Зарисовка 1. "Клац".

      ‒  В правом верхнем углу данного вам двойного листика пишите код школы! Смотрите в левом не напишите, там я потом штампы проставлю! ‒  кричала Юлия Сергеевна у доски. За девять лет работы в школе у неё выработалась привычка говорить громко, почти кричать, даже когда в классе тишина.       Последняя диагностическая работа в этом учебном году будет проходить в форме сочинения как на ОГЭ*. Рома расслабленно опустил плечи, развалившись на стуле, и самодовольно улыбнулся. В сочинениях он был силен и ни на секунду не сомневался в получении оценки "пять".       Он снисходительно смотрел на особо понятливых одноклассников, которым учительница в десятый раз объясняла как заполнить две строчки данных. И вот, наконец, всем раздали варианты с текстами и темами сочинений.       ‒  Пятый вариант, "ценить". ‒  Пробубнил парень и, пару раз встряхнув кисти, вооружившись ручкой, принялся писать, диктуя себе мысленно: "Ценить ‒  значит"...КЛАЦ... "беречь, дорожить, отно..." ...КЛАЦ... "Ценить ‒  значит беречь" ...КЛАЦ... "ЦЕНИТЬ БЛЯТЬ, ЗНАЧИТ"...КЛАЦ - КЛАЦ.       Рома сжал кулак до побеления костяшек и замахнулся, намереваясь стукнуть по столу. Но в сантиметре от пошарпанной деревянной поверхности кулак замер и бессильно задрожал в воздухе. Поджав губы, Никитин шумно вдохнул через нос и попытался взять себя в руки.       ‒  Костя... Пс... Костя, мать твою!.. ‒  шепотом позвал Рома, тыкая парню за партой напротив пальцем между лопаток.       Костин поворот огласил еще один "КЛАЦ", от чего Ромка вздрогнул и поморщился:       ‒  Шмаков, ты это специально, да?       ‒  Что? ‒  не понял парень, положив руку со злосчастной автоматической ручкой Роме на парту, и поднял большой палец, намереваясь, видимо, снова клацнуть.       ‒  Вот это! ‒ зашипел на него Никитин, резко сжав обеими ладонями руку одноклассника с ручкой, не дав произвести неприятный звук. Костя наклонился, приблизив свою голову к Роме, и с жалобным видом признался:       ‒  Ты ведь знаешь, что я сочинения и так с трудом пишу, а тут еще такая тема попалась... Вот и нервничаю.       ‒  Что за тема? ‒  Никитин поспешно отпустил руку Кости и отклонился назад, услышав как захихикали девчонки, искоса поглядывая на них.       "Тупые яойщицы" ‒  зло подумал парень, погладив жесткие, короткие черные волосы на затылке.       ‒  Третий вариант, "судья", ‒  коротко ответил Шмаков, тоже недобро покосившись на одноклассниц.       ‒  Да что может быть пр...       ‒  Молодые люди!‒  громогласный голос учительницы заставил обоих подпрыгнуть.       Костя резко развернулся и склонился над своей работой так низко, будто собирался писать длинным прямым носом вместо ручки. Рома замер, прислушался. Кроме шуршания ручек по бумаге других ребят больше никаких звуков, тишина и ни что не раздражает. Облегченно вздохнув, он снова принялся писать. "Ценить - зна..." ...КЛАЦ!       ‒  Сука блять, я тебе эту ручку щас в жопу засуну и буду клацать! ‒  зашипел он, выпучив глаза, и, протянув ногу под столом, ударил по стулу Кости.       ‒  Да хоть всем содержимым пенала меня оттрахай! Если я не сдам это сочинение... ‒ последние слова было невозможно разобрать, парень еще сильнее сжался над своей работой.       На минуту Роме стало жалко одноклассника. Все знали какой у него жестоко суровый и требовательный отец. Он видел его пару раз, когда тот Костю из школы забирал. Страшно серьезный тип, сына называет только полным именем, взглядом в землю впечатывает, а своим ледяным тоном голоса убить может. И как это Шмаков его 16 лет терпит? Глядя на них ему вспоминалось сцена, когда в деревне его бульдог рычал на только опушившегося цыпленка, непонятно как очутившегося на улице.       ‒  Давай сюда, ‒  обреченно вздохнул он.       Костя протянул ему через плечо, не оборачиваясь, свою ручку.       ‒  Дебил! Сочинение, говорю, давай!       Долго парня уговаривать не пришлось. Он тут же шлепнул своим листиком по столу Ромки и посмотрел на него с такой щенячьей благодарностью. И снова "КЛАЦ"...       ‒  Ну, а теперь-то чего? Волнуешься, что я не напишу? ‒  тихо засмеялся почему-то Никитин, на что Костя нервно улыбнулся.       Когда же Рома протянул ему готовое сочинение Костя, казалось, был готов его поцеловать при всех, даже вперед подался весь, сильнее выпучив глаза. Но Никитин толкнул его в плечо, чтоб тот развернулся, заметив как Юлия Сергеевна открыла рот, готовясь сделать второе замечание "молодым людям". Парень посмотрел на свои часы.       ‒  Тринадцать минут осталось, ёптыж твою на лево! ‒  и он уткнулся в свой лист, нервно щелкая ручкой.       Проходя мимо, Костя ткнул его в плечо и широко улыбнулся:       ‒  Не клацай, людей раздражаешь.       "Сука хитрый, наебал меня..." ‒  в бессильной злобе подумал Никитин, начиная писать работу.