Спасающий туман

Не ищи больше встречи со мной. Я изменился, стал другим. Воспоминания о тебе растворились в обжигающем тумане. Ты больше мне не нужен. . . *** Спустя месяц после нашей первой встречи я понял, что испытываю к тебе особенные чувства. И когда рассказал тебе об этом, ты не оттолкнул, не убежал, но и не ответил. Ничего… Все продолжало идти своим чередом, так, как было раньше. Ну почти так же – с моей стороны исходило больше внимания чем обычно. Подарки, цветы, как бы случайные прикосновения, которые ты не запрещал мне. Однако хотелось большего, но я понимал, что одно неаккуратное слово, действие, и все доверие, созданное большими усилиями, рухнет и разобьется как тонкое ледяное стекло. Ты разрешал держать тебя за руку, когда мы находились наедине, и я согревал твои холодные ладони своим солнечным теплом. В один и таких моментов, я надел на твою тонкую кисть серебряный браслет, ты удивленно посмотрел на меня, но принял этот подарок. Знаешь, как было приятно видеть, что ты носишь его каждый день. И я думал, что ты уже начал понемногу разделять мои чувства, я верил, что смог наконец-таки приручить тебя. Я надеялся на все это, пока… Пока ты не принес мне письмо. Точнее, пока я не обнаружил письмо, присланное тобой, в почтовом ящике. “ Знаешь, Каваллоне, хочу сказать тебе на чистоту. Извини что письмом, не уверен, что смог бы сказать тебе все это в лицо. Точнее не так, не уверен, что смог бы сдержаться, чтобы не избить тебя. На счет всего, что происходило в последнее время: я не знал, как отреагировать, как действовать. Ты первый, кто поставил меня в столь затруднительную ситуацию. Но теперь я понял, что все это меня раздражает. Меня бесят все твои слова о любви, о каких-то там чувствах. Я тебя ненавижу, мне уже в кошмарах снится твоя уродливая физиономия. Я тебя ненавижу. Оставь меня в покое. Если уж так неймется, найди себе девчонку и отрывайся на ней со своими шоколадно-мармеладными чувствами. Да я даже представить не могу, какого это полюбить парня?! Это так низко, так отвратительно, меня тошнить начинает, стоит представить всё это. Я не такой. Я никогда не отвечу на твои чувства. Никогда, слышишь?! Запомни это, Каваллоне – НИКОГДА! Видеть тебя больше не желаю, ни твоей улыбки, ни твоих светлых волос, ни татуировки. Я желаю убить тебя, но не хочу марать свои руки таким как ты. А насчет любви. Я тебе говорю в который раз. Ты мне не нравишься! И я ничего уже не смогу поделать... Сердцу как говорится, не прикажешь... Я говорил тебе, что мне не нравятся блондины, мне не нравится твоя внешность и прочее... Ну не нравится и все! Что уж тут?... Я пользуюсь тобой только в своих целях. Пользовался. Но теперь, от тебя нет никакого проку. Оставь меня. Уйди. Я больше не желаю тебя видеть… исчезни из моей жизни.” *** Перечитываешь письмо сотню раз, вчитываешься в каждое слово. Слезы градом катятся из глаз. Не веря в происходящее, бессознательно выходишь на улицу, и идешь, на автомате, ни видя ничего вокруг. Хотелось прибежать к Кёе, поговорить с ним, но понимая, что это будет бесполезно, мокнешь под начавшимся дождем. Сердце разбилось, даже осколков не сталось, все превратилось в пыль. Внутри пустота. Темная, холодная, пугающая пустота. И не то что бы тебя предали или унизили – нет. Просто не ответили на твои чувства. Просто разбили влюбленное сердце. Ты не осуждаешь его за это. Ведь не сложно понять, что все сказанные слова оказались правдой. Горькой, жестокой, но всё-таки правдой. А дождь продолжал лить все сильнее, смывая соленые слезы. И плевать на то, что можешь простудится и заболеть. В голове промелькнула мысль о суициде, но тут же отгоняешь её небольшой ухмылкой. Вот чего, а этого ты делать не будешь. Шум дождя и грома успокаивает, но кровоточащую боль заглушить он не способен. Ты словно кукла сидишь, прислонившись к стене какого-то здания, и ждешь, не зная чего. — Ойа-ойа, какие люди. Ты чего тут делаешь? – С трудом поднимаешь глаза и видишь перед собой