°°°
Хань стоит за кулисами, ожидая своей очереди на выход, и морщит нос, чувствуя, что новые туфли от МакКуина натирают на правой ступне. — Хань, вот ты где! К нему подходит Минсок, светясь как неоновая лампочка. Хань думает, что он похож на рождественскую булочку в клубном пиджаке от Валентино. — Ты его уже видел? — спрашивает Минсок, хватая его за плечи. — Кого? Хань подумывает снять эти жутко неудобные туфли и выйти на подиум босиком. Его, конечно, отчитают за это, но парень уверен, что гости будут в восторге, потому что, эй, эти изящные ноги не заслужили быть сморщенными в ужасно дорогой, но ужасно дерьмовой обуви. — Кая, кого еще! — восклицает Минсок, и Хань не понимает, что такого в этом человеке, что его друг готов выпрыгнуть из собственных штанов от счастья. Не то чтобы он против — в самом начале их знакомства, Хань хотел трахнуть его, пока не понял, что тот был стопроцентным натуралом. — Ким Чонин! — добавляет Минсок, будто это должно как-то помочь саркастичному китайцу. Хань иронично изгибает брови, закатывая глаза. — Боже, да ты хоть немного интересуешься тем, что творится в мире? — возмущается Минсок, а Хань только непонимающе моргает. — Ким Чонин. Полузащитник Манчестер Юнайтед, новичок, но о нем уже трубит весь мир, как о втором Роналдо в английском дерби! — Оу, — кивает Хань, всерьез подумывая о прогулке босиком, — я рад за него. Так, причем здесь я? — Он здесь! Вы вместе закрываете показ, ты не помнишь? — Минсок выглядит так, словно готов опробовать твердость своего планшета на бедной голове Ханя. И тут китайца осеняет, что, да, вчера на репетиции говорили о каком-то селебрити, с которым Хань должен пройтись туда и обратно в главном наряде МакКуина. Он, видимо, прослушал, что этот самый селебрити будет футболистом. Хань ничего не понимал в футболе, считая его грязным и потным видом спорта. К слову, как и все остальные виды спорта. Хань просто слишком ленивый. Но это все становится неважным, так как подходит его очередь. Он быстро машет Минсоку и, стиснув зубы, выходит на подиум. Правая пятка закричала бы от боли, если бы могла говорить, но Хань мужественно не издает ни звука. Он с непроницаемым лицом останавливается в конце дорожки, изящно качнув бедрами, поворачивается, одаривает ликующую толпу соблазнительным взглядом и так же грациозно направляется обратно. Как только он оказывается за кулисами, он первым делом сдирает с ног ненавистные туфли, хныкая от того, что на пятке появилась мозоль. Пожалеть себя ему не дает стайка стилистов, тут же облачая его в новый комплект и поправляя макияж. В этот раз его ноги утопают в массивных шипастых ботинках, и Хань уверен, что хуже этого уже просто быть ничего не может. Он клянется, что больше никогда не наденет обувь и будет ходить босиком, как те хиппи в безвкусной одежде и с длинными немытыми волосами. Следующий проход не такой ужасный, но нога все равно молит его остановиться и не мучить ее. Хань же просто смотрит перед собой, виляя бедрами, пока делает круг по подиуму, и хладнокровно внушает себе, что ему совсем не больно. — Я, блять, сдохну сейчас! — вопит он, как только снова оказывается за кулисами и раздраженно отталкивает от себя подошедшую девушку, чтобы припудрить его лицо. Он снимает с себя байкерскую куртку и узкие шипастые штаны, оставаясь в одних маленьких боксерах. Он хочет домой, к теплой кроватке с банкой карамельного мороженого, где никто не будет заставлять его надевать чудовищную обувь и издеваться над его ногами. — Хань, — зовет Минсок, пока тот яростно прожигает всех взглядом. Это выглядит довольно забавно: олененок Бэмби в одних боксерах метает молнии посреди переполненной людьми комнаты. Возможно поэтому до