***
Было весело, не спорю. Но вот когда Юмелия и Токия внезапно скрылись из виду – мне стало резко не до смеха. Пойдя вслед за ними, спрятался за ближайшим деревом. - Что у тебя с Куросаки? – серьезным тоном спросил этот принц недоделанный. - А тебе то что? – в ответ огрызнулась девушка, отвечая вопросом на вопрос. «Подслушивать не хорошо», - заговорила во мне совесть. И откуда она только взялась? «А я и не подслушиваю, я слышу сквозь дерево», - и с этой мыслью успокоившись, продолжил шпионить. Правда, на вопрос: что я тут вообще забыл? – никак не мог ответить. Ревность что ли заиграла? Блин, что бы я да ревновал к этому парню! Ха-ха, три раза! Я что на самоубийцу похож? Хм, похоже на то. Иначе этот гнев я объяснить не могу. Родственные чувства брата к сестре упорно молчали в тряпочку. Не вовремя, однако. - Послушай, Ичиносе, - раздраженно начала Рокс. – Какое тебе дело до моих отношений? Ты мне кто? Брат, парень, близкий друг? Нет! Тогда какого черта ты наставляешь меня на путь истинный? Это была всего лишь игра и ничего более. Поэтому о моих отношениях с Ран-Раном ты судить не можешь. - Ран-Ран? – в его голосе прозвучало удивление смешанное с яростью. – Так вот ты значит, как его называешь… Игра? Юмелия, я знаком с тобой не первый год и довольно хорошо тебя знаю. Поэтому знаю, что ты не стала бы в игре целовать даже близкого друга. - Да откуда тебе вообще знать? – взвизгнула девушка. – Ты абсолютно ничего обо мне не знаешь! Иначе бы уже давным-давно заметил, что я люблю тебя. Так нет! Без всяких аргументов заявляешь мне: «Какие у тебя отношения с Куросаки?», - передразнила она. А мне показалось, что сердце пропустило пару ударов. Нет, я, конечно, всегда знал, что она любит Ичиносе. Но черт… Как же, блять, неприятно услышать это своими ушами. Раздраженно прикусив губу, сжал кулаки. Сука! И почему так хреново?! - Я тебя тоже люблю, - спокойно ответил парень. – Вот только мне интересно, почему ты все время держишься в стороне от меня? Почему не даешь возможности объясниться? И дальше сейчас… Почему ты так шарахаешься? Чего? Я аккуратно выглянул из-за своего укрытия. И действительно… Токия пальцами убрал прядь волос девушки, упавшие ей на лицо, и, устроив ладонь на щеке, принялся наклоняться вперед. И когда расстояние их губ сократилось до сантиметра, Юмелия резко толкнула его в грудь. Парень едва успел не потерять равновесие. - Ты меня бесишь, - холодно отозвалась она, отступая на пару шагов назад. - Это ведь из-за него, я прав? - Да причем здесь Ран-Ран?! - Вот видишь, - в его голосе звучало торжество. – Даже не называя имени, ты уже знаешь, о ком я говорю. А теперь скажи, смотря мне в глаза, скажи, что я безразличен тебе. «Она не сможет!», - пронеслась в голосе мысль. Но стоп! Если она сейчас не скажет это, то… - Ты мне безразличен. Она не отрывала взгляда, продолжая смотреть с той же холодной надменностью. И лишь губы изогнулись в какой-то непонятной ласковой улыбке. Врет или же нет? Черт, и почему она такая хорошая актриса? На мое удивление, Ичиносе расхохотался. - Я тебе поражаюсь! Пару минут назад ты говорила, что любишь меня, а теперь же говоришь, что я тебе безразличен с такой железной уверенностью, что мне хочется поверить. И где же в твоих словах правда? Рокс улыбнулась. - Поверь, и сама не знаю. Я, в самом деле, люблю тебя, но, если раньше я думала, что хочу быть с тобой, то сейчас в этом не уверенна. Говоря тебе эти две фразы, состоящие всего лишь из трех слов, я не испытываю абсолютно ничего. Будто, говорю совершенно одинаковое предложение на разных языках. - Ясно. Ичиносе, до этого державший руки на плечах девушки, отстранился. А я почувствовал внезапное облегчение, будто бы с моих плеч сняли невидимый, но громоздкий груз. - Ну а попробуй сказать теперь все это Куросаки, - вдруг предложил он. – Скажи, смотря ему в глаза, что он тебе