Это не важно

Тимур любил давать советы и "разруливать ситуации", фонтанировал дурацкими идеями и сверкал вдохновением. Но говорил всегда он ужасно убедительно, в сотню раз круче любого рекламного диктора доставлял информацию прямо в мозг, и каждый раз проворачивал все с неизменным успехом, так как в корысти его заподозрить не получалось. - У меня-то одни девки, а так бы тоже сына туда отдал. Отпадное место для пацана, все по делу, все как надо, никаких трудов до четвертого класса с вышиванием крестиком. Миг щурился на солнце, не мог разглядеть лицо брата лучше - тот был выше его на голову и шел против света. - ... кормят отлично, одежда форменная, футбольная площадка во внутреннем дворе, - вещал Тимур таким голосом, словно сманивал его поучиться там самостоятельно, и словно уже прожил в интернате не один день. - Дурость какая-то. Я что, своего ребенка воспитать сам не могу? Один справлюсь, не буду я никуда его отдавать. - Что значит... эй, да пойми ты, на выходные получишь его обратно! И сам подумай, сколько может твой кровосос женщин от тебя распугивать? А? Ой, не делай лицо, а то я не знаю, чейта они бегут все от тебя, как мыши от метлы! Миг поежился: сравнение ему не понравилось. Да и не угадал Тимур ни разу, женщины, если и подходили к нему и сыну ближе, чем на пятьдесят сантиметров, то делали это только потому что принимали их за премилых братишек-туристов, которые заблудились и с которыми можно было бы поболтать по-английски, применив на практике все то, что вычитали в разговорнике на пятьдесят страниц. Тимур что-то долго еще вещал, а Миг его уже не слушал, рассеянно скользя взглядом по толпе молодых ребят, гуськом тянувшихся за экскурсоводом вдоль фонтанной аллеи к музею. Мальчишки лет семнадцати, не больше, совершенно бешеные и в то же время потерянные - наверняка только приехали в город. - Нет, сына я никуда отдавать не буду, - сказал он. И словно в подтверждении правильности его выбора, за его спиной разом включились фонтаны. Толпа мальчишек радостно завопила, послышался звучный всплеск и громкие женские вопли. Тимур все не унимался, приводил доводы и аргументы, тыкал пальцем в толпу веселых ребят - оказалось, из того самого интерната - уже мокрых и довольных жизнью. А потом их окатили со спины водой из фонтана, принесенной из бутылки, и разговор быстро перепорхнул на другую тему - какие же бедные учителя и как важно воспитывать своих спиногрызов. А воспитание - все на семье, определенно. - Эй, ты, че встал, пойдем с нами! - крикнул какой-то русый мокрый мальчишка со вздернутым носиком и писклявым не по возрасту голоском. - Ты это мне? - оскалился Тимур. - Не, не вам. Ему. Ну че смотришь? На! - и плеснул Мигу в лицо, правда, тот увернулся и не побрезговал залезть в фонтан, чтобы выудить оттуда паршивца. Закончилась эта история посиделками в полицейском участке, где Мига, тридцатипятилетнего мужчину с наивным лицом ягненка, большими и яркими, как у мальчишки, глазами, мягким высоким голосом и невнушительным ростом снова приняли за несовершеннолетнего. Второй раз за день и в милионный, наверное, за всю жизнь. И да - купание в фонтанах было строго воспрещено. Как-то забылся глупый спор об интернате, словно неудачная шутка: встретившиеся им детишки не блистали ничем, кроме гигантского самомнения, обеими ногами крепко стоящего на почве полной безнаказанности. Наверное, в своих комнатах они протягивают гамак из простыней от люстры до гардины и разводят костры из стульев, думал Миг. Но своего Тимур добился. Так уж повелось - стукнет идея отдать, к примеру, племянника в интернат, так он возьмет и отдаст в обход мнения брата. Убедить Алека в том, что единственный в городе храм вседозволенности - лучшее для него место, не составляло большого труда: про гамаки и стулья Миг не придумал, а почерпнул из опыта общения с