него доносится звук, очень похожий на смешок. Он тут же оборачивается, злобно смотря на высокого смуглого парня, что стоит позади Минсока. На лице наглая улыбка, глаза заинтересованно блестят, и Хань приходит в возмущение, потому что над ним явно насмехаются. — Хань, — повторяет друг, пытаясь привлечь его внимание, но Ханю некогда — он играет в гляделки с этим наглым парнем, — это Ким Кай. Вы вместе выходите через две минуты. — Привет, — улыбается незнакомец, пристально глядя Ханю в глаза, и его голос такой мягкий, с легкой хрипотцой, что китайцу хочется завернуться в него, как в теплый мягкий плед. — Мое настоящее имя Чонин, но можно просто Кай. Ах, тот самый Ким Чонин. Идиотское имя, решает Хань, демонстративно отворачиваясь. Великолепные футболисты с потрясающими — Хань оценил, пока играл в гляделки — ногами, точеной фигурой и с ослепительной улыбкой, — сегодня явно не его день, потому что китаец уже успел оставить плохое впечатление о себе. Он горестно вздыхает на свою жалкую жизнь и натягивает короткие кожаные шортики, что прекрасно обтягивают его ягодицы, и он надеется, что Кай смотрит и давится слюной. Хоть что-то хорошее в сегодняшнем дне. На ногах, конечно же, высокие сапоги, но парню уже плевать — он непременно пожалеет себя после показа, устроив истерику Минсоку. От одной только мысли, как он будет мучить друга, настроение поднимается на целых пять процентов. Он встречает Чонина у выхода на подиум. Тот облачен в узкие укороченные брюки и куртку из кожи аллигатора, и Хань думает, что это незаконно быть таким убийственно сексуальным. Но он мысленно затыкает свое возбуждение поглубже, и делает каменное лицо. Он сейчас очень занят, чтобы думать о безумно красивом футболисте с дурацким именем Кай. Читаем детские сказки? Пф. Последний проход. "Потерпи мозоль", просит Хань, доходя до края подиума и криво усмехаясь на камеру. Он делает соблазнительную стойку, когда чувствует чужую руку на своей. Чонин переплетает их пальцы, и толпа ликует, аплодируя им. Хань не помнит, было ли это в сценарии, но вспоминает, что всю репетицию проболтал с Амандой, так что возможно. Он чувствует на себе взгляд Чонина и поворачивается к нему, медленно приближая свое лицо к его. Это всего лишь чистая импровизация, но их губы разделяет только пара сантиметров, и Хань определенно ощущает горячее дыхание Чонина на своих губах. Он почти забывает про сценарий, но быстро приходит в себя и слегка отталкивает футболиста, нагло ухмыляясь. Последний взгляд на публику, и они оба поворачиваются в обратном направлении. За кулисами привычная суета, и Хань теряет тепло руки Чонина, когда их уводят в разные стороны. — Друг, это было горячо! — восхищается Минсок, слегка приобнимая его, пока парень пытается влезть в свои голубые скинни. — Спасибо, — устало выдыхает Хань, с сожалением смотря на пару восхитительных слиперов от Живанши, в которых сегодня пришел. Задняя часть его правой ступни разодрана в кровь, и он не уверен, что выдержит еще одно мучение в обуви. — Господи, что с твоей ногой? — охает Минсок, замечая красную припухлость. Хань хочет пустить слезу от жалости к себе, но это не мужественно, поэтому он только вздыхает. — МакКуин совершенно не умеет делать обувь, — жалуется он, пока Пэнни снимает с него макияж. — У тебя просто одна нога больше другой, принцесса, — издевается Аманда, но, все же, приносит ему мягкие тапочки. — Заткнись, — шипит Хань, почти громко застонав от ощущения мягкости и пушистости, когда просовывает в них ноги. Он обожает домашние тапочки, почему в них нельзя ходить по улицам? Хань определенно должен задать моду на них. — О, — замирает Чонин, когда он перебирает пальчиками мягкие ворсинки и стонет