скажи мне, плачешь ли ты, пока мы впустую тратим свои жизни?»
Гарри написал эти строчки две недели назад в своем потрепанном блокноте с коричневой кожаной обложкой. В ту ночь он долго не мог уснуть и впервые понял, что потерял себя в череде концертов, улыбок для фанатов и автографов для них, а также во множестве лжи и слухов вокруг его жизни. Тогда мыслей по этому поводу было мало: недостаточно, чтобы замкнуться в себе и прекратить жить яркой социальной жизнью, которой он был доволен два года подряд. Сейчас он в живом Нью-Йорке, и два часа назад закончился его концерт в рамках мирового тура. Первое, что сделал Гарри после его завершения, это два глотка водки прямо из бутылки, которую он нашел в своей машине. Его водитель ничего не говорит менеджеру Гарри, потому что если он проболтается, то лишится этой работы. А ни он, ни Гарри не хотят этого допустить. Когда Стайлс заходит в свой гостиничный номер, он чувствует себя отвратительно. Ему не нужно включать свет в комнате, потому что в темноте он чувствует себя немного спокойней и расслабленнее, и потому, что его глаза все еще болят от прожекторов и вспышек. Он делает все медленно, когда остается один. Медленно закрывает дверь в номере, медленно кладет карточку от него на прикроватный столик, медленно стягивает поношенные ботинки, медленно делает глотки из бутылки с водкой, которую нашел в мини-баре, медленно садится на идеально застеленную кровать и медленно начинает тонуть в своих мыслях. В его голове стоит гул от криков фанатов на концерте и их слов, которые они говорили за кулисами, а также грязных слов папарацци, успевшие поймать его перед отелем. «Гарри — ты потрясающий!» «Выглядишь как педик!» «Твои песни наполнены глубоким смыслом.» «Почему ты еще не начал носить юбки?» «Боже, я до сих пор не могу поверить, что твои объятья такие теплые, Гарри.» «Не понимаю, как такой урод как ты стал звездой мирового масштаба!» «Гарри, ты самый замечательный человек на этой планете. Я люблю тебя.» Он падает на подушки и закрывает глаза, думая, как быстро ему удастся уснуть, не прибегая к маленьким таблеткам снотворного. Гарри устал. Он чертовски, блять, устал. Ему хочется спать сутками у себя дома в Чешире и совершенно ничего не делать целый месяц. Разве что только играть в обеденное время с мамой в скраббл и заниматься йогой со своей старшей сестрой. Ему хочется спокойствия и беззаботности, потому что поездки и перелеты из города в город, из страны в страну, c континента на континент выматывают его больше эмоционально, чем физически. И дурацкие слухи в желтых газетах о том, с кем он сейчас встречается и почему на его ногтях красный лак, делают ситуацию только хуже, заставляя кудрявого ненавидеть этот мир с каждым днем больше и больше, прибегая за помощью к крепкому алкоголю. В его гостиничном номере пахнет слезами и водкой. Прошел час, и теперь Гарри лежит на безобразно скомканных простынях, прижимая колени к груди, потому что он ненавидит свою жизнь знаменитости. Ненавидит жизнь поп-певца, которого сделали в прессе фальшивым человеком и пытаются продать его внешность, как товар. Гарри тоскливо, он пьет по ночам слишком много, а говорит слишком мало, отказываясь наутро давать концерты на больших стадионах. Его помощник, - Лиам, - тратит много сил, чтобы поднять парня с кровати в нужное время и отправить его в душ, не забыв вручить чистую одежду ему в руки, чтобы парень был похож на нормального человека. Гарри иногда удается запихнуть в себя какую-то еду ближе к вечеру, когда до концерта остается не больше часа. Ему приходится делать это только из-за того, что без энергии в организме он не сможет подарить фанатам то самое шоу, ради которого они могли потратить все свои деньги, приезжая из другой страны, чтобы взглянуть на своего кумира. Когда до концерта остается полчаса, стилистка Гарри - Лу,- накладывает на его лицо очень много косметики, потому что синяки Гарри отвратительно яркие, и Лиам не хочет лишний раз придумывать объяснения для фанатов за Гарри. Никто из его команды не знает, что с ним происходит и как бы они не пытались узнать это, Гарри крепко держит свою душу и сердце в клетке под тяжелым замком, ключ от которого он не каждому может отдать. В его номере стоит атмосфера ненужности и режущая слух тишина, немного разбавляемая всхлипами Стайлса. Когда это случается, Гарри думает что перебрал с водкой. В его номере появляется кто-то еще. Этот кто-то сидит на полу, недалеко от кровати, чья сущность полностью скрыта темнотой; лишь какой-то звук трепета раздается в ней. От него веет теплотой, спокойствием и нежностью. Этот кто-то заставляет спину Гарри покрыться мурашками, а сердце забиться чаще. У того, кто сидит со скрещенными ногами на полу в номере Гарри, за спиной вверх вытягиваются большие белые крылья, хорошо виднеющиеся в кромешной темноте; они напоминают кудрявому парню суровую зиму. Гарри чувствует жгучее, но приятное чувство у себя под ребрами. Он смотрит своим заплаканными глазами на нечто и понимает, что неожиданно хочет рассказать ему все, поэтому поднимает голову с подушек и садится на кровать, вытирая слезы с влажных щек. Взгляд голубых глаз, которые с улыбкой смотрят на него выглядят по неземному красиво. Словно два камня сапфира заточили в радужках, добавив немного темноты из океана. — Кто здесь? — спрашивает Гарри у темноты. Его голос звучит низко и сломлено. Большие белые крылья за спиной незаметно трепещут, и Стайлс задерживает дыхание. Бум! Этот кто-то исчезает, оставив после себя лишь одно белое перо, которое медленно, покружившись в воздухе, падает прямо на кровать к Гарри.***
«Хей, ангел,скажи мне, пытался ли ты когда-нибудь побыть в нашем мире?»