Мукуро. – Эй, ну скажи хоть слово, – безнадежно пытается заговорить с тобой. Долго стоит и смотрит на тебя, после чего накрывает своим зонтом, защищая от дождя. — Убери, ведь сам промокнешь. – Всё-таки вынуждает заговорить. — Не могу смотреть, как беззащитное животное мокнет под дождем, – как-то нежно улыбается. — Кто это тут животное!? – злишься на него. — О, ну хоть какие-то эмоции. – Приседает на корточки и смотрит тебе прямо в глаза. – Слушай, Дино, а пошли ко мне. — Зачем? – удивленно спрашиваешь. — Нет, ты что, правда, такой глупый? Думаешь, я оставлю тебя тут мокнуть под дождем? Домой ты явно возвращаться не желаешь, а я уже весь насквозь промок. Поэтому, – он протягивает тебе руку. – Ты идешь со мной! – поднимаешься и, не отпуская руки, бредешь с ним по запутанным улочкам, пока, наконец, не приходите. *** — Держи, – протягивает тебе теплое полотенце. – Ты сейчас пойдешь в душ, или после меня? — Я, наверное, попозже… — Как пожелаешь, – снимает мокрую футболку, обнажая бледное, худое тело. – Расскажешь, что случилось? Чего это ты там под дождем делал? — Не твое дело! – обрываешь ты его. — Не хочешь рассказывать, и не надо. И так ясно, что все это… — Свет тухнет, после чего по всей квартире разносятся оглушающие раскаты грома. Его слова заглушились этим шумом, но, возможно ты понял, что он хотел сказать. Постепенно все утихло, а свет так и не появился. – Наверное, это из-за дождя. Весь город отключило, как я погляжу, – в слабом свете молнии видишь очертания у окна. Подходишь и прижимаешь его, все ещё мокрого, к стеклу. – Мне как бы холодно. – Пытается отстраниться, но ты прижимаешь его ещё сильнее. — Мукуро, ты. . . – пытаешься подобрать слова, но в голову ничего не приходит. — Если ты так сильно этого хочешь, – касается щеки, задевая губы. – То я могу утешить тебя. – Когда он целует тебя своими холодными губами, забываешь все на свете. Как бы хотелось, что бы на его месте был Кёя, но ты не думаешь об этом. Ты вообще не о чем не думаешь. Тело двигается само по себе. Как то быстро оказываетесь на диване. Боишься разорвать поцелуй, словно от него зависит твоя жизнь. Он умело справляется с молнией на штанах и слегка касается языком возбужденной плоти. Громко вздыхаешь, когда он полностью берет твой член в рот и начинает то посасывать головку, то заглатывать его до самого основания. Дрожишь от возбуждения, даже хватаешь его за голову, что бы ускорить темп. Он, то сильнее сжимает губы, то применяет язык. Ещё пару движений и ты кончаешь ему в рот. И он все проглатывает. Не давая отдышатся и придти в себя, насаживается на тебя и начинает двигаться. Новая волна наслаждения захлестывает тебя. Обнимаешь его, уже разгоряченное тело, и начинаешь покрывать поцелуями, оставляя свои следы на шее и ключицах. — Д-дин-но… — этот хрипловатый голос над ухом возбуждает ещё больше. Движения становятся резче и глубже. Понимая, что уже на пределе, сжимаешь его бедра сильнее, оставляя на них следы, после которых явно станутся синяки. Опустившись в последний раз до самого основания, прогнувшись в спине, он кончает тебе на живот. Следом за ним кончаешь и ты. Заключительный долгий поцелуй, на который уходят остатки воздуха в легких, заставляет голову кружится. Стоит вам немного отдышаться и придти в себя, как в доме вновь загорается свет. — Я в душ. Не хочешь со мной? – подбирает разбросанную по полу одежду. — Нет, спасибо. Я лучше после тебя. — Как знаешь… Возвратившись из душа, он застает тебя мирно свернувшегося калачиком и сопящего на диване. Недолго думая приносит одеяло и укрывает им тебя. Не будит. Потому что знает, что сон – самое лучшее, что тебе сейчас надо. А то, что было… Было… Ведь это можно и забыть… *** Погода за ночь стала ещё хуже. Непрекращающийся ливень, небо, затянутое темными облаками, сырость и слякоть, все это так контрастирует с мягким пледом, теплым молоком и приятной компанией. Даже не припомнишь, когда тебя в последний раз так будили: нежно шепча на ухо слова