от удовольствия. Хань вздрагивает и оборачивается, рассматривая футболиста. Он уже переоделся в черные узкие джинсы и толстовку с логотипом Москино на груди. Это удар ниже пояса, потому что Хань обожает Москино. Китаец ждет, вопросительно изогнув тонкую бровь. — Я... Я хотел сказать, что это было круто, — искренне восхищается Чонин или Кай — Хань еще не уверен, какое имя ему больше НЕ нравится. — Ты классный, — почти выдыхает тот, очаровательно краснея. Хань только открывает рот, чтобы сказать, что он это знает, как их прерывает Минсок. Он обнимает Чонина, — окей, Ханю больше°°°
Следующая их встреча происходит только через три недели, когда Хань приезжает в Милан, будучи приглашенным на вечеринку Джереми Скотта. Он надевает тонкие кожаные штаны, которые обтягивают его ноги как вторая кожа, такую же тонкую белую футболку, под которой просвечивается его новая татуировка в форме маленькой ласточки чуть выше левой тазобедренной косточки, и новую шубу из разноцветного меха из новой коллекции. Он знает, что выглядит отпадно, в то время как целуется в обе щечки со Скоттом, когда тот весело щебечет о чрезвычайно скучной, на его взгляд, новой коллекции Майкла Корса. Рядом стоит Мазур с кислотным цветом волос и предлагает ему разноцветный коктейль в бокале с высокой ножкой. — Ну, наконец-то! — неожиданно восклицает Джереми, радушно обнимая кого-то за спиной Ханя. Коктейль превосходен, хотя слишком сладок, за ним следует еще один, вечеринка полна знаменитостей, от басов из огромных колонок закладывает уши, и китайцу так хорошо, что он с пьяной улыбкой кивает Мазуру, не слыша ни слова из того, что тот увлеченно ему рассказывает. — Привет, принцесса, — шепчет кто-то, обвивая руками его талию. Хань чувствует, как у него учащается дыхание, когда он резко оборачивается и натыкается на насмешливый взгляд карих глаз Чонина. Тот непозволительно красивый в мерцающем свете диско-шара, с зализанными назад гелем волосами, в рваных синих джинсах и черном пальто в стиле милитари, и, о боже, это слишком для бедного сердечка Ханя, и он чуть пошатнувшись, цепляется за руку Мазура, как за спасательный круг. Мазур непонимающе смотрит на него, пока не замечает Чонина. — Кай! Вот так сюрприз! — пьяно расплывается в улыбке он, слишком фамильярно обнимая его. Они обмениваются короткой беседой, пока Чонин снова не поворачивается к Ханю. — Хань, любовь моя, мне нужно найти Джереми, — влюбленно смотря на китайца, с сожалением говорит Мазур и, мазнув поцелуем щеку, оставляет их наедине. — Привет, — неожиданно тихим голосом говорит Хань, чувствуя себя очень напряженно и неудобно рядом с таким великолепным, красивым, божественным... Окей, стоп. Просто рядом с Чонином. Тот улыбается. — Привет. Как дела? — Отлично. Как сам? — Отлично, — медленно кивает Чонин, прожигая взглядом Ханя. — Очень рад увидеть тебя снова, — тихо признается он и снова нежно улыбается. — Как твоя нога? Хань уверен, что если высунуть язык, то можно почувствовать напряжение, витающее между ними на вкус. Он не против попробовать вкус Кая. — Превосходно, — вместо этого отвечает он, и их разговор настолько глупый, что Хань закатывает глаза. Они смотрят друг на друга мгновение и начинают смеяться над всей нелепостью ситуации. — Боже, это так неловко. Чонин наклоняется к нему и негромко шепчет в ухо: — Может, уйдем отсюда? И, да, Ханя смело можно назвать легкомысленным идиотом, потому что он мгновенно соглашается, когда Чонин переплетает их пальцы, и следует за ним через толпу извивающихся тел к выходу. Он должен позвонить Минсоку и предупредить, что уходит, но вместо этого он пишет быстрое сообщение и тут же забывает обо всем, потому что на улице их ждет красная Ламборджини, а в воздухе пахнет свежестью и сказкой. Возможно, он слегка перепил того разноцветного коктейля.°°°
