***
Мишку дети во дворе не любили. Не принимали играть, отбирали игрушки и кидались песком. Мама утешала, уговаривала не обращать внимания и уходила гулять с ним в сквер. А по выходным ездили в парк. Взрослые от детей не отставали. При виде Мишки разговоры велись только о том, где это Мишкина мама умудрилась нагулять. — …и ведь такая приличная с виду… — …так то с виду. Интеллигенция вонючая… Дело в том, что Мишкины родители были очень высокими и красивыми шатенами. И, глядя на конопатую жуть, у соседей других мыслей не возникало. Мишкина мама очень переживала, показывала соседкам фотографию рыжего прадеда, объясняла про гены. Соседки с умным видом слушали, кивали, а потом друг у друга переспрашивали: — От кого? — Да от Гены какого-то. Стало ещё хуже. Увидев Мишку во дворе, дети орали: — Выродок! Чмо обосранное! Мишка втягивал голову в плечи и нёсся в подъезд. Обидно было до слёз, но он никогда не плакал и никогда не жаловался. Зато плакала мама. Родители думали даже переехать, но не успели.***
Когда Мишке было четырнадцать, они разбились на машине. Мишка ходил словно оглушённый, и мало что соображал. Но глаза у него были сухими. Опеку над ним оформила троюродная мамина сестра, приехавшая из какого-то Зажопинска. Вслед за ней прикатило и всё её семейство — муж и двое сыновей. Рыжего быстро выселили на кухню, а комнату его заняли тётины сыновья, Ванька и Виталик. Отпрыски до часу ночи смотрели на кухне телик, а в пять утра просыпался тёткин муж, крупный и весёлый дядька, снова включал телевизор на полную катушку и готовил завтрак. Не стесняясь Мишки, громко пускал газы. Мишка убегал в прихожую, а дядька жизнерадостно ржал вслед: — Дышите глубже — проезжаем Сочи! Тётка тоже не церемонилась. Быстро продала папины любимые картины и небольшую коллекцию старинных статуэток. Мишка с тоской смотрел, как она пытается натянуть на свои кургузые пальцы изящные мамины кольца, кряхтя и ругаясь: — Накупила цацок, шалава! Шуба! Дубленка! Разжирели в своей Москве. Но больше всего Мишке досталось от Вани и Виталика. Уже через пару дней после приезда, братья разъяснили рыжему, кто в доме хозяин, а проще говоря — избили, когда он пытался забрать из «бывшей» комнаты «бывший» ноутбук. — Что, жаловаться побежишь? — Нет, — хрипел Мишка, пытаясь подняться. — Вякнешь кому — убью! — предупредил Виталик, поднеся к его носу кулак. Вякать Мишка не собирался, поскольку заступаться за него всё равно было некому. И ходить бы ему битому постоянно, но помощь пришла неожиданно, от бывших обидчиков. Окружив Мишку как-то вечером, дворовые ребята как всегда изгалялись над его внешностью, и кто-то легонько ткнул его под рёбра. Мишка охнул, схватился за бок. Ребята смеяться перестали, вздёрнули его футболку и присвистнули. Мишкин живот и бока переливались всеми цветами радуги. Новость эта быстро разлетелась по дому, и Мишка из выблядка и урода превратился в бедную сиротку, обижаемую злыми родственниками. Тётка испугалась и надавала отпрыскам тумаков, с приказом Мишку не трогать. Братья притаились, но ненадолго, потому что изводить выродка можно было другими, не менее приятными способами. Его запирали в шкафу на несколько часов, сыпали в тарелку с супом полные ложки соли, один раз даже помочились в его постель. А однажды положили туда пудовую гирю, которая неизвестно зачем много лет пылилась под кроватью. Убрать её у Мишки сил не хватило, а говорить об этом он не стал, боясь ещё худшей мести братьев. Так и спал две недели в обнимку с гирей. Потом ещё много было чего. Ваня и Виталик оказались мастерами издевательств. Уж очень им хотелось довести его до слёз. Но Мишка никогда не плакал. И это братьев злило. А Мишка… Мишка молчал. Дома он старался быть как можно реже. После школы бродил по улицам, а замёрзнув, грелся в магазинах. Так прошло три года. Мишка почти не вырос, был маленьким и худым. Разве что веснушек прибавилось.***
