По ту сторону

      - Дани, а мы куда? – спрашивал маленький Сайдсвайп, сверкая алыми окулярчиками, пока Кнокаут мчался на предельной скорости, стараясь выбраться из Аякона раньше, чем автоботы успеют собрать команду для его перехвата. Он все просчитал – на этот раз должно было получиться. На выезде его должен был ждать небольшой шаттл со всем необходимым, чтобы смочь долететь на Чаар и там скрыться, который подготовил для него Рэмпейдж. У медкона больше не было сил оставаться здесь, в обществе автоботов… со Смоукскрином… Нет! Ему больше не придется. Он спасется. Он спасет своего спарка.       - Погулять, - ответил Кнокаут, чуть подпрыгивая на неровной дороге, но ничуть не сбавляя скорости. Спарклинг, сидящий внутри него, задумчиво почесал шеврон:       - А опи знает?       - Конечно, знает, - отозвался голубой кон. Сайдсвайп все еще взволнованно морщил фейсплейт:       - В прошлый раз он так рассердился, что мы пошли гулять без спроса… Я не хочу, чтобы он опять сердился.       - Он не тронет нас, искорка, я обещаю.       В этот момент в зеркалах заднего вида вдали показались три хищных гоночных машины, гнавшихся по следу. Рев двигателей постепенно нарастал, и медкону не оставалось ничего другого, как ускориться. Уровень энергона был сравнительно низким, чтобы он не мог развить большую скорость, но у него все еще было преимущество, и он еще может добраться до шаттла, если чуть-чуть поднажать…       Кнокаут дернулся в перезарядке, приходя в онлайн. Сев на платформе, он постарался перевести почти воющую вентсистему в более спокойный режим работы. Спрятав фейсплейт в ладонях, голубой кон несколько раз медленно и глубоко провентилировал. Снова Сайдсвайп. Его несчастный дезактивный спарк все никак не покидал его мысли, являясь к нему в кошмарных воспоминаниях прошлого. Чаще всего он представал в его процессорных симуляциях, как маленький спарклинг, каким когда-то был, что растравляло его искру еще больше.       Понимая, что уйти в перезарядку прямо сейчас не удастся, он тихо поднялся с платформы и, стараясь никого не разбудить, прошествовал в энергарий. Не включая освещения и взяв небольшой кубик среднезаряженного, он поставил его подогреваться, а пока ждал - смотрел на причудливые огни трассы за окном. Этот Кибертрон был так красив. Ничего общего с пустой, отравленной зловонной дырой, откуда он явился. Здесь все не так, как там. Автоботы не злые, десептиконы не находятся в рабстве, а спарки ведут свой актив счастливыми. Никакого унижения, никакой борьбы за главенство, никакой…       Кнокаут отвлекся на короткий сигнал прибора, уведомляющего, что энергон подогрет до нужной температуры. Взяв куб, он вернулся к окну и продолжил разглядывать вид на ночной Кибертрон.       - Не получается в оффлайн?       Кнокаут обернулся. На пороге, почесывая шлем, стоял Смоукскрин, отчаянно зевая. Зрелище было довольно забавным – такого в своем мире он не видел ни разу. Прошествовав к стойке с энергоном, гонщик тоже поставил себе подогреваться куб, после чего встал рядом с медконом, глядя на освещенные причудливым светом улицы.       - Дурная симуляция, - ответил ему Кнокаут, чувствуя себе неловко. – Или, вернее сказать, дурные воспоминания. Прости, я не хотел никого будить.       - Брось, - гонщик махнул манипулятором и зевнул. – Я все равно почти не перезаряжался, так что ты меня не будил. А что за воспоминания?       Голубой кон, помявшись, едва слышно произнес:       - Сайдсвайп…       - О, - Смоукскрин понимающе кивнул. – Понятно, - и вытащил свой подогретый энергон из аппарата, залпом влив в себя половину.       -… и Смоукскрин, - договорил Кнокаут. Гонщик покачал головой:       - Если это для тебя трудно, можешь не рассказывать, я вовсе не против.       - Нет, я хочу, - возразил медкон, внезапно нахмурившись и поставив свой куб на стол. – С момента… дезактива Сайдсвайпа я часто вспоминаю его. Я рад, что здесь, в этом мире, Сайдсвайп актив, у него есть любящий бондмейт, который пойдет ради него на все, и что он счастлив. Сравнивая свой родной, ненавистный мне мир с этим, я все больше понимаю, что не имею права оставаться здесь. Прошу, не спорь! – видя, что Смоукскрин намерен возразить, прервал его Кнокаут. - Я попал сюда по ошибке, и не создан для этого мира. Я должен вернуться обратно, и решить все свои проблемы сам, или дезактивироваться. Как только я исчезну, мой двойник вернется сюда, и все произошедшее станет просто историей, передаваемой в кругу близких, - подавив омыватель, он сомкнул манипуляторы вместе. – Я отправлюсь в свой мир, и буду драться за своих спарков. Надеюсь, что хотя бы для них мне удастся изменить свой мир в лучшую сторону, или хотя бы увезти их как можно дальше от этого чистилища. Я знаю, что не раз пытался сбежать, но, клянусь, в этот раз я скорее слягу всеми шестеренками, но не дам им больше отравлять актив моим бетам, - он решительно покачал головой, - больше нет. Я от всей искры желаю, чтобы Шоквейв и Саундвейв поскорее нашли решение, как вернуть меня обратно, потому что я хочу, чтобы хотя бы здесь, в лучшем мире, у всех вас актив был гораздо лучше того, что есть в моем, - отставив пустой куб в сторону, он поднялся: - Спокойного оффлайна, - и отправился в свой отсек.       Замотавшись в изолетик до самого шлема, Кнокаут отключил оптику и постарался уйти в перезарядку. Когда он почти перешел в оффлайн, на грани слышимости до него донесся голос Смоукскрина:       - А я надеюсь, что мир, в который ты вернешься, уже сейчас станет немного лучше, чем был, когда ты из него исчез. ----------       - Шарк, да ты глюканулся, - покачал головой сине-фиолетовый автобот, сидя на платформе. – Ты что, всерьез все это сейчас сказал?       Кнокаут скривился:       - А что, похоже, будто я шучу?       Лже-Смоукскрин махнул манипулятором и лег обратно:       - Ничего не выйдет. Я уже думал об этом, - пояснил он в ответ на красноречивый взгляд алого кона. – Лаборатории Персептора – настоящая крепость, легче было в кварту Прайма пробраться, чем в обитель нашего ученого, чтоб его скраплеты живьем сожрали! А если и проберешься, то не выйдешь обратно.       - А если Персептор сам нас впустит? – Кнокаут сощурил окуляры. Гонщик приподнялся на манипуляторах и кинул на него изучающий взгляд:       - Хочешь, чтобы чокнутый микроскоп знал о нашем визите, и смог загодя устроить нам засаду? Ты бы сам проверился на вирусы…       - Я не о том! – зашипел медкон. – Нужно подстроить так, чтобы Персептор сам догадался о том, что мы к нему собираемся, но не знал деталей.       - Шлак, Кнокаут! Ты не знаешь этого психа, - Смоукскрин перешел на рычание. – Ты не видел, на что он способен. Ты не видел, во что он превращает попавших к нему мехов в своих лабораториях. По сравнению с ним Рэтчет – просто энергоновый крии на палочке.       - Он тоже не знает, на что я способен, чтобы вернуться домой, - заявил алый кон, скрестив манипуляторы на капоте. Сине-фиолетовый бот раздраженно провентилировал и сказал:       - Знает, поверь мне. Персептор, несмотря на то, что его процессор имеет только половину нейроплаты, превосходный аналитик, и уже наверняка сопоставил все полученные о тебе данные. Ты дрался со мной при первой встрече, оказав достойный отпор, который никто не ожидал от двойника моего кона. Мы дезактивировали Рикошета и Джаза. Каким может быть твой следующий шаг, если тебе даже теоретически не может здесь понравиться? Он ждет, что ты придешь к нему, чтобы схватить тебя – помни, ты бросил ему вызов при встрече. И тут не спасет даже приказ командующего о том, чтобы тебя не трогали.       - А с Ультра Магнусом нельзя договориться?       Смоукскрин фыркнул, а затем захохотал, откинувшись на платформу. Смеялся он долго, взахлеб, самозабвенно – пока Кнокаут ненавязчиво не продемонстрировал ему дисковую пилу. Вытерев выступившие у окуляров капли омывателя, он проговорил сквозь смешки:       - Я и не думал… что ты можешь оказаться настолько… наивным, - успокоившись спустя мгновение, Смоукскрин принял серьезный вид. – Я очень сомневаюсь, что Магнус согласится отпустить тебя. Даже если ему вдруг и взбредет такая блажь в процессор, то цена, которую он запросит, может оказаться непомерной, а ведь еще придется договариваться с Рэтчетом, который хочет заполучить моего Кнокаута с того момента, как я забрал его у него прямо из манипуляторов. Нет, это совсем не вариант. Тебе стоит придумать что получше.       - Вот как? – Кнокаут оскалился. Слова наглого автобота его задели. – Может, ты сам что-нибудь придумаешь? Или ты не хочешь вернуть своего бондмейта обратно?       - Я не зависим от своего кона, - разом помрачнел гонщик. – Он принадлежит мне, но не более.       - Да? – медкон гадко улыбнулся и прошипел сквозь плотно сжатые денты: - Тогда подумай о том, что, возможно, он в этот самый момент перезаряжается под боком у нового бондмейта, забыв про тебя, как про кошмарную симуляцию. О, - видя, что сине-фиолетовый бот постепенно приходит в ярость, алый кон подлил масла в огонь, - или даже коннектится с кем-то другим? Наверное, это очень здорово – наконец получить нормальный здоровый интерфейс после того, как тебя ворнами насиловали, - отпустив последнюю колкость, Кнокаут развернулся и вышел из отсека, отправившись в бетскую.       Двигатель Смоукскрина рычал в форсированном режиме. Сжав изолетик в кулак, он разодрал ткань когтями, стараясь куда-то выплеснуть весь тот гнев, что скопился в нем. Пошлые картинки замелькали перед его окулярами, растравливая процессор неведомыми доселе эмоциями еще больше. Ревность, жгучая, выжигающая искру, прочно поселилась в его процессоре, специально вызывая побольше воспоминаний и выдуманных сцен с Кнокаутом, заставляя думать, что, в общем-то, в чем-то алый кон был прав.       - Ржавый шлак! – выругался он, пытаясь избавиться от образа своего бондмейта, коннектящегося с каким-то другим ботом. Откинувшись на платформу, он невольно поддался воспоминаниям.       «- Смоукскрин, твой кон опять сбежал, - весело скалясь, доложил ему кто-то из рядовых. Гонщик отвлекся от зрелища извивающегося на сцене под тяжелую музыку нейтрала, и, отставив куб с хай-грейдом, поморщился:       - Ржа, - поднявшись со своего места, он подал знак еще двоим ботам, сидевшим с ним. Кнокаут сбегал уже в пятый раз, что не могло не раздражать. Мгновение назад медкон притворялся, что все хорошо, и Смоукскрин без подозрений оставлял его в кварте, а в следующий миг он, прихватив с собой спарклинга, мчался прочь, как будто за ним гнался рой скраплетов.       К счастью, Смоукскрин был не таким глупцом, чтобы не предупредить подобный ход развития событий – он бдительно следил за тем, сколько голубой кон потребляет энергона, чтобы заранее просчитать возможности его побега. И сейчас Кнокауту не хватило бы ресурсов, чтобы удрать далеко. А значит, его можно было догнать.       - Грув, Трейлбрейкер, - скомандовал он, когда голубой спорткар показался впереди, - обходите со сторон. Не мять. Просто сопровождать до места встречи. Я поеду вперед, узнаю, куда это он так спешит.       - А можно пощупать? – спросил Грув, но, получив в ответ яростное рычание, поспешил откреститься: - Нет-нет, я ничего, просто пошутил.       - Еще одна подобная шуточка – и проснешься на верстаке Рэтчета, -пригрозил Смоукскрин и вырвался вперед. Поравнявшись с бондмейтом, он заставил того осадить назад. После чего, дождавшись, когда Кнокаута прижмут с обоих боков, поехал вперед, ориентируясь по сигналу энергона, поступающего с недалекой от их местоположения точки. Свои датчики энергона Смоукскрин продолжал использовать для нахождения спрятавшихся нейтралов или сбежавших десептиконов, например.       Он выехал к небольшому старому шаттлу, и моментально понял, что у Кнокаута есть сообщник. Один бы он не смог провернуть все это, тем более, дистанционно достать шаттл и погрузить на него энергон, находясь под практически постоянным надзором. Трап был опущен, что значило, что Кнокаута здесь ждали. Смоукскрин трансформировался и начал подниматься внутрь утлого суденышка.       - Кнокаут, это ты? – навстречу ему из командного отсека вышел старый трансформер, держа в манипуляторах какие-то непонятные детали, которые тут же выронил, увидев, кто перед ним стоит.       - Что, старичок, захотелось свежатинки? – Смоукскрин активировал бластер и приставил его к шлему меха. – Захотел себе молоденького партнера, и спарка с ним, да? А спросить разрешения на это ты забыл? Совсем процессор заржавел, старый ты шлак! – он толкнул меха в сторону командного отсека. – Иди туда!       - Ты мной не командуешь, - проговорил было трансформер, но все же сделал шаг назад. – И ему ты тоже не хозяин. Ты ничего не сможешь дать им, кроме страданий. Позволь увезти их. Позволь им функционировать без мук…       - Заткнись! – рявкнул гонщик, ненавязчиво посылая больше мощности в бластер, чтобы тот угрожающе загудел. – Садись в кресло пилота, живо!       Старый мех подчинился. Сев в кресло, он потянулся было к приборной панели, но гонщик зло зарычал, оттолкнув его:       - Манипуляторы прочь! Поставь их так, чтобы я видел.       