Зеленоглазый Снейп

Весь дом погрузился в гробовое молчание. Я старался передвигаться редко, а если и приходилось совершать 'вылазки', то старался делать их очень быстрыми и тихими. Заглушающие чары почти не могли сдерживать мощь Романовой. Ее крики часто вырывались из под заклинания. Мне казалось, что она была в бреду. Мне пришлось зайти в ее комнату однажды, принося настойки, теплую воду и полотенца отцу, который собирался обтирать ее еще раз. Русые волосы, казавшиеся сейчас седыми, были разбросаны по всей подушке, кое-где были узлы. Они были грязными и мокрыми, часть из них прилипло ко лбу Романовой, на котором проступали капельки пота. Морщина между бровями почти не сходила с ее лица, губы, потрескавшиеся, сухие были сжаты в тонкую полоску и открывались лишь для криков. Взгляд был измученным, глаза воспалены, отчего казались красными, а не зелеными. Весь ее вид так шокировал меня, что я быстро поставил все принадлежности на стол, вылетев из комнаты тяжело дыша, ощущая на себе взгляд отца. Тот почти не покидал комнат женщины, поставив себе раскладушку, чтобы помочь в любую минуту. Во второй раз мне пришлось зайти к ней, чтобы дать поспать отцу. Тот абсолютно вымотался и взвыл, прося помощи, хоть и прошел всего день после смерти Каркарова. Разве я мог отказать? Пересилить себя было сложно. Сложно было зайти в эту комнату, но еще сложнее было взглянуть на нее, в ее глаза. Романова казалась сумасшедшей тогда. Она сидела на кровати по-турецки, укутавшись в тонкое одеяло и качаясь из стороны в сторону, смотрела пустым взглядом в стену. Она будто не замечала меня, продолжая делать тоже самое. Был вечер, когда она дернулась. Было время ужина. Я позвал домовика и попросил принести еду. Романова была не в состоянии есть сама. Ложка просто выпадала из ее трясущихся рук. Пришлось мне кормить самую сильную и опасную волшебницу, по мнению Дамблдора, с ложечки. Поужинав, я попытался уложить ее спать. Было немного странно склоняться над взрослой женщиной и поправлять ей подушку, подтыкать одеяло.... Основной свет был выключен и осталась лишь настольная лампа. Романова так и лежала, комкая тихонько одеяло в своих пальцах. Мне было невыносимо сидеть в этой тишине. Она грызла меня...мне было страшно. - Вы не против, если я почитаю? - молчание. Я взял первую попавшуюся книгу. - Я буду вслух, хорошо? И вновь мне ответило молчание. - Молчание - знак согласия. - пожал плечами я. Книга оказалась сказками Барда Бидля. Впрочем, они меня удивили. Живя в маггловском мире, я привык к более мирным сказкам, которые заканчивались всегда просто замечательно. Сказку про волосатое сердце я решил пропустить. Это походило больше на страшилку, чем на добрую сказку. Я прочитал только фонтан Фортуны и сказку о Трех Братьях. Стало легче, сидя и вслушиваясь в собственный, немного трясущийся голос. Тишина больше не давила на мое сознание, пугая. Закончив читать, я поставил книгу на место, лег в кровать и взмахом палочки убавил яркость света. - Спокойной ночи, Полина. - в ответ прозвучала уже привычная тишина. **** Во второй день ею снова занялся отец. Было тихо. Крики больше не раздавались, пронзая тишину. Я написал сочинение по трансфигурирации и ЗОТИ. Мне было жаль, что я не мог выйти за пределы территории дома в одиночку. Все эти дурацкие меры предосторожности. Какой Пожиратель додумается искать меня именно здесь! Здесь, в этой глуши? Сумасшедствие. День прошел достаточно тихо, и мне стоило ожидать подвоха в этом спокойствии. Я оказался прав. Метку женщины жгло. Она воспалилась и по краям пошла буграми. Они выглядели будто набухшие мозоли.. Одна из 'мозолей' лопнула, Полина громко вскрикнула, будто ее обожгли, и из волдыря потекла густая, теплая кровь. Настойка бадьяна, вкалываю магловское обезболивающие...