Сидел король шотландский, Не шевелясь в седле. (с) Р.Л. Стивенсон «Баллада о вересковом меде» (перевод С. Маршак)
Дональд крепче сжал поводья. Наконец-то он уехал с англо-шотландской границы. Ему претило все английское, там царили другие порядки, которых не знал никто, кроме англичан. К тому же Дональду донесли, что его племянник Дункан, сын Малькольма, привечает англичан, и это может принести ему окончательную победу в борьбе за шотландский престол. Дональд понимал: нужно быть любезнее с этими людьми, ведь от них зависит, кто станет королем. Но никто в Данкельдской династии не умел попусту расточать улыбки и угождать, и Дональд, сын короля Шотландии Дункана I, не был исключением. Он остановился в одном из замков Пограничья. Себе-то Дональд мог признаться, что племянник попросту сбросил его с трона. Каждый раз, когда он думал об этом, в светлых глазах вспыхивала ненависть, а челюсти сжимались так, что на скулах ходили желваки. Видимо, неспроста Пограничье считали самым кровожадным краем — Дональд поклялся уничтожить проклятого щенка, когда вернет власть. Он настолько погрузился в раздумья, что не услышал крика петухов, и сигналом начала дня для него стало пение рога. По губам скользнуло подобие улыбки. Дональд знал: несмотря на темное небо — только край немного порозовел — жизнь в замке уже била ключом. Слуги топили камин, выпускали собак, гасили факелы. Служанки плевали на руки и брались за вересковые метлы. Но сперва все творили крестное знамение, глядя в глаза солнцу. Эта жизнь Дональду была понятна и доступна. Ближайший же сосед, Англия... Он с молоком матери впитал неприязнь к англичанам, которая со временем переросла в ненависть. Кстати, о молоке... если спуститься пораньше, суровые горцы охотно подадут глиняную кружку с пышной белой пеной. Шотландцы только руками разводили — никто не мог объяснить пристрастия Дональда к парному молоку. Но теперь ему было не до накрытого стола. Все свободное время Дональд проводил во дворе, тренируясь с воинами. Он был твердо убежден, что править можно только с помощью оружия. Лишь песнь меча заставляла его улыбаться, лишь искры от скрестившейся стали отражались в серых глазах. Нет, Дональд не собирался сдаваться без боя. Он поднимет восстание против племянника, уничтожит его английское войско и вернет себе корону! Откуда-то, словно из другого мира, доносился смех служанки, которую ущипнул конюх — высокий рыжеволосый детина с крупными зубами и квадратной челюстью. Воины одобрительно закивали, когда Дональд ловко уклонился от опасного удара. Обитатели замка, выходившие на воздух, громко славили Господа и желали доброго утра и долгих лет жизни своему королю. В этой хорошо укрепленной крепости Дональд по-прежнему оставался властителем Шотландии. Ему льстили восхищенные взгляды простодушных наемников и сквайров — искусством мечника он гордился по праву. Само собой, не все были рады изгнанному королю. Дональд не раз и не два слышал, как экономка подсчитывает расходы и страдальчески вздыхает. Он и сам понимал, что не сможет жить здесь вечно. Ничего, когда он снова взойдет на престол, то возвратит этим людям все, до последней монеты! Не из доброго расположения, а потому что того требует честь. — Неплохо, Хью, — одобрительно усмехнулся Дональд, хлопнув по плечу сенешаля, составившего ему компанию на утренней тренировке. — Еще пара-тройка лет и завоюешь баронский замок! Ирландец Хью О’Шеннел, плечистый мужчина лет сорока, хмыкнул в седеющие усы. Его вполне устраивала собственная доля, и он полагал, что Дональду тоже стоило бы довольствоваться участью принца крови. Но соображения эти благоразумно держал при себе. За завтраком Дональд не заметил, как бежит время. А потом заявились послы от Дункана с требованием признать королем племянника. Пойти на это и публично объявить себя узурпатором Дональд не мог. Не стесняясь в выражениях, он сообщил послам, что если Дункан уберется из Эдинбурга, то он проявит великодушие в память о его отце. Обе стороны понимали: это бесполезный разговор. Дункан не уступит