Гарри не выпускает белое перо из своих рук вот уже третий день. Когда ему не удается держать его между пальцами, ему приходится носить его с собой в кармане джинсов. Он боится оставить его где-нибудь, потому что знает, что это отнимут у него точно так же, как и его нормальную жизнь. Сегодня Гарри выступает в Питтсбурге, и у него есть два часа перед началом концерта. Его команда и сам Стайлс уже прибыли на стадион, где он будет сегодня выступать. Лу подправила его оттенок лица, замечая, что он стал выглядеть немного лучше, и чмокнула его в макушку, прося не запускать себя так еще раз. Гарри сидит в своей комнате отдыха на маленьком красном диванчике, надеясь, что ни Лиам, ни Кэролайн — девушка, которая помогает Гарри подобрать одежду для выступлений, - не потревожат его. В одной руке он держит телефон, читая твиты взволнованных фанатов, которые сегодня будут на его концерте. По правде говоря, Гарри не занимался этой вещью уже больше месяца. В другой руке парень держит то, что не дает ему нормально думать в последние три дня. Гарри аккуратно перебирает лучики пера, чувствуя невообразимую мягкость на своих пальцах. Это ощущение нельзя сравнить даже с нежностью самых дорогих шелков на планете. Ему еще никогда в жизни не удавалось касаться такого. Стайлс все еще не понимает, как это перо оказалось в его комнате в ту ночь, когда двери и окна были плотно закрыты. Единственный, кто видел это перо, был его водитель. И то, только потому, что Гарри сомневался, реально оно или нет. Как оказалось, оно реально. Даже чересчур. В темное время суток от него исходил легкий перламутровый блеск, который в свете луны становился ярче. Первые два дня Гарри даже не замечал этого. Еще это перо всегда остается ровным. Словно его не перебирают в руках каждый час и совсем не носят в заднем кармане джинс. Спустя какое-то время Гарри пишет твит и прикрепляет черно-белый снимок этого пера: «Лето и бабочки, все это — твое творение.» Фанаты снова пытаются разгадать очередное послание, не видя в нем смысла.***
Это случается второй раз, когда Гарри заваливается к себе в номер, а по его щекам текут слезы. Менеджмент, под руководством которого находится Гарри, просит быть его более мужественным. Прекратить красить ногти разноцветным лаком, прекратить покупать женскую одежду, прекратить заплетать свои волосы в косички, прекратить покупать дурацкую мужскую обувь на каблуке чуть больше, чем нужно, прекратить двигаться на сцене женственно. Прекратить делать все, что помогает Гарри чувствовать себя немного свободным в мире, где к парням, которые ведут себя не как "мужчины", относятся неправильно. Его это бесит. И он ненавидит себя за это, что он оказался таким. Сейчас в себе Гарри видит больше недостатков, чем в мире, в котором он живет. Поэтому он снова достает бутылку алкоголя из мини-бара. Даже не взглянув на название, он откупоривает крышку и, прислонившись губами к горлышку, разворачивается к кровати. Гарри стоит в номере босиком, и на нем узкие темно-синие, - почти черные, - джинсы. Женский свитер винного цвета, рукава которые он немного закатал, небрежно болтается на его теле, оголяя несколько татуировок на его руках; волосы Гарри собраны в неаккуратный пучок и несколько кудрявых прядей аккуратно обрамляют его уставшее лицо. Он даже не успевает сделать глоток, как виски из бутылки с грохотом перемещается на пол. — Привет, — ему лучезарно улыбается парень, который снова со скрещенными ногами сидит на краю кровати, по возрасту едва старше Стайлса. На нем растянутая синяя футболка и пара черных джинсов, и разве тот, кто сидит перед ним, одевается так? Гарри хмурится и удивляется одновременно. Волосы цвета карамели небрежно уложены и отдают немного золотым блеском, а в глазах кудрявый снова видит сапфиры. Слишком яркие и темные одновременно. За спиной, к потолку вытягиваются два белых крыла, которые в