доброго утра. Такое приятное чувство на душе, что даже на время забываешь о том, что произошло вчера. А вспомнив, замираешь на время, вновь пропуская через себя те невыносимо больные ощущения, и на глазах снова наворачиваются слезы боли и обиды. Обиды и непонимания. Непонимания от всего: почему письмом, почему не прямо в лицо? Ты ведь знаешь его, знаешь, что сказать все лично для него не составит труда. Знаешь, что он наслаждается страданиями других, и пропустить такое он бы просто так не мог. Знаешь, что он мог избить тебя безо всякой причины… Знаешь. Знаешь о нем почти все… А знаешь ли?.. — Дино, ты чего опять слезы льешь? – Вырывает тебя из болезненных раздумий. — Да так, не обращай внимания. – Пытаешься успокоиться. Подходит к тебе и целует заплаканные красные глаза, пробуя на вкус солоноватые слезы. Легкими воздушными поцелуями покрывает все лицо, чмокает нос, после чего требовательно целует в губы. Этот горький привкус кофе, исходящий от него, окончательно приводит в чувства. Пустая кружка из под молока падает на пол, и, каким-то чудом, не разбивается. Его прохладные руки скользят под плед, которым ты укутан, и касаются талии; вздрагиваешь, но пускаешь его к себе согреться. — Мукуро, зачем тебе это надо? – обнимая, перебираешь пряди его волос. — Сам не знаю. К тому же, давно хотел завести домашнего питомца, – смеясь, выводит на твоей спине непонятные узоры. — Мукуро! – слегка отталкиваешь от себя, сжимая кисти его рук. — Что заладил, Мукуро, Мукуро! Может я влюбился в тебя! Что, нельзя? –Смотря прямо в глаза, чуть краснея. Отпускаешь, после чего поднимаешься, оставляя на нем плед. — Прости, но мне надо выйти ненадолго… — Берешь с кресла куртку и оставляешь его одного. Выходишь на балкон. Холодный влажный воздух наполняет легкие, отрезвляя разум. Глупо верить словам Мукуро. Глупо. Но сердце почему-то бешено бьется, отбивая маршевый ритм в груди. Достаешь пачку сигарет из кармана куртки, припрятанную ещё месяц назад. Ромарио ругается, когда видит тебя с сигаретой. Кёя же вообще не знает, что ты куришь. Ты и сам уже много раз бросал, но в такие моменты, это единственная возможность успокоить расшатавшиеся нервы. За последние двадцать четыре часа столько всего произошло, столько всего случилось, что можно уже было все это дело алкоголем запивать, но ты сдерживаешь себя от этого глупого поступка. И все же, можно ли верить словам Мукуро? Был ли он серьезен, или же это его очередная шутка? А что ты потеряешь, если поверишь? Ничего… Совсем ничего. Больнее уж точно не будет. Может все-таки стоит влюбиться в него и наконец-таки забыть о Хибари? По крайней мере, Мукуро сам сделал первый шаг. Ты не принуждал его не к чему. — Долго ты ещё тут торчать собираешься? – появляется как всегда тихо и внезапно. — Не знаю… — заводишь руки за голову. – Я ничего не знаю… — А может это и к лучшему? – Берет из руки недокуренную сигарету и затягивается. – Пусть жизнь идет своим чередом. — Но нельзя же так – просто плыть по течению жизни. Нельзя… — забираешь сигарету и тушишь её. — Никто не говорит, что это надо делать все время. Просто сейчас такой момент, когда лучше поступить именно так. — Что ты этим хочешь сказать? – Смотришь на него снизу вверх. — Пойдем внутрь. Тут холодно. Можно и простудиться… А дома и, правда, теплее. Может из-за того, что на улице идет дождь, а может это из-за обжигающего прикосновения тел, от дурманящих поцелуев в темноте комнаты, от его слов, что плавленым шоколадом ложатся на слух. Так приятно чувствовать кого-то рядом. Не просто представлять, мечтать, а чувствовать. Сердце, словно феникс, возрождается из своего же пепла и вновь сгорает, но уже не от боли, а от сладострастной любви. И на этот раз – она не безответна. *** Дома не был уже дня три. Здесь все осталось по прежнему – брошенное на полу письмо, конверт, оставленный на столе. Все напоминает о том дне. Дне — когда все закончилось. Дне – когда все началось… Поднимаешь помятый листок с пола и подходишь к