безразличен. Девушка покачала головой. - Он не может быть мне безразличен по определению. Скажу ему это – солгу. Будет тоже самое, если я скажу это либо братьям, либо Валери. - То есть, как парня ты его совсем не воспринимаешь? – продолжал допытываться Токия. А мне вдруг захотелось отломить огромную ветку и хорошенько ею ударить. – Значит, у меня еще есть шанс. - Не задавай глупых вопросов, - покачала головой Рокс. – У меня теперь из-за тебя голова разболелась. И резко развернувшись, она пошла в сторону лагеря. Я едва успел спрятаться за толстым стволом. К счастью, девушка так спешила, что просто на просто меня не заметила. Зато я уловил нечто интересное… Когда она прошла мимо, увидел, как мило покраснели ее щеки, придавая белой коже яркий румянец. И, будто устыдившись собственных мыслей, она прикрыла лицо рукой и перешла на бег. Спустя мгновение она скрылась за деревьями. А я остался стоять с широко раскрытыми глазами и мысленно пытаясь утихомирить разбушевавшееся сердце. С одной стороны от ее слов стало невыносимо приятно, а с другой… Откуда мне знать, что она не лжет? Вот так всегда вот! По ней никогда нельзя сказать, говорит ли она серьезно или издевается. - Ты все слышал, верно? - Ема-е! – отскочив в сторону, во все глаза уставился на Токию. – И давно ты знал, что я подслуш… э, слышал через дерево? Ичиносе усмехнулся и прижался лбом к шершавой коре. - Я с самого начала рассчитывал, что ты пойдешь за нами. По крайней мере, надеялся на это. Было бы обидно, если бы ты не услышал этих слов. - Ну и для чего был весь этот концерт? Ко мне, наконец, вернулась прежняя манера говорить с нескрываемым сарказмом и ехидством. Аллилуя! Парень пожал плечами. - А черт его знает. Может просто помочь хотел. Юмелия же никогда не скажет правды в лицо, если ее хорошенько не разозлить. Теперь же я убедился, что она меня явно не любит. - Откуда же такие выводы? – фыркнул я. – Она на протяжении двух лет только о тебе и говорит. - Да? – искренне удивился синеволосый. – Не знал, что так долго. Ты действительно думаешь, что я не замечал ее чувства? Скажу тебе больше, я полюбил ее раньше, да вот только ее «любовь» означает «влюбленность». - Она просто хорошо играет свою роль. - Куросаки, сразу видно, что ты никогда не любил девушек по-настоящему, а лишь развлекался с ними, - нахмурившись, Токия покачал головой. – Пойми, каким бы хорошим не был актер, сказать о том, что человек ему безразличен прямо в лицо – он не сможет. Тем более, если действительно любишь его. – Почесав затылок, он спохватился. – Что-то разговорился я с тобой… Короче, считай, что путь я тебе открыл, дальше дело за тобой. - И почему это звучит, как разрешение? – недовольно пробурчал я, немного смущенный темой разговора. - Потому что – это и есть разрешение, - огрызнулся он. – Я тоже ее люблю, но боюсь, что эта всего лишь детская влюбленность, которая скоро пройдет. Не хочу ее добиваться, ибо знаю, что удержать подле себя – не смогу. А вот у тебя хватит на это сил. Даже если она когда-нибудь уйдет от тебя, то непременно вернется. Как говорится: твердая воля и скалы пробивает. 1 Подумав, лишь отмахнулся. - Ладно, там видно будет. Я лично вообще сомневаюсь, что ее по-настоящему полюбить возможно. Это же самоубийцей нужно быть. По его взгляду было понятно, что он считает так же. Лишь только на лице крупным почерком было написано: «А ты, позволь узнать, кто?». Но я решительно сделал вид, что этой мимики не заметил.***