зелье уже давно закончилось. Отец накладывает компресс на горячий лоб Романовой. Руку с меткой в тазик доверху наполненный маринадом Горегубки. Вскрик боли раздается уже от отца. Полина уже тихо спит, уморенная физической болью. Дыхание неровное и прерывистое. Отец терпит, но я все же вкалываю тому обезболивающие. - Прости, что тебе приходится терпеть все это. - махнул отец рукой. - Ничего. Я рад быть полезным. У нее такой...настойчивый вызов. - Лорд привык получать то, что он хочет. Запомни, Гарри, он не в состоянии понять или почувствовать любовь. Скажи-ка мне, почему? Подсказка состоит в том воспоминании, которое принадлежало Бобу Огдену. Я нахмурился, думая. - Все дело в Меропе, так? - не уверенно начал я, но увидев удовлетворительный кивок Зельевара, продолжил. - Она поила своего мужа приворотным зельем. Зелье не может создать любовь, а только...желание. Стоит закончится действию зелья и человек испытывает те же чувства к человеку, которые питал ранее, еще до принятия зелья. - Умница. Ребенок, зачатый тем человеком, который был опоен приворотным зельем никогда, я повторюсь, никогда не будет способен любить, даже если бы он захотел.* - Но он же должен чувствовать привязанность к ней... - Ничуть. - усмехнулся отец. - Он ценит Полину на самую малость больше, чем остальных своих слуг. Уважает ее, только из-за того что она его частичка, ну и из-за ее большой силы. - Что будет с вами за то, что вы не явились? - Жить будем. Это точно. Мы очень ценные слуги. Я единственный Зельевар, она - его дочь. - Чудовище.... Не понимаю как у него вообще мог появиться ребенок... Кстати, кто ее мать? - Я не знаю. Полина никогда не говорила об этом. Мне кажется, она и сама не знает. Ну все. Давай, иди спать. Завтра я тебя к Римусу отправлю. Будешь печенья свои печь. - Ну наконец-то я вылезу отсюда! - возликовал я, бросаясь к себе в комнату. **** К моему удивлению, к завтраку спустилась Полина, которую придерживал за локоть отец. Передвигалась она медленно и неуклюже. - Доброе утро, Гарри. - сказала она еле-еле. - Доброе, Полина. Я рад, что вы спустились. То что попыталась выдавить из себя Романова походило на все что угодно, но только не на улыбку. Грохнувшись на стул, а по-другому и не опишешь ее действия, она принялась за еду. Неохотно, ковыряясь в тарелке, поглядывая изредка в окно. И вдруг в голове что-то щелкнуло: - А где Даниил? - отец пребольно пнул меня под столом на середине вопроса. Полина вся будто окаменела, откладывая от себя приборы. - Он... Он готовит тело Игоря к похоронам. Они должны быть сегодня. - выдохнула она. Я сидел как истукан, не зная что и сказать. - А вы пойдете? - Нет. - еще тише сказала она. - Я завтра принесу цветы. Его похоронят в Годриковой Впадине...рядом с его бабушкой и дядей. - Ясно. - буркнул я. Есть абсолютно расхотелось. Это из-за меня умер этот человек! - В его смерти нет твоей вины, Гарри. - мягко сказала Романова. - По большей части виновата я...но Игорь знал на что идет. - голос Романовой дрогнул. Мне было ужасно неловко и больше всего на свете я хотел исчезнуть отсюда. Мольбы мои были услышаны. Раздался звонок в дверь. Я вскочил из-за стола со словами: - Я открою! Я был дико рад увидеть Римуса. Крикнув что-то на прощание родным, я чуть ли не силой вытащил того из дома. Мне не терпелось покинуть наполненный траурным настроением дом. Люпин семенил за мною, оглядываясь по сторонам. На нем было потрепанное пальто и черная рубаха. - Вы знали Каркарова? - Да. Он приезжал в Хогвартс на пятый курс по обмену. В Дурмстранг