Желание

— Ортон, нет. — Умей проигрывать, Эмброус. Рэнди обошел постель, к изголовью которой были привязаны руки Дина. Ортон усмехнулся и ладонью провел по небритой щеке. — Такой мужественный с это щетиной, а сбрей ее — тут же становишься милым мальчишкой. — Твою мать, — Дин зашипел, исподлобья смотря на своего мучителя. Рэндал еще раз продемонстрировал Эмброусу свою ядовитую, змеиную улыбку и забрался на постель, оказываясь между его разведенных ног. Он с силой провел пальцами по бедрам, раздвигая их еще больше, сильнее и склонился над пахом. Жадно втянув в себя запах молодого любовника, лизнув самую головку почти вставшего диновского члена, Ортон отстранился, продолжая сжимать пальцами бедра, оставляя синяки. — Не смей ставить на мне метки. — А то что? — хмыкнул Ортон, пальцами одной руки поглаживая расселину меж ягодиц, слегка надавливая на смазанную, растянутую дырку. — Рэнди, я серьезно, — Дин с вызовом и угрозой посмотрел на своего мучителя. — Не бойся, — Ортон резко воткнул сразу два пальца Дину в задницу, от чего тот выгнулся дугой, сразу теряя нить разговора. — Никто из твоих самцов не узнает, — продолжая резко трахать рукой. Ортон наблюдал, как мутнеют глаза Дина, как их заволакивает поволокой желания, как часто тот дышит, как моментально взмокли виски, а губы стали сухими. Дин напрягал мышцы на руках, сжимал и разжимал пальцы в кулаки, постоянно дергая связанными запястьями и сам, сам насаживался на пальцы Рэнди. — Ты же любишь, когда тебя трахают, Эмброус, — Ортон склонился над ним, шепча эти слова ему в ухо. — Я уверен, что ты их сучка, Романа и Сета. Они имеют тебя разом, сразу вдвоем? В одну дырку, Дин? Или ты им еще не позволял такого? Эмброус всхлипнул и протяжно застонал. Он позволял своим любовникам все, что те хотели, но вдвоем они его еще ни разу не трахали и это было упущением с их стороны. Дин понял, что да, он хотел бы их в себя, сразу обоих, именно так, как говорил Рэндал. Ортон посмотрел на раскрасневшегося любовника и улыбнулся, хищно, по-звериному. Дин ему нравился, он знал, что Эмброус не нуждается в нежности, что его можно скрутить в бараний рог и так ебать. И Ортон собирался это сделать. Никаких чувств — голое желание, яростная жажда засадить этому парню. Ортон давно такого не испытывал. Конечно, была вероятность того, что Дин его пошлет, да тот и послал. И тогда Ортон просто стал наблюдать и понял, что Эмброус ведется на разные подначки, глупые споры. И он поспорил. Это было чистой воды ребячество, но Эмброус согласился спорить на желание. И вот оно, желание Рэнди Ортона – голый, связанный Эмброус в его постели. Сначала Дин бесился, говорил, что не будет изменять и не ляжет под Ортона, чтобы тот шел лесом, полем, морем, да куда угодно и как угодно, но потом согласился. Проигрыш есть проигрыш и надо идти до конца. Дин не мог сдаться, не мог отказать Ортону. Да и не хотел, если говорить откровенно. Рэнди ему нравился и Дин был бы не прочь с ним переспать, останавливало только то, что Эмброус не хотел измены. А тут как бы и измены нет и, если что, все можно свалить на Ортона. Рэндал трахал его пальцами почти лежа на его груди. Трахал резко, сильно и смотрел, впитывал в себя, запоминал, как приоткрывается рот на коротких выдохах-стонах, как закатываются шалые глаза Эмброуса, как тот сжимается на его пальцах, едва-едва подмахивая. Ортон немного отодвинулся и вытащил пальцы из дырки. Они были в смазке, блестящие. Рэнди взглянул на Дина и несколько раз провел рукой по своему члену. Дин следил за этими движениями с жадность, не замечая того как облизывает свои губы, как ерзает жопой по постели, неосознанно желая этот крепкий хуй в себя. — Попроси меня. Дин перевел взгляд с толстого, весьма толстого члена на лицо Ортона. Он смотрел, не понимая, что от него требуют. Безумно хотелось, чтобы ему вставили, чтобы взяли, чтобы распирало, чтобы до боли в заднице и синяков на бедрах. — Попроси меня, Дин, — почти шипение, такое гипнотизирующие, заставляющее разум отключаться совсем. Дин мотнул головой раз-другой, стараясь развеять туман в мыслях, чтобы придти в себя, а не быть кроликом перед удавом, но не выходило. Этот член с крупной головкой, такой толстый, увитый венами, так хотелось заполучить его в себя. Дин шире раздвинул ноги и приподнял задницу. Он смотрел на Рэнди и видел ликование у того в глазах. Но Ортон не спешил, он хотел услышать, он хотел, чтобы Эмброус капитулировал по всем фронтам, и