- О! Где вас леший носил? – сразу по возвращению в лагерь на нас набросилась Валери. - В лесу, - честно признали мы, обходя ее по широкой дуге и усаживаясь у костра. - А мы тут стихи вспоминаем, - улыбнулся Синомия. – И песенки поем. - Ладно, - отмахнулась от нас брюнетка, решив на какое-то время отсрочить нашу казнь. – Кто следующий? - Я! – отряхивая джинсы, Юмелия поднялась со своего места. – Надеюсь, все знакомы с русской классикой? Если нет, то я вас покусаю. «Войну и мир» - грех не знать! Да и «Алые паруса» тоже по всему миру известны… В общем, начинаю, - и с выражением проговорила: – Стихотворение «Добрый принц»: Ты веришь, ты ищешь любви большой, Сверкающей, как родник, Любви настоящей, любви такой, Как в строчках любимых книг. Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно. Молчать и видеть, как в синей дали За звездами, за морями Плывут навстречу тебе корабли Под алыми парусами... То рыцарь Айвенго, врагов рубя, Мчится под топот конский, А то приглашает на вальс тебя Печальный Андрей Болконский. Вот шпагой клянется д'Артаньян, Влюбленный в тебя навеки, А вот преподносит тебе тюльпан Пылкий Ромео Монтекки. Проносится множество глаз и лиц, Улыбки, одежды, краски... Вот видишь: красивый и добрый принц Выходит к тебе из сказки. Сейчас он с улыбкой наденет тебе Волшебный браслет на запястье. И с этой минуты в его судьбе Ты станешь судьбой и счастьем! Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно... Слышны далекие голоса, Плывут корабли во мгле... А все-таки алые паруса Бывают и на земле! И может быть, возле судьбы твоей Где-нибудь рядом, здесь, Есть гордый, хотя неприметный Грей И принц настоящий есть! И хоть он не с книжных сойдет страниц, Взгляни! Обернись вокруг: Пусть скромный, но очень хороший друг, Самый простой, но надежный друг, Может, и есть тот принц?! 2 - У-у-у! Бра-а-аво! – захлопала в ладоши Валери, остальные последовали ее примеру, аплодируя. - Спасибо, спасибо, - Юмелия изобразила шутливый поклон и полезла к близнецам под теплое крылышко. – Ну давай, Ранмару, теперь твоя очередь. - Я тоже должен заниматься этой ерундой? – недовольно сморщился, не желая признавать, что стихотворение девушки мне очень понравилось. – Что за детсад «Ромашка»? - Должен, - ответил вместо Рокс Рейдзи. – Пока тебя не было, очень много стихов на разную тематику прозвучало. Развиваться и узнавать что-либо новое – никогда не поздно. - Хорошо-хорошо, - пробормотал, - дайте подумать. Думать пришлось довольно долго, ибо в голове ничего кроме слов песен – не было. «А я вообще что-нибудь из стихов знаю?», - пронеслась в голове паническая мысль. Не хватало еще опозориться, для полного счастья! - Ну давай, брат, поторопись, - усмехнулась эта язва. - Окей. Тогда вот это… Юмелия Рокс. - Мы решили с тобой дружить, Пустяками сердец не волнуя. Мы решили, что надо быть Выше вздоха и поцелуя. Для чего непременно вздох, Звезды, встречи, скамья в аллее? Эти глупые «ах» да «ох»!.. Мы серьезнее и умнее. Если кто-то порой на танцах Приглашал тебя в шумный круг, Я лишь щелкал презрительно пальцем – Можешь хоть навек с ним остаться. Что за дело мне? – Я же друг! Ну а если с другой девчонкой, Я кружился на вешнем ветру, Ты, плечами пожав в сторонке, Говорила потом мне тонко: - Молодец, нашел кенгуру! Всех людей насмешил вокруг. – И, шепнув, добавляла хмуро: - Заявляю тебе, как другу: Не танцуй больше с этой дурой! Мы дружили с тобой всерьез! А влюбленность и сердца звон... Да, для нас подобный вопрос Просто-напросто был смешон. Как-то в сумрак, когда закат От бульваров ушел к вокзалу, Ты, прильнув ко мне, вдруг сказала: - Что-то очень прохладно стало, Ты меня обними... как брат... И обняв, я сказал, ликуя, Слыша сердца набатный стук: - Я тебя сейчас поцелую! Поцелую тебя... как друг... Целовал я тебя до утра, А потом и ты целовала. И целуя, все повторяла: - Это я тебя как сестра... Улыбаясь, десятки звезд Тихо гасли на небосводе. Мы решили дружить всерьез. Разве плохо у нас выходит? Кто и в чем помешает нам? Ведь нигде же не говорится, Что надежным, большим друзьям Запрещается пожениться? И отныне я так считаю: Все влюбленности – ерунда, Вот серьезна дружба – Да! Я по опыту это знаю. 3 Наступила гробовая тишина. А Ранмару посмотрел на меня, пристально так посмотрел. И я, не