престол своему не в меру деятельному дядюшке, а Дональд, вероятнее всего, казнит его как изменника, если ему повезет вновь захватить Эдинбург. Оставшись один, он стащил перчатки с вышитым гербом и швырнул их на стол. Дональду приходилось быть щедрым на обещания, которые он, скорее всего, не выполнит. Он был вынужден посулить неприкосновенность даже Дункану! Дональд раздраженно передернул плечами — вспоминать тот разговор было неприятно. Рукоять меча привычно легла в огрубевшую от регулярных упражнений ладонь. Спустившись, Дональд увидел, что воины и прислуга чем-то взбудоражены. — Что происходит? — спросил он, жестом подозвав Хью. Голубые глаза сенешаля заискрились весельем. Король-изгнанник — гость в пограничном замке, ему неведомы местные обычаи. — Королева Элис пришла, — невозмутимо ответил Хью, внимательно следя за своими людьми. — Коро... Проклятье, кто? — брови Дональда поползли вверх. Это имя было ему незнакомо. Что еще за королева? Только пограничных завоевательниц здесь и не хватало — о неистовстве шотландских женщин Дональд был наслышан. — Говорят, что она знаменует несчастье, — терпеливо принялся объяснять Хью. Он не верил, что король поймет всю суть Пограничья за несколько месяцев, оттого и с рассказом не спешил. — Хотя Элис никогда не предсказывает бед. — Ведьма, что ли? — поморщился Дональд. Он был не слишком хорошим христианином, но колдовства опасался. — Если вам будет угодно, — без особой теплоты ответил Хью. У него была очень веская причина оберегать Элис. — Только в замке ее любят, — внушительно добавил он. Хью догадывался, что с Дональда станется учинить суд над Элис. Он не знал, есть ли за что судить ее, но был благодарен ей. Когда жене пришел срок рожать, именно Элис спасла и мать, и ребенка. В замке было немало людей, обязанных жизнью той, кого сами жители Пограничья прозвали королевой. И Хью отлично понимал: дело не в Дональде и не в Элис. Просто король-изгнанник — чужак в замке, а Элис — своя. Но слова Хью разожгли любопытство в душе Дональда. Если эта женщина — ведьма, то ее должны сжечь. Или стремиться сложить костер, чтобы спасти бессмертную душу Элис. А Хью говорит — королева. — Уж не приворожила ли она тебя, дружище? — с наигранной веселостью осведомился Дональд. Углы губ Хью дернулись вверх, он выразительно фыркнул, всем видом показывая, сколь нелепо это предположение. — Никак нет, ваше величество, — сенешаль поспешил поклониться, чтобы известный горячим нравом Дональд не велел кликнуть палача да разобраться под этим самым дубом уже не с Элис, а с ним самим. «Да уж, было бы странно, если бы привороженный признался, что на него наложено заклятие», — хмыкнул про себя Дональд. Он неторопливо направился во внутренний двор, к толпе крестьян, собравшейся вокруг какой-то женщины, и с тщательно скрываемым интересом присмотрелся. Видимо, это и была та самая Элис. Она показалась Дональду странной: не то задумчивой, не то мечтательной, взгляд блуждал, словно у блаженной. Но усмешка на тонких губах возвращала с небес на землю любого, кто поверил бы невинному лицу. Увидев Дональда, она отделилась от толпы и решительно сделала несколько шагов навстречу. Лучи заходящего солнца вспыхивали огненными росчерками на отливающих рыжиной в светлых волосах «королевы». Глаза ее были зелеными, как у кошки, черты лица — изящными. Когда она приблизилась, Дональд увидел, что возвышается над нею, по крайней мере, на голову. Одета Элис была в простое домотканое платье. А вот обуви не было. — Король шотландский, — полувопросительно произнесла она низким, гортанным голосом. Дональд заметил, что она приподняла бровь, словно насмехаясь над ним. Кровь бросилась ему в лицо — как смеет эта девчонка так говорить с ним на людях! — Король шотландский, — уже утвердительно повторила Элис и кивнула. «Сколько ей лет?» — вдруг задумался Дональд. Рассыпавшиеся по всему лицу веснушки умело скрывали морщинки, если таковые вообще были. Фигура как у юной девушки, походка легкая, но было в Элис и что-то зрелое. На глаз было невозможно