и уходил всегда всего через час или два. И всегда предупреждал о своём прибытии заранее, хотя уж ему-то Аллен простил бы внезапное появление. С другими Ноями Аллен почти не общался. А Лулу старался избегать. Воспоминания из прошлой жизни о том, что Страсть пробудилась в его матери (именно так, Страсть всегда отрицала любую связь с человеческим), всё ещё вызывали внутреннее негодование. Что касается Графа… Там было двоякое отношение. Аллен периодически заглядывал к нему сам, общался. Не видел даже ничего плохого в общении Графа с дочерью, той Граф полностью благоволил. Был в восторге, если быть более точными. Ещё бы, девочка могла стать новым Ноем, и уже за такой задабривающий сюрприз от чистой силы (а может, это и впрямь был подкуп Графа?) мог бы относиться ко всей их отделившейся семейке получше. Но вот Вьят… Нет, Граф не делал ничего плохого. Но Аллен ощущал, ощущал желание Тысячелетнего существа, жаждущего мести и нового шанса для своего погребённого мира. Такие сильные желания и эмоции просто так выбросить в помойное ведро не получилось бы. Так что встречи Вьята с Графом сводились к минимуму. Если Аллен приходил в Семью со всеми своими, то обычно Вьята могли загрести к себе Узы. С девчонками те как возиться понятия не имели, а сообразительный, быстро растущий и со всех сторон необычный мальчик был для них идеален. Не всё в этом положении нравилось. Меньше всего нравилось давление, которое, несмотря на все усилия, оказывалось на Вьята. Да, мальчик говорил, что всё нормально, чтоб папы не переживали, но всё было не так просто. Хотелось уже пробуждения сил Сердца. Но что останется от мальчика после пробуждения? В такие моменты, понимая, что у Хелеоса вообще, может быть, был план по полному уничтожению Семьи Ноев, Аллен ненавидел себя. Он любил Семью Ноя! Он искренне надеялся, что план Хелеоса включал дальнейшее существование Ноев. Неужели им не найдётся места в мире людей? Да, даже их магия и вся их сущность, по сути, направлены на разрушение и не только по их воле, но и потому, как абсолютно чужеродны, но всё же… Всё же… Аллен смел надеяться на лучшее. Как, например, сегодня, наблюдая за неуклюжим, маленьким привидением, носящимся по комнате и издающим особенно забавные вопли каждый раз, когда на пути появлялось препятствие. Заглянувший в комнату Тики лишь покачал головой. — Так вот почему вы так долго, — и шагнул внутрь. — Папа! — тут же среагировало «приведение», разворачиваясь, спотыкаясь о стул и оказываясь в объятиях старшего Ноя. Тот быстро, хотя и с некоторыми усилиями, размотал простынь, являя на свет растрёпанную, запыхавшуюся девчонку. — Мне казалось вот с этим, — Тикки покачал рукой с простынёй, — нужно делать кое-что другое. — А мы и делали! — повисая на талии мужчины, объявила Рия. — С папой! — А, ну если с папой, — Тики повернулся к Аллену и многозначительно приподнял бровь. — То, конечно, это всё объясняет. — Ой, да ладно! — Аллен, сидящий на подоконнике, лишь отмахнулся. — Что, постель заправлять так важно, что ли? Что-то я за тобой, господин взрослый, никогда этого не замечал! Поиграли немного. Её всё равно в стирку бросить пришло время. — Ой, да ладно, Рия до сих пор не умеет застилать кровать? — в дверях появился Вьят. — А говорит, что ей уже шесть и она взрослая. — Папа Тики тоже не застилает кровать! — Потому что у него есть папа Аллен! — ехидно отметил мальчик. И остался жив и не наказан, ибо умел быстро бегать, а Аллена ещё и Рия задержала, бросившись на спину и даже повалив на пол. Не сама и не так просто: она заскочила, как следует не уцепившись, Аллен попытался её поймать, разворачиваясь, и в итоге они и упали. Рия на Аллена, Аллен на твёрдый пол. Тики закатил глаза с