ребенком. - Ну ладно, вали, - разрешил, наконец, Миг после долгих споров. - Не удивлюсь, если завтра же тебя потребуют забрать обратно! Ох, не ведал он, о чем говорит! Не прошло и недели, как выяснилось, что Алек не носит дневник, но почему-то носит шотландскую юбку, надевая ее исключительно по случаю выхода к доске, прогуливает все, что не физкультура и курит. Последняя новость была преподнесена в особо неприглядной форме - "тушил сигареты о глобус". Или использовал глобус, как пепельницу? Черт знает что! Миг не располагал никаким отцовским авторитетом, выглядя в худшие дни как старший брат Алека, а в обычные - как его ровесник. Брат учит жизни, коллеги ни во что не ставят, жена ушла и молодец (достала), а сын совсем отбился от рук. - Слушай, я же приеду, - шипел в трубку папа минуту спустя, хлопая дверью машины. - Скажу, брат твой, всеми секретами невзначай поделюсь. Как? Нет секретов? А как же женские романы у тебя под подушкой? Это мы знаем, что их нет. А я скажу, что случайно чаем капнул, прости, братик, замарал страницу!.. Так хотел на кухне почитать. Нет, я уже еду. И знаешь что? Я представлюсь твоим отцом-пидорасом. Ты меня не уважаешь - пусть и тебя тогда не уважают. Как - нет папы, только мама? Так я мама и есть! Это он говорил, уже подходя к дверям школы, и Алек растроенно взвыл, выглянув в окно: от перемены оставалось секунд двадцать, самая не клевая училка стояла прямо в дверях, и если давать деру, то только из окна вниз головой. Вдруг повезет и прямо на отца свалится. - Ты че? - не оставил без внимания его рыдающий вздох староста из старшего класса, заведующий живым уголком в этом кабинете. - Да вот, - начал Алек как можно громче, - Опять этот дебил из соседней квартиры ко мне пришел, приколист и пидорас!.. - Че, серьезно? - Да! Он здесь не учится даже! Все подлетели к окну. Все, кроме поливавшего цветы старшеклассника. Его вдруг как ветром сдуло. *** - Не пущу, - в сотый раз ласково мурлыкнул незнакомый засранец, поглядывая на Мига сверху вниз с высоты своего громильного роста. - Сейчас урок, охранник куда-то вышел... Сменка где? И не надо гнать, что ты из другой школы. Миг смотрел каким-то обидно скучным взглядом. - Отойди, бестолочь, - сказал он. - Сам потом пожалеешь. - Ого! - обрадовался маленький говнюк, выглядящий старшеклассником даже рядом с Мигом. - Так заставь меня жалеть не потом, а сейчас! Миг закатил глаза, а потом резко рванулся, обогнул препятствие в виде дежурного по школе старосты и устремился вперед, мимо раздевалок. Но тут произошло что-то страшное: на него налетели сзади, легко подхватывая на руки, зажали рот рукой и втолкнули в одну из раздевалок, где висели пальто учителей. Дверь оглушительно хлопнула и лязгнула язычком задвижки. Миг молча забился в чужих руках, с ужасом понимая, что сейчас происходит. Звать на помощь? Чтобы опозориться перед собственным сыном?!! А между тем - тело к телу, так, как надо, так, как давно хотелось и мечталось. Сильный и мощный уже в плечах засранец шарит по всему телу и думается даже о том, как много в этом дурацком интернате мальчиков трахалось тут, пока учителя ведут уроки. - Меня Яриб зовут, ударение на "я", - прошептал ему на ухо насильник. - Я вижу, наши интересы совпадают. Я чувствую! Он уже ласкал рукой у Мига между ног, и даже сквозь ткань это прикосновение сносило крышу. - Ты откуда к нам симпатичный такой? Новенький из шестого заливает, что к нему ходишь. Правда, что ли? Нафига тебе он, а? Ну нафига? Он подхватил ошалевшего Мига под попу, прислонил к чей-то куртке и хищно, как зверь, зубами рванул на нем рубашку, зарываясь лицом в ее складки и лаская языком соски, живот, вылизывая пупок... Миг вдруг решил - а пропади оно все пропадом. Обнаружат - подумают, тоже мальчик. - Не ходи к нему, ходи ко мне, а? - он впился глазами в лицо Мига, словно