Слабости

О, нет, не провоцируй меня. Разница в возрасте незначительная, как и в мастерстве. Но я безусловно превосхожу тебя, можешь не сомневаться. Но ты, видимо, сам не отдаешь этому отчет. Иначе бы не ухмылялся так. Мы в противоположных командах. Это почти традиция. Он сосредоточен на фарме, но не упускает возможности играть со мной, добивая союзников прямо перед моей атакой. Гаденькая улыбочка. Вновь и вновь. Разница между количеством нашего золота увеличивалась, но я не мог перестать смотреть на это лицо. Очередной его выпад лишил меня нескольких десятков золота. -Обойдёшься. Не зли меня ещё больше. Мне не обязательно говорить об этом – мой вид как можно более показателен. С каких пор я стал таким снисходительным к некоторым вещам? Буквально несколько месяцев назад я разорвал бы любого, кто имел бы дерзость выкинуть подобное. Да, с тех, как я начал видеть в нем не только своего брата. Этот ублюдок прекрасно знал мои слабости. Знал, куда бить, все уязвимые места. Я, в свою очередь, знал его. И это ужасно заводило. Битвы с ним доставляли столько азарта и удовольствия, как ни с кем другим. В одной из этих битв, когда он, окровавленный и обессиленный пал предо мной, эта улыбка, этот взгляд светло-фиолетовых зрачков. Я помню все с этой битвы. Помню и то, что упал рядом с его телом. Чуть позже, когда он уже не мог видеть исхода, этой ничьей. И сейчас ты думаешь, что превзойдёшь меня? Ты такой наивный. Замечает мою ухмылку и сводит тёмные брови к переносице. - Ну же, братик, не хмурься, - ловлю на себе ошарашенный взгляд. Он явно удивлен тому, что за столько сражений я заговорил с ним. Да, Магина, я горазд не только махать клинком… - Это портит твоё красивое личико … Но и на сладкие речи. Он смотрит на меня довольно долго, пока не осознает, что драгоценное золото утекает в никуда, как и отрыв. Я могу распалить тебя и не отходя от фарма. А вот тебе придется постараться. - Ну же. Почему ты затих? Порадуй мой слух – скажи ещё что-нибудь. Делает вид, что не слышит меня. Что-ж, ладно. Замахиваясь, добиваю крипа и поворачиваюсь в сторону леса. За спиной слышно его равнодушное «Террор ушел с линии». *** По моему возвращению войска сил света успели продвинуться вперед, намереваясь разрушить башню. И я, судя по всему, помешал. Но Магина не очень расстроен. Он делает лицо как можно более сосредоточенное, уже не предпринимая попыток насолить мне. А вот я не оставлю своей затеи. - Соскучился? - спрашиваю, и взмахиваю клинком в опасно-близком расстоянии от него. Он дергается, но лезвие опускается на близстоящего крипа. Тихо смеюсь. Ты злишься и уже едва сдерживаешь себя, чтобы не перерезать мне глотку. И, возможно, ты уже собирался это сделать, как чьи-то холодные руки ложатся тебе на ребра, спускаясь вниз по талии, останавливаясь на ягодицах. Ты явно не ожидал такого поворота. Недоумение и стыд сиюминутно смешиваются на твоем лице. Почему же ты не бежишь? Понравилось? Что-ж, ты никак не мог предположить, что свои копии я могу использовать не только ради того, чтобы сражаться, да, Магина? А настоящий вот он я, прикасаюсь губами к твоей шее. Чертов воротник. Мне он никогда не нравился. Особенно сейчас. Он люто мешал. Копия тем временем подходит к тебе спереди и расстегивает мудреные ремешки, приспускает фиолетовую одежду до плеч. Что же ты размяк? Повторившиеся прикосновения грубых шершавых губ заставляют поёжится, задрожать. Одной рукой обхватываю твою голову, отодвигая её чуть вбок, второй продолжаю ласкать твоё тело. Мне слишком мало прикосновений к тебе. Я хочу получить от тебя больше, чем поединки. Я чувствую, что ты сам не против дать мне это. Иначе ты так бы не всхлипывал на покусываниях. Но нам желательно отойти в место, скрытое от посторонних глаз. Мы же не хотим, чтобы все видели, как я лишу тебя чести? Ну как «мы»? Я был бы не против. Оторвавшись от сладкой кожи на твоей шее, я подхватываю