Паук и бабочка

Вначале Ханамия просто хотел развлечься. Аомине Дайки был самоуверенным, непрошибаемым и жутко бесил, а еще относился к тем людям, которые начинают ценить, только потеряв. Вот Макото и решил отобрать у него эту милую игрушку, сломать и выбросить, при этом смотря на искаженное злостью лицо и получая ни с чем несравнимое удовольствие. Он наблюдал и ждал удобного момента, чтобы увлечь ее в свою паутину. Тогда он впервые стал мысленно называть ее бабочкой, ведь она и была таковой – прекрасное, хрупкое создание, доверчивое и наивное. Как она улыбалась и цеплялась за своего Дайки, привычная к его грубости и равнодушию. И как она будет судорожно биться, попав в сети Макото, боясь даже попросить о помощи. Сацуки Момои была бабочкой, которую паук выбрал своей жертвой, и у нее не оставалось и шанса спастись. Ханамия знал, что она умна, очень умна, и соблюдал осторожность. Он не навязывал себя в открытую, просто порой оказывался рядом. Он умел быть обходительным и интересным, особенно для бабочки, столь легко кидающийся на мнимый свет. Он не пытался ее обмануть и сыграть роль святого, да она и не нуждалась в этом. Она бесконечно устала штурмовать ту стену, что окружала смуглого аса, и бесконечно часто натыкалась на острые шипы. Они будто специально для нее вырастали там, где их секундой раньше и в помине не было. А Ханамия будто специально видел то, что она так желала скрыть. Нет, Макото ее не жалел. Он вообще никого не жалел, тем более – глупых бабочек. А Сацуки Момои с каждым днем становилась все больше бабочкой и, к торжеству паука, все ближе подлетала к невидимым липким сетям. *** Ханамия никогда не отвечал на ее вопросы о том, зачем ему это нужно. Зачем ему нужна она, слабая и иногда по-настоящему проницательная. Ханамия не отвечал, потому что ей не стоило знать ответ. Она могла разорвать нити одним движением крыльев, так как раньше они были слишком тонкими, а теперь стали слишком толстыми. Макото не заметил, как связал ими и себя, как их встречи превратились в желанные, а ее слова обрели значение. Бабочка околдовала паука без ловушек и игр, она лишь улыбалась и цеплялась за него, не боясь ни грубости, ни равнодушия. Она нашла в нем то, что забыл дать ей Аомине Дайки. Бабочка хотела быть любимой и оберегаемой, а не только любящей и оберегающей. А еще она понимала Ханамию и принимала. *** - Макото-кун, - он не помнил, когда окончательно смирился с таким обращением, - Макото-кун, куда мы пойдем сегодня? - Куда хочешь. Она всегда выбирала тихие и спокойные места, гуляя с ним. Она всегда ходила по самым шумным и многолюдным улицам, гуляя с друзьями. - Макото-кун, а давай завтра сходим в планетарий. - Ты звезд не видела? Она не надувалась в шутку, как делала в ответ на подобные реплики Аомине. С Макото она вообще никогда не шутила, но он не раз улыбался кривой улыбкой рядом с ней. - Макото-кун, разве в Токио можно увидеть звезды? Здесь столько огней по ночам, и они затмевают все вокруг. Ханамия не спорит. Он звонит ей в час ночи, и бабочка, сонная и красивая, покорно идет за ним по темному городу, словно он не худший баскетболист старшей школы. Бабочка кричит от восторга, когда он проводит ее на крышу самого высокого дома в Синдзюку и доказывает, что и в Токио можно увидеть звезды. *** Сацуки Момои не ждет от него иного признания, кроме сказанных в бешенстве слов: - Ты – моя. Ханамия в тот день встречает ее у дома, когда она возвращается со школы вместе с Аомине, который вдруг заметил, что она проводит с ним куда меньше времени. Ханамия с трудом сдерживается, чтобы не сломать синеглазому асу Тоо руку, нос или все сразу. И дело не в том, что он не хочет напугать бабочку – он знает, что она не испугается его. Макото неизбежно теряет контроль. Дайки повезло: он успевает уйти, поддавшись заверениям Сацуки о том, что у нее все хорошо. И у нее действительно все хорошо, даже когда Ханамия прижимает ее к холодной стене подъезда и целует грубо и зло. Бабочка счастлива, хоть он и не будет извиняться. Бабочка чувствует себя важной ему, бабочка чувствует себя любимой и любит столь же сильно. *** Их считают странной парой и возмущаются. Ведь нельзя Сацуки Момои быть вместе с Ханамией Макото. Аомине впадает в ярость и проклинает всех на свете, и грозится разбить ублюдку голову, если он не отстанет от Сацуки. Некоторые смотрят с пониманием. Имаеши хитро улыбается, команда Кирисаки Дайчи не верит, а бывший шестой игрок Поколения Чудес одобрительно и ничуть не удивленно кивает, будто заранее зная все и обо всех. Паук смеется и обнимает свою бабочку за тонкую талию.