пытаясь вобрать его образ, навсегда впитать в память. - Ты мне очень нравишься. Кто подойдет к тебе - убью нахер, веришь? - Ты меня даже не знаешь! - Это не важно. - В вашей чертовой школе так принято? - У меня такое впервые. Увидел тебя - как по сердцу долбануло! - Или по другому месту! - Шшш, не ори. - А ты не... а.. а!!! Шальная рука пробралась в штаны и делала там черт знает что. Перед глазами плыло, потолок чернел от роя черных, как мошки, точек. И позже, когда приходилось зажимать рот, чтобы не вскрикивать каждый раз, когда по-прежнему прижимающий к стенке мальчишка трахал его, точки все силились залепить глаза, потолок, лицо Яриба. Было сначала и невыносимо больно, и странно-приятно, член туго скользил, бил по простате и нервам: казалось, громкие хлюпающие звуки можно услышать даже снаружи. Миг уронил голову на меховой воротник какого-то пуховика, когда парень стал входить глубоко, до основания. Все вибрировало - от пульса, гулко бьющегося в горле, животе и колом стоящем члене до кишечника, туго сжимающего пенис внезапного любовника. Яриб поднял правую ногу Мига выше, яростно сдернул его штаны до колен и вошел глубже, под другим углом, в два толчка доведя мужчину до пика. А потом долго и яростно трахал его, не заботясь уже о тишине, звучно постанывая с ним в один голос. *** Весь урок Алек просидел как на иголках, но отец так и не пришел. В том, что папуля способен его переиграть и ославить педиком на весь коллектив, он не сомневался. А местечко-то было зашибись, правду Тимурка говорил! И так здорово получилось - Тимур может тут на правах дяди с медсестрой тусить, а Алек говорить всем, что тот его отец, и на собрания пусть вместо папы ходит, всем столько нервов сбережет... Тут бы зависнуть до выпускного класса! - Эй, Алек же, да? - просил парнишка, имя которого Алек не мог все никак запомнить, хотя вроде неделю уже отучился в классе. Оказывается, проблема была почти обоюдной. - Ну да. - Это твой парень приходил? - грустным голосом спросил тот, делая зачем-то сочувствующее лицо. - Ты стеснялся, что ли? Мог бы его сюда пригласить, а лучше, вообще сказал бы ему близко к нашим воротам не подходить! - Чего-оо? - опешил Алек. - А, "чего-оо", - махнул рукой собеседник. - Нету у тебя, считай, больше парня. С Ярибом ушел. Прости, что мне пришлось сказать тебе это. *** Он был жалкий и грустный, как назло под дождем, словно выбирал момент. - Вы меня совсем не любите? - спрашивал он каждый раз, спросил и сейчас, печально глядя из-под челки затравленным взглядом. - Яриб, мне тридцать пять! - Но вы были со мной! И вам было хорошо тогда! - Это не важно. Они сидели во дворе, на побитых жизнью скрипучих качелях. Яриб приходил уже в сотый раз. Миг выходил к нему редко, но сегодня был дождь, и хорошо бы вообще позвать его домой. Из окна смотрел Алек, и два яростных лазера его глаз прожигали дыры на промокшей насквозь куртке старшеклассника. - Может, домой пойдешь? В другой раз поговорим. А? - спросил Миг у лужи под своей качелей. А Яриб вдруг плюхнулся на колени, прямо в эту лужу, тянущуюся от качели до качели, и пополз на четвереньках к опешившему Мигу, пока не уткнулся холодным носом в его колени. - Эй, а ну встань! - Вы совсем не любите меня!.. - Тебе семнадцать! - Восемнадцать вообще-то уже! - Не важно! - Вы любите людей за возраст? За их спинами раздался звук открываемых створок старого деревянного окна и голос Алека: - Блин, отец, ну это уже кошмар же какой-то! Миг смотрел в опущенную макушку Яриба. На душе было тоскливо. - Обещаю больше не прогуливать, брать с собой дневник и не курить там, где все видят, только давай это все уже кончится как-нибудь, а?.. - Короче, пойдем наверх, обсохнешь, - ворчливым голосом сказал Миг. Яриб поднял лицо с таким идиотским и радостным выражением, словно ему сделали предложение руки и сердца.