тебя и спешно несу в необъятную тьму выжженного не то пожарами, не то чем ещё, леса. А за меня пусть пофармит копия. Тебе определенно неловко от своего положения. Ещё бы – таким уязвимым ты не представал ещё ни перед кем. Я же за столько лет заслужил эту привилегию. Я знаю все твои слабости. Усадив тебя на камень, я начинаю именно с них. Это твоё уязвимое место на затылке; моя рука не случайно ложится именно туда. И тянущийся шрам на груди я ощупываю не просто так. Ты для меня как открытая книга, Антимаг. И ты давно знаешь это. Но я забыл и об обратном. Я для него тоже как на ладони. Это гаденыш смог ввести меня в замешательство, когда двумя руками потянул к себе. Но его губы миновали моё лицо. Его губы опустились на мои рога. Язык прошелся вдоль, оставляя влажную дорожку. Я зашипел. - Ты все ещё помнишь. Язык очерчивал собой каждую впадинку, каждый стык. - Как такое можно забыть? – ухмыляется. Я прижимаю горячее тело к себе, заставляю его ноги лечь на мою талию. - Не останавливайся, - мой голос звучит хрипло. В какой-то мере это похоже на мурлыканье. И ты повинуешься. Ты всегда слушался меня. Хватаешься рукой за второй рог и подушечками пальцев очерчиваешь узоры. Дыхание срывается у нас обоих. Я уже едва сдерживаю себя, прижимаю тебя ещё ближе. Такой горячий. Магина, я хочу большего. Отстраняю его от себя и неспешно стягиваю с него одежду. Опираешься локтями о камень и испуганно смотришь на меня, будто видишь в первый раз. Да, ты знаешь, что будет дальше. Моя набедренная повязка летит в сторону, и я могу с умилением взглянуть на то, как ты стыдливо сводишь ноги. Румянец покрывает твоё лицо, и ты больше не выглядишь таким уверенным, каким был в начале матча. Ты стараешься не кричать, когда я двумя пальцами с острыми когтями растягиваю тебя. Прости за это. Касаюсь губами твоей ключицы, опускаюсь ниже, к животу. Ну не трясись так, это не больнее, чем ожоги после фаербола Лины. Хватаешься за мои плечи, когда я подвожу головку к твоему анусу. А вот теперь можешь покричать. Резко вхожу, не церемонясь. Ты шипишь и цедишь разные проклятия сквозь зубы. За то время, пока ты привыкаешь к наличию инородного тела в тебе, могу полюбоваться на твой оскал. И за всё это время я могу прикоснуться к твоим губам. В первый раз, надо же. Ты углубляешь его, ты не привык оставаться в меньшинстве, однако инициатива пусть остаётся у меня. Когда начинаю двигаться, ты сам отстраняешься от меня. Сжимаешь мои плечи до такой степени, что даже своей тёмной, жесткой кожей могу почувствовать это. Двигаюсь медленно, в какой-то степени даже лениво. Ты знаешь, чего я хочу. Давай же, попроси меня. Когда ты смотришь на меня укоризненно, я вовсе останавливаюсь. Такой же взгляд в ответ. - Иллидан, пожалуйста, - после этого что-то внутри меня лопается. Как будто этим умоляющим тоном он сорвал последние петельки моего самообладания. Срываюсь на бешенный темп, вслушиваясь в стоны, что так щедро вырывались наружу. Не знаю, как долго это продолжалось, но своими криками ты мне знатно льстил, и я не хотел останавливаться. Осознание того, что кончаю, пришло уже после того, как ты совсем размяк. Думаю, ты не будешь против. Изливаюсь в него, в то время как губами вновь тянусь за поцелуем. Выхожу и спешу отстраниться. Неповторимый вид; распластанный на камне Антимаг, грудь его тяжело вздымается и опускается, ноги разведены в непристойной позе, а сам он настолько измотан, что не может возразить тому, что из него сочится семя его брата. Какая умиротворяющая картина. Видеть бы такое почаще. Поднимаю с травы набедренную повязку и надеваю её на себя - Поспеши, у вас уже бараки рушат. Надо же, по фарму я обгоняю его почти на полсотни. Спасибо двойнику. - Признай своё очередное поражение, Магина. - Обойдёшься, - говорит он и растворяется в светлых осколках блинка. И одежду прихватил. Что-ж, продолжим нашу бесконечную битву. Братишка.