Мой друг.

David.       Всю мою сознательную жизнь он был рядом. Сколько себя помню, мы всегда были вместе. В каждом моем ярком воспоминании присутствует он, как и во всех важных этапах моей жизни. Тимо - Мой друг, хотя сказать, что мы друзья, все равно что, ничего не сказать. Я всегда относился к нему иначе, чем к остальным своим друзьям. Еще, будучи совсем ребенком, казалось безумно важным поделиться всеми своими переживаниями, мыслями и мечтами с этим полноватым шатеном с добрыми карими глазами. И я просто уверен, что он испытывал то же самое. Наверное, поэтому мы и сдружились. Однако, как бы нам не хотелось, учиться в одной школе у нас с Тимо не получилось. Он жил не очень близко к моему дому. Но мы часто виделись, практически каждый день. Как бы занят каждый из нас не был, найти время друг для друга было чем-то обязательным. А на выходных мы ночевали друг у друга, чаще всего у меня. Эти вечера были самыми запоминающимися в моей жизни. Мы не спали и всю ночь говорили, говорили и говорили. Пока кто-нибудь не заснет прямо посреди разговора. Почти всегда это был я. И Тимо не задумываясь, устраивался рядом. Так мама и находила нас утром. Иногда мне кажется, что не смотря на все трудности, у меня было самое счастливое детство. Ведь у меня был самый лучший в мире друг - Тимо… Почему - то одноклассники его сразу невзлюбили, а потом вообще начали издеваться и бить. Но для меня, он всегда был примером для подражания. И когда он в очередной раз приходил ко мне в гости, весь в синяках после побоев, я восхищенно смотрел на все его ссадины и. беря за руку, тихо спрашивал: «Больно?». Он поджимал губу и мотал головой. А я все удивлялся, какой же он все - таки сильный, выносливый, я бы так не смог. Конечно, я тоже не как девчонка, не реву в мамину жилетку при каждой проблеме, но и до Тимо мне далеко. Он всегда был идеальным во всем, и иногда я ему даже завидовал. Это чувство усилилось, когда мы подросли. Из неуклюжего мальчика, которого все обижали, он превратился в обаятельного подростка, умного, красивого, с чувством юмора и необычным стилем, как в поведении, так и в одежде. Девушки к нему просто липли. Чего не скажешь обо мне. Я всегда был (и остаюсь) самым обычным ребенком, ничем не отличающимся от сверстников. Да, я умею играть на гитаре и пианино, но и Тимо тоже умеет, мыс ним, кстати, вместе учились. Но Тимо еще и стихи пишет, а у меня как я не стараюсь, не получается. Мы всегда мечтали создать группу, стать известными. Позже мы познакомились с Яном, Юри и Линки. Сейчас мы почти регулярно репетируем у меня в гараже. Вроде у нас неплохо получается. Но есть одна проблема, не в группе, а в Тимо, точнее не в нем, а в наших отношениях. Мы по-прежнему друзья, но что - то странное едва уловимое есть в нашей дружбе, то чего раньше не было, или было, а я не замечал. Например, то, как я радуюсь при виде него, или скучаю, когда он долго не заходит. Конечно, может это и нормально, так и было раньше. Но раньше не было необъяснимой злости, когда он приходил на вечеринку с очередной девушкой. И это не привычная зависть. Было обидно, до слез. Хотелось оттащить от него эту девушку, причем за волосы. А его оставить рядом, чтобы не уходил никуда. И всегда был со мной. И это, по меньшей мере, - странно. Раньше я ничего подобного не испытывал, даже к девушкам, не говоря уже о парнях. Плюс ко всему, теперь я еще и неловко себя при нем чувствую: краснею, заикаюсь, отвожу глаза. Прямо как девчонка, ей Богу! Самому за себя стыдно! А еще, когда мы вчера были у Линки, Тимо сидел рядом со мной на диване, я в очередной раз незаметно наблюдал за ним. Рассматривая его венку на шее, захотелось прижаться к ней губами, чтоб почувствовать, как бьется. А когда он приблизился что бы что то сказать мне на ухо, меня словно жаром обдало, я еле сдержался что бы не отшатнуться, или наоборот не прижаться еще ближе. В общем как бы тяжело и сложно мне ни было это осознать, я влюбился, причем в парня, причем в своего лучшего друга. А Тимо, похоже, ничего не замечает, хотя это даже хорошо. Больше всего я боюсь того, что он все узнает и просто бросит меня, перестанет общаться. А без него, без его карих глаз, опоры и поддержки я уже не выдержу… Timo.       