У мести нежные руки

Саске действительно, в те два свидания (иначе не назовешь) с Наруто, вдруг раскрылся. Показал себя совсем с другой стороны. Или даже нет, не так. Он словно пытался восполнить те проклятые два года ... Хотя, когда Саске думал об этом, он, конечно, многое понимал. Начинал понимать. Понимал, что ... Как хорошо ностальгировать, фантазировать и строить предположения на тему: «А что было бы, если бы …». Ведь тогда, буквально незадолго до похищения, Наруто (тот Наруто, из прошлого) поцеловал Саске и Саске (тот Саске, из всё того же прошлого!) отреагировал, как ни крути, плохо. Сообразно тем обстоятельствам. Тому времени восприятия. И неизвестно … – Неизвестно, как я повёл бы себя с этим невозможным добе в дальнейшем. Может быть, просто-напросто загнал бы себя в привычные догмы «этого не должно быть, потому что не должно». Учиха поморщился. – Саске? Ты чего задумался? Саске очнулся от дум. Может, в самом деле, хватит размышлять, тратить время на прошлое? Вернее, докапываться до самого себя?! Он покачал головой и улыбнулся: – Думаю, что домашний арест оказался очень даже неплохим средством побыть вместе. В самом лучшем проявлении этого понятия, а? Ладно, Наруто, останови свою тачку здесь. Лао прошлый раз едва не застукал нас, и я просто не понимаю его доброты, не давшей ему сдать нас Итачи! Наруто послушно притормозил. Он, конечно, считал, что Саске зря психует, Итачи-сан в любом случае их поймёт, но также и знал, что Учиха очень привержен порядку, сказано: домашний арест, значит, это счастливый случай, что он согласился встретиться с ним на стороне и вообще встретиться! И Наруто усмехнулся, вспомнив, как озорно светились глаза черноволосого парня, когда он показал «удачи!» в метро совершенно случайным людям ... Просто, чтобы те порадовались за них с Саске! Ну, во всяком случае, он так думал и надеялся. Потому что был очень, безмерно, счастлив и хотел, чтобы весь мир так считал. Хлопнула дверца. Улыбающийся Саске подождал, пока оранжевая точка скроется за поворотом, и быстро зашагал к дому. ... – Что за ... В прихожей было как-то непривычно тихо и темно. «Ну да, – напомнил он сам себе, – а что я, собственно, хотел увидеть? Сейчас же ночь?». Младший Учиха сделал шаг вперед, натыкаясь на что-то, попутно вспоминая, что у них всегда горели светильники, даже ночью. Может, отключили свет? Мозг пытался дать происходящему логическое объяснение; из осторожности не двигаясь, он все же попытался дотянуться до ближайшего выключателя. Может, просто-напросто свет потушили? Щелчок впустую опроверг и это предположение. И тут, как в третьесортном ужастике, прогремел гром, освещая холл и, наконец, давая привыкшим к темноте глазам кое-что увидеть. То, обо что запнулся, входя, Саске. Труп Лао … Но потом ... потом Саске увидел кое-что другое. Лао было жаль, но он уже был мертв. Отмучался. Тогда как для Саске все начиналось «снова». Вспыхнул свет. Тот, кто его включил, сидел, развалясь, в кресле, поигрывая хлыстом. И слова: – Привет, щеночек. Нуу ... покажешь мне, чему ты тут научился без меня? Вздрогнув, Саске почувствовал, как какая-то неведомая сила пригвождает его к месту. Страх. Он рефлекторно сжал руки в кулаки. Этого ... этого не должно было быть! Это неправда! – Не слышу … – издевательски протянул ... «Наруто»? А более точно … «Не. Наруто». Проглотив тугой комок, Саске хрипло спросил: – Кто ты? – Хмм ... Смотрю, ты начал умнеть ... Когда это ты догадался? С Саске при последних словах словно спало оцепенение, он перескочил через труп телохранителя и бросился прочь. Свист. Он едва не умер, когда та же неведомая сила, лишившая его возможности двигаться ... остановила