видом самого мудрого и взрослого и отправился вниз. По-хорошему на сегодня у них должен был быть план: либо большая прогулка куда-нибудь, либо гости. Гостей запланировано не было, но так как три выходных в неделю Тевак подчинялись расписанию, и, зная, что именно на нём базируют свои выходные остальные обитатели дома, гости могли подсчитать и заглянуть без предупреждения. Только Узы или Роад, которых всегда можно с полпинка отправить домой, но всё же гости могли быть. А планов не было. Как и точной точки выхода на прогулку. Заранее такие вещи планировались редко, кто знает, в какой точке какая будет погода и где будет удобнее? Был, конечно, и вариант остаться дома, давая детям свободу… Дети не очень-то давали свободу взрослым, когда те собирались по крайней мере втроём и проводили день, отдыхая. Ибо это был выходной. Хорошо, что сегодня не было Эвана, иначе дети обнаглели бы ещё больше. Так что планов не было. Не говоря уже о том, как поздно они встали сегодня. А ещё за завтраком Аллен многозначительно предложил Тики пойти и выспаться, раз он вчера так заработался, ведь завтра ему на работу не нужно… Не то чтобы ему не нужно было, но его график появления был свободным. Другое дело, что, пока Тики не было, работа хоть и копилась, но большинство срочных вопросов было кому решить. И Аллен об этом знал, зараза. Задумчиво остановившись в холле, Тики некоторое время думал о том, стоит ли последовать совету Аллена и действительно вздремнуть ещё пару часов. Заняться, кроме как детьми и Алленом, было нечем. А детьми сегодня вознамерился заняться Аллен. Да повод поспать… — Иди спать!! — словно в ответ его мыслям рявкнули в ухо, и, когда Ной чуть не грохнулся, едва ухватившись за перила, Тевак захихикала. Кто бы мог подумать, что в этой миниатюрной девушке может жить такой голос? — Иди спать, Тики! — уже спокойней, треснув его полотенцем по голове, повторила она. — Ты с Алленом сговорилась? — О чём? — Гнать меня спать! — Тики, мне не нужно сговариваться, я сама вижу, как ты тут стоишь, качаясь, засыпая на ходу. Давай, вечером уснуть не получится, одна конфетоманка заглянуть изволит. — Роад? Да перед этим лучше застрелиться. — Ты хотел сказать выспаться? Тевак фыркнула, наблюдая за тем, как уходит Тики, и сама направилась к лестнице в подвал. Она намеревалась сходить заглянуть к брату, пока тот в центральном отделении. Аллен же всю вторую половину дня был обречён провести в саду. В основном наблюдая за тем, как его дочь кашеварит, и тем, чтобы ничего из приготовленного не было ею съедено. И иногда помогая с поиском новых ингредиентов, будь то лепестки цветочков, песок или травы. Аллен с видом профессионала подсказывал, что ещё можно добавить в травяную похлёбку, чем приправить грязевую кашу или чем украсить песочный пирог. Вьят расположился невысоко на дереве с книгой по географии. В последние два года он много и с упоением читал, всё больше интересуясь окружающим миром, и, к счастью, Аллен был знаком с Книжником, который несколько раз подсказывал хорошие книги для обучения детей и сейчас, и когда станут старше. Рия, только выучившая алфавит и неуклюже перебиравшая слоги, пока особой любовью к книгам не воспылала. Но каждый день по полчаса с кем-нибудь из семьи обязательно читала. Такие занятия неизменно вызывали в Аллене и Эване приступы ностальгии. И, следовательно, вместе они с Рией не занимались, иначе девочка быстро понимала, что гораздо интереснее слушать истории папы и дяди и ничего не делать. После игры, во время которой Аллен также рассмотрел парочку документов, был устроен обед. Поздний, как и завтрак, и Тики на нём не было, а Рия снова капризничала по поводу супа, в то время как Вьят пытался втихую вылить