была отправлена девушка, Марлин МакКиннон. У болгарцев, наверное, был шок. Девушки у них огромная редкость. - Мы отклонились от темы. - Да. Ну Игорь сразу влюбился в Полину, с первого взгляда, можно сказать. Было забавно, когда его определили на Слизерин и он с важным видом отправился за свой стол. Да так и застыл, увидев ее. Стоял с открытым ртом в паре шагах от стола змей. - Римус улыбнулся своим воспоминаниям. - А дальше? Что было дальше? - я почувствовал себя ребенком, который просил продолжения сказки. - Мне кажется, он бы так и простоял весь ужин. Полина тогда иронично хмыкнула, откинув волосы за спину и вышла из Большого Зала. За ней бежали пара девочек тихо смеясь. Каркаров сильно покраснел и наконец-то сел за стол. - Никогда не верил в любовь с первого взгляда. - Все не верят, Гарри, но потом, либо становятся свидетелями такой любви либо сами попадают под ее лучи. Оставшийся путь мы проделали молча, каждый размышляя о своём. Римус выглядел отрешенным от реальности и я предположил, что он все еще в своих воспоминаниях о лучших годах жизни. Я же размышлял о своей. Дамблдор хотел от меня полной отдачи на борьбу с Темным Лордом. Темный Лорд жаждал моей смерти. А народ и Фадж считали меня съехавшим с катушек. Но их всех объединяло одно - все чего-то хотели о меня: Лояльности, смерти, молчания, действий... Мне было тяжело осознавать, что я не просто мальчишка, я - знамя. И ничего не поделаешь. Ничего не изменишь. Я почесал шрам на лбу. А все из-за него. Не будь его, моя мечта стала реальностью. Я был бы обычным мальчишкой, живший с любящими родителями и с верными друзьями. Эх, мечты мечты... Нельзя жить в мечтах, забывая о реальности. Хоть и хотелось. Звякнула входная дверь. Римус открыл свой маленький магазинчик. Навстречу мне полетел знакомый запах выпечки и корицы. От удовольствия я прикрыл глаза. Будто это было в первый раз. Тогда у меня было гораздо меньше проблем, чем сейчас. - Думаю, сегодня ты посидишь за кассой. Не против? - Нет, Римус. Думаю, я сегодня не в состоянии испечь даже печенье. Оборотень понимающе улыбнулся. - Я понимаю. - Люпин привычно натянул клетчатый фартук и ушел на кухню. **** Посетителей было немного. Пожилая пара, которым я сделал десятипроцентную скидку. Это было удивительно и трогательно смотреть на них. Старичок бережно вел под руку свою жену, голову которой обрамляли белая, как снег, шапка волос. Он тяжело опирался на свою трость, но старался идти уверенно с прямой спиной. Морщинки избороздили вдоль и поперек их смуглые, видавшие виды, лица. У мужчины были невероятные голубые глаза, которые каким-то чудом не потускнели со временем, спустя столько лет. У женщины было много морщин -лучиков у глаз, что свидетельствовало о том, что она постоянно улыбалась своими теплыми карими глазами. Они купили свои любимые крекеры с кунжутом, которыми баловали друг друга последние десять лет. А я понял, что мечтаю именно о такой старости. Хочу прожить со своей второй половинкой до последнего вздоха, хочу видеть улыбку своих детей, хочу нянчить своих внуков... Я так увлекся, что не заметил, как звякнула дверь, впуская посетителя. - О! Привет. - сказала девушка. - Здрав... Бет? - удивился я. Девушка расплылась в улыбке. - Не узнал меня, Гарри? - Нет. Ты очень изменилась. Общаться с Бет было одно удовольствие. Она была внимательной, когда говорил я, и удивительно рассказывала свои истории. Я подумал, что может, именно на ней я и женюсь. На обычной маггле, для которой мой шрам - просто шрам, что я буду ей просто Гарри, а не знаменитым Гарольдом Эвансом. - О чем задумался, Гарри? - О будущем. Что ждет меня впереди. - Зачем? Живи настоящим. Именно здесь и сейчас. Нет будущего, есть только этот момент. Зачем строить планы.... Мы не управляем своей судьбой... Может, тебя завтра не будет, и ты умрешь живя в мечтах, не насладившись настоящим моментом. - Ты права, Бет. Как же ты права... А ты хочешь себе семью? - Да. Когда я вырасту и закончу медицинский, то я выйду замуж и рожу детей. Двух...