налету, пережимая горло, швыряя на пол со всего маху. Не понимая, Саске с трудом приподнялся на руках. До боли знакомый беловолосый мужчина дёрнул вниз и вверх лассо, заставляя Саске приподняться и встать, но встать на колени. Почтительно произнес: – Господин ... Вы сами наденете на него ошейник? – Молодец, Дейдара, –рыжеволосый «Не-Наруто» встал и направился к Саске, на ходу доставая из кармана обширных брюк кожаный ошейник с шипами. Около тела Лао он немного споткнулся о какую-то бумажку и, отшвырнув носком сандалии, пренебрежительно подал знак Дейдаре подтащить оцепеневшего Саске поближе: – Ты, как я вижу, немного вкусил свободы?! Напрасно … Что ж, напомним сучке, кто её Хозяин! Прежде чем Саске дёрнулся, его итак стиснутое горло было сжато еще сильнее ошейником. А к карабину усмехающийся Хозяин пристегнул поводок. Подумав, растянул губы в плотоядной улыбке. Саске вдруг осознал, что он, наверное, вот с этой минуты, а, может, с той минуты, когда вместе с Наруто они любовались рассветом, он действительно «различает их». Таких похожих. И таких разных. Разных! Вот в чём разгадка. Ну как, как он не понял?! Как не сообразил, что к чему, прежде чем всё это дерьмо не зашло «вот сюда»! Он попятился так, как мог пятиться, насколько позволял ошейник. Насколько позволял Хозяин. Опять усмехнувшись, тот отбросил, издеваясь, поводок: – Щеночек вырос в собачку? Точнее, суку? Ну, тогда ты и в самом деле должен показать мне, своему Хозяину, нечто большее, чем наши прежние игры. Не так ли, Саске? Не понимая, Учиха смотрел, как по небрежному взмаху холёной руки Дейдара, незаметно куда-то уходивший, и появившийся также незаметно, притащил и установил DVD. Двигался длинноволосый блондин бесшумно и делал всё быстро и споро, как тот, кто всё тут знает и всё может. Эдакая «правая рука». По горькой иронии судьбы, в обоих смыслах. И плохом и хорошем ... Это окончательно сбило Саске с толку и добавило хаоса в его путающемся сознании. Вмиг рухнувшем, когда ... Вот именно. Когда. «Наруто». Саске поднял голову, попытался встать прямо, несмотря на стиснувший его, словно клещами, рабский ошейник. Он пытался справиться с нахлынувшим ужасом, пытался остаться самим собой, тем, кого вытащили из этого ужаса … Снова не сорваться, не упасть в бездну, не ... Громкое, будто выстрел, щёлканье хлыста. Грязная усмешка. Не менее грязная, чем произнесённые вслед за свистом орудия наказания, слова: – Взрослые сучки, малыш, вполне могут раззадорить своего повелителя ... Так что ... Приказываю! Танцуй стриптиз!! И попробуй только сделать что-то не так! Чтобы мне не понравилось!! У нас достаточно времени, прежде чем я заберу тебя, гадёныша, с собой и запру опять в подвал. Подальше от порядочных людей. Понял?!! Танцуй, сука!!! Совершенно безумные глаза Хозяина не позволяли ни на йоту сомневаться, что последует, если Саске вдруг вздумает ослушаться. Вслушавшись в невероятно пошлую музыку, он принялся крутить бёдрами, испуганно вздрагивая, когда Хозяин щёлкал хлыстом время от времени и поправлял его, если ему казалось, что Саске двигается недостаточно откровенно. А Хозяин достал набухший член, принялся дрочить себе и только рычал: – Давай, сучка! Танцуй для меня! Саске не понимал, откуда он знает, что следует делать, но он двигался так, как будто танцевал с рождения. Только сердце в отчаянии шептало: «Если бы это был ты, Наруто». Хлыст ударил по оголённому телу, но, когда, вздрогнув, Саске остановился и схватился за плечо, Хозяин грубо велел: – Считай, это моя режиссёрская критика! Чтобы ты вспомнил мою дрессуру, тварь неблагодарная!! Шевелись! Танцуй лучше!! Не смей халтурить!! И снова зазвучала музыка. Удар