Утром Хань просыпается от разрывающегося телефона и вскакивает на ноги, бросаясь к кожаным штанам, что неаккуратно валяются на полу. — Что? — сонно бурчит он, мельком глядя на часы. Полдвенадцатого. — Что что? Куда ты исчез вчера? — спрашивает Минсок, и Хань трет глаза, пытаясь окончательно проснуться. — Я ушел раньше, — отвечает он, осматривая комнату, в которой находится. Это определенно не номер его гостиницы. Он с опаской смотрит вниз и, понимая, что в боксерах, облегченно выдыхает. — С Каем, я знаю, — в голосе Минсока проскальзывает ухмылка. — Можешь ничего не объяснять. Просто не забудь, что завтра утром у тебя фотосессия. — Ничего не было! — защищается Хань, не полностью уверенный в своих словах. Но если он в белье, значит ничего не было, ведь так? Чертово похмелье. — Это меня не касается, — хмыкает Минсок и отключается. Хань заворачивается в одеяло и осторожно высовывает нос за дверь. Он в квартире. Очень большой квартире. В коридоре пусто, и он двигается в сторону, откуда доносятся какие-то звуки. Дойдя до конца, он обнаруживает хромированную кухню и полностью одетого Чонина, пританцовывающего перед плитой. Хань замирает у двери, не зная, как реагировать. Э-Т-О С-Л-И-Ш-К-О-М. Он сглатывает, наблюдая за плавными движениями бедер футболиста, за красивыми руками, что ловко переворачивают что-то, похожее на оладьи. Это слишком, — бьется в тревоге его сознание. Это слишком, — стучит в груди сердце. Спустя пару минут Чонин замечает китайца и расплывается в радостной улыбке. — Ты проснулся! Как спалось? — спрашивает он, оставляя плиту в покое и подходя к Ханю. Он берет его за руки, освобождая из хватки одеяло, и тот только сейчас понимает, что вцепился в него, как ненормальный. Чонин тянет его к столу, заставляя перешагнуть через упавшее одеяло, и усаживает на стул, как какую-то особу королевских кровей. Не то чтобы Ханю это не понравилось. — Не знаю, я ничего не помню, — бормочет Хань, в то время как Чонин возвращается к плите, — почему я здесь? — Ну, мы вчера ездили по городу, гуляли, как вдруг тебе стало плохо, — пожимает плечами Чонин и ставит перед ним блюдо с оладьями, пропитанными малиновым сиропом. Ханю хочется выйти за него замуж. — О нет, только не говори, что-, — Модель в ужасе расширяет глаза, мельком вспоминая фрагменты вчерашнего рандеву, весьма плачевно закончившимся тем, что его стошнило. Чонин ехидно ухмыляется: — Боюсь, твоя прелестная шубка не подлежит восстановлению. Для Ханя это равносильно концу света. — Нет, это же Москино! — чуть не плача восклицает он, на что Чонин неодобрительно хмурится: — Так тебя больше волнует твоя шуба, чем моя машина, которая, заметь, тоже пострадала? Хань пристыженно опускает голову. — Прости, — бормочет он, и чувствует руку Чонина на своей. Тот нежно перебирает его пальцы, и Хань хочет убить всех идиотских бабочек, порхающих в животе. — Запомни на будущее, — говорит Чонин, задорно улыбаясь, — никогда не бери коктейли с рук Мазура. Он точно что-то туда мешает. Хань просто кивает, не в силах отвести глаз от карих напротив и думать о чем-то еще, когда теплые пальцы играются с его пальцами. На вкус оладьи, конечно же, превосходны, и Хань уже мысленно составляет свадебный список гостей.°°°
