Как все начиналось

За окном послышался крик петуха, и ясные голубые глаза спящей нордки открылись. С сожалением откинув теплое меховое одеяло, она зевнула, прикрыв рот бледной рукой, и подошла к ведру с холодной водой, что со вчерашнего вечера стояло рядом с кроватью. Зачерпнув двумя ладонями ледяную влагу, она щедро вымыла лицо и шею. Потом крепкая девушка, отфыркиваясь, взяла со спинки стула, стоявшего рядом, висящее на нем простое синее платье и облачилась в него, а затем достала из-под стула пару старых, но добротных кожаных ботинок и надела их на ноги. Сидя на кровати, девушка оглядела небогатое жилище ее семьи, которое ничем не отличалось от других домов в деревне, где они жили. Несколько ковров из шкур животных, лежащих на каменном полу, не выглядели, как часть интерьера в доме знатного господина, так как были старыми и пыльными. Виола Древний Меч (так звали нордку) помнила их еще с тех пор, как училась ходить. Тем не менее, она любила эти небогатые ковры – они были частью дома, в котором она родилась и выросла. Пара шкафов, стоящих у стен, содержали в себе различные полезные в быту вещи – кастрюли, тарелки, ножи, вилки, ложки, чугунки. Внутри этой мебели никогда не было дорогостоящей одежды, обуви или головных уборов — кузнец и травница не могли позволить себе тратить на них деньги. Впрочем, их дочь никогда не требовала от них красивых одеяний. Кому она могла показать яркие наряды до земли, вышитые золотом и подбитые мехом, если место, где они жили, было столь крошечным, что его отмечали на карте только из-за лесопилки? К тому же, в деревушке было совсем мало девушек того же возраста, что и юная Виола. А во время шумных деревенских празднеств, на которых жгли огромные костры, танцевали до потери сил, пели громкие песни и пили хмельной мед, подобные одежды были бы неуместными и неудобными. Венки из снежноягодника, висевшие на стенах, и огромная оленья голова над камином были, пожалуй, единственными украшениями в этом жилище — но, несмотря на это, люди, живущие в нем, ставили сей факт под сомнение. Дама с белыми, словно платина, волосами привычно попыталась нащупать на столе рядом с кроватью свой стальной кинжал, и была крайне удивлена, когда не нашла его там. — Где же… — нордка похлопала себя по карманам, тщательно осмотрела кровать и заглянула под стол, но не нашла его. — «А, я ведь отдала его отцу еще вчера, чтобы он заточил его!» — вспомнила она, хлопнув себя по лбу. Взяв со стола стоящую на нем свечу, Древний Меч спустилась по скрипучей лестнице в подвал, где находилась мастерская и лавка ее отца (что выходила на улицу). В отличие от подвалов во многих домах, это помещение в их доме не было сырым и темным местом, где на полках и в бочках хранились различные соленья и мед. В сухом и теплом (благодаря жарко горящему горну) помещении на полках шкафов и прилавке лежали самые разные металлические слитки (в основном, конечно, они были железными, стальными, корундовыми и двемерскими), полоски кожи, щипцы, меха, железные мечи, наручи, шлемы, сапоги, иногда встречались и ювелирные украшения (которые еще не были отнесены на прилавок). Рядом с кузней стояли точильный станок и рубанок, которые были попросту необходимы каждому уважающему себя кузнецу, а неподалеку от них были широкие двустворчатые двери, благодаря которым можно было торговать с теми, кто был снаружи. На данный момент отец Виолы - Гутбранд - почивал в комнате, что отделялась от подвала обычной деревянной дверью. Он был высоким мощным нордом с огромными руками и настолько широкой спиной, что она казалась больше ложа, на котором бородатый мужчина спал. На данный момент его хрупкая, невысокая и несколько излишне изящная внешне, но сильная духом супруга (чье имя было Инга) не находилась рядом с ним – еще до петушиных криков она отправилась в лес рядом с деревней, дабы добыть различные ингредиенты для зелий. Правда, алхимическая лавка, принадлежавшая матери Виолы, была не в их доме – она настаивала на том, что многие ингредиенты и зелья не стоит хранить при такой высокой температуре. Но, несмотря на целых два источника доходов, нордская семья все равно имела довольно средний достаток – редкий странник или искатель приключений посещал их деревню, чтобы купить товар. Будучи совсем маленькой, Виола смотрела на них с восхищением — вне зависимости от расы или пола, они выглядели как сильные, уверенные в себе люди, которым были не страшны непогода, монстры, дикие звери и вообще любые невзгоды. Еще девочкой она подбегала к ним с полными восторга глазами и просила рассказать об их странствиях. Не всегда они были приветливы и не всегда отвечали, но девочке они казались героями старинных легенд, несмотря на то, что жили в то же время, что и голубоглазая нордка. Стараясь не шуметь, девушка поставила свечу на прилавок, и, заглянув через него, с довольной улыбкой взяла острый стальной кинжал с вырезанной на рукояти буквой «В». Привязав оружие к поясу, девушка поднялась по лестнице, взяла мешок с пшеном, стоявший возле входа, и вышла из дома.