выдержав этого любопытного, изучающего взгляда, опустила голову на руки, уткнувшись в колени. Боже! Да что со мной такое? Из-за какого-то дурацкого стихотворения так краснеть… Стыд и позор мне! - Эй, Юмелия, - тихо позвала меня подруга, говоря почти в самое ухо. - Ну что? – пробубнила я, не поднимая головы. - Это ведь признание было! – восторженно прошептала она, едва ли не подпрыгивая от возбуждения. - Что ты несешь? – прошипела, раздраженно взглянув на нее. - Может быть уже что-нибудь скажете? – обиженно фыркнул Ран-Ран. – Между прочим лучшее из имеющихся выбрал. - Браво, - кивнула Валери, тут же теряя интерес к его персоне. – А! Еще ведь Ичиносе ничего не говорил? - Я воздержусь, - сдержано улыбнулся парень. – Лучше все равно уже не будет. - Ну как хочешь, - пожала она плечами. – Идемте обедать. Обед прошел в полной тишине. Я молча жевала запеченную картошку и старалась не пересекаться с Куросаки взглядом. А стоило мне посмотреть на него, как в голове отчетливо слышался его хорошо-поставленный нежный голос с легкой хрипотцой, и я вновь начинала краснеть. «В лучше стиле Нанами, блин», - помотала головой, стараясь отбросить прочь ненужные мысли. - Динь-дон, динь-дон! Кажется, кто-то влюбился, - Валери как всегда появилась неожиданно. - Ни шиша подобного, - фыркнула, отворачиваясь от наглых ярко-синих глаз. - А мне кажется, что да, - не отставала она. - Когда «кажется: перекрестись и все пройдет, - ласково посоветовала я, бросая на нее испепеляющий взгляд. Тот не произвел на нее никакого эффекта. - Ну как хочешь. Но мне кажется, что это очень было похоже на признание. - Признание… - проворчала я. – А где клятвы в вечной любви? Где сто одна роза и поцелуи при закате? - Юмелия, я же с тобой не первый год знакома и прекрасно знаю, что тебе эти глупости не нужны. - Ну а вдруг! Может быть, в глубине души, я мечтаю о романтичном принце на белом коне? – чисто ради приличия пришлось возразить. - Угу, а получишь певца на белом Харлее, - согласилась она, а я горестно взвыла, понимая, что переспорить ее все равно не смогу. - У него он черный, - обреченно вздохнула. - Один фиг, - отмахнулась подруга. - Девочки, - закричала внезапно Харука, замахав руками, - идемте играть в фанты. «Ну хоть одна нормальная игра», - вздохнув, поплелась в круг участников. Все по очереди принялись кидать в шляпу Се, мелкие предметы. Кто заколку, кто ручку, кто брелок. У меня же с собой не оказалось даже элементарного клочка бумаги. Пыхтя, додумалась стянуть с мизинца серебряное колечко с которым никогда не расставалась и, не задумываясь, бросила его ко всем прочим фантам. - Думаю, раз я отказался, от стихотворений, то я загадываю? – с улыбкой на губах поинтересовался Ичиносе. - Валяй, - кивнул Сэсиль, который взял на себя ответственность ведущего игры. Токии завязали глаза темным платком, а сам ведущий встал к нему за спину. - Итак, что делать этому фанту? - Пусть этот фант поцелует меня в щеку, - решил пошиковать парень. Мы разразились дружным громогласным смехом. - А, что? Неужели это мой фант? Какая досада, - правильно поняв нашу реакцию, хихикнул Ичиносе. – Надеюсь, мне это желание не нужно выполнять? - Не нужно, - хмыкнул Сэсиль, откладывая от греха подальше монетку – фант Токии. – Но было бы забавно на это посмотреть! - Воздержусь. - Тогда, что делать этому фанту? - Поцеловать в щеку Нанами, - осторожно произнес парень, слегка стягивая с глаз повязку. Фант принадлежал Иттоки. Судьба, не иначе как! Отоя, без особого стеснения, наклонился к, сидевшей рядом, Харуке и клюнул в щеку, подозрительно близко от губ. Пришлось успокаивать несчастную, иначе бы она сгорела от смущения. Поглаживая, уткнувшуюся в меня девушку, по голове, продолжила наблюдать за игрой. Сэсиль задавал традиционные вопросы , а Токия с каждый разом умудрялся придумывать все более и более ухищрённые задания. Так