хлыста – против рёва барабанов. Капли выступившей крови – против довольного рыка чудовища, если изнемогающему от ужаса парню удавалось движение, способное принести извращённое удовольствие. Наконец Дейдара по знаку Хозяина выключил проигрыватель. Саске, покрытый кровью, потом и спермой Хозяина, в процессе танца сумевшего, несмотря на с трудом приподнявшийся член, «спустить», осторожно опустился на колени. Ему пренебрежительно швырнули одежду: – На, одевайся! Не думай, что я намерен вечно любоваться на твой позор! Еле ублажил, гадёныш!! Запищала рация. Выслушав, Хозяин велел: – Уходим. Быстро! Этого посадишь с собой. Вымотанный Саске почти ничего не соображал; слова Хозяина и его помощника доносились, словно сквозь какую-то вату, глаза остановились и практически остекленели. Именно поэтому Дейдара, вшвырнув Учиху на заднее сидение, тут же перестал обращать на парня внимание. Слова – как бессвязные обрывки. Словно это не с ним и не о нём, а просто он всё ещё с Наруто ... они развлекаются, едут в метро, а потом смотрят какое-то трэшовое кино ... Про убийство и похищение ... Но не про него. Не про него! Саске вжался в спинку, затрясся, не понимая, то ли это разогревающийся мотор, то ли он. – … Сломлен ... Или поломан? А, так даже лучше ... Безвольная сука, что скажу, то и делает! – ... Красивая игрушка, практически в коробке! Смех. Смех. Смех. Издевательский. Как и шутки про его положение то ли бездушной игрушки, то ли покорной шлюхи. Всего понемножку. Или всё вместе? Но, несмотря на абсурдность происходящего, всё же было что-то такое неуловимое, неподдающееся описанию, то, что не давало Саске окончательно утонуть. То, что продолжало звать за собой, упрямо вытаскивая наверх из обрушившейся на него темноты, когда щупальца ослепившего его ужаса, Страха по имени Хозяин, вернулось за ним. Что? Что это было? Или ... кто?!! Дейдара приоткрыл дверцу, чтобы выбросить окурок. Капли дождя невольно упали на щёку бледного, как смерть, Саске. И он очнулся. Наруто. Вот то, что не давало ему окончательно погибнуть. Наруто, сидящий вплотную к нему. Там, в метро, когда Узумаки устроил ему «экскурсию в прошлое», которое у них вполне могло бы быть, когда они оба ещё были беспечными подростками. Воспоминания накатывали, наслаиваясь, друг на друга. Наруто. Вот они едут в метро, болтают беззаботно о чём-то. Сидят, прижимаясь, друг к другу. И в один какой-то особенно счастливый момент, Саске, раскованно державший себя в присутствии Наруто, под защитой его подбадривающего взгляда, смеясь, обнял блондина за плечи, прижимаясь к нему каким-то собственническим жестом. Словно утверждая своё право на него. А Наруто ... он понял. И в ответ чуть привалился всем телом к Саске. Плотно сел, практически придавливая того, также предъявляя ответные права. Но и это было не всё! Неугомонный блондин рассмеялся, облокотился о колено брюнета, и показал каким- то таким же припозднившимся пассажирам, севшим напротив них, жизнеутверждающий, задорный знак из двух пальцев: «Удачи». Наруто!!! Это был ты!!! Ты – моя Удача! Невероятный прилив адреналина пронёсся по венам и телу, словно ураган. Саске сжался, как пружина и, перевернувшись, выбросил обе ноги вперёд. Вышибая дверь, и кубарем выскакивая на ходу из машины. Навстречу дождю. Навстречу свободе. Навстречу … Наруто. *** Итачи поиграл желваками: – Я знал, что этим всё закончится. Зря ... – Не надо,– ладонь светловолосого мужчины мягко легла на плечо старшего Учихи, не сводящего сейчас какого-то опустошённого взгляда с неясных контуров, оставшихся после того, как эксперты унесли тело Лао: – Или Вы хотите отступить? Итачи вздрогнул. Шагнул вперёд. Две пары