Кошачья любовь

Прекрасная ночь. В траве россыпь светлячков – как маленькое звёздное небо. Цикады, надрываясь, кричат о любви. Травы пахнут… когда я чую этот горький запах, то хочу выть, кататься по траве и гоняться за светлячками до зари. Нет. В облике достопочтенной супруги хозяина гостиницы это неуместно. Лучше сидеть на галерее, смотреть в бездонное звёздное небо и наслаждаться тишиной. Никаких забот, никаких шумных постояльцев… О, легка на помине. Девица-паломница: из простых, но смазливенькая, глазки умные. А уж по мужикам эти глазки так и стреляют, ещё вчера заметила! Даже мой супруг без её внимания не остался, аж покраснел от взглядов, как мальчишка. Что же этой дряни маленькой сейчас-то не спится? В уборную приспичило посреди ночи? * * * - Госпожа хозяйка! Госпожа хозяйка! Голос девушки срывался: то ли от быстрого бега, то ли от страха. Да нет, пожалуй, именно от страха: глаза круглые, как у лягушки, сама еле дышит... Сидящая на галерее женщина оторвалась от созерцания ночного неба и улыбнулась мягкой материнской улыбкой. - Что случилось, милочка? Что за переполох посреди ночи? Девушка остановилась, пытаясь отдышаться. - Там, возле уборной, из кучи земли два хвоста торчат! Одни косточки... только хвостов два, а хребет, из которого торчат - один! Маленький такой, как будто кошачий. - Да бросьте, милочка, показалось вам. Идите спать, а косточки эти утром слуга получше закопает. - Но как же… два хвоста… Ответом настырной девице был задумчивый вздох и ещё одна мягкая улыбка. - Дорогая моя, это давняя история. Даже кайдан, если хотите. Юная паломница затаила дыхание. Первый раз она покинула отчий дом, отправившись в путешествие – и сразу такая удивительная встреча! - Госпожа хозяйка, расскажите, прошу вас! В глазах женщины на галерее отразилась луна. Жгучее любопытство девушки как-то поугасло, в горле мигом пересохло. - Не испугаетесь, милочка? – мурлыкнула хозяйка – Кайдан, да на ночь… мало ли, что случиться может. Паломница собрала остатки решимости и мотнула головой: не испугаюсь, мол. - Ну, тогда слушайте. Жил в этой гостинице мальчик, хозяйский сын. И принёс он как-то домой котёнка. Голодного, грязного... Родители хотели зверёнышу хвост обрубить, как полагается, да сынок заупрямился: не дам мучить, он и так еле живой! Поворчали, поругались – и забыли. Годы шли, мальчик вырос. Женился хорошо, первую красавицу из местных за него отдали. Да только не по сердцу он красавице пришёлся: спуталась она с проезжим музыкантом, задумала постылого мужа отравить и гостиницу к рукам прибрать. Не вышло. Тень, склонившаяся над котелком, рассыпавшийся порошок с резким запахом. Прыжок – единственный, убийственно-меткий, в горло. Вкус чужой крови… и чужой души. Не забывается такое. Однажды ты спас кошку – теперь её черёд. - Никто не знает, что той ночью произошло – продолжала хозяйка – Только женщину с тех пор как подменили. Музыканта выгнала, к мужу ластится, будто шёлковая, сколько уже лет душа в душу живут. - А кошка? – зачарованно прошептала девушка. - А кошку в тот же вечер мёртвой нашли. За уборной и схоронили. - Так это она... хозяйскую жену? Говорят, бакэнеко могут у человека душу съесть, а сами его облик принять. Глаза хозяйки сверкнули зеленью. И виновата в этот раз была не луна. Девушка сдавленно взвизгнула, готовая бежать без оглядки и поднять на ноги всю гостиницу. Уж лучше опозориться прилюдно, деревенщиной суеверной себя выставить, чем... Прыжок. Вкус чужой крови. Вкус чужой души. На мужа моего зарилась? Глазки строила? Вот и достроилась. * * * Хозяин гостиницы был безутешен. После стольких лет с любимой супругой найти на галерее её остывшее тело… то ли болезнь такая мгновенная, то ли колдовство злое её в одночасье в могилу свело – сейчас уж и не поймёшь. - Жить-то… жить как теперь? – потерянно шептал несчастный вдовец. Откуда-то сзади к нему тихонько подошла девушка-паломница, тронула за рукав и улыбнулась мягкой материнской улыбкой.