На один день и навсегда.

На один день и навсегда. История без диалогов, только описание. Жизнь такая долгая, и я все могу успеть. Я в это верю. Я верю, что успею влюбится, найти работу, завести семью, посмотреть весь мир, покорить не одну гору, я могу успеть все. Жизнь длинная. Так я думал до того момента, как по TV сказали, что в нашей жизни остался всего один день. В тот момент я сидел на кухне, ел любимый супчик, разговаривал с любимой мамой, и эта новость была для меня словно взрыв ядерного оружия среди ясного дня. Я хотел остаться с семьей, но мои ноги понесли меня на такие вещи, на которые я бы не смог пойти. Я верил, что на все есть время. Время, которого сейчас нет. Я только и мог, что думать о своей серой жизни, моя жизнь была наполненная красками, но бледными, если бы я жил долгую жизнь, они бы стали ярче, но сейчас это было просто бледное неразборчивое понятие о жизни. Я знал, что к концу своего пути я вернусь в круг семьи. Что, как минимум, последние минуты жизни я проведу с ними, с теми кого я любил, с теми, кто терпел меня таким, какой я есть, но сейчас я хотел просто почувствовать, что такое правда. Я хотел стать собой. Я шел по городу в ожидании вандализма, но его там не было. Я был счастлив, что хоть сегодня нет того грязного и ужасного ощущения боли, люди смирились, и каждый проводил свой день с любимыми, а кто-то просто искал, как и я, смысл своего существования. Я пришел на набережную, там как раз начали распускаться сакуры. Это прекрасное место, которое я не замечал, хоть и ходил там каждый день. Я шел к её дому, я хотел сказать ей все. Я знал её ответ, но я хотел хоть в последний день своей жизни сказать ей правду. Я знаю, что это трусость. Я знаю, что должен был сделать это раньше. Но что теперь жалеть, зачем? Уже прошло пару часов с того момента, как я узнал про конец. Я не чувствовал ничего нового, для меня это был как бы еще один день, только мне он казался словно чуть-чуть длиннее. Время шло так же долго, как во время ожидания своей очереди, или как во время скучного урока. Все было словно в замедленной съемке. Я уже был рядом у ее дома. Я мог надеяться только на то, что она дома, а не со своим парнем. Я просто хотел сказать ей правду и уйти. Я знаю, как это эгоистично с моей стороны, но я хотел. Просто чтобы она знала. Я всегда этого хотел, но я боялся отдалится от нее, ибо правда всегда ранит. Я уже у её подъезда. Сердце выскакивает из груди, слово это и не мой последний день. Я поднимаюсь уже вечность. Я продумал сотни вариантов, чтобы сказать правду ей. Почему мне так страшно? Я у её двери. Я слышу какие-то звуки у нее за дверью. Не успел я постучать в дверь, как она открывается, и она со слезами на лице выбегает. Она словно не видит меня. Я хватаю её за руку, и смотрю на нее. Её слезы остановились. Я смотрел её в глаза, а она смотрела мне в душу. Она взяла меня за руку и мы пошли, мы долго шли, а может и недолго. Время для меня не имело никакого смысла. И вот она начала мне рассказывать все, что произошло. Как парень, которого она любила, не смог принять её в последний день их жизни, как семья даже в последний день не смогла принять её такой, какая она есть. Я понимал, что и сегодня не место моей правде. Я просто шел с ней. Я пытался поднять ей настроение, хоть сам себя чувствовал не очень хорошо. Но я понимал, что сейчас только я могу это сделать. Мы идем по набережной с сакурами. Там столько влюбленных, сколько не было никогда. Смотря на это, у нее появляются слезы на глазах. Я непринужденно обнимаю её. Я просто хочу, чтобы ей было хорошо, я что, много прошу? На нашем пути было много людей, некоторые плакали в объятиях, некоторые плакали, просто смотря на реку, что течет в объятиях судьбы. Но больше было тех, кто все же не плакал, а смеялся, как маленький ребенок. Смех стоял у меня уже в ушах, как белый шум. Мои попытки выкинуть страх из ее головы увенчались успехом, мы уже просто шли и болтали. Болтали ни о чем. О том, кем мы хотели стать, или о том, что такое красота, что такое жизнь, что такое любовь. Я пытался говорить слишком заумно, чтобы не вызывать у неё голове плохих мыслей, чтобы это было смешно. Настолько это был прекрасный день, я даже забыл, что такое страх. Я думал только о ней. Нам было весело, и мы забыли, что это последний наш день. Мы решили подняться на самою большую возвышенность в пределах города. Это было прекрасное место, оттуда можно было наблюдать за всем городом. Я был счастлив. И со вкусом эйфории я сказал ей: "Я люблю тебя". Все погасло, нет света. И я сожалею только о том, что не сказал это раньше. Теперь у меня вечность, чтобы в голове прокручивать её ответ, и жалеть о том, что я не успел вернуться к семье.