получилось, что Камуса бедный Рейдзи носил на руках; Ранмару пнули под зад, от чего он был готов убивать; Аи целовал Валери руку; сама же девушка катала меня на плечах. Близнецы в очередной раз чуть не устроили твинцест – пришлось срочно оттаскивать друг от друга. Се повезло меньше всего: его переодели в девочку (насколько было возможно в данных условиях). А Люк с Виктором, кажется, только кайф от этого дела ловили. Братьям пришлось разыгрывать сценку из «Ромео и Джульетта». Причем так это у них здорово получалось, что я даже заслушалась. Так уже для справки: Виктор был Джульеттой, ибо Валери настояла. Бедный мой брат! В другой ситуации бы ничего, даже внимания бы не обратил, а здесь перед возлюбленной пришлось позориться. Но молодец – виду никак не показал, продолжая нервно улыбаться, отвечая на реплики Ромео. Зато Люк был явно доволен. Мой же фант каким-то чудным образом так ни разу и не выпал. До поры до времени… - Что делать этому фанту? – Поинтересовался Сэсиль, запуская руку в шляпу. - Провести всю ночь с предыдущим фантом наедине, - зевая, отозвался Токия, да еще таким тоном, будто это задание каждый раз выполнялось, и было само собой разумеющимся. Все с интересом потянулись вперед. Я захлопала глазами. Кашлянув, перевела взгляд с маленького серебряного колечка, зажатое между большим и указательным пальцем ведущего, на Ранмару. Тот правильно расценив мой многозначный взгляд, схватился за волосы. - Ох нет! – и сколько нескрываемой боли было в этих двух словах. - Я, знаешь ли, тоже не в восторге! – огрызнулась, нисколько не вдохновленная мыслью провести ночь в одной палатке с этим извращенцем. Но меня опередили. - Вы офигели? Не собираюсь я спать с этой истеричкой. - А я с этим извращенцем! - А вас никто спать друг с другом и не просит, - фыркнула Валери. – Вас попросили провести ночь в одной палатке. - Но… - попыталась возразить, но меня нагло перебили. - Никаких «но», - отчеканил Сэсиль. – Правила, есть правила. И ни для кого нет исключений. - Извините, - встрял слегка ошарашенный Рейдзи, которого с минуты на минуту должны были лишить крыши над головой. – А мне куда? - Как куда? – искренне удивилась подруга, даже переводя на него взгляд. – К нам, конечно же, - Нанами мученически покраснела, но Валери ободряюще похлопала ее по плечу. – Не боись, я посередине лягу, поэтому он окажется с моей стороны, как ни крути. – На злобный взгляд Виктора она старалась не обращать внимания. - Тогда ладно, - похоже Харуку это успокоило. Так, стоп. Это мне здесь паниковать надо! - А можно желание поменять? Ну пожа-а-алуйста, - попыталась надавить я на жалость. - Нет! Да они что, сговорились все что ли? Иначе это единогласие и единодушие объяснить не могу. Понуро опустив голову, посмотрела на Куросаки. Тот, вздохнув, подошел ко мне и по-хозяйски обнял за плечи. - Ну что, сестричка, скажу одно: добро пожаловать, чувствуй себя, как дома! И сколько яда было в этом голосе, даже самые ядовитые змеи мира бы померли в муках. «Поздравляю, мы в Аду!», - мрачно «обрадовал» меня внутренний голос, с которым я не могла не согласиться. На этом раз. - Обогреватель не дам, - Валери скрестила руки на груди. – Во-первых потому, что он принадлежит нашей палатке. Во-вторых, вы ведь не хотите, чтобы Нанами заболела? Ночью довольно холодно. - Ага, то есть, если я заболею, то это норма? – прошипела, поняв намек этой предательницы. Ага, щас! Не дождется! - У тебя вот большая телогрейка есть, - кивок в сторону Куросаки. Тот скептически приподнял брови. Я тяжело вздохнула и печально спросила: - А может… я лучше казан вымою, а? - Отличная идея! – обрадовались все. – Вот прямо сейчас и займешься! Крякнув от натуги и едва не уронив, тяжеленную миску себе на ноги, когда мне легко вручили ее в руки, с грохотом поставила ее на землю. А-а-а! Он же грязный, сволочи! Вся одежда, руки и даже часть штанов были