Они целый день проводят перед телевизором, смотря марафон фильмов про Гарри Поттера и смеясь над тем, как забавно звучит итальянский дубляж. Хань все еще в боксерах и в одном из свитеров Чонина, да-да, снова Москино, голубого цвета, который немного большеват для него и приобнажает его острые ключицы. Они заказывают пиццу и прочий фастфуд, и Чонин клянется Ханю, что ни слова не скажет Минсоку о поглощенных им калорий. Ближе к концу второго фильма, голова Чонина покоится на коленях Ханя, пока тот ласково перебирает его мягкие волосы. Вечером Чонин отвозит китайца в его отель, так как с утра у Ханя запланирована фотосессия для нового выпуска "Вог Милан", а Чонину нужно возвращаться в Англию на тренировки. Перед тем, как попрощаться, Чонин молча обнимает грустного парня, крепко прижимая его к своей груди. Хань утыкается прохладным носом ему в шею, незаметно упиваясь его запахом. Когда красная Ламборджини скрывается за поворотом, Хань прижимает к груди такую же ярко-красную футболку с эмблемой Манчестер Юнайтед. И плевать, что он стащил ее из сумки Чонина, пока тот не видел. И плевать, что на нем до сих пор его голубой свитер Москино. И плевать, что он все еще пахнет Чонином. Плевать, потому что Хань любит Москино.°°°
Этой же ночью он фотографирует себя в зеркале и обновляет свой инстаграм: "Думаю начать любить футбол. Это ведь интересно?" И фотография Ханя в полный рост, без штанов и в махровых носочках, а длинная и явно большая ему красная футболка с номером двенадцать сидит на нем как платье. Он просто решил полюбить футбол, ничего личного. И это определенно не провокация для одного британского футболиста корейского происхождения с нелепым прозвищем из детской сказки.°°°
Хань прилетает в Париж на Неделю Моды и удивляется, когда видит Чонина в первом ряду на показе Шанель. Он изо всех сил старается сохранить безразличное лицо и по-глупому не заулыбаться от уха до уха, пока делает круг по подиуму и ловит восхищенный взгляд карих глаз. Позже, Чонин дарит ему букет орхидей и снова увозит его без разрешения Минсока. Они подолгу гуляют по ночному Парижу, весело болтая и смеясь над глупыми шутками друг друга. Хань думает, что это довольно романтично поцеловаться перед Эйфелевой башней, но этого не происходит, потому что они просто друзья. И неважное, что его сердце каждый раз рвется на мелкие части, когда Чонин держит его ледяные руки в своих и заботливо дышит на них, пытаясь согреть. И Ханю безумно хочется попробовать его полные губы на вкус, но вместо этого он утыкается ему в щеку, прикрыв глаза, и Чонин мягко целует его в висок. Может быть, Хань чуть-чуть влюбился, но это не так важно.°°°
Через пару дней все заголовки вопят о том, что: "Ким Чонин, также известный как Ким Кай, подающий большие надежды британский футболист, полузащитник Манчестер Юнайтед, и известная эксцентричная американская модель Лу Хань пойманы вместе на прогулке в Париже, где накануне проходила Неделя моды!" "Является ли фотография Лу Ханя в его инстаграме в футболке Манчестер Юнайтед подтверждением их отношений?" "Ким Кай и Лу Хань — новые Кейт и Лео!" Хань читает эти статьи, попивая свой любимый обезжиренный мокко, и хмыкает. Кейт и Лео — как мило. Он любит "Титаник". Он тронут.°°°
Они много переписываются и общаются по скайпу, изредка встречаясь между перерывами в их плотных расписаниях. Чонин продолжает называть его принцессой, а Хань ворчать на это, крадя все больше и больше его свитеров, а тот делает вид, что не замечает. Последние несколько недель Хань носит только вещи Чонина. И когда они встречаются в Лондоне, футболист не может сдержать смешка от вида насупленного Ханя в слишком большом ему желтом свитере от Москино. В этот день Чонин впервые готовит для него малиновые пирожные, и Хань почти выпаливает три заветных слова, но чудом сдерживается. Хань измазывается в розовом малиновым джеме, и Чонин наклоняется, чтобы слизать его с подбородка китайца. Хань никогда раньше не думал, что можно умирать каждую секунду только от одного присутствия кого-то рядом. Он застенчиво опускает ресницы, краснея, и мысленно молится, чтобы Чонин не услышал его оглушительное сердцебиение.°°°