глаз одинаковой ослепительной синевы насторожённо наблюдали за ним. Только во взгляде тех глаз, что принадлежали блондину помоложе, сквозило отчаяние. Но он очень старался не выдавать свой страх. А только наблюдал. Как Итачи, тоже борясь сам с собой, что-то обнаружил. Замер на минуту и, вложив в этот жест всю свою боль, носком ботинка отшвырнул в сторону. И Наруто поймал эту боль. Потому что он успел увидеть, что отшвырнул Учиха Итачи. Это была фотография Саске. Тех лет. Когда всё ещё только начиналось. … Учиха Итачи внимательно смотрел на того, кто позвал его сюда. Чтобы, наконец, расставить все точки над «I». Намикадзе Минато. Отец Узумаки Наруто. Он слушал его рассказ и не верил своим ушам. Нет, он просто отказывался принимать этот рассказ. Что за … – Это правда, – Минато заметил, что, хоть старший Учиха и демонстрирует выдержку, которой мог бы позавидовать любой из его людей, он на грани. Наверное, жить в Аду непросто и нелегко: – Да, это так, как бы горько ни звучало. Я бы тоже хотел всё забыть и сделать вид, что это не про нас. Не про нашу семью. Я даже настоял, чтобы сын взял фамилию матери. Думал, так будет лучше. Но ... Но ... Минато вздохнул. Налил себе и гостю саке. Он не рассказал ещё и половины того, что хотел рассказать. Что пришло время рассказать. Что надо было рассказать. Раз пришло время. Впрочем, никто ведь не знает, когда может прийти, это время. А ещё ... что самое неприятное и страшное ... Что истину никому не удавалось изменить. Потому что самая страшная истина одна. Благими намерениями выложена дорога в Ад. – Но ... Вы утверждаете ... Это касалось только Вашей семьи? – Внутри семейные разборки, – горько усмехнулся Минато, – не совсем так. Как Вы поняли. К несчастью. – И это всё коснулось и нас. Не в том времени и не в том месте. Как при бандитских разборках, когда случайная пуля убивает гражданского. – Да, – пожал плечами Намикадзе, и грустно добавил, – грубо, но точно. И теперь мы связаны. Раз уж так вышло. Прошлое связало настоящее. И Учиха второй раз потерял свою хвалёную «Учиховскую» выдержку. Со всей дури ударил сжатым кулаком по стене, закричал, бледнея: – Блять, да мне ... на ... наплевать, кого что связало! Даже если тут у нас Шекспировские страсти ... Мне плевать! Я только хочу вытащить Саске!! Вот и всё!!! Минато не придумал ничего более эффективного, чтобы прекратить истерику старшего Учихи, как с силой ударить в ответ по столешнице. Так, что великолепный морёный дуб прогнулся, как будто в него попала бомба. Впрочем, наверное, так и было. Итачи несколько секунд смотрел перед собой застывшим, каким-то мёртвым взглядом, потом вздрогнул, засунул в карманы брюк похолодевшие руки, кивнул с благодарностью: – Я в порядке. В конце концов, у него ... У них ... есть только мы. Минато подтверждающе кивнул в ответ: – Может, тут и выходит Ромео с Джульеттой ... Но это неважно. Важно действовать. Главное, не верь своим глазам, верь ощущениям и фактам. Успокоившийся Итачи взял из предложенной пачки сигарету, закурил: – Это всё ... То, что Вы мне рассказали, Минато-сан ... Звучит и вправду как фантастика чистой воды. Этого не может быть! – Потому что не может быть? Минато усмехнулся: – К моему величайшему сожалению, в жизни бывает так, что то, что похоже на фантастику, как раз действительность самой чистейшей пробы. А ещё ... То, что я … Взгляд Учихи Итачи, несколько минут назад бывший несколько растерянным, враз потяжелел: – Знаете, Минато-сан … Об этом ... Мы поговорим потом. То, что я разрешил как другу ... И он отвернулся к окну. … А она лежала на полу, чуть намокшая от крови … Фотография Саске. Тех лет. Когда всё ещё только начиналось.