нет, трех. Я буду любить своего мужа и детей. Но как я говорила я живу настоящим моментом и иду к той цели, которая поможет воплотить будущее в реальность. - Это здорово. Помогать людям. - А ты кем хочешь быть? - Эм. Ну я не думал. Врачом или аптекарем. Девушка улыбнулась, заправляя прядь волос за ухо. Вскоре, она ушла, а на душе будто полегчало и стало теплей. **** На следующий день Романова покинула наш дом, держа в руках тридцать шесть белых роз. Именно столько было Игорю Каркарову когда он умер. Я волновался за женщину, которая, убитая горем, могла совершить несколько необдуманные поступки. Но опасения мои не оправдались. За ней прибыл ее брат, который сказал, что забирает женщину в Романов-кастл. Небольшой Менор у черного моря. Газеты я старался не читать. Едкие статьи журналистов раздражали и задевали. Мне было обидно читать про себя всякие гадости. Все они, как один твердили, что я ненормальный псих с расстройством личности и желаю лишь внимания к своей знаменитой героической персоне. Как они могут говорить о том, что я говорил о возрождении Темного Лорда, если я им не давал интервью? Это Дамблдор... Кто его вообще за язык дергал. Не надо было раскрывать тайну. Шла бы подпольная борьба, которая, в конце-концов вышла на поверхность. Но нет. Директору захотелось проорать на всю Британию новость о том, что Воландеморт вернулся. Неужели он думал, что люди только только ставшие отходить от страха поверят в то, что над ними вновь нависла угроза? Да низа что! Хотя бы три раза в неделю издавались статьи, поливающие меня и директора грязью. И это было очень тяжело. И если я молчал, то директор не упускал момента вставить свое мнение. Вскоре, журналисты почти забыли про меня, набросившись всем скопом на Дамблдора. Мне было от этого чуть-чуть легче. Меня преследовали кошмары. Кладбище и возрождение Темного Лорда. Я чаще видел ЕГО глазами. Мрачные помещения, лица людей в масках, пустые глаза Каркарова.... Все это преследовало меня постоянно, и как бы я не пытался отгородиться от этого Оклюменцией - ничего не выходило. Нас как будто соединяла какая-то ниточка, связь... И это тревожило меня. Об этом я рассказал отцу, а отец рассказал Дамблдору. Но тот лишь пожал плечами и сказал, чтобы я очищал свой разум перед сном. **** Тяжелые взгляды царапали меня. Все, кому было не лень таращились на меня. Я нес свой кейс с учебными принадлежностями, шагая по волшебной платформе. Сегодня, как и на первом курсе, я шел один. Ни сопровождающих, ни родных. Друзей я не видел, а с Драко пресекал любое общение. Отец говорит, что именно в Малфой-Меноре обосновался Лорд. Я боялся за Нарциссу, которая ожидала второго ребенка. Все же она была очень чувствительной и ранимой и присутствие Лорда могло плохо повлиять на нее и ребенка. Мне было плохо от того, что мне придется общаться с Драко гораздо меньше, чем обычно. Повсюду шпионы и доносчики... Нельзя подставить Малфоев, показывая, что я проявляю к ним лояльность. Зашел я в первый попавшийся вагон. Повсюду из купе таращились на меня дети, даже не стараясь спрятать любопытство и все время перешептывались. Я чуть ли не подпрыгнул от счастья, когда увидел в одном из купе Невилла и Полумну, радостно махавшие мне. С ними я и продолжил путь до Хогвартса. Впереди меня ждет еще один трудный год.