расправленном виде могли бы касаться параллельных друг другу стен номера одновременно. Гарри молчит, потому что ему страшно. На его кровати сидит… ангел? — Т-ты? — неуверенно начинает он. — Почему ты выронил бутылку из своих рук? — ох, Боже! Только сейчас Гарри осознает, насколько чист голос, который задал ему этот вопрос. Слишком юный, слишком невинный и девственный. Слишком чистый и мелодичный, словно звучание колокольчиков на ветру. Голос, который не видел смерти, не чувствовал боли и унижения. Голос, который хочется спрятать в маленькую коробочку и никому не показывать, боясь, что он испортится. Босые ноги Гарри стоят в луже алкоголя. Он все еще не может сказать слова, потому что сидящее на его кровати существо, завораживало Стайлса всем. — Мне вроде не говорили, что у тебя есть дефекты, — ангел хмурится. — Тебя же Гарри зовут, верно? Глаза Гарри расширяются. Конечно же, ангелы знают имя человека, к которому отправляются, и, конечно же, они не могут ошибиться. — Я не мог ошибиться, — ангел мотает головой. — Ты точно Гарри. Крылья немного шевелятся, и теперь Стайлс сомневается, в реальности он или нет. — Я пьян? — спрашивает он, продолжая стоять на месте. — Не думаю. — Тогда, — тянет он, — почему я тебя вижу? — Потому что ты нуждаешься в помощи? — В помощи? — Подожди, — ангел отдергивает себя, потому что он все еще не уверен, у правильного ли парня он остановился, — ты точно Гарри? — Да. — Уверен? — Стайлс усмехается. Лучше бы он им не был. — На все сто процентов. — Ты пишешь песни? — Да. — И поешь их перед многими людьми? — Да. — А еще твоя душа болит? — Гарри хочет ответить, но вовремя останавливается. — Значит, да. Стайлс все еще стоит на месте, удивленно смотря на ангела своими большими зелеными глазами. Ангел коротко улыбается, а затем хлопает ладонью рядом с собой, приглашая Гарри сесть на кровать. — Так и будешь стоять в этой отвратительно пахнущей луже, или все же подойдешь ко мне? — Ты ангел! — выпаливает Гарри, наконец понимая, что слова, которые все это время звучали в его мыслях, являются правдой. Самой настоящей правдой, которую он видит своими глазами. — Ну, да, — ангел пожимает плечами. — Разве люди живут с этим? — он кивает в сторону своих белоснежных крыльев. — Зачем ты здесь? — Стайлс наконец-то делает шаг вперед, аккуратно переступая через разбитое стекло. Ноги неприятно липнут к полу. — Чтобы помочь тебе, я же сказал. — И как ты собираешься мне помочь? — Буду давать советы, — ангел снова улыбается. — Они облегчат тебе жизнь. — А ты уверен, что они мне помогут? — Ну, ты не первый, кому я помогаю. И никто пока не жаловался. — То есть тебя видел кто-то кроме меня? — Они не помнят этого, — с тоской в голосе говорит ангел. — То есть они помнят, но не все. — И каким образом ты заставляешь их забыть это? — Гарри все же забирается с мокрыми от виски ступнями на кровать. — Я, эм, просто щелкаю пальцами, — с неловкостью отвечает он. — От моих мыслей зависит, сколько человек забудет. — Тогда как ты мне будешь помогать, если твои советы я забуду? — Стайлс хмурится. Это все кажется ему сном, фальшивкой, мифом. Случайной сказкой, в которую его засунули, чтобы посмотреть, как он выкрутится. — Ты это почувствуешь, — ангел улыбается. — Прямо вот здесь, — он касается пальцем грудной клетки Гарри. Стайлс думал, что он ничего не почувствует, но нет. Он ощутил прикосновение на своей коже, от которого к щекам хлынула кровь, а легкие неожиданно стиснуло, и все это казалось ему еще более удивительным и странным. — Ты скажешь мне хотя бы свое имя? — закусив губу, спрашивает Стайлс. — Прости, но этого я тебе точно не скажу, — и ангел испаряется, забрав с собой воспоминания Гарри за последние двадцать минут. Как он оказался в номере и почему бутылка виски разбита, он понять не может. Но это его не беспокоит.***
«Хей, ангел,знаешь ли ты, причину того, почему мы смотрим в небо?»