определить, сколько ей лет. Двадцать? Тридцать? Сорок? Женщина без возраста. — Да кто его знает, — пробормотал Хью, когда Дональд задал ему этот вопрос. — Понравились вы ей чем-то, ваша милость. — Чем-то? — недовольно откликнулся тот, гневно взглянув на сенешаля. — А вы знаете, чем можете понравиться женщине, рассказывающей сказки об эльфах, бесах и призраках? — вопросом на вопрос ответил Хью. Он не боялся короля, зато с некоторым удовлетворением отметил: король опасается Элис. Чертова еретичка! Но Дональд знал: бесполезно бороться с суеверием. Жители этого края все равно будут верить в волшебство, в фэйри и подброшенных ими детей. — Ступай за мной, король шотландский, — загадочно улыбаясь, произнесла Элис. Дональд отметил: она не сказала «ваше величество». Да за кого она его принимает? Что он ей, конюх безродный?! Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться проклятиями, как услышал спокойный голос Хью: — Королева Элис редко одаряет местных мужчин своей благосклонностью. Это хороший знак. Дональд подавился возмущением. Выходит, эта деревенская девка и впрямь наделена даром предвидения? Но прежде, чем поделиться откровениями, Элис предлагает себя тому, кого увидела? И чем она тогда лучше обычной шлюхи? Почему ей разве что не поклоняются местные крестьяне? И все же... что увидела Элис? — Ступай, расспроси, что она увидела, — велел он Хью. Тот покачал головой. — Она все расскажет только вам. Черт возьми! В Эдинбурге он бы уже трижды кликнул палачей и... Дональд вздохнул: здесь не Эдинбург и заплечных дел мастеров в замке нет. Он выругался — небо темнело, крестьяне разжигали костры, кое-кто заводил лихую песню. — Элис! Элис! Сыграй нам, Элис, спой! — наперебой выкрикивали уже захмелевшие воины. На загадочном лице колдуньи появилась мечтательная улыбка. Она бросила еще один взгляд на Дональда, словно размышляя, стоит ли ей остаться. Элис, вне всякого сомнения, видела, что желанная гостья она только для обитателей замка. Костер, возле которого она стояла, отбрасывал причудливые блики на ее лицо. В воздухе сгустилась заманчивая смесь запахов: ароматы жареного мяса и пенного эля, дыма и трав, ветра и свободы. Элис улыбнулась, когда один из воинов, заметив ее колебания, поднес ей кружку. — Полно, Элис, ты же никогда не пропускала Бельтайн! — раздался звонкий юношеский голос. Дональд удивленно посмотрел на Хью, но промолчал. Теперь ему стало по-настоящему интересно, он приблизился к костру и сел на бревно. Воины растерянно переглянулись — приглашение явно не относилось к шотландскому королю. Это был их праздник, первый день лета, день и ночь магии, которую они были согласны делить с выбранной королевой. — Будь по-вашему, — произнесла, улыбаясь, Элис, но взгляд ее при этом был устремлен Дональда. Никто не заметил, как она извлекла из-за пояса небольшую свирель и заиграла незатейливую мелодию. Воины во все глаза смотрели на «королеву», явившуюся отпраздновать с ними Бельтайн. И Дональд не мог отвести глаз от того, как ловко бегают пальцы Элис, как она улыбается и на щеках у нее появляются ямочки. — Элис, а ты сегодня будешь танцевать? — спросил тот же парень, который напомнил ей о Бельтайне. Воины разразились улюлюканьем и радостно застучали кружками в предвкушении зрелища, а Элис обвела присутствующих странным взглядом. — Не с тобой, — наконец, ответила она. Парень покраснел и потупил взор. Очевидно, что ему хотелось прыгнуть через костер с королевой. — Не печалься, Алан, пока что кораблик твоей судьбы не приплыл ко мне, — витиевато добавила Элис. Воины понимающе закивали, и Дональд сделал вывод, что она уже не в первый раз отказывается под неясным предлогом. Он уже слегка захмелел, на него тоже подействовала магия древнего праздника. Дональд бы не удивился, если бы плясать сюда слетелись привидения со всей славной Шотландии. Ибо фэйри у них была. Светловолосая и зеленоглазая, со свирелью в хрупких руках. Лишь усмешка напоминала о том, что никакая Элис не фэйри. Но в этом краю ее почитали как волшебное создание, и теперь, слушая