Памяти Камины

Тот день я помню хорошо. Когда с колен мы пóднялись с земли, Когда могучий враг был сокрушен. И крылья вдруг как-будто отрасли. Я помню, хоть хотела и забыть. Я помню крик - я помню ты кричал. Не знала что возможно так любить. Сказать боялась - ну, а ты молчал. Ты слушал сердце, бьющее в груди, отдавши полностью себя простору. Я помню как осталась позади. Как обращала на тебя лишь взоры. Но мне хватило смелости на шаг, - тот поцелуй был сладок словно мед. Ты со спины казался мне так слаб, что душу мне терзал жестокий лед. -Верну я долг, - я помню перед боем улыбалась. Никак не взять мне в толк, как же мне это удавалось? Зато теперь я знаю вкус слезы. В тот день шел дождь, рыдали небеса. Под яркий и жестокий свет грозы, взметнулась смерти острая коса. В тот день потерян был лишь ты. Один. Но будто мириады, От нас ушли. Довольно слов пустых, вкус боли сладок. Ты верь не верь, но кровь моя остыла. Ты был мой душой! Болею, холодно, простыла. Я стала сломленной, худой. Как будто ты один давал мне силы. А ведь уже так много умирало. Тогда, давно, задолго до тебя. И разве мы он них хоть что-то воспоминали? Любя себя. И только лишь себя стараясь защитить, мы шли на бой смертельный. Камина. Я не смогу простить той боли запредельной, Что причинили мне твои слова. Услышать вновь я их мечтаю. Из уст твоих. Да я бы умерла, лишь бы сказать: -Камина, я скучаю! По силе твоих рук, по жару тела, Но смерть - царица всех разлук. Душа болела. В груди - пожар. И снова ночь. Опять тот сон в котором я жила. На скулах страшный жар, во тьме звала Тебя. Хочу лишь на мгновенье, вернуть обратно тот рассвет. Ты знаешь, я бы выбрала забвение. Но вот опять - подъем, друзья, обед. Я вновь и вновь печальную улыбку, с трудом давлю, хоть хочется рыдать. Я стала слишком хмурой, хрупкой, хлипкой. Порой я забываю как дышать. Я стала истеричной, но смелее. И кажется жестокую войной, Мы всем любимым делаем больнее и окончательно теряем вид людской. И что с того, что я не адекватна? Что слезы продолжают течь из глаз? Ты говорил вернуть десятикратно, но сделал лишь больнее в десять раз.