Положив манипуляторы на подлокотники, мех продолжал внимательно и с мягким упреком смотреть на Смоукскрина.       - Я понимаю… - начал было он, но выстрел прервал его слова. В честплейте старого трансформера зияла огромная прожженная дыра на месте искры. Корпус начал медленно тускнеть, вместе с вытекающим из него энергоном.       Крик ужаса, раздавшийся вблизи, заставил Смоукскрина поднять взгляд на своего бондмейта, бросившегося к дезактивному корпусу. Кнокаут бессмысленно старался остановить утечку энергона, пытаясь как-то прикрыть дыру в честплейте. Из ярко-голубой оптики ручьями тек омыватель, а сам медкон упал на колени, неразборчиво что-то шепча.       Смоукскрин обошел его и направился прямо к своему бете. Сайдсвайп стоял в окружении Грува и Трейлбрейкера, с серьезным видом глядя на разыгрывающуюся прямо перед ним сцену. Смоукскрин присел рядом с ним:       - Цел? – строго поинтересовался он, оглядев маленького мехлинга со всех сторон.       - Цел, - кивнул спарклинг. – Мы просто ездили с дани гулять.       - Ну конечно, - прошипел гонщик. Сайдсвайп неуверенно кивнул и спросил:       - А кто это там? И почему дани плачет?       - Этот плохой мех хотел украсть тебя и твоего дани у меня, - сказал Смоукскрин, зло сверкая оптикой. – Я наказал его за это. А твой дани плачет от счастья. Довольно, - не давая спарку задать еще какой-либо вопрос, он кивнул двум своим помощникам: - Возьмете его с собой, и покатаетесь неподалеку около джоора. Обнаружу на своем спарке хоть царапину – и вас не соберет даже Всеискра.       Дождавшись, когда оба бота с маленьким бетой исчезнут с поля зрения, он вернулся обратно. Оттащив все еще лившего омыватель бондмейта от дезактива, он швырнул его в соседнее кресло, рядом с местом пилота, и навис над ним.       - Думал, что так просто сбежишь от меня, ржа? – он развернул кресло так, чтобы Кнокаут видел дезактивный корпус своего пособника. – Что улетишь с вот этим шарком, а я все так и оставлю? Думал, что можешь вот так запросто забрать у меня мою бету?       - Это мой спарк, - сдавленным голосом проговорил медкон, прерывисто вентилируя. – Зачем ты сделал это?       - Никто не имеет прав на моего бондмейта и спарка, кроме меня самого, - дернув на себя сервоприводы голубого кона, он с силой развел их, хотя Кнокаут сразу же начал сопротивляться. Энергия у него была уже на исходе, и сопротивление вышло несколько вялым, но он все же сумел немного помешать гонщику. Отвесив одну, а затем и вторую затрещину бондмейту, чтобы малость успокоился, Смоукскрин вжал его в кресло, прикусив белую антеннку на шлеме. – Может, мне напомнить тебе об этом? Напомнить?       - Сайдсвайпу не место здесь, - прошептал Кнокаут, из последних сил стараясь оттолкнуть его от себя. Энергон приблизился к критически маленькой отметке на внутреннем мониторе, и Смоукскрин тоже догадался об этом:       - Что, выдохся? Ничего, - Он завозился, проделывая какие-то манипуляции со своим корпусом, - сейчас заправим.       Осознание того, что сказал ему гонщик, пришло в процессор Кнокаута не сразу, а когда он понял, было уже поздно что-либо предпринимать. Впрочем, сейчас он все равно не мог оказать достойного сопротивления, чтобы вырваться и убежать.       Содрав панель, скрывающую интерфейс-систему голубого кона, Смоукскрин подключил к нижнему энергоприемнику бондмейта топливный шланг, открывая шлюзы своих баков и начиная закачку топлива в Кнокаута.       - Запомни, - сказал он, глядя на мерцающие линзы медкона и слушая его стоны. – Запомни – ты принадлежишь мне, и я найду тебя где угодно, хоть у Праймаса на рогах, хоть у Юникрона в бампере. Найду и заберу обратно, потому что ты мой.       Топливный коннект по праву считался самым грубым способом отправить партнера в перезагрузку, и Кнокаут, испустив громкий крик, отключился, не в силах больше выдержать давление в своих баках. Смоукскрин откачал обратно излишек топлива, и отсоединился. Погоня была завершена».       Лежа на пустой платформе, Смоукскрин вспоминал о прошлом и думал о словах, сказанных алым двойником его кона. Если тот, другой мир, и впрямь более благоприятный, чем этот, Кнокаут действительно мог оставить его, предпочтя более спокойный актив. В конце концов, он к этому всегда стремился.