Картина Лидии

В воздухе пахло тяжеловатым запахом масляных красок, олифой и досками, на которые крепился холст. Луч солнца отбрасывал на картину причудливые узоры, но художница, охваченная Идеей, или, как называли это состояние романтики – вдохновением, как будто не замечала явной помехи. Лидия ван Бредевоорт была погружена написанием очередного шедевра, долго смешивая краски на палитре, чтобы добиться нужного цвета. Изредка она щелкала пальцем по кисти, с каким-то особым трепетом и любовью наблюдая за пустым холстом, который обретал формы, впитывал вдыхаемую в него жизнь. А на картине были изображены известнейшие любовники – человеческий чародей Крегеннан и эльфийская Ведунья Лара Доррен. Березовое редколесье на заднем плане, мягкий колорит картины очень гармонировали с их чистыми, мудрыми лицами. И хотя герои еще смотрели друг на друга настороженно, но художнице удалось передать странную вспышку то ли страсти, то ли нежности. Гамма чувств, которые были ей так знакомы… Лидия вздохнула и отложила кисть. Встала с рабочего места и отошла, чтобы издали насладиться своим шедевром. А в том, что это был шедевр, она не сомневалась, хотя высокомерно восхищаться своими же полотнами было не в ее правилах. - Отличная работа, Лидия, - негромко, ничуть не преувеличивая, сказал Вильгефорц. Госпожа Бредевоорт слегка наклонила голову в знак благодарности. Чародей еще долго смотрел в сторону полотна и, как показалось Лидии, его взгляд из вежливо-мудрого на мгновение потеплел. Вильгефорц улыбнулся своей ассистентке и повторил: - Отличная работа. Ты не против, если я покажу ее на Таннеде? Лидия покачала головой, пытаясь улыбнуться, но вовремя вспомнила, что ничего из этого не выйдет, поэтому просто ограничилась телепатическим сигналом. Конечно, она не против! То, что ее имя на слуху у могущественных чародеев, конечно же радовало. Ей, изуродованной, но все же чародейке, было очень тяжело смириться с мыслью о том, что она забыта Советом. Вильгефорц тихо вышел, а госпожа Бредевоорт погрузилась в свои мысли. Зачем же ее господин уделяет так много времени подчиненной? Лидия была реалисткой и понимала, что такую, как она, член Капитула ни за что не полюбит. Интересно, а тогда, когда у нее было красивая внешность, когда она еще не лишилась общества магов – тогда бы он смог полюбить ее? И вообще, мог он любить? Он, амбициозный, сильный, идущий к своей цели, внимательный – мог он любить? Чародей, у которого сотни личин, доступа к душе которому не имела даже она? Какую цель преследовал он? На что бы смог пойти ради ее достижения? Лидия отбросила эти мысли. Правда, почему ее должно это волновать? Ведь она верила, что он не предаст. Что всегда будет рядом. А она будет верно, тихо любить его, исполнять свои обязанности еще лучше, чтобы только Вильгефорц улыбался ей так же, как недавно – чисто, открыто. Искренне. Она верила ему. И безумно любила. Так, что каждую картину писала только для него – единственного пока критика. И тут она достала лист бумаги и кусок уголька. И под чуткими, умелыми руками Лидии рождался первый портрет того самого Вильгефорца – аристократа с правильным лицом, высокими скулами, тонкой, красивой линией губ… И только одно отличие было в том Вильгефорце – взгляд. С портрета на нее смотрела несбыточная мечта, у которой были влюбленные, счастливые глаза. - Лидия, подойди, пожалуйста, - донесся до нее телепатический призыв. Художница спрятала портрет под кипу ненужных листков и последовала на зов такого родного, любимого голоса, принадлежавшего сильному чародею. Госпожа Бредевоорт знала, что никогда не станет любовницей Вильгефорца. Но может, картина ее тихой, преданной, молчаливой любви тоже когда-нибудь будет достойной висеть в Галерее Славы?..