Шёл дождь

      Шёл дождь. Нескончаемый, казалось не было места, где бы можно было укрыться от холодных и острых капель. Пэнси сидела на подоконнике и думала. Мысли текли в унисон с каплями на стекле огромного окна в её комнате. Слишком многое случилось за последние несколько месяцев. В битве за Хогвартс погибли многие, но те, кого уже оплакали, кому в книге истории Хогвартса заполнили пробел после черты в дате рождения, вернулись, к всеобщей радости выживших. Да, да, Альбус Дамблдор вернулся и вновь стал директором школы, Фреда смогли спасти в Мунго, Римус, Тонкс, все они смогли выжить и вопреки всему вернуться и помогать в реконструкции замка. Все стали будто добрее, восприимчивее к чужому горю, больше не было ярой вражды между факультетами, или это было лишь в конце года, а когда Пэнси вернётся в школу всё будет по-старому? Целое лето Пэнси провела в Паркинсон-Мэноре, впервые она почувствовала себя там, как дома. В полуразрушенный замок её не тянуло, она лишь восстановила одну из спален и под предлогом, что ей надо помочь дома матери поспешно покинула Хогвартс.       Когда девушка оказалась дома, она первым делом восстановила защитные чары вокруг мэнора, на это ушло 3 дня, все системы теперь работали отлаженно, как часы. Облик Мэнора представлял собой заброшенный замок, поэтому Пэнси занялась обновлением дома. Вместе с эльфами она привела в порядок дом снаружи и изнутри он был также великолепен. Но когда девушка проходила по коридорам, она заметила пустые ниши, в них вероятно были портреты рода Паркинсон. Она поинтересовалась у матери, где они, мать до этого не особо ладившая с дочерью, после войны будто поменялась, они ежедневно болтали, прогуливались вокруг Мэнора, она даже помогала Пэнси приводить в порядок фамильное гнездо. Когда зашла речь о портретах, мать спустилась в подвал и оттуда левитировала огромную коробку, покрытую пылью и паутиной. Отплёвываясь от мошкары, они вскрыли коробку и пришли в неописуемый ужас, все портреты были покрыты толстым слоем плесени и какой-то странной слизью. Целый день мать и дочь чистили портреты и левитировали их в ниши по всему дому. Когда работа была закончена, они выпили чай и подумали, что даром терять время бесполезно, можно продолжить заполнять пробелы в обстановке дома.       Диковинные растения были вызволены из-под каменного пола, высокие потолки, которые непонятно зачем скрыли фанерой, были освобождены. Библиотека ранее не использовавшаяся, засияла чистотой, Элоиза даже отыскала эльфа-библиотекаря, спавшего на чердаке и попросила его ухаживать за книгами и помогать ориентироваться гостям в хранилище знаний. Весь мэнор был приведён в образцовый порядок, но территория оставляла желать лучшего. Пэнси и Элоиза трудились не покладая рук, к исходу второго месяца лета, вся территория контролировалась эльфами, сад цвёл, лес наполнился волшебной живностью. Всё было, как и раньше, за исключением того, что отец Персефоны не возвращался из Италии, где по слухам жил и работал. Но в один прекрасный день, Терренс Паркинсон постучал в ворота Мэнора и покой воцарился в имении.       Но в душе Пэнси по-прежнему зияли раны, которые кровоточили с каждым воспоминанием. В школе её называли мопсом, жирной коровой и другими нелестными словами. Как девушке ей было это безумно неприятно, хотя и она не подавала вида, что оскорбления как-то задевают её. И вот она сидела в своей комнате и прислушивалась к барабанным стукам дождя о стекло. Она думала о том, что через месяц ей вновь придётся выслушивать грязные словечки и видеть его. Каждый день, каждую минуту думать о нём, зная, что для него она не более чем студентка подопечного факультета. Да, она была влюблена в грозу подземелий, в тёмную летучую мышь. Она наслаждалась движениями его тонких пальцев, которые творили удивительные вещи, его низкому голосу, который беспристрастно награждал баллами отличившихся и с удовольствием снимал баллы с факультетов. Она делала все домашние задания, писала огромные эссе, оставалась на ненужные лекции, делая вид, что поглощена зельями. Но на самом деле она украдкой следила за ним из-под опущенных ресниц, ловила каждое его слово, каждое движение фигуры, окутанной в чёрную мантию. Она знала про Лили Эванс, про то, что он пожертвовал собой и стал шпионом, что под зубами Нагайны, девушка чуть не потеряла любовь… Она металась, как подстреленная, когда увидела его, лежащим у Помфри на кровати, без дыхания, без малейшего движения. Но потом всё обошлось, и она сбежала. Сбежала, как предатель, как воин с поля боя. Она боялась малейшего взгляда на него, боялась поднять глаза, боялась, что он всё поймёт, хоть и желала этого.       Теперь она сидела и размышляла над тем, как ей жить дальше. Но её размышления прервала сова, она нетерпеливо смотрела на неё из-за рамы. Девушка поспешно открыла окно и впустила промокшую насквозь птицу. Отвязав от лапки конверт, дав птице печенья и указав ей путь до совятни, где она могла бы отдохнуть, распечатала конверт. Это было письмо от её тёти, она жила в Аргентине и звала её погостить до школы. Это был единственный шанс, чтобы всё изменить. Пэнси соскочила с окна и побежала к матери, чтобы сообщить об отъезде, в её голове созревал план, который должен был помочь ей завоевать внимание мрачного стража подземелий.