его в раковину, но оба были перехвачены и съели, пусть и с недовольными рожами, всё, что им наложили. Под строгим присмотром Тевак и Аллена, разумеется. И, судя по настрою, дети собирались быть обиженными ещё кучу времени, но забыли о неприятном обеде сразу же, как только покинули кухню. Затем, через некоторое свободное время, Аллен таки сходил за короткими сказками, которые сейчас читала его дочь, и той пришлось смириться с очередным занятием. Нехотя, с трудом складывая слоги, то и дело в процессе меняя их местами и проглатывая по невнимательности или отвлечённости. Получались уже не милые рассказы о животных и людях, но ужасы, полные боли и страдания. Во время чтения Вьят, как и полагается старшему брату, лез, куда не надо, всячески мешая со своими комментариями. Кажется, тот факт, что он на самом деле на полтора года лишь старше, а уже вон какой умный, изрядно его веселил. И ещё больше отвлекал Рию. И тогда пришлось уже вмешаться Аллену, заставив Вьята замолчать угрозой об отмене десерта на ужин. Его дети так же, как и он, обожали сладкое. Но так как они были детьми и не имели чистую силу, могли получать сладости в куда меньших масштабах, нежели Аллен. В связи с аппетитами Аллена вообще было несколько обвинений со стороны детей, но Уолкер заверил, что будет давать детям столько же сладкого, если они будут есть столько же и не сладкого. Особенно овощей. Овощи они оба недолюбливали, и если Вьят лишь некоторые и варёные, то Рия практически все, с особенным отвращением глядя на всё зелёное, начиная с огурцов. Так что ситуация пришла в норму, и детям пришлось рассчитывать лишь на назначенную им порцию сладостей. После чтения, во время которого у Аллен едва голова не разболелась (Рия была совсем не настроена на чтение и ошибалась больше обычного), наступил короткий период блаженного ничего не деланья, когда дети носились друг за другом, играя не то в прятки, не то ещё во что-то. И лишь немногим позже Рия с Вьятом спохватились, заметив долгое отсутствие Тики. — Папа спит, — лаконично ответил на вопросы Аллен. — Папа опять работал ночью? — Да. А вы опять ночью шатались по дому? — А мы пойдём и разбудим папу! — среагировала Рия на приближение неприятной темы. — А ну стоп! — Аллен одним поясом плаща перехватил девчушку и повёл за собой к пруду. — И куда ты такая чумазая помчалась? Будить папу или пугать? Вьят, где вы лазили? — Я чистый! Меня там не было! — точно зная, где испачкалась сестра, отозвался мальчик. Аллен же, присев у самой воды, пристроил рядом дочь. Вода в искусственном водоёме была всегда чистой, а сегодня и очень даже тёплой, чтобы дети не могли её наглотаться и заболеть. Всё же Аллен любил свой дом. Быстро и ловко умыв руки, замызганную мордашку и несколько прядей волос, Аллен поправил хвостики на голове дочери и окинул взглядом результат своих рук. Нет, определённо, хоть Тики и был куда лучше в создании причёсок вроде косичек и хвостиков (а кто бы мог подумать?), но практика не могла не оказать влияния на конечный результат. Так что Аллен был доволен и, последний раз одернув рукав тонкой кофточки, отпустил Рию. — Только смотрите поосторожнее с папой. Он действительно устал. — Мы знаем, пап! — протянул Вьят, всё это время круживший по поляне и пинавший камни. Дети умчались, Вьят привычно подал сестре на ступенях руку, и после они скрылись за стеклянными дверьми. Разница между ними была колоссальная: в росте, в характерах, в возрасте, в уме - во всём абсолютно. Старше её всего-то на год с парой месяцев, а вон как получилось лишь от того, что он Сердце. Однако же больших проблем пока не намечалось. Напротив, у сестры есть старший брат, который, если что, её займёт всегда, и к которому тоже