Он приходит к Гарри не тогда, когда тому тяжело из-за очередных требований менеджмента или когда Стайлс сам загоняет себя мыслями в угол, нет. Ангел приходит к Гарри тогда, когда захочет, и иногда это бывают не самые лучше ситуации {хорошие, конечно, бывают тоже}. Первый раз он неожиданно появился прямо на сцене, где проходил концерт Гарри, пока тот исполнял песню. Стайлс прекратил петь прямо на самой ее середине, раскрыв свои глаза от удивления. Ангел лишь счастливо улыбался и поднимал большие пальцы вверх. Гарри хотел спросить у него, что он здесь, черт побери, забыл, но вовремя себя отдернул. Спустя три секунды он исчез снова, оставив Гарри в шоковом состоянии до конца концерта. Второй раз это случилось в баре, когда Гарри решил сходить с Лиамом выпить по пинте пива в каком-то пабе Канады. Мысли Гарри настолько быстро закручивались в безобразный комок из-за перелетов и неземного существа, что он перестал помнить города, в которые приезжал. Ангел сидел прямо напротив него, все так же счастливо улыбаясь. Его крылья немного трепетали, а в волосах были голубые цветы, напоминающие своей формой звезды. Лиам рассказывал очередную историю, а Гарри пропускал ее мимо ушей, так как не мог перестать любоваться сидящим перед ним ангелом, который исчез сразу же, стоило Гарри проронить слово. Третий раз случился прямо на заднем сиденье в машине Гарри. Луи — так звали ангела — совсем не заботился о выборе мест, когда собирался появляться в жизни кудрявого. Стайлс был в Сан-Франциско, и в тот день как раз был выходной в его рабочем графике. Поэтому он решил съездить в парк, с которого был виден мост «Золотые ворота», и сделать немного фотографий просто для своей души. Ангел появился в тот момент, когда кудрявый стоял на светофоре, постукивая пальцами в такт играющей песни на радио. — Привет! — раздалось с заднего сиденья. — Иисус! — Гарри вскрикнул и подпрыгнул от испуга. — Нет, я просто ангел, — Луи довольно улыбается. — Черт, не делай так больше, — Стайлс нажал на педаль газа, так как светофор уже показывал зеленый цвет. — Ты выглядишь мило, когда пугаешься, — ангел поджал колени к груди и коротко хихикнул. — Даже очень. — Прекрати или я тебя вышвырну, — немного грубо ответил Гарри, все еще пребывая в состоянии испуга. — Не забывай, что меня видишь только ты, и за моей спиной растут трехметровые крылья, — Луи закусил губу. — Куда ты едешь? — В парк, — Гарри убавил музыку в машине. — Зачем? — ангел нахмурился. Он нашел профессиональный фотоаппарат рядом с собой, и так как он не знал, что это за вещь, решил рассмотреть ее поближе. — Я хочу сделать несколько фотографий моста, который будет виден оттуда. — Вот на это? — Луи покрутил в руке фотоаппарат. — Пожалуйста, будь осторожен с ним. Он дорого стоит, а ехать в магазин за новым мне не особо хочется. — Как он работает? — ангел продолжил рассматривать предмет со всех сторон, несколько раз попадая пальцами по линзе. Гарри был бы рад, если бы его прикосновения не оставляли отпечатков. — Его нужно включить для начала, — они снова остановились на светофоре. — Дай мне, я покажу. Луи аккуратно отдал Гарри фотоаппарат. После того, как Стайлс включил его и быстро сделал снимок ангела, он вручил его обратно, едва успев нажать на педаль газа из-за смены сигнала светофора. — Там есть кнопка, — начал объяснять он, повернув голову немного в сторону, чтобы Луи лучше слышал. — Она больше всех остальных. Если на нее нажать, ты сделаешь снимок. — А почему карточка не появилась? — Карточка? — Гарри сперва не понял, что ангел имеет в виду. — Ну, в последний раз, когда я помогал кому-то, были такие же штуки, только из них еще выходила карточка. — Ох, полароид, — с улыбкой сказал Стайлс. — Наверное, — Луи пожал плечами. — Так почему не было карточки? — Такие фотоаппараты еще есть, но их мало кто используют. Предпочитают цифровые технологии. — Эм, — Луи хмурится, — ладно, — ангел снова закусил губу. — Я могу тебя сфотографировать? — Разве это не будет нарушением? — Гарри вывернул руль вправо. — Ты же сотрешь мне воспоминание об этом, а снимок останется. — Ох, точно, — Луи сжал губы в тонкую полоску. — Тогда, — начал он еще раз, — сфотографируй меня! — Уверен, что и это не будет нарушение правила? — Нет, — ангел улыбнулся, а перышки на его крыльях немного трепетали. — Я все равно исчезну со снимков сразу же, как только испарюсь с твоими воспоминаниями. — Дай мне только припарковаться. И я сфотографирую тебя, — Гарри глупо улыбнулся, а Луи, отложив фотоаппарат в сторону, сложил руки крестом на переднее сиденье Гарри и опёрся на них подбородком. Кудри Стайлса лезли некоторое время прямо ангелу в лицо. Волосы Гарри пахнут цветами, и Луи непроизвольно улыбается, вспоминая, что в прошлый раз, когда он появился у него, в его волосах были маленькие голубые цветы, напоминающие звезды. Гарри делает больше сотни снимков Луи, когда они доходят до площадки, где видны «Золотые ворота». Воздух здесь потрясающе чистый, а деревья, которые раскинулись за спиной Гарри, идеально созданы для снимков, как и мост, ради которого и приехал сюда. Особую атмосферу создавал легкий туман над водой и приглушенные звуки волн. На всех изображениях, которые Гарри сделал, глаза Луи блестели, а крылья в слабых лучах солнца все еще выглядели волшебными. Впервые за два года Стайлс чувствует невообразимое тепло в животе, видя улыбку Луи из-за природы вокруг.***