перемазаны черной сажей. Увидев чумазую меня, эти черти расхохотались. На подгибающихся ногах ко мне подошел Ранмару и, не особо брезгуя, повис на мне и тут же перепачкался. - Добро пожаловать в Ад, сестренка, - озвучил вслух мои недавние мысли. - Угу, а кто мой личный дьявол? Ты или она? – тычок в сторону Валери. Хмыкнув, парень приблизился к моему лицу и, клыкасто улыбнувшись, прошептал: - Догадайся с одной попытки. - Значит ты, - мне ничего не оставалось, как горестно вздохнуть и, пыхтя, как новенький чайник, тащить этот дурацкий казан к воде. Спасибо Анри и Тео, что помогли, ибо он был просто невероятно тяжелым!***
- Если бы я не знала ваш возраст, то подумала бы, что вы тройняшки, - с улыбкой проговорила Харука, помогая мне затирать пятна на одежде. - Все так говорят, - хмыкнули мы в один голос, а девушка хихикнула. - Вы даже одни и те же фразы вместе говорите! – восхитилась она. - Есть такое, - и опять синхронный вздох. И ведь правда, что с Анри и Теодором у меня были наиболее близкие отношения. Несмотря на возраст, они продолжали упрямо считать, что я должна была родиться близняшкой. А как известно, у близнецов одна душа на два тела. И пусть я не была рождена с ними в один день, понимала и чувствовала их, даже не говоря ни слова. С Люком у нас отношения были скорее ни как у брата и сестры, а как у лучших друзей. С Виктор все было куда проще. Он самый старший, я самая младшая. Забота о младшей сестре побудило в нем отцовские чувства. - Вы смешные, - вдоволь насмеявшись, сказала Нанами. – Вот и все, готово. Сейчас пятна не так заметны, но все равно по приезду придется несколько раз простирать. - Спасибо, - искренне поблагодарила я. – Хотя бы на чучело не похожа. - Юми, тебе «ушки» сделать? – закончив вытирать руки, спросил Анри. - А? Да, пожалуйста. И уселась на бревно, служившее скамейкой. Вооружившись расческой, близнецы принялись магичить над моими волосами. Ровно за минуту каждый из них соорудил мне «рожки» из волос. - Красиво, - выдохнула Харука, рассматривая прическу, как какое-то произведение искусства. - Обычно сестра сама делает, но для этого нужно видеть себя в зеркале. - Хочешь, и тебе что-нибудь забабахаем? - Но у меня волосы слишком короткие, - смутилась она, - вряд ли что-нибудь путное выйдет… - Если постараться, то выйдет. Садись. Усмехнувшись, принялась наблюдать, как братья, споря, пытаются выбрать прическу. В результате, они, не без труда, смогли сотворить из ее волос «корзиночку». Оставшись довольны результатом, они дали друг другу «пять» и пошли доставать Камуса. Я хихикнула, представляя нашего «графа» с забавными «рожками» или косой по-французски. Выходило ну о-о-очень смешно. - Юмелия, поможешь с ужином? – ласково поинтересовалась Харука. - Лучше ее не просить об этом, - ответила за меня, появившаяся из неоткуда, Валери. – Она у нас не кулинарных дел мастер. - Ну так можно ведь научиться! – кажется, девушка воодушевилась. - Знаешь, - протянула я. – Это не самая хорошая идея. Я всегда умудрялась испортить даже самые простые блюда, поэтому просто забила на готовку. Да и сейчас, честно сказать, нет никакого желания учиться. - Ну тогда, - не сдавалась девочка. – Давай ты просто посмотришь? - Давай, - согласилась, и мы вместе двинули к месту готовки. Соорудив около тридцати бутербродов с колбасой и маслом, сварили чай (следить за ним меня все-таки уговорили). Как-то странно, всего-то несколько дней, а столько веселых, в большинстве случаев, воспоминаний. Даже и уезжать вовсе не хочется. Поужинав, принялись готовиться ко сну, завтра мы собирались уезжать во второй половине дня, поэтому решили, что все-таки нормально выспимся. Хоть один раз. Мрачно переглядываемся с Куросаки. - Идем, - буркнул он, - если не поторопишься – в палатку не впущу. Будешь на улице спать. - Лучше уж так, - прошипела так, чтобы, не дай бог, меня услышали, иначе