столу. Взяв в руки конверт, обнаруживаешь, что в нем что-то лежит. Это оказался браслет. Серебряный браслет, что ты подарил ему на одной из ваших прогулок. Спокойно положив письмо в конверт, кладешь браслет в карман и уходишь. — И что тебе надо, Каваллоне? Я же, кажется, ясно выразился, что больше не желаю тебя видеть, – грозно встречает тебя на пороге Хибари. — Ну не злись ты так, Кёя, — как обычно отвечаешь ему улыбкой. – Я пришел поговорить об этом. – Как то настороженно смотрит на тебя. – Знаешь, все что было… Забудь. Я осознал всю глупость своих действий. Обещаю, что больше впредь такого не повторится, иначе я сам исчезну из твоей жизни, не сказав об этом не слова. Поэтому, Кёя, я знаю как это трудно для тебя, но давай будем просто друзьями. Просто учителем и учеником, как было прежде. Пожалуйста… — Хм… — после чего минутная тишина. – Что же, ладно. Раз ты хорошо поразмыслил над этим, то я не против. Но если такое вновь повторится, то учти, я убью тебя своими руками. Понял! — Спасибо, Кёя. – Улыбаясь, подходишь к нему и достаешь из кармана серебряный браслет. – И ещё, возьми его, — кладешь в ладонь. – Это был подарок от чистого сердца, и я не могу его выбросить. Я не заставляю тебя носить его. Можешь делать с ним все что хочешь, можешь сам выбросить или порвать. — А ты изменился. – Убирая браслет, говорит он. — Ты все-таки заметил… — он разворачивается и уходит. – Кёя. – окрикиваешь, — скажи, если у меня появится другой человек, которого я полюблю очень сильно. Даже сильнее чем был влюблен в тебя. Что ты сделаешь? — Не задавай глупых вопросов, конь. Разумеется, я ничего не сделаю. Ведь это меня не касается… — Вот как… — тоже уходишь, радуясь, что все прошло так гладко. Что теперь вы просто друзья. Снова… *** Поздний вечер того же дня. Небо все ещё затянуто тучами, но дождя не было уже с утра. Слышишь, как кто-то подходит к двери и стучится. И кого бы могло принести так поздно..? Только успеваешь повернуть ключ в замке, как дверь резко распахивается и этот “гость” тут же целует тебя. — Мукуро, зачем ты пришел? – удивляешься его появлению. — Я не мог уснуть, и думал, что ты поможешь мне решить эту проблему. — Почему не позвонил, я мог бы и сам приехать. До меня же так долго идти, посмотри, ты ведь замерз. У тебя даже руки посинели. – Вспоминаешь, как были холодны его губы при поцелуе. — Может тогда, — закрывает дверь и подходит к тебе вплотную. – Ты согреешь меня? – его шаловливые ручки проскальзывают под футболку и касаются кожи. Тебя в дрожь бросает от таких манипуляций. — Скажи, ты ведь на это и рассчитывал, не так ли? — Ох, мой план раскрыли. – улыбаясь, одной рукой аккуратно царапает кожу не спине, а другой пробирается в штаны. — Аа-а-ах, какие же у тебя руки холодные. Все же мне придется согреть тебя сегодня. – Хватаешь его и ведешь в сторону спальни. Он и вправду очень замерз, пока топал до твоего дома. Одетый в две кофты и плащ, он до сих пор дрожал, хотя пришел уже минут пять назад. — Дино, — снимает с себя одежду и обнимает тебя. – давай побудем так некоторое время… В полночной тишине, чувствуешь, как бьется его сердце. И приятно осознавать, что оно бьется в такт с твоим собственным. Как часто представлял нечто подобное – ты вот так просто обнимаешься с человеком, которого любишь. За исключением одной детали: в мечтах с тобой рядом всегда был Кёя. А тут, сейчас, с тобой рядом не он, а Мукуро. Но разве это плохо? Почему так не может быть? Просто жизнь такая штука, что порой даже не знаешь, что произойдет с тобой в следующую минуту. Он уже перестал дрожать, его руки стали теплей. И ты было хотел поцеловать его, как замечаешь, что он уже уснул в твоих объятиях. — И что прикажете с тобой делать? – тихо шепчешь, ругая его, но стараясь не разбудить. – Не стоит привыкать засыпать у меня на руках, иначе я тоже не смогу заснуть без тебя. . . *** Италия. Месяц спустя. Праздник устроенный в стиле Вонголы по случаю переезда Тсунаеши в родовое гнездо семьи. Все