Однажды летом он сидел в сквере с книгой. Два подвыпивших парня, что подошли к нему, может, ничего плохого и не хотели. Просто уж очень им было интересно, везде Мишка такой конопатый или нет. — Везде, — буркнул Мишка и попытался уйти. Парни не дали. — Чё, и член тоже? А покажи! Рыжий беспомощно озирался по сторонам. Народу в сквере было немного, и никто не торопился спасать Мишку от пьяного быдла. Парни, гогоча, тянули руки к его брюкам, а Мишка испуганно их отталкивал, холодея от мысли, что его сейчас разденут прилюдно. И не факт, что одежду потом вернут. — Эй, скотобаза! А ну, отвалили от ребёнка! Парни обернулись, открыли было рты… и захлопнули, глядя на неизвестно откуда взявшегося высокого мускулистого мужика. — Да мы же ничего такого… просто мимо шли… — Вот и идите, — сказал незнакомец, играя внушительными бицепсами. Парней как ветром сдуло. Мужчина улыбнулся: — Что, правда везде? — Что везде? — Веснушки. Мишка смутился. Незнакомец засмеялся, потрепал по волосам и ушёл. Так Мишка познакомился с Игорем. Собственно, познакомился по-настоящему он только через месяц, когда случайно встретил Игоря на рынке. Мужчина покупал фрукты для племянницы. Игорь заметил знакомую оранжевую макушку, подмигнул. В этот момент пакет с фруктами лопнул, апельсины и яблоки посыпались на землю. Мишка бросился поднимать. Вдвоём они вышли с рынка. Набравшись храбрости, Мишка спросил: — Далеко нести? — Да пришли уже, — Игорь кивнул на машину. Мишка расстроился. Посмотрев на него, Игорь что-то прикинул в уме и сказал: — А поехали ко мне.***
Иногда Игорь был очень нежен, вылизывал Мишку с головы до ног. Иногда брал грубо, причиняя боль. Но чаще всего просто трахал, не заморачиваясь прелюдиями. Мишку всё устраивало, а сам Мишка устраивал Игоря. Почти во всём. Робкий и послушный, он никогда не капризничал, не ныл, не выклянчивал подарки. И не ревновал, когда обнаруживал на Игоре засосы. На него можно было наорать и обозвать как угодно. Можно было в любой момент позвонить, и в любой момент турнуть под зад коленом, и неважно, что на улице мороз и автобусы уже не ходят. Правда, это было всего один раз, и в тот вечер Игорь был пьян, и плохо что помнил. Мишка не обиделся. Он никогда не обижался. Просто идеальный любовник. Но было одно «но»… Мишка не был красавчиком. А Игорю нравились красивые мальчики с голубыми и зелёными глазами. Очень хотелось привести такую милашку к друзьям, похвастаться. А Мишку разве приведёшь? Они же в обморок попадают. Он, конечно, нежный и милый как котёнок, но Игоря это не устраивало. Вернее устраивало, пока на горизонте никто не маячил. На безрыбье, как говорится, и рак рыба. Но когда он познакомился с очаровательным Павликом, продавцом из магазина мужской одежды, вопрос стал ребром. Всё разрешилось в тот день, когда Игорь пригласил Павлика в гости. Было куплено вино и заказана еда из ресторана. Хорошенький юноша полулежал в кресле, вытянув длинные ноги, и заливисто хохотал над какой-то комедией. Игорь любовался им, подливал вино, и терпеливо ждал конца фильма, чтобы наконец увлечь Павлика в спальню. Когда прозвенел звонок в дверь, оба вздрогнули. — Ждёшь кого-то? — напрягся Павлик. — Нет, что ты, — успокоил Игорь. — Сосед, наверно. Или ошибся кто, сейчас разберусь. Павлик вернулся к просмотру фильма, а Игорь