завораживающую мелодию свирели, Дональд понимал, почему. — А со мной станцуешь, Элис? — поинтересовался он, не сразу осознав, что именно сказал. Он, король Шотландии, на глазах у каких-то пьяных солдат, хочет приударить за обычной девкой?! Но слово было молвлено, и Дональд лишь пренебрежительно щелкнул пальцами. Он догадывался, с каким недовольством эти люди теперь смотрят на него. «Собственно, а что такого я делаю?» — спросил он себя. Можно подумать, раньше правители не интересовались иными женщинами, кроме принцесс. Дональду было двадцать восемь лет, и он был весьма хорош собой. Только обычно бывал довольно угрюм, и это мешало прекрасному полу оценить его по достоинству. В зрачках Элис будто вспыхнули изумрудные искры, когда она окинула взглядом широкоплечую фигуру Дональда. — Будь по-твоему, шотландский король, — наконец, решила она, протягивая руку. Опять не «ваше величество»! Элис словно избегала этого обращения, обходила стороной титул, который ему не принадлежал. И таинственно улыбалась, точно знала о судьбе Дональда нечто особенное, неведомое другим. Алан с разбойничьей хитрецой на лице подхватил свирель Элис и заиграл плясовую. Он уже не расстраивался, что в этом году королева отвергла его. Ему еще много лет предстояло сидеть у костра и справлять Бельтайн, он еще долго будет молод и привлекателен. А Элис... все знают, что она не от мира сего, но однажды она протянет ему руку так же, как сейчас королю. И уж тогда он, Алан, не ударит в грязь лицом! Элис же чувствовала дыхание Дональда на шее. Их пальцы соприкоснулись, кто-то сплел венок из цветов и надел ей на голову. Да, в Бельтайн она была настоящей королевой. Рука Дональда уверенно лежала на ее талии, и Элис легко кружилась в такт веселой музыке. А в следующий миг он изумился, услышав ее смех. Женщины в его присутствии редко смеялись, даже когда желали угодить. Обычно они подобострастно улыбались, преданно заглядывая в глаза. Элис же задорно хохотала, запрокинув голову и невольно привлекая к себе все больше ненужного внимания. Дональду перестало нравиться, что на них смотрят, пусть и с восхищением, и он старался закрыть Элис от чужих взглядов своей широкой спиной. Зеленые глаза ее весело сверкали, как будто она понимала причину беспокойства Дональда. Юбка высоко взмывала, более не скрывая стройных ног. И не похоже, чтобы ее это смущало. О своей нравственности она явно не пеклась. «Тем лучше, не надо тратить время на глупые ухаживания», — решил Дональд, привлекая Элис к себе. — Пойдем отсюда? — негромко предложил он, оглядывая присмиревшую толпу. Алан обнимал присоединившуюся к ним экономку. У нее были черные как смоль волосы и пронзительный взгляд. Никто не усомнился, где нынче будет ночевать молодой воин. Экономка, по правде говоря, больше походила на ведьму, чем Элис. Но Алана это не пугало, он опустошал очередную кружку эля и смеялся шуткам своей подруги. Рыжий конюх о чем-то разговаривал с латниками, а изрядно подвыпивший Хью О’Шеннел с любопытством прислушивался к беседе. — Рано, — наконец, изрекла Элис, лукаво улыбаясь и глядя на костер. — Они попросят, чтобы мы прыгнули. Дональд растерянно перевел взгляд на плавящее воздух пламя. Черт, он и забыл об обычае прыгать через костер. Алан, словно услышав слова Элис, внимательно посмотрел на небо и, увидев, что солнце уже скрылось за облаками, достал откуда-то несколько сухих дощечек. — Что он делает? — недоуменно спросил Дональд. — Добывает живой огонь, — пояснила Элис, как нечто само собой разумеющееся. — Для костра... ну-ну, вот же она! — азартно воскликнула она, следя, как Алан высекает искру. — Еще нет, — со знанием дела отозвался тот. На его обветренном лице появилась улыбка. В отличие от многих обитателей замка, у Алана все зубы были на месте. Воины тоже с интересом принялись наблюдать за частью ритуала, лишь похожая на змею экономка недовольно поджала губы и скрестила руки на плоской груди. Дональд видел, как все вопросительно смотрят на него. Элис же приподняла бровь, но спрашивать, будет ли он прыгать, не