Они гуляют вдоль Темзы, много смеясь и рассказывая друг другу забавные истории из жизни. Хань говорит ему про случай с Минсоком в Австрии, когда тот подрался в клубе из-за того, что его сравнили с булочкой. Чонин хохочет, сгибаясь через перила моста, а Хань мысленно тает в умильную лужицу. Они держатся за руки, а Хань слишком долго терпел, и когда Чонин в очередной раз рассказывает ему про стычку с Уэйном Руни, Хань не выдерживает и затыкает его своими губами. Они мягкие и слегка шершавые, как он и представлял. Чонин удивленно охает, замирая, но в следующее мгновение прижимает к себе его худое тело и страстно целует, полностью перенимая контроль. Его губы на вкус как малина, и Ханю их слишком мало. — Наконец-то, — выдыхает Чонин, когда воздуха перестает хватать, и он крадет вздох Ханя, целуя кончик его носа. — Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — он не договаривает, не выдержав, и снова жадно целует китайца, словно не в силах насытиться. Хань теряет голову где-то на мосту над Темзой, его голова кружится, а сердце неистово бьется. И все, чего он хочет — это приклеиться к Чонину и замереть в этом положении навеки. Э-Т-О С-Л-И-Ш-К-О-М.°°°
Хань чувствует себя неуютно среди толпы визжащих людей и пронзительных свистков судей. Идет дождь, но, кажется, это никого не волнует — сейчас март и начался сезон футбола. Он оттягивает рукава толстовки Чонина (угадайте, какой марки?) и прячет в них свои замерзшие ледяные пальцы. Он толкает локтем Минсока: — Почему ты не взял дождевик? — шипит он, кивая на людей в дождевиках в ряду ниже. Минсок вопросительно поднимает брови: — Нам не обязательно сидеть здесь, мы можем пойти в вип-ложе, это ты настоял- Хань снова шипит, чтобы он замолчал, потому что раздается свисток рефери, и на поле выбегают игроки. Он лихорадочно ищет номер двенадцать и чуть не вопит как преданная фанатка, когда замечает любимую темную макушку. Незадолго до этого матча, когда Хань еще находился в Нью-Йорке, и они разговаривали по телефону, Чонин сказал ему, что посвятит ему все свои голы. И вот Хань здесь, в Лондоне, на матче Манчестер Юнайтед против Челси. Разве это не романтично? Минсок закатывает глаза на все это и скрывается в поисках дождевика для занозы-Ханя и банки пива для себя. Но Хань не видит и не замечает ничего, кроме смуглого футболиста в ярко-красной футболке и коротких белых шортиках, и, боже, Чонин настолько сексуальный, что он почти стонет. Полузащитник ищет его глазами в толпе и широко улыбается, когда находит. Хань машет ему, и тот подмигивает. Гимн, обмен рукопожатиями, и игра начинается. "Красные дьяволы" отстают в первом тайме, но отыгрываются во втором. Они выигрывают со счетом 3:1, один гол из которых принадлежит Каю, и он указывает пальцем на Ханя, что это для него. Китаец кричит громче всех, а Минсоку за него стыдно. После игры Хань бежит в направлении к раздевалкам и падает в родные объятия футболиста под номером двенадцать. Он пахнет гелем для душа и шампунем, и Хань так сильно цепляется за него, будто боится потерять. Чонин смеется и жадно целует его в мокрые из-за дождя губы. Сзади слышатся аплодисменты и улюлюканья других "дьяволов", и Хань смущенно прячет лицо в изгибе шеи своего парня. К футболисту подходит Руни и по-отцовски треплет его влажные волосы. — Твой бойфренд просто огонь, ходячий секс! Где ты нашел его? — доверительно шепчет ему Де Хеа, и тот счастливо улыбается, крепче прижимая к себе свою модель и целует его в светлую макушку. — Я сам до сих пор не могу поверить, — тихо говорит Чонин, вдыхая малиновый запах волос Ханя. — Он слишком потрясающий, чтобы быть настоящим. Его слова порождают еще больший шквал умиления у "дьяволов", и Ханю хочется провалиться под землю от смущения.°°°