выскочил в прихожую и открыл дверь. На пороге стоял Мишка. С вафельным тортиком. Игорь зашипел: — Я тебя звал? — Нет, — испуганно выдохнул Мишка. — А какого хера припёрся? Мишка показал торт: — Вот. — Что «вот»? — У меня день рождения, и я подумал… — А ну вали на хуй отсюда! — заорал Игорь. — День рождения у него! Да хоть похороны, блядь! Вырвав у Мишки торт, он вышвырнул его в коридор. Следом, от мощного пинка, вылетел и сам Мишка. — И чтобы я тебя здесь больше не видел. Понял, урод конопатый?! И захлопнул дверь. — Ну и кто там? — поинтересовался Павлик. Игорь отмахнулся: — Да есть тут один, но больше не придёт. А ты чего конфеты не ешь? — А я сладкое не ем, — кокетливо сообщил Павлик. — Фигуру портит, ну и вообще… Игорь смотрел в окно, как маленькая сгорбленная фигурка медленно брела через двор. Павлик выключил телевизор, подошёл к мужчине и потёрся носом о его плечо: — Почему ты загрустил? Может, мне тебя развеселить? Игорь, что-то промычал, не разжимая губ. Желание веселиться пропало. Павлик просунул ладошки под футболку мужчины и огладил живот и грудь: — М-м-м, какой ты сильный, — прошептал он. Руки юноши были тёплыми, в отличие от вечно ледяных Мишкиных пальцев. Павлик продолжал мурлыкать и тереться об Игоря. Потом опустился на колени, расстегнул его джинсы и причмокнул: — А вот это сладенькое, я очень люблю. — И как часто любишь? — спросил Игорь. Павлик не ответил, умело занимаясь новой игрушкой. А Игорь вдруг вспомнил, как стеснялся Мишка делать минет первый раз. Как, красный от смущения, просил выключить свет. Как сопел, старательно вылизывая член. Он отстранился от Павлика и поднял его с колен: — Пойдём в спальню. Раздеться красиво Павлик тоже умел. Изящно выскользнул из одежды, покрутился: — Нравится? — Очень. Павлик толкнул Игоря на кровать, сел сверху и наклонившись провёл языком влажную дорожку от пупка к ключицам. — А так? — Угу. Павлик надул губы: — Что-то по тебе незаметно. Игорь с минуту смотрел на него, а потом решительно снял с себя мальчика и встал. — Всё, шоу окончено. Павлик захлопал ресницами: — Я сделал что-то не так? — Нет, малыш, ты великолепен. Просто я не тот, кто это оценит. Он вытащил пару красных бумажек и сунул Павлику: — Вот, это за моральный ущерб. Купи себе, что-нибудь хорошее. Павлик заныл. Прерывать вечер на самом интересном месте ему не хотелось. Он томно изгибался, принимая красивые позы, но Игорь не смотрел. — Мишка! — заорал он в телефон. — Ты дома? Рядом? Живо собирай манатки!.. Барахло, говорю, собирай и жди у подъезда…У своего подъезда, бестолочь. Я заберу тебя через десять минут… Да, да, тебя, дурило. Паспорт не забудь. Всё, я сказал. Торопливо одевшись и вытолкав Павлика из квартиры, Игорь прыгнул в машину и рванул к Мишкиному дому. Рыжик скакал у подъезда, дуя на озябшие пальцы. «Опять варежки похерил, — рассеянно подумал Игорь, — новые куплю, сам на резинку пришью». Мишка сунул голову в машину: — Игорь, что случилось? Мужчина молча втянул Мишку внутрь и впился поцелуем в губы. Рыжий испуганно пискнул, но Игорь уже жадно вылизывал его рот. Оторвавшись наконец, долго смотрел на конопатую моську. Водил пальцем по скулам и бровям. Мишка вконец растерялся: — Игорь, ты чего? — Мелкий, ты прости меня, а? — Я не понимаю… — Да всё ты понимаешь. Как ты вообще терпеть меня мог? Вёл себя как дерьмо последнее… И сегодня… У тебя же день рождения, а я? Ладно, поехали. — Он завёл машину. — Только в магазин заскочим, торт купим новый, шампанское и подарок. Ты чего хочешь? Может, телефон? У тебя старый совсем… Рыжий молчал. Игорь посмотрел на него и осёкся. Мишка плакал.