стала. А в глазах воинов так и светилось: «Хлипковат!» Алан и вовсе насмешливо ухмыльнулся, но промолчал. «Они думают, что я, король шотландский, испугаюсь какого-то костра!» — не сразу понял Дональд. Крепко сжав руку Элис, он направился к огню. Многому учили его придворные наставники, но о прыжках через костер никто не подумал. Он услышал одобрительный свист и нерешительно взглянул на Элис. — Не разжались, — прошептала она, и Дональд лишь сейчас увидел, что Элис смотрит на их переплетенные пальцы. Взгляд ее потеплел, и Дональд против воли улыбнулся в ответ. — Элис, — назвал он по имени спутницу. Короткое имя переливалось на языке, похожее... На шорох листьев. На шелест травы. На пение ветра. «Королева» смотрела на огонь, отражавшийся в ее зеленых глазах. Уверенным жестом Дональд взял ее за подбородок и коснулся тонких губ. Она ответила на поцелуй, проведя языком по зубам короля. — Вот теперь пойдем, — чуть отстранившись, произнесла Элис. Ему не нужно было объяснять, что означает искрящийся взгляд, учащенное дыхание и румянец на щеках. — Они не заметят, — тихо добавила она, а Дональд лишь хмыкнул: его мало интересовал гарнизон замка. Элис привела его к реке. Он сообразил, что здесь их никто не потревожит. Судя по уверенности колдуньи, она не впервые приходила сюда с мужчиной. Элис лишь усмехалась, глядя на него, но молчала. Между ними не было ни тени неловкости, словно Дональд давно знал ее. Поцелуй Элис был полон дурмана, который им предстояло разделить пополам. Но она не страшилась собственных чар, смеялась, как во время танца, и хрипотца в ее голосе сводила Дональда с ума. Он повалил Элис на траву, позволяя магии Бельтайна, ее магии, взять верх. У Элис была маленькая грудь и твердые, острые соски. Дональд с удовольствием слушал манящие стоны и наслаждался умелыми, но не заученными ласками. Кажется, она смутилась, задев ногтем плечо Дональда. От этого непосредственного жеста желание вспыхнуло, как огонь в сухой траве. У губ Элис был вкус эля, выпитого у костра. Дональд не знал, о чем или о ком она думала, очутившись в его объятиях. Да это и не имело значения. Приподняв голову, он досадливо прикусил губу. Нет, имело. Дональду совершенно не хотелось, чтобы Элис представляла на его месте мальчишку Алана или еще кого-то из тех потных солдат. Ее волосы рассыпались по траве, она сглотнула и резко прижалась к Дональду. Его тело напряглось, как тетива лука. Дональд запустил пальцы в светлые пряди, в ушах звенело. Кровь быстрее побежала в жилах. Элис приподнялась и с интересом посмотрела на него. — Вкус золота, — пробормотала она, и таинственный флер на миг развеялся. — Что? — переспросил Дональд. — У твоей кожи — вкус золота, — повторила она, целуя его грудь и спускаясь ниже. Волосы закрывали лицо, но Дональд чувствовал ее язык внизу живота и почти готов был взорваться. Но тут Элис подняла голову. Из его груди вырвался разочарованный вздох. Разрядка была так близка... Однако ей тоже хотелось получить удовольствие. Дональд не помнил, когда она избавилась от юбки. Он не мог думать ни о чем, кроме Элис. Между ног у нее было влажно и горячо, она прижималась к Дональду всем телом. Он не знал, как ей нравится, самому ему хотелось быстро и жестко. Он прикусил твердый сосок, Элис изогнулась ему навстречу, давая понять, что ее терпение не безгранично. Овладев ею, Дональд ощутил на спине ее ногти. Он ничего не видел, кроме сверкающих, как у кошки, зеленых глаз. Элис обвила его ногами, дыхание стало прерывистым, она подавалась вперед, подгоняла его. Дональд сжал ее ягодицы и ускорил темп, приближая их обоих к желанному финалу. Элис сейчас как никогда походила на ведьму: обнаженная, волосы разметались по плечам, груди скачут в такт их ритму, глаза горят. Дональд стремился заполнить ее собой, в глазах темнело. Из груди Элис вырвался протяжный стон. Дональд тяжело дышал, не в силах думать или разговаривать. Он не собирался отпускать колдунью до самого рассвета. Она так и будет лежать с раздвинутыми ногами, чтобы он мог в любую минуту припасть к ее