Ducunt volentem fata, nolentem trahunt

Луна, Тройка пентаклей, восьмерка мечей «Я идиот», — думает Рон, пиная очередной булыжник на дороге. Полная луна издевательски светит ему в лицо, напоминая о Билле, а, значит, и о Ремусе. И, конечно же, о Гарри с Гермионой. Которых он бросил. А еще луна напоминает о воде и о том, что он — «нелепые рыбы». «Самое ужасное для мужчины — родиться под знаком Рыбы, Ронни. Будешь истеричной девчушкой», — вспоминает он шутки близнецов и со злостью пинает очередной камень. Да уж, видел бы его кто-то из них сейчас — Рон бы тут же получил оплеуху. Ведь все думают о других, а о его чувствах мало кто заботится. Рон смотрит на свою единственную спутницу на этой пустынной улице. Она будто бы подмигивает ему своим желтым сиянием, напоминая, что он под её вечным контролем. Не раб, как Ремус или Билл, но из-за своего знака зодиака он постоянно будет попадать под влияние луны: сомневаться, бояться, мучиться воспоминаниями, не знать, куда двигаться. А правда, какая судьба его ждет? Если, конечно, всё закончится хорошо. Он везде второй, везде подмастерье, которому только и говорят, куда идти. Все выборы и все решения уже давно приняты за него, без него. Ему нельзя ныть, давить на жалость, быть слабаком. Он должен молча следовать за кем-то. За Гарри. Да, именно за ним. Вот только думает ли лучший друг о нем так же? Тащит их за собой в воронку, отбирает у Рона Гермиону. «Она никогда меня не простит», — думает Рон, вспоминая выражение лица Гермионы перед тем, как аппарировал. Интересно, в его перепадах настроения тоже виновата луна? «Только ты сам и виноват», — раздается в голове мелодичный женский голос. Рон судорожно оглядывается и начинает глупо хихикать. Так и с ума сойти недолго. Мало того, что разговаривает с явлением природы, так оно ему еще и отвечает. Сам виноват? Может, так и есть. Он уже не раз был виноват перед Гарри из-за своей излишней горячности: во время турнира трех волшебников; когда проходил отбор на позицию вратаря. А ведь Гарри действительно его друг, несмотря на какие бы то ни было споры. А Рон бросил его. Как чужак. Они дружат с одиннадцати лет, они столько раз вытаскивали друг друга из передряг. А сейчас? Рон понимает, что повел себя почти как Петтигрю. Или даже хуже Петтигрю, ведь теперь двое самых близких для Рона людей где-то далеко, одни против всего мира. Когда-то именно Гарри и Гермиона заставляли Рона почувствовать себя счастливым, нужным, не кем-то очередным. Рождественские посиделки на Гриммо, прогулки по Хогсмиду, беззаботное веселье после каждого занятия «Армии Дамблдора», их приключения... Он не подмастерье, не второй. Они всегда были втроем, и только так они едины. Гарри и Гермиона — всё, что у него есть. «Я вернусь к ним, я просто должен», — думает Рон, в упор глядя на луну. — «И, возможно, они меня все-таки простят».