***

Кормя кур зерном, лежащим в подоле ее фартука, работящая дама увидела свою соседку, пропалывающую огород. — Доброе утро, Длора! — помахала рукой дочь кузнеца. — Приветствую, Виола, — откликнулась юная данмерка. — Рассвет сегодня... Чудесен! — нордка с наслаждением вдохнула полной грудью, невольно любуясь красивым пейзажем. И она была права - то, чего было не отнять у этих серых краев — это восход солнца. Небо из темно-синего постепенно приобретало оттенок янтаря, кое-где вспыхивая невесомыми пушинками чуть более светлых облаков, а звезды, напротив, тускнели. Восточная часть небосклона становилась все более яркого розового цвета, и из-за холмов и дальних гор показывался край пылающего солнца - Магнуса. Его свет, несущий жизнь всему живому, преломлялся в капельках росы, заставляя их сверкать ярче и чище, чем любой, даже самый безупречный драгоценный камень. Невысокая, но зеленая трава начинала казаться чем-то сказочным, к чему ни человек, ни мер не должны были прикасаться, дабы не нарушить его хрупкую красоту. — Благодари Азуру за это великолепие! — сказала Длора, пепельной рукой вырывая из грядки травяной стручок. — Обязательно! — улыбнувшись, Древний Меч взяла стоявшие рядом с крыльцом большие пустые ведра в руки и направилась к реке. В крошечной деревне совсем не было колодцев, поэтому местные жители брали воду из ближайшего водоема, что тек в низине недалеко от холма, на котором было поселение. Течение в этой реке было достаточно быстрым, поскольку она практически сразу переходила в небольшой водопад. В низине же вода была слишком мутной, чтобы брать ее оттуда. К тому же, рядом с неглубоким озером, в которое низвергался водный поток, водились грязекрабы (которые часто поднимались выше, чтобы поймать более крупную добычу). Из-за них любой, кто хотел добыть воды, был вынужден вооружаться чем-нибудь. Спустившись с опушки по тропинке, девушка подошла к тому месту, где водопад едва-едва начинал течь быстро, и опустила в него ведро. Когда нордка уже готовилась к тому, чтобы наполнить вторую емкость, она внезапно почувствовала, как ее лодыжку сильно, до крови оцарапали. От неожиданности она чуть было не упала в каменистую реку. — Ах ты маленький... — прошипела Виола, доставая кинжал. Сильная рука дочери кузнеца пробила панцирь ракообразного, и оно, издав пронзительный звук, погибло. — Кажется, я знаю, что приготовить на завтрак! — льняноволосая дама извлекла свой кинжал и положила тушку краба рядом с порожним ведром. Зашипев от боли в ноге, она сорвала с растущего рядом пучка травы несколько нежно-голубых цветков и проглотила их. Кровоточащая рана тут же затянулась. Инга иногда учила свою дочь алхимии, и поэтому она знала, что голубой горноцвет является одной из самых доступных целебных трав - казалось, во всем мире не было ни единого уголка, где бы не росло это неприхотливое растение. Лучше него исцелял только бесовский гриб, но девушка считала его крайне противным на вкус. Зажав краба под мышкой, могучая нордка взяла в руки ведра и начала возвращение домой. Напоив животных и поставив грязекраба вариться в котелке, девушка оставила бадьи рядом с огородом и начала собирать урожай с грядок — к завтраку ей требовалось много овощей. Гутбранд еще не проснулся - мощный норд работал в своей кузнице до глубокой ночи, и поэтому просыпался поздно. Инга также не вернулась из леса - в погоне за свежими корнями Нирна она порой не появлялась дома до ужина. Когда юная нордка почти сорвала нужное количество лука-порея, она услышала, что из леса доносятся звуки