В самой дальней комнате архива...

      Стоя у стены, в ожидании расстрела, судорожно шевеля своими густыми слипшимися и блестящими от пота усами, исхудавший и осунувшийся от мезкого животного страха, поселившегося в душе несчастного арестанта приговоренного к смертной казни где-то полгода назад решением Имперского суда, запустив свои липкие щупальца, заполонив собой все нутро обреченного на мучительное ожидание собственной смерти в маленькой холодной, пропахшей сыростью и плесенью камере тюремного каземата. Смерти неизбежной и неотвратимой. Судорожно дыша тяжело вздымающейся грудью, прислонясь спиной к шероховатой отсыревшей и поросшей вездесущим мхом стене камеры смертников сидел на корточках, некогда знаменитый пастырь местной церквушки - дядя Леня - педераст обвиненный в растлении несовершеннолетних и аморальном, неподобающем сана священнослужителя поведении. Бледное лицо с пышными усами, измученное ожиданием собственного конца, безмолвно хватало ртом воздух, издавая страшный свист при каждом новом вздохе. В легких что-то булькало, а железные клещи рака разрывали их адской болью изнутри.