можно бегать с вопросами. Он всегда рядом, по крайней мере, сейчас. — Интересно, — тихо пробормотал Аллен вслух, запрокидывая голову и вглядываясь в ясное небо, — как так всё хорошо вышло, а? Эта идиллия это то, на что ты рассчитывал, Плащ? Или на это рассчитывал ещё твой бывший хозяин? Или оно совсем получилось без расчета? Ответа не было и быть не могло. Ветер пускал рябь по водной поверхности, сбрасывал вниз тоненькие лепестки и перебирал седые волосы. Слишком уж свободно перебирал, Аллен сунул руку за спину, убеждаясь, что резинка их больше не держит. Соскользнула где-то. Бросив последний взгляд на пруд, он поднялся, потягиваясь и ощущая, как кошкой ластиться к нему серебристо-чёрный плащ, огладил его полы и вздохнул. — Хорошо, хорошо! Идём в зал, потренируемся. Вряд ли к нам кто-нибудь ещё сегодня сунется, но тебе ведь плевать, а? Интересно, а у тебя есть разум? И свой он или паразитирует на моих мозгах? Если последнее, ты мог бы мне ответить. Плащ лишь едва слышно шелестел, а Аллен продолжал стоять, наматывая ленту на пальцы и размышляя. Затем услышал знакомый девичий радостный визг откуда-то сверху. Почесал макушку и, сообразив, что Тики уже разбужен, отправился в тренировочный зал, находившийся в конце первого этажа. Был вообще-то ещё один зал для занятий спортом, поменьше, на втором этаже, но он был второстепенным и всё больше для детей. Вообще, чтобы идеально размять чистую силу, нужно было идти в лес. Благо он тут вокруг, и никто не помешает. Крупные хищники боялись щита дома и держались подальше. Как и ещё некоторые животные поменьше. А вот птицам почти всем было плевать, они вон и в саду гнёзда устраивали. Внутренняя система дома позволяла следить и за основной чистотой, и состоянием дома в целом. Почему эта же система отсчитывала не только людей на территории, но и мелких животных, Аллен не знал. Но Аллен решил сегодня позаниматься попроще. Несмотря на все ожидания, тренироваться одному Аллену долго не пришлось. В двери ворвалась Роад и накинулась с обнимашками, он машинально схватил её поясом и двинул о стену (стена выдержала, ибо была укреплённой). Роад, вместо того чтобы возмущаться, пока Аллен был удивлён, перекатилась, вываливаясь из пояса, и со всей дури врезала ему по лбу. И Аллен понял, что это именно то, чего так жаждала чистая сила! Через пятнадцать минут даже укреплённый зал оказался в проломах, а Аллен и Роад лежали на земле, рассматривая голубое небо над головой. Когда-то там была крыша. После ночи работ она там снова будет, конечно, но её не так уж и часто сносило. — Засиделась я что-то у Шерила, — с удовлетворённой, но усталой улыбкой, как после хорошего секса, отметила Роад. — Так давно славно не дралась с кем-нибудь. — Не знал, — ответил Аллен, — что ты можешь засидеться на месте. Что тебя можно заставить засидеться. — А, это нет. Не заставили. Я сама. Знаешь, жизнь в последнее время стала бесцельной и пустой, вот в чём дело, я думаю. — Ты о том, что я буксую планы Семьи? — Аллен быстро оглянулся, убеждаясь, что на шум никто не пришёл. Звукоизоляция здесь была хороша. Но и грохот силён. — Нет. Раньше мы жили без особых планов и целей, и всё было нормально. Наверное, для меня и засиживаться нормально. Так всегда было. Аллен готов был поспорить, опираясь на воспоминания о прошлой жизни, но промолчал. — А Граф что? — Должно пройти время. Но он нормально. — А ты. Ты сама, Роад, как? — Никто из нас не помнил о том, почему мы боремся с чистой силой и лелеем мечту уничтожить человечество и Сердце. Так что для нас это не такой большой удар. Мы… мы не помним, каким был тот, наш мир, какие связи были у нас там, кто был нашей семьей, врагами, друзьями и были ли там в ходу такие