боя. Судя по лязгу металла, крикам и частому звуку падения мертвых тел, битва шла не на жизнь, а на смерть. Виоле стало любопытно. Она забежала в дом, затем - в подвал, спешно взяла первые попавшиеся шлем и меч (на случай нападения) и побежала в чащу. Прячась за деревьями, дева со странным чувством страха и восторга наблюдала за бойней, происходившей на скрытой среди елей поляне, не решаясь вмешаться в нее. Мужчины и женщины, закованные в броню, ожесточенно сражались друг с другом. Вдали было видно несколько лучников, но основная битва, конечно, велась на мечах. Трава, на которой лежало множество трупов, была щедро залита кровью сражавшихся. Броня одних из них напоминала ту, что обычно носят стражники, изредка появлявшиеся в деревне дозором, но кольчуги на их телах были совсем другой ковки. Некоторые из них оборонялись щитами синего цвета, на которых белело изображение медведя - символа Виндхельма. Многие из этой группы кричали лозунги наподобие "Скайрим для нордов!", "За Ульфрика!". Другие воины были одеты в кожаную броню со множеством заклепок и металлических вставок, имеющую весьма странный вид (Виола едва не хихикнула, подумав, что на сражавшихся были надеты юбки). Лица этих воинов, в отличие от превозносящих Ульфрика, были открыты, т.к. их кожаные шлемы не скрывали облика носящих их. Что являлось небезынтересной деталью - среди них притаившаяся девушка не заметила ни одного норда. Однако, на их стороне был значительный перевес. Разумеется, голубоглазой деве было известно, кто и против кого сражался. Несмотря на всю удаленность ее места жительства от больших городов, в него все же иногда заглядывали стражники владения, к которому принадлежала деревня. Хранители порядка предупреждали жителей деревушки о начавшейся войне между Братьями Бури и Имперским Легионом, а также просили не ввязываться в любые вооруженные конфликты, поскольку их владение пока сохраняло нейтралитет. Несмотря на слухи о войне, Виола все же никогда не видела воинов ни той, ни другой стороны, и потому ей было безумно любопытно наблюдать настоящее сражение между ними. — Стой где стоишь, криминальное отродье! - послышалось сзади нее. Нордка резко обернулась. Было похоже, что к Имперцам прибыло подкрепление — полтора десятка воинов со стороны Империи, обнажив клинки, неприветливо смотрели на девушку. — Еще один мятежник. Посадим вместе с остальными, — откомандировал самый высокий из имперцев, имеющий несколько иную броню и не носящий шлема. Очевидно, он был главным среди них. Двое воинов взяли даму в клещи, не выпуская из рук оружия, а третий, достав грубую веревку, быстро связал ей руки за спиной. — Подождите... Я не мятежница! — вскричала Древний Меч, пытаясь вырваться. Несмотря на то, что она была достаточно сильной и крепкой, имперскому воину удалось всего лишь одним ударом сапога сбить ее с ног. — А это, по-твоему, что? — в почву рядом с головой отплевывавшейся нордки вонзился шлем, который она, даже не взглянув на него, в спешке взяла из дома. Его попросил починить один стражник, поскольку на предмете обмундирования было несколько вмятин. По случайному стечению обстоятельств, шлемы стражей и Братьев Бури выглядели почти идентично... ... И эта случайность оказалась роковой для мгновенно похолодевшей Виолы. — Я все объясню! — в отчаянии воскликнула она, извиваясь на земле. — Объясняться будешь с легатом, — имперские воины сложили оружие, убедившись, что все Братья Бури обезврежены, - А пока мы конфискуем у тебя все имущество и ты сядешь в повозку. Вместе с остальными. Мятежниками.