лону. В жизни Дональда было немало женщин, но вкус Элис оказался особенным... А когда он проснулся и огляделся, ища подле себя Элис, то никого не обнаружил. Лишь примятая трава свидетельствовала о том, что ночью здесь что-то было. Дональд умылся и наспех оделся. Звать Элис смысла не имело: она явно давно ушла. Недоумевая, чем мог ее обидеть, он вернулся в замок. Хью уставился на Дональда, словно впервые увидел. — Вернулись? — оторопело спросил он. Дональд вопросительно взглянул на сенешаля. — Да все думали, что вы там и сгинете, когда Элис утром пришла. Гиблое это место, оттуда никто, кроме нее, дороги не знает. — Погоди... ты же говорил, что ее здесь любят, — удивленно напомнил король, хмурясь. — Любят, любят, — закивал Хью, вновь принимаясь за свою похлебку. — И прощают, когда она мужика понравившегося уводит на болота или к реке. Или еще куда, прости ее, Господи. — Вчера на нее многие смотрели, — проговорил Дональд. — Известное дело! Только она сразу вас выбрала, я-то знаю повадки Элис, — махнул рукой Хью. — И что же, никто из... ее мужчин не возвращался? — с любопытством спросил Дональд. — Все пропадали как один, — огорченно развел руками Хью. — Она, бедняжка, потому и редко на кого смотрит — боится. А этим дурням, вроде Алана, кажется, что раз она... ну, раз говорят, что она ведьма, то... Ну, вы понимаете, ваша милость, что они там нафантазировали. Светлые глаза Дональда нехорошо сузились. Он слишком хорошо понимал, о чем думали деревенские парни. Но было и еще кое-что, кроме сладостных утех, которые ему ночью самозабвенно дарила Элис. — И ты позволил, чтобы король Шотландии так рисковал собой? — взорвался Дональд. Хью лишь пожал плечами, не выказав ни малейших признаков страха. — Вы не дитя, ваша милость. Двум смертям не бывать, одной не миновать, — философски изрек он. — Если бы вы сгинули, то править бы продолжил ваш племянник... — Да как ты смеешь! — прорычал Дональд. — А раз вы вернулись из Богом забытого места, то это знак, что вы угодны Всевышнему, — невозмутимо договорил тот, наставительно подняв палец. Он прекрасно понимал, как король провел ночь и, похоже, не испытывал ни малейшего сочувствия. Дональд прорычал под нос проклятие и направился к хижинам. Однако ни женщины, ни бегающие ребятишки не знали, куда делась Элис. Разъяренный Дональд возвратился в замок и во внутреннем дворе встретил экономку. Она была другой ведьмой, не такой, как Элис. Злой. Он помнил, как плотоядно она смотрела на Алана. — Как тебя зовут? — взяв себя в руки, спросил Дональд. — Корина, ваше величество, — она неуклюже изобразила реверанс. Дональд криво усмехнулся: не лучший способ произвести на него впечатление. Тем не менее, в душе разгоралось любопытство. Засунув руку в тощий кошель, он извлек оттуда золотой. Глаза экономки алчно загорелись. Хорошо, что она жадна, просто замечательно. — Помнишь ту женщину, которая вчера танцевала со мной? — с наигранным спокойствием спросил Дональд. — Проклятущую ведьму Элис? Как не помнить, — выплюнула Корина. Лицо ее исказилось от ненависти, отчего она резко подурнела. — Кажется, ты ее недолюбливаешь? — приподнял бровь Дональд. Если экономка положила глаз на Алана, то ревность понятна. — Что сказал вам Хью? — вдруг спросила Корина, хмуро глядя на него. Он почувствовал, что ответить стоит честно, пусть она и нарушает этикет. Неизвестно, чего от нее ждать. — Немногое, — после недолгого молчания признался он. — Только то, что все ее мужчины пропадали на болотах или у реки. По крайней мере, никто не вернулся. — Никто? — с негодованием повторила экономка, ее загрубевшие от домашней работы руки сжались в кулаки. — Никто?! — Он обманул меня? Как многие мужчины, Дональд панически боялся женских слез, и подозрительно заблестевшие глаза Корины напугали его куда сильнее, чем полный ярости голос. Впрочем, он ошибся. Слезы высохли, не пролившись, а лицо Корины вновь стало невозмутимым. — Один вернулся, — бесцветно прошелестела она, глядя в сторону. — Скорее всего, вы его не видели... Дави редко показывается на