Это немного странно. Ангел часто приходит к кудрявому ночью в то время, когда тот уже спит. Луи просто нужно удостовериться лишний раз, что с Гарри все в порядке; иногда он прилетает только ради того, чтобы посмотреть на него еще раз. Луи считает Гарри замечательным человеком. Он знает, что у кудрявого под ребрами спрятано большое доброе сердце и чистая душа. И ангел не до конца понимает, почему в жизни Гарри появились проблемы, но он продолжает помогать ему. Стайлс не стремится рассказывать ему все, да и Луи не особо интересуется. Ему просто достаточно выслушать тревогу Гарри и обнять его, говоря, что все будет хорошо и то, что Гарри замечательный и очень милый {в такие моменты крылья Луи дрожат от неизвестного ангелу чувства}. По ночам, когда биологические часы Гарри из-за перелета на другой континент сбиваются, Луи обязательно находится рядом с ним. Они всегда сидят на кровати в тусклом свете прикроватного светильника и говорят много, слишком много. На все возможные темы и Гарри считает это удивительным. Несколько ночей спустя Луи разрешает ему трогать свои крылья с теплой улыбкой на губах. В тот момент Гарри чувствует, что действительно нужен кому-то. Стайлс рассказывает Луи про новые коллекции одежды, и о том, что его сестра скоро закончит университет. Рассказывает о том, как он сильно любит татуировки и шоколадное мороженое. Рассказывает о том, что часто смотрит на звезды и хочет купить себе телескоп как только вернется домой. Рассказывает о том, какие песни его вдохновляют на написание своих, и о том, что не знает, каким лаком накрасить ногти в следующий раз. Луи лишь хихикает, от чего вокруг его глаз появляются тонкие морщинки. Иногда они просто смотрят телевизор в номере, лежа на кровати, совсем не включая свет. Чаще всего Гарри засыпает, свернувшись калачиком, прижимаясь к Луи. Ангел любит обнимать тело парня своими крыльями, потому что чувствует что-то у себя в животе каждый раз, когда делает это. Ему кажется, что он делает правильные вещи, ведь Гарри становится только лучше, пускай он и не помнит этого. Перед тем, как уходить, он всегда накрывает Гарри одеялом и коротко трепет рукой его волосы на макушке. Каждый раз, когда Луи приходит к нему, Гарри всегда его помнит, хоть ангел и стирает ему память. И это неописуемо удивительно для Луи. Стайлс помнит, что ангел приходил к нему раньше и что когда-то в его волосах были голубые цветы. Он помнит их разговоры и странные поступки, такие как укутывание крыльев Луи в простыни, просто чтобы проверить, скроют ли они перламутровый блеск в темное время суток. Гарри помнит то, как дал Луи попробовать чай однажды, и ангел подавился после первого же глотка, прося больше никогда не давать ему это. Гарри помнит то, как они оба лежали на животах, пока Стайлс красил себе ногти бирюзовым лаком в очередном гостиничном номере, а Луи игрался с его волосами, рассказывая, что его подруга Энджи спасла еще одну душу. Они наслаждаются компанией друг друга, и в последнее время Гарри написал очень много песен, которые его менеджмент считает идеальными для следующего альбома. Лиам и Лу часто рассуждают на тему того, влюбился ли Гарри в кого-то, в то время как его водитель лишь пожимает плечами, говоря, что парень просто выбирается из сухой хандры. Фанаты все еще не понимают его странные твиты и фотографии разных местностей, на которых когда-то был Луи.***
Спустя три месяца Гарри понял, что очаровательный ангел с сапфировыми глазами стал неотъемлемой частью его жизни. Проблема была в том, что Гарри — человек, а Луи — ангел, и их миры слишком разные.***
«Хей, ангел,смеешься ли ты, смотря на то, как мы держимся за наше прошлое?»
— Что это за рисунки на твоем теле? — Луи проводит пальцем по одной из татуировок Гарри. Они сидят на полу друг напротив друга. В номере пахнет лавандой, потому что Гарри зажег свечку, и где-то фоном играет инди-музыка, помогающая Гарри расслабиться. — Это татуировки, — кудрявый улыбается, заправляя часть волос за ухо. — Чернила под кожей, которые остаются там навсегда. — И зачем ты их сделал? — ангел рассматривает татуировку якоря, которая расположена на внешней стороне запястья Гарри. — Ну, каждая имеет смысл. Это помогает оставаться на плаву, иногда. — Такие глупые рисунки, — Луи хихикает и задирает длинный рукав кроп-топа Гарри. — Зачем ты набил розу? — Я увидел ее рисунок, когда гулял со своими друзьями по Лондону, и я, — Стайлс опускает взгляд в пол, закусив губу, — почувствовал, что хочу его себе на кожу. Она, мне кажется, в некоторой степени олицетворяет меня. — Ты такой же нежный, как и розы, Гарри, — Луи накрывает одной ладонью татуировку полностью, а другой берет Гарри за подбородок. — Ты знаешь это, верно? — Угу. — Как на нее отреагировали, ну твои... я не помню, как ты их называешь, — Стайлс коротко хихикает. — Ох, фанаты постоянно говорят мне, что она потрясающая. Она им нравится. — Главное, чтобы нравилось тебе, хорошо? — Луи нежно проводит пальцами по щеке Гарри, задевая волнистые волосы. — Ты должен помнить, что мнение других тебя ничуть не волнует, потому что ты живешь как хочешь и ты живешь только для себя, а не для других, — ангел улыбается. — Это нормально, быть таким. Гарри засыпает на груди Луи, просыпаясь на следующее утро с чувством пустоты в душе.***