Я стою напротив двери дома Давида и жду, когда мне откроют. Я пришел поговорить. В последнее время с ним твориться что - то странное, как в воду опущенный, никуда ходить не хочет, меня избегает. Может у него какие - то проблемы? Все одиннадцать лет, что мы знакомы, мы всегда все рассказывали друг другу. А сейчас он молчит. Может что-нибудь серьезное? Я очень боюсь за него. Дверь открывается. Давид, увидев меня, чуть ли не прыгает от радости, но тут же опускает глаза и говорит: - Прости Тим, я сегодня занят, я не могу... - Ты даже не поздороваешься? – прерываю его. - Привет, - удивленно смотрит на меня. - Ты меня не впустишь? – не дав ему опомниться, толкаю его в дом и сам захожу следом. - Давид, нам надо поговорить. - Но… - Срочно, и хватит врать, я знаю, что ты не занят. - Да правда, дела у меня. - Может, расскажешь, что с тобой происходит? - А что происходит? Все нормально. - Ах, нормально? – я начинал злиться, - ты считаешь нормальным, то что, не звонишь мне, мы больше не гуляем вместе, не репетируем ничего! - Ой, прости, репетиция будет завтра, давай? Позвони ребятам, предупреди. - Да не в репетициях дело! Я же вижу что с тобой, что - то не так! – Я взял его за подбородок, заставляя поднять глаза. В них явно читался испуг, причем такой, что я даже отшатнулся. – Давид, в чем дело? Он вздохнул, видимо понимая, что я не отстану. - Я э… я… - Ты влюблен? Немного подумав, Давид кивнул. - Ухх, Так бы сразу и сказал! Кто она? Я ее знаю? - Нет, я не хочу об этом говорить. - Эй! Что значит, не хочу? Давай выкладывай. Я же тебе все рассказываю, – обиженно добавил я. Еще раз тяжко вздохнув, Давид потащил меня в свою комнату. Там разлегшись на кровати, я его выслушал. Значит, познакомился он с ней у мамы на работе; номера, адреса и даже имени он не знает. Она шатенка с карими глазами, и просто, очень красивая. Судя по его восторженным рассказам, просто божество какое то! Когда я спросил, в чем загвоздка, и почему он с ней не познакомится, оказалось, что она старше его на три года. Выходит ей 19. Как же его угораздило так влюбиться? Я сочувственно посмотрел на него. Такой грустный, даже похудел. Терпеть не могу, когда ему плохо! Хочется помочь всем возможным и не возможным. Да хоть за волосы притащить ему эту шатенку! Только что бы улыбался как раньше, а то без его улыбки самому грустно… - Так! – я с решительным видом встал с кровати. – У меня идея… - Уже страшно.. - Ой – ой. Ты же один до завтра? Давид кивнул. - Отлично, сиди тут и никуда не уходи, я скоро, – и не дав ему возразить, вышел из комнаты. Через полчаса я уже успел сходить в ближайший магазин за выпивкой, и позвонить друзьям, чтобы сами пришли и симпатичных подруг не забыли. И теперь уверенно поднимался в комнату Давида. Тот, как нестранно сидел в той же позе, в какой я его оставил. Покосившись на внушительного размера пакет в моих руках, он удивленно поднял брови. - Будем забывать твою шатенку, - сказал я, кладя перед ним пакет с многочисленными банками и бутылками, Давид понимающе усмехнулся: - А зачем так много? - Ты что наших ребят не знаешь? - Каких ребят? - Да всех парней наших. А, да, я тебе не сказал? Я им всем позвонил, скоро будут и девчонки тоже. - Ооо… - Давид со стоном повалился на подушку, - нееет… - Да, да, давай вставай, сейчас все придут, будем веселиться. – И крайне довольный собой я пошел на кухню, в поисках продовольствий.

***

      Давид напивался так, что даже я был удивлен. Всех девушек, с которыми я пытался его познакомить, он придирчиво оглядывал с головы до ног и отворачивался, так что мне даже становилось неловко перед этими самыми девушками. Все закончилось тем, что через два часа Давид в стельку пьяный начал засыпать, где попало, и на ком попало. Поэтому пришлось просить всех расходиться, а его тащить в его комнату. Это оказалось труднее, чем я думал. Давид никак не хотел стоять на ногах и просто вис на мне, я в буквальном смысле его тащил. Поднявшись в комнату, толкаю его на кровать, послушно ложиться, сворачиваясь калачиком, однако край моей футболки не выпускает. Нагибаюсь и с трудом расцепляю его пальцы, но Давид тут же обхватывает рукой меня за шею и притягивает к себе, так что я теперь уткнулся ему в шею. Пытаюсь вырваться, не получается. Черт! А хватка у него крепкая, хоть он и дрыхнет без задних ног. А от него вкусно пахнет