понятия. Граф помнит. Ему тяжелее. — Трайд тоже помнит. — Не так ясно и скорее как констатацию факта. Без эмоций или чувств. — Но он помнит. — Да. Аллен не знал, как объяснить свои чувства, свой стыд, из-за которого он порой избегал Правосудие. Как странно, с Графом таких проблем не было, может быть, потому что чувствовалось, что Граф и смирится ещё, а вот что чувствовал и планировал Правосудие, Аллен не знал. И он решил продолжать держать эти мысли при себе. — Как я вообще смог стать Ноем, если вы что-то вроде Жрецов? И носите имена, соответствующие памяти о Сердце? — Просто. Ты им стал. Без имени, правда. Но номер-то у тебя есть. — Может, я обычный житель вашего мира. — Ну да, — Роад фыркнула, — обычный? — Роад!! — Ну ладно, ладно! У тебя есть тёмный дар и пробуждение. Ты Ной, член Семьи Ной, если говорить корректнее, у нас там, где-то и когда-то, было такое склонение принадлежности. Вроде приставки или что-то такое, что добавлялось к имени Ной, и мы были ими. И это обозначало жрецов, если тебе так легче. — А моя дочь? — А вот кто знает? Говорят ведь, что она пробудится, и это говорит, — Роад подняла пальчик вверх, — сам Майтра! Я верю. — Я тоже. Это было бы слишком милосердно, чтобы в моей семье был хоть кто-то нормальный. И Мечта снова сорвалась на хохот, переворачиваясь на живот. Аллен даже не подозревал, что может быть так рад именно её визиту. Надо же, засиделась девчонка и пришла подраться! Вовремя! — Кстати, чего ты не с детьми и Тики, а сюда пришла? — Решила не мешать. — Им, но не мне? — Тебе – помочь решила. Им – не мешать. Они заняты. Рия с Вьятом достают Тики желанием завести рыбок. Причём, если я верно поняла, началось всё с невинного заселения золотой рыбки в пруд. — И предложила это Рия, да? А Вьят развил тему? — Не совсем. Как я поняла, началось всё с того, что у нас будет рыба на ужин. И Рия спросила, как можно есть рыбу, если она такая милая, красивая и всё такое. Тики попытался объяснить, что рыба разная. Есть та, что для красоты, и та, что очень вкусная. Ну, что-то в этом роде. Да, когда я уходила, они обсуждали пираний. Это объявление Аллен встретил молчанием. Глубокомысленным молчанием. И не удержался-таки: — И чем нам придётся откупаться из-за невозможности завести в пруду пираний? Затем резко вскочил на ноги, с наслаждением потянулся, осмотрел воцарившийся вокруг хаос и решил: — Пойду спасать Тики. Пираньи нам ни в каком виде точно не нужны, а я не уверен в том, насколько хорошо он озвучит идею о том, что пиранья это вид рыб, полагающих, что люди являются очень даже вкусным обедом. — Уверена, он справится, — расправляя вновь целое платье, заявила Роад. И, словно ей в ответ, в зал через один из проломов заскочила Рия. — Ого… ух! Пап, а чего ты с тётей Роад всё разнёс, а нас не позвал? — Есть вещи, которые лучше делать самому, — отозвался Аллен. — Что-то случилось, дорогая? Роад говорила, вы с Тики были заняты важным обсуждением. — Да, мы хотим аквариум! — гордо вынесла приговор Рия. — Но я не потому здесь. Там это, у нас гости. — Гости? — Аллен оглянулся на Роад. — Ничего не знаю, — пожала плечами та. — Из наших, вроде, никто не собирался. — Может, на работе что-то? Рия, а кто пришёл? — А? Два дяди какие-то. Их привели с работы. Но они не с работы. Вот. И один из них… один из них Лави, который рыжий. А про другого я не расслышала. Так что… пап? Аллен замер на месте. — Ты сказала Лави? Рыжий Лави? — Ага. У него ещё на глазу кругляш чёрный. А зачем, пап? — Его глаз болен немного, — почти машинально ответил Аллен, судорожно соображая. — Или совсем уже ослеп. Не знаю. Роад? А сколько… — Семь лет, Аллен. И, судя по тому, что я слышала о Книжнике, ваш Лави пришёл чертовски вовремя.