— Почему ты не называешь мне своего имени? — спрашивает Гарри однажды, пока он и Луи лежат на кровати. Неделю назад Гарри попросил Луи обнимать его своими крыльями, и теперь ангел делает это постоянно. Сегодня они уже в Стокгольме, и совсем скоро Гарри наконец-то приедет в Великобританию. — Мне нельзя делать этого, — кудрявый перебирает перья под собой. — Почему? — он поднимает взгляд вверх и смотрит на Луи, чье лицо расслабленно. Сегодня настроение Гарри выглядит как серый океан и такого же цвета побережье, на котором разбросаны множество черных маленьких камешков. — Таковы правила, — Луи коротко пожимает плечами. — Я не могу тебе его сказать, но ты можешь догадаться. — Разве это возможно? Имен на планете очень много, я буду до конца жизни думать, как тебя зовут. — Я могу лишь помочь тебе сузить круг, — ангел улыбается и проводит пальцами по щеке Гарри. Кудрявый смущается, а его щеки тут же вспыхивают. Он начинает неловко теребить край растянутой футболки Луи. Одежда ангела еще ни разу не поменялась за все это время, и Гарри уже подумывает дать ему свою. — Твое следующее выступление в стране под названием Франция. Я знаю, что мое имя французское. — Эм, — Гарри хмурится. — Марсель? — Не-ет, — Луи хихикает. — Нет, определенно нет. — Первую букву ты мне сказать тоже не можешь, верно? — Угу, — ангел касается кудрявых волос, которые сегодня Гарри решил не заплетать в пучок, как делал это на протяжении двух недель. Его волосы еще влажные из-за душа и от них пахнет мятой. Несколько минут назад, Гарри переоделся из махрового полотенца в большую серую футболку с надписью "long hair - don't care"* и пару домашних штанов. — Давай, попробуй еще. Я не исчезну из-за того, что ты неправильно назовешь мое имя три раза. Гарри смеется, перебирая в это время в голове все возможные французские имена. — Оливер? — Луи отрицательно мотает головой. — Николас? — снова отрицательно. — Кристиан? — снова не то. — Черт, первая буква хоть одного была правильной? — Мое имя начинается на букву, которая близко к тем, что прозвучали, — ангел улыбается, а Гарри все еще хмурится. — Л, — произносит он. — Л-л-л, — бубнит кудрявый. — Ла-Ли-Ле-Лу, — перебирает он вслух. — Лу-лу-Луи! — Я думал, ты будешь думать над этим до завтрашнего утра, — коротко смеется Луи. — Тебя зовут Луи, — глаза Гарри сверкают. — Твое имя идеально тебе подходит, — перья в руках Стайлса немного дрожат. — Как и тебе твое, милый, — сердце Гарри пропускает удар. — Я, наверное, — ох, Луи чувствует себя очень неловко сейчас, — сказал лишнее? — Нет-нет, — Гарри смотрит в глаза ангела и скромно улыбается. — Все в порядке. В ту ночь Луи остается с Гарри до утра. Уходя, он с болью в сердце забирает его вспоминания с собой.***
В Париже Гарри наконец-то заканчивает свою песню об ангеле. Луи в ту ночь не появляется.***
В последнее время, Гарри чувствует себя относительно нормально. Он не перестает красить свои ногти в цвета, которые он пожелает, и не перестает покупать вещи, которые ему хочется. Он также просит Лу иногда заплести ему косички перед концертом или немного завить его волосы, вставляя в них искусственные цветы. Его менеджмент все еще просит прекратить Гарри вести себя так. Когда Гарри прилетает в Лондон, город встречает его с большими дождливыми объятьями. Он определенно скучал по этому. Стайлс звонит своей маме, как только оказывается в очередном номере отеля и говорит, что через неделю будет дома. Он не верит собственным словам и улыбается намного шире, чем обычно. Луи в этот момент наблюдает за ним из другого конца комнаты, прижав колени к груди. — Да, я буду дома целых две недели! — с голосом, полного восторга, говорит кудрявый, и садится на кровать. — На две недели, мам. Это потрясающе. Они разговаривают еще полчаса, после чего Гарри идет в душ. Он поет свои новые песни, и Луи хотел бы наслаждаться его голосом, как он это обычно делает, но сегодня паника впервые накрыла его. Гарри не замечает ангела до того самого момента, пока не открывает мини-холодильник, чтобы достать бутылку воды. — Почему ты сидишь здесь, Лу? — встревоженно спрашивает Гарри. — Что-то не так? — Луи впервые смотрит на него со слезами на глазах. — Я что-то... чувствую, — начинает ангел, — вот здесь, — он показывает пальцем себе в грудь. — Что-то скребется там изнутри, Гарри. И мне не нравится это чувство. — О-ох, — Стайлс садится на колени напротив Луи и берет его лицо в свои руки, чтобы создать с ним зрительный контакт. Кожа ангела слишком ледяная. — Луи, ты правда не знаешь, как это называется? — спрашивает Гарри с короткой улыбкой на губах. — Н-нет, — по щекам Луи скатываются слезы. — А ты знаешь? — Конечно, я знаю. Иди сюда, — Гарри притягивает ангела к себе для объятий. Когда крылья нежно закрывают спину Стайлса, Луи снова чувствует скрежет под ребрами. — Это любовь, Лу. Ты кого-то любишь. В кого же влюбился мой дорогой ангел? — шепчет Гарри, поглаживая его спину. — В кого же ты влюбился, — Луи крепко впивается в кожу Гарри пальцами, стискивая его черную футболку с белыми разводами на краю рукавов. Луи хочет сказать в кого, но он продолжает тихо плакать в руках Гарри, надеясь, что когда-нибудь это чувство исчезнет.***