действительно придется под открытым небом спать. Такая перспектива меня не устраивала. Пожелав всем спокойной ночи и проигнорировав заговорческий шепот подруги с пожеланиями об удаче, с видом преступника, идущего на казнь, побрела вслед за парнем. Еле успела нырнуть в палатку, ибо этот гад действительно намеревался оставить меня на улице. - Какая жалость, - наигранно разочарованно он поцокал языком. – Еще бы чуть-чуть… - И не мечтай, - фыркнула, расправляя свою постель. Откатившись подальше от парня, завернулась в спальник. Черт, а без обогревателя, однако, холодно. Я бы предпочла что-нибудь еще надеть. И как Куросаки прошлую ночь в шортах провел? Дубак же страшенный! Спасибо, что сейчас хотя бы трико надел. Вскоре я почувствовала, как постепенно начали замерзать ноги и нос, а спина так вовсе онемела. По телу прошла мелкая дрожь. - Хорош зубами стучать! – раздраженно шикнул на меня Ран-Ран спустя полчаса, чуть приподнимаясь на локтях. - А я и не стучу! Они сами. - Неужели так сильно замерзла? – скептический взгляд в мою сторону. - Неа. Все норма… Апчхи! … льно! - Значит все-таки замерзла, - со вздохом заключил он. Затем тоном, не терпящим каких-либо возражений, приказал, - вылезай из спальника. Я задумалась. - Знаешь, а мне и здесь не плохо. - Если сейчас не вылезешь, то сам вытряхну, - спокойным и от того более угрожающим голосом проинформировал он. Пришлось послушаться. Вздохнув, расстегнула спальник. Ранмару же, отобрав его, принялся возиться с молнией и, в результате, расстегнул на всю длину. Подвинувшись, жестом пригласил меня лечь в его спальник, из которого он так и не вылез. Нахмурившись, пытаюсь сообразить, что мне делать. Однако холод вновь пробрал до костей, и я без особого стеснения прошмыгнула к нему. Хмыкнув, парень накрыл нас моим спальником, из которого получилось большое одеяло, и застегнул изнутри наш. Должна сказать, что вдвоем лежать было хоть и тепло, но тесно. Да что я говорю: тепло?.. Жарко, мать вашу! Краснея, и благодаря господа, что в палатке было очень темно, и моего смущения никто не увидел, попыталась отвернуться от Куросаки. Не тут то было! Ранмару буквально схватил меня в охапку и крепко прижал к себе, от чего я уткнулась в его грудь. - Ты чего творишь? – возмутилась и попыталась отползти в сторону. Увы, но спальник оказался ограничен по размерам. - Всего лишь пытаюсь согреть одну маленькую дурочку, - сонно прошептал он, зарывшись лицом мне в растрепанные волосы. – Из меня же душу потом вытрясут, если ты простудишься. - В прошлый раз ты называл это объятиями, - проворчала, наконец прекратив разводить панику. Подумаешь! Полежу одну ночь в обнимку с парнем, ничего же не случится. Прикрыв глаза, старалась не думать о том, что это как минимум неприлично, а как максимум слегка пошловато, учитывая, насколько мы тесно прижимались друг к другу. Почему-то меня не покидало чувство, что Ран-Ран непременно воспользуется ситуацией и начнет приставать. Ага, как говорится: надейся смертная. Кажется, он вообще уснул: лежит тихо, мирно, никого не трогает (я не считаюсь), сопит в две дырочки. Я фыркнула, тоже мне джентльмен! И когда в нем только благородные манеры проснулись? Или он у Камуса бесплатные уроки брал? Не-е-эт! Это вряд ли. В крайнем уж случае, занятия бы платные были. Так я и уснула, рассуждая об уроках этикета.***