людях. — Почему? Что с ним не так? — Дональд понимал, что бередит старую рану, но было необходимо раскрыть тайну, окутывающую Элис. — Он... слабоумный, — голос Корины дрогнул. Несложно было сообразить, что этот человек, Дави, дорог ей. Вероятно, они собирались пожениться, но прихоть «королевы» разбила жизнь Корины. — С тех пор, как вернулся от... нее, спятил. Никого не узнает. — А что жители замка? — продолжал пытку Дональд, не позволяя сочувствию закрасться в свое очерствевшее сердце. — Ведьма она, вот и ей и потакают, — зло ответила Корина. — Кто боится, кто ненавидит, а иные балуют, как вчера. «Балуют», — хмыкнул про себя Дональд, но спорить не стал. На обычное сельское задабривание похоже не было. Хотя что он, принц крови, может знать о жизни крестьян? — А Хью? — Хью! — пренебрежительно фыркнула Корина. — Брат он ейный, вот и бегает за колдовкой, как пес на привязи! Брат! Это слово прозвучало как удар колокола, и все прояснилось. Ну конечно, сенешаль ведь был готов его растерзать, решив, что Элис угрожает опасность. Так и крутился, не спуская глаз, чтобы король не обидел колдунью. Дональд еще тогда отметил, что Хью предан «королеве», но списал на всенародную любовь. Кровных уз он не учел. «Я-то знаю повадки Элис», — вспомнились слова Хью. — Что-нибудь еще, ваше величество? — услышал он скрипучий голос Корины. Дональд покачал головой и молча вложил ей в ладонь монету. Мелькнула мысль поговорить с Хью, спросить, почему он не признался, что они с Элис родня, но Дональд отказался от этой идеи. Он знал причину. Будь он хоть двадцать раз королем, Элис была и остается сестрой Хью, что для него превыше любого правителя.***
После разговора с Кориной Дональд велел своим людям собираться. В колдовском замке не хотелось оставаться ни минуты. Хозяину он сказал, что получил известия от шотландских лордов и намерен выступить в Эдинбург. Дональд был удивлен, увидев, что многие вышли попрощаться с ним. Весть об отъезде короля облетела замок, подобно лихорадке. Был на внутреннем дворе и Хью О’Шеннел — все тот же невозмутимый взгляд, чуть кривоватая усмешка. Дональд неожиданно вспомнил: у сестры Хью такая же — земная, многообещающая, язвительная. Благодушно улыбаясь, он принимал знаки любви от крестьян. Однако когда он подошел к коню, толпа почтительно расступилась, пропуская Элис. Дональд увидел, что она смотрит на него со странной смесью тревоги и радости. — Я... не ждала, что ты вернешься, — тихо призналась она, подойдя совсем близко, а затем сжала его запястье Дональда. — Это что-то значит? — поинтересовался он, стараясь не замечать печаль в ее зеленых глазах. Элис кивнула. — Хью же сказал... ты угоден Богу, — она слабо улыбнулась. Интересно, она подслушала их разговор? Или всему виной чары? Или же Хью попросту передал все сестре? — Я вернусь, — пообещал Дональд. Элис горько рассмеялась и покачала головой. — Не лги на прощанье, — мягко попросила она. — Тебе не суждено вернуться. — Значит, я погибну? Теперь-то ты можешь мне это сказать, — он подался вперед и тут же почувствовал, как Элис выпустила его руку. — Тебе суждено одержать победу. А еще... — Элис задумчиво посмотрела на него, словно сомневаясь в собственных словах. — Что? Что ты увидела? — жадно спросил он. — Тебя назовут Дональд Красивый, — Элис взмахнула рукой, словно нарекая его. Дональд, прикусив губу, мгновение смотрел на тонкие пальцы, совсем недавно ласкавшие его. Он точно знал, что не забудет Элис до самой смерти. Будет ли она помнить его? Дональду хотелось, чтобы у Элис осталось от него что-нибудь на память. Он снял с пальца золотое кольцо с изумрудом и вложил в узкую ладонь. — Я не... — Я так хочу, — властно прервал ее Дональд. На прощание ему было важно настоять на своем, одному Господу ведомо, почему. — Будь по-твоему... шотландский король, — откликнулась она, принимая подарок. Затем улыбнулась одними глазами и скрылась в толпе, словно ее никогда не было. На сердце у него потеплело. Слова Элис развеяли тревогу и тоску. Теперь Дональд был готов к завоеванию королевства.