Чувства не исчезают, а вот Луи на несколько дней да. Гарри начинает переживать, потому что последние воспоминания Луи забыл у него забрать.***
У Гарри остался последний концерт в Лондоне перед его маленьким отпуском. Он живет в одном и том же отеле вот уже четыре дня, и он немного начал привыкать к обстановке вокруг себя. Сейчас три часа ночи, и Стайлс снова не может уснуть. Он смотрит какое-то британское телешоу по телевизору, между делом листая ленту твиттера, надеясь, что это дело ему наскучит, и он захочет спать. Гарри уже пять месяцев не принимал снотворное, и его немного пугает чувство пустоты внутри, когда он случайно бросает взгляд на другую сторону кровати и видит там холодную пустоту. Луи появляется так же неожиданно, как и в первый его раз. — Боже мой! — вскрикивает Гарри, когда ангел с грохотом приземляется на пол. — Луи! — Когда ты уже запомнишь, что я ангел, Гарри, — Луи отряхивает свою одежду от пыли. — Прости, что так давно не появлялся, — крылья Луи почему-то стали немного серее. — Все нормально? — Гарри приподнимается на локтях в кровати. Луи замечает, что сегодня его ногти покрашены в пастельный желтый цвет, а волосы все такие же кудрявые и достают до его плеч. — Угу, — ангел садится к нему на кровать. — Я не забрал у тебя последнее воспоминание. Ты, наверное немного в шоке от того, какой бестолковый ангел тебе достался. — Хей, вовсе нет, — Гарри тянет свою ладонь к Луи. — Я переживал. — Ты переживал? — ангел смотрит на пальцы Стайлса. — За меня? — Ты плакал в последнюю нашу встречу, конечно я переживал, — Гарри пододвигается немного ближе к Луи. — Сейчас все точно хорошо? — Это я тебе такие вопросы должен задавать, милый, — Луи усмехается. — Ангелы всегда в порядке. В отличие от вас - людей. — Ох, да брось, — Стайлс улыбается и отводит взгляд в сторону. — Я тоже в порядке, — Луи не спеша кладет свою ладонь на ладонь Гарри. Крылья за спиной начинают дрожать и несколько перьев падают на пол. — Лу, твои крылья, — встревоженно говорит кудрявый. — Ч-что с ними? — Гарри, я, — немного неуверенно начинает Луи. — Я хочу тебе сказать кое-что. — М-м? — Стайлс смотрит в такие полюбившиеся за последние пять месяцев глаза и невольно улыбается. — Что-то случилось, да? — Я, — начинает ангел шепотом, — Гарри, я, — в его глазах снова застывают слезы. — Лу, почему ты снова плачешь? — Стайлс касается скулы ангела, в очередной раз наслаждаясь его красотой. — Я боюсь, я больше не смогу к тебе приходить, — Луи смотрит на Гарри, и кудрявый по одному взгляду понимает, насколько болезненно дались эти слова ангелу. Цвет его глаз стал глубоким синим, похожий на сумеречное небо, и Гарри никогда еще не видел таких глаз у Луи. Они всегда были светлыми, всегда были наполнены солнечным светом и искорками, а теперь там... — Тебе больно, Лу? — сбивчиво произносит Гарри. Кто-то все же забрал его маленькую коробочку, которую он надежно хранил в своей душе. — То чувство, Гарри, — ангел снова указывает себе в грудь. — Оно из-за тебя, — голос Луи ломается. — Ты... — Да, Гарри. Получается, что да. — Лу, я..., — Гарри закрывает глаза и тяжело выдыхает. — Ты же понимаешь, что мы не сможем быть... вместе, да? — Гарри, я не дурак, конечно, я понимаю это, — немного вспыльчиво отвечает ангел. — И я... — Пожалуйста, ничего не говори, — Стайлс поднимает расплывчатый из-за слез взгляд. — Ты можешь побыть со мной еще одну ночь? Последнюю? — Конечно, я могу. Ты думаешь, почему я пришел? Мне нужно в последний раз убедиться, что ты в порядке. Действительно в порядке. — Подождешь, пока я сделаю себе чай? — Луи немного морщится от воспоминаний, а потом кивает. Гарри с грустной улыбкой на губах поднимается с кровати и ангел замечает, что на носках кудрявого изображены маленькие облака. У Луи резко перехватывает дыхание.— Почему я не могу остаться с ним? — Потому что ты ангел, Луи. А он человек. Вы из разных миров. — Но я чувствую это внутри! Под кожей, везде! Когда он улыбается мне, когда он лежит рядом со мной, когда рассказывает истории из своей жизни! Я чувствую это! — Луи, пожалуйста, успокойся. — Почему мне просто нельзя стать человеком? Разве это так сложно? — Ты не умеешь жить в их мире. — Он научит меня! — Ты можешь прийти к нему еще один раз, Луи. Но этот раз будет последним. — Но... — Последний раз. Скажи ему, все, что хочешь, и не забудь забрать эти воспоминания с собой.