Дин сдался. — Пожалуйста, — почти стон на выдохе. В заднице было мокро от смазки, она пачкала простыню под ним, ягодицы тоже были в ней и Дин чувствовал себя текущей бабой — так ему хотелось, чтобы Ортон засадил. — Я хороший, — Рэнди улыбнулся, — и приму это за просьбу. Он положил ноги Дина себе на плечи и перехватил член у основания, несколько раз провел по расселине, иногда толкаясь в анус, а потом надавил. Рэндал с мощностью тарана пер напролом. Эмброус выгнулся, вцепляясь в изголовье руками, чувствуя, как раздвигаются мышцы, как сдаются под напором. Было больно, было очень больно, потому что Ортон не Роман и не Сет, Вайпер не нежничал, а брал то, что ему предлагали. Он ввинчивался в узкую дырку, вставлял дюйм за дюймом, не останавливаясь, не давая привыкнуть и смотрел, жадно следил за изменениями, за сменой эмоций на лице любовника. Он видел, как Дину больно, но было в этой боли для Эмброуса какое-то извращенное удовольствие, и когда Ортон вошел до конца и тут же двинулся в обратную сторону, Дин закричал. Он забился под ним, не желая сбросить, нет, а от того кайфа, который ополучал. Рэнди подхватил его под бедра и, не выходя полностью, вновь вогнал себя до конца. Он трахал размашисто, резко, яростно, и Дин почти выл под ним. Ему было хорошо, ему было безумно хорошо. Он закрыл глаза и мечтал только о том, чтобы Ортон не прекращал и рука Рэнди оказалась на его члене. Он молил телом и взглядами, он ненавидел любовника за то, что руки его прочно зафиксированы, а так хотелось подрочить. Рэнди это понимал и гаденькая улыбка расплывалась по его лицу. Он смотрел, как искажается наслаждением лицо Эмброуса, как тот морщится от боли и удовольствия, как в немом крике размыкаются губы, как подрагивает член, тяжело прижавшись к животу. Рэнди запихал пальцы Дину в рот и тот принялся их довольно, чуть ли не урча, обсасывать. Он сосал их так, словно ему дали самый вкусный леденец на свете. Рэнди чуть склонил голову набок, внимательно смотря на Дина, а потом резко отобрал у того свои пальцы. Он чуть притормозил, вышел почти до конца из дырки и стал проталкивать к своему члену еще и пальцы. Дин широко распахнул свои глаза, синие-синие, и уставился на Ортона. Он хотел дотянуться до его запястья, вытащить, потому что было больно, его никогда еще так не растягивали, но Ортону было все равно, да и руки самого Эмброуса были связаны. — Нет, Рэнди, нет. — Тебе понравится. Ты просто не знаешь возможности своего тела. И он оказался прав. Как только его задница подстроилась под член Ортона и пальцы, стало ахуенно. Дин, уже не сдерживая себя, стонал, сам насаживался на шурующие вместе с членом пальцы. Он извивался в руках любовника и требовал еще. А Ортон смотрел. Трахал и смотрел, запоминая каждую эмоцию, каждые вдох и выдох-стон. Смотрел и давал себе слово, что поимеет эту задницу еще не один раз. Дина выгнуло на постели, он дугой изогнулся, оставляя лишь плечи и упираясь затылком в матрац. Он кончал так, как не кончал до этого ни разу. Из глаз брызнули слезы, дышать было тяжело, тело все словно налилось свинцом, и это было чудесно. Чувствовать, как внутри него подрагивает член Ортона, как он выплескивает свою сперму в него, как тихо шипит, чувствуя сокращение стенок задницы Эмброуса, получая невероятное удовольствие от этого. Ортон слез с него, как только спустил всю свою сперму. Он на деревянных ногах побрел в душ. Дин поерзал на постели. Тело остывало, становилось прохладнл, в заднице было мокро, да и под самим Дином уже собралась маленькая лужица из спермы и смазки, но Ортон не спешил возвращаться. — Развяжи меня, — буркнул Дин, когда Рэнди вышел из ванны. — Надо было тебя на всю ночь укладывать, — Ортон нехотя принялся отвязывать запястья Эмброуса. Дин растер руки, присаживаясь на постель. Ноги не хотели сдвигаться, в заднице хлюпало, кожа живота и груди была в подсыхающей своей же сперме, и Дин поморщился. Ему надо было в душ, но оставаться у Рэнди дольше, чем было нужно, не хотелось. Дин поднялся на негнущиеся ноги и принялся одеваться. Рэнди же лежал на той части постели, которая не была заляпана смазкой и спермой, подложив руки под голову, голый, влажный после душа. — Если захочешь повторить, то я всегда к твоим услугам, — донеслось до Дина, когда он схватился за дверную ручку спальни. — Иди к черту, — не оборачиваясь оскалился Дин, хотя в голове крутилась мыслишка, а почему бы и нет? И Эмброус был уверен, что Ортон об этом знал.