- Эй, Рокс, подъем! Вот так всегда! Стоит лишь, в кои-то веки, подремать подольше, как всякие разные тут же норовятся меня растолкать. Недовольно заворчав, лишь крепче вцепилась в своеобразную подушку, роль которой исполнял Куросаки. Правда случайно дернула за волосы, но это не страшно. Ранмару прорычал нечто непристойное в мой огород и попытался отцепить мои руки от собственной шеи. Да щаз! Что мое, то мое. А своим я не делюсь. Пусть сначала немного подушкой побудет, а там видно будет. Да и тепло с ним, и пахнет приятно. Хм, может его личным обогревателем сделать? А то он горячий аж. - Я повторять два раза не буду: подъем, - грозно прошептал он мне в самое ухо. - Ну еще минуточку… - пробормотала, уткнувшись ему носом в шею. Куросаки о-о-очень тяжело выдохнул сквозь зубы и сжал руки в кулаки, при этом зачем-то с силой прижав их к полу. Будто собирался лишь силой притяжения сделать углубления в земле. - Нас ждать будут, - предупредил он. - Пофиг. Надо будет – подождут, - отмахнулась, не открывая глаз. - Завтрак пропустим. - С голоду не умрем. - Юмелия, твою ж… У меня терпение не безграничное! – разъяренно прошипел он. Смысл фразы еще не дошел в мой сонный разум. Зевнув, приоткрыла один глаз и, недовольно ворча, приподнялась на руках, пытаясь мысленно сообразить: что, где и когда? Сразу стало прохладно, и возникло непреодолимое желание вновь вернуться в тепло. - О чем… - вновь зевнула, - ты? У парня на лице заиграли желваки и он, откинувшись обратно на спину, принялся буравить взглядом крышу палатки. Еще бы немного и точно загорелась бы. Внезапно я пискнула, почувствовав его руки на своей пятой точке. - Э, Ранмару, ты бы не мог?.. – начала я, с трудом сглатывая. - Не мог. - Хорошо, другой вопрос. Зачем? - Не могу больше терпеть, - хрипло прошептал он, с силой сжимая руку. Я поморщилась. Больно, однако. - Но ведь сам меня позвал… - В курсе! - Но… - Рокс, если ты еще не заметила: я парень! Живой человек! И у меня своя физиология! Куросаки резко сел, отчего я оказалась у него на коленях. Я даже не успела возмутиться от его действий, как поняла, что он имел в виду под «живым» человеком. В палатке сразу стало невыносимо жарко. Тяжело вздохнув, парень провел свободной рукой по моим волосам, шее, спине, переходя на ягодицы и спускаясь вниз по ноге. Замерла, не зная, что делать в таких условиях. Но, кажется, Ранмару и не нуждался в моих действиях. Крепко обняв меня, что я оказалась буквально вжатой в его тело, позволил тесно ощутить ту часть, которая наглядно демонстрировала всю физиологию. - Упс, - пискнула и попыталась незаметно слинять, но лишь больше вжалась. Ранмару глухо застонал и уткнулся мне в плечо. – Извини, больно? Вместо ответа от меня укусил. Ну, как сказать «укусил»? Просто захватил зубами и замер, даже, кажется, дышать стал через раз. Почему то стало настолько обидно, что захотело укусить в ответ. Вот только мое шестое чувство подсказало мне, чем это все может закончиться. Черт, а соблазн был велик! Особенно, если учесть, что это самое ухо напоминало цветом маковый цветок, который так и маячил перед глазами. Мысленно досчитав до пяти, дабы успокоить не вовремя расшалившиеся гормоны, расслабилась, от чего объятия Куросаки казались просто железными. - И что ты делаешь? – задала я наиболее глупый в такой ситуации вопрос. На мое удивление, парень честно отозвался: - Пытаюсь не потерять над собою контроль. - Тогда возьми себя в руки, - посоветовала я. - Я пытаюсь, - огрызнулся он, но как-то вяло. - А что тебе мешает? – вдруг поинтересовалась я раньше, чем успела осознать всю суть вопроса. - Потому что не время и не место! – рассерженно рявкнул он, прежде чем сбросить меня с колен и на всех парах вылететь из палатки. - И что это сейчас было? – ошарашенно прошептала в пустоту. Губы предательски задрожали, а в глазах появилась влага. Черт, да что со мной такое?! Никогда раньше такого не было! Я что, действительно хотела этого? Оборжаться можно… Дожила называется до этого святого… эм, грешного момента. Решительно вытерев тыльной стороной ладони неожиданные слезы, поправила упавшие на лоб пряди волос. Хотелось просто на просто сделать вид, что ничего особенно не случилось, и продолжать вести себя, как и прежде. И лучше бы мне забыть об этом инциденте, но я понимала, что это невозможно. Обиженно всхлипнув, уткнулась лицом в колени и, наконец, позволила себе расплакаться.