Пока вода в чайнике греется, Гарри сидит на столе, свесив голову. Он до крови закусывает нижнюю губу, содрогаясь от мысли, что сегодня он видит Луи последний раз. Возможно, это все в итоге окажется его больным плодом воображения. Возможно, потом он напишет историю об этом в виде песни и ее полюбят многие. Возможно, он слишком сильно привязался к Луи и к его немного странному характеру за последние пять месяцев, и Гарри просто не хочет отпускать его просто так. Не хочет, потому что Луи сделал так много для него, а Гарри сделал абсолютно ничего, и это чувство слишком резко режет его органы изнутри. Гарри не хочет, чтобы его последним воспоминанием о Луи были слезы обоих. Он спрыгивает со стола и возвращается в комнату без кружки чая. Луи сидит на кровати лицом к телевизору, и его глаза тоже красные. Ангел шмыгает носом и вытирает щеки от слез. — Лу, я, — Гарри сжимает губы в тонкую полоску. — Я не могу так, — Луи хмуро смотрит на кудрявого. — Я не могу отпустить тебя так, не сказав и не сделав совершенно ничего, — Стайлс подходит к Луи и поднимает его с кровати. — Я тоже чувствую это, — он указывает пальцем на свою грудь. — Я чувствую это под ребрами, чувствую это каждой клеточкой своей кожи. Я слышу это в своих мыслях, я слышу это в словах других, Лу. Мне давно стали говорить, что я начал вести себя по-другому. Что я начал говорить немного странные вещи и что я постоянно свечусь, и я просто... Лу, пойми, что твоя любовь - это не просто линия, ведущая в пустоту. Твоя линия нашла мою линию, и эта линия связывает нас. И я, — Гарри глотает слезы. — Я люблю тебя. Сердце Луи пропускает удар. И еще один. И еще один. Он смотрит на Гарри, в глазах которого собрались все цвета зеленого сейчас, и Луи чувствует, что он должен сделать что-то еще. Какой-то шаг, который одновременно разрушит и склеит все в одно мгновение. Он целует красные, немного опухшие губы Гарри и не понимает, почему он не сделал этого раньше. Гарри пахнет ванилью и вишней, а его губы настолько мягкие, что ноги ангела становятся ватными и несколько сотен больших перьев тут же падают на пол. Руки Гарри медленно обвиваются вокруг талии Луи, и в мыслях обоих сейчас творится ураган эмоций и чувств, которые выплескиваются через один единственный поцелуй. Одна часть крыла Луи становится на два тона серее, в то время как второе крыло белеет на столько, что цвет начинает резать глаза. Гарри понимает, что после этого вся его жизнь будет лишь в черно-белых цветах, потому что Луи точно не появится в его жизни еще раз. Они засыпают ближе к пяти утра, тесно прижавшись друг к другу. Гарри все не перестает шептать куда-то в шею Луи: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», боясь, что ангел так и не узнает этого.***
Когда Гарри просыпается, его постель заполнена черными как смоль перьями, а соседняя подушка пахнет слезами и любовью одновременно. — Иисусе! — раздается из ванной комнаты. Голос, который слышит Гарри, немного изменился и стал более настоящим. Он хмурится и выбирается из постели, подняв большое облако перьев в воздух. — Гарри, посмотри на меня! — к нему на встречу вылетает Луи без огромных крыльев за спиной, но с яркой улыбкой на губах. Он немного изменился внешне. Его глаза стали бледнее, золотой блеск с волос пропал, и форма лица стала чуть-чуть грубее. — Я больше не ангел, Гарри! — Что? — Стайлс хмурится. Ему снова кажется, что он попал в фальшивую реальность. Волосы непослушно лезут в лицо, заслоняя большую часть обзора. — Луи, где твои- — Я человек! — Луи кладет свои ладони на плечи Гарри. — Они исчезли, они исчезли! — он продолжает улыбаться, дрожа всем своим телом. — Лу, постой, что, — кудрявый потирает глаза и хмуро смотрит на стоящего перед собой парня. — Я человек!***
«Широко известный в музыкальной индустрии певец и музыкант Гарри Стайлс прибыл на свое последнее шоу в Лондоне, держась за руки с молодым парнем. Как сообщает приближенное лицо певца, пара счастлива и состоит в отношениях уже больше пяти месяцев.»