Этим же вечером они в обнимку лежат на широкой кровати в лондонской квартире Чонина и смотрят передачу Джейми Оливера, где он готовит марокканскую рыбу с лимоном. Голова Чонина лежит на груди Ханя, пока тот нежно гладит его по волосам. Футболист урчит от удовольствия, словно кот, и Хань просто не знает, как сдержать себя, чтобы не взорваться к черту от безумной любви к нему. — Знаешь-, — начинает вдруг Чонин, нарушая уютную тишину, и замолкает, поворачиваясь к нему лицом. Хань касается его щеки и оставляет руку в таком положении. — М? — спрашивает он и вздрагивает, когда Чонин оставляет теплый поцелуй на его ладони. — Я ведь даже не люблю Москино так сильно, как ты думаешь, — наконец продолжает Чонин и подтягивается выше, чтобы быть с Ханем на одном уровне. Он влюбленно смотрит в его глаза и прижимается губами к его лбу. — Я просто скупал всю их одежду только для того, чтобы ты продолжал красть их у меня. Хань не знает, что на это сказать, и просто сглатывает, прикрывая глаза. — Я без ума, когда ты носишь мою одежду, — жарко шепчет Чонин, оставляя горячие поцелуи на его щеках, скулах, спускаясь вниз к шее, груди. — Скажи, ты ведь специально загрузил ту фотографию в инстаграм? Я чуть не свихнулся от желания, ожидая новой встречи с тобой. Ты сводишь меня с ума, — хрипит он, оставляя засос на татуировке в виде ласточки, словно собственническую метку, что Хань принадлежит только ему. — Я так сильно влюблен в тебя, — признается Чонин, а Хань не знает от чего его тело дрожит: оттого, что он лежит обнаженный после занятий любовью часом ранее, или от слов и поцелуев Чонина. Он настолько переполнен сильными чувствами, что, кажется, взорвется, если промолчит. — Я люблю тебя, — выпаливает он прежде, чем может себя остановить, и чувствует долгожданное облегчение. Он задыхается от того, как целует его Чонин после сказанных им слов. Жадно, горячо, властно. Он выпивает Ханя без остатка, сводит с ума и требует еще. — Я давно хотел тебе это сказать, — хрипит Чонин, ни на секунду не отрываясь от сладких губ Ханя, чувствуя вкус малины на языке, — боже, как же я тебя люблю. Хань распадается на части от любви и удовольствия, и он разорвет любого, кто попытается собрать его обратно. Он любит быть разрушенным Чонином, особенно, когда тот перемещает ладонь вниз, накрывая напряженную выпуклость, и он не сдерживает громкий стон. Ну и что, что следующим утром Хань нарочно надевает любимый желтый свитер Москино на голое тело и идет на кухню, где его парень готовит для него блинчики с малиновым джемом, конечно же. Это определенно стоит того, когда Чонин рычит и прижимает модель к столешнице, позволяя его стройным голым ногам обвиться вокруг его талии, а завтрак благополучно забыт. Ну и что, что Хань намеренно провоцирует СМИ, выставляя в инстаграм новое фото спящего Кая, а еще чуть позже их совместную селфи в одинаковых голубых свитерах марки на букву "М". Все это неважно, ведь заголовки уже давно пестрят скандальными статьями и слухами об их отношениях, а Хань — не Хань, если немного не поддразнит их. Он ходит почти на все матчи Чонина, а тот старается не пропускать его показы. Они мотаются из одного континента в другой, из одной точки мира в другую, из города в город, пытаясь выкроить несколько дней, а то и часов на то, чтобы провести их в объятиях друг друга. Хань живет в Нью-Йорке, а Чонин — в Манчестере, но их дом там, где они вместе. И неважно, что зима уже закончилась. Их любовь такая же красивая, как и зима со вкусом малины в голубом свитере от Москино.