были удивленный, когда Хибари пришел один, но удивились ещё больше, когда ты приехал вместе с Мукуро. Конечно же, были слухи , что вы с Кёей поругались, но все сочли это обычной ссорой. Но что бы все настолько повернулось… Похоже этому и был удивлен сам Хибари. Нет, может он и догадывался, что у тебя появился кто-то. Однако что бы этим кто-то оказался Рокудо Мукуро, он никак поверить не мог. Вечер был в самом разгаре, шумно играл оркестр; редкие парочки кружились в танце; важные люди мафии о чем-то яростно вели беседу, попивая вино; где-то в этой толпе потерялся и сам виновник торжества, юный глава Вонголы – Савада Тсунаеши. Тебе стало невыносимо от всей этой суеты, и ты удаляешься прочь в комнату для гостей, что бы немного побить в тишине. Заметив твой уход, Хибари покидает зал, преследуя тебя. А здесь, оказывается, даже тише чем ты думал. Садишься в кресло и, достав пачку сигарет из кармана, закуриваешь. — И когда же ты научился этой дурной привычке? – Вздрагиваешь от неожиданности. Повернув голову, видишь в дверях Хибари. — Давно, просто ты не знал об этом. — Вот как, – подходит ближе. – Так значит, ты не все мне рассказывал о себе. — Я думал тебе не нужно это. Ты ведь никогда не интересовался моей персоной. – кладешь недокуренную сигарету в пепельницу. — Умолкни! – притягивает тебя за галстук и начинает целовать. Господи, как же часто ты представлял этот момент. Как мечтал о поцелуе с ним. Как мысли об этом будоражили твое сознание, сколько раз тебе снилось что-то подобное. Эти мягкие нежные губы. Как часто они манили тебя, а теперь, эти самые губы целуют тебя. ТЕБЯ, а не кого-то другого. И это не сон. Это – реальность. — Ну что, понравилось? – в комнате наступило долгое молчание. — Знаешь, Кёя. Если бы ты это сделал месяца два назад, я бы ответил без раздумий. Но сейчас понимаю, что это просто чувство ревности говорящее в тебе. Поэтому я не хочу рушить ту дружбу, просто дружбу, что сейчас между нами. Но все же я счастлив, что знаю, каков твой поцелуй на вкус. – как обычно улыбаешься ему, но в этот раз с трудом. После чего встаешь и уходишь. Все это время у двери стоял Мукуро и следил за вами. Но как только ты собирался уходить, он исчез, так же бесследно, как и появился. Кёя, наблюдая за тем, как дотлевает сигарета в пепельнице, уже было потянулся к ней, но… — Даже не смей, Хибари Кёя. – его останавливает Мукуро. — Ты?.. Чего надо? – ненавистно смотрит, пытаясь убить взглядом. — Я видел все, что тут произошло. И знаешь, хочу сказать, что ты самый глупый из глупцов. Выбросить вещь, даже не узнав её стоимости – такое мог сделать только ты. Не осознав всю его прелесть и красоту, ты так жестоко обошелся с ним. А я подобрал его – промокший, одинокий, словно брошенный котёнок, он сидел под дождем и плакал. Он ревел из-за тебя. Из-за тебя, ты понимаешь это. Но я успокоил его, отогрел, приласкал. Я подумал, что влюбить в себя босса третей по силе мафиозной семьи будет забавно, да к тому же полезно для моего плана. Однако не успел я заметить, как сам влюбился в него. Я смог пробудить в нем чувства, более глубокие, чем он испытывал к тебе. А ты, поняв насколько он был хорош после того, как потерял, желаешь забрать обратно то, что было давно утеряно. Не думаешь ли, что это, по крайней мере, не честно. Смирись, Хибари Кёя. Ты сам совершил такую глупость, выбросив это солнце, не осознав, насколько приятны его теплые лучи. Ты проиграл, и с этим ничего не поделаешь. – промолчав в ответ, он уходит. – И если тебе в голову вновь взбредет такая глупая мысль как сегодня, я сдерживаться не стану. Хотя… оно и не нужно. . . *** — Хм, странно… — Хибари достает из своего почтового ящика небольшой конверт. – Для Кёи… – открывает. Там написаны всего пару строчек. Прочитав их, он рвет письмо на мелкие кусочки и выбрасывает. – Я проиграл. . . Для Кёи: «Не ищи больше встречи со мной. Я изменился, стал другим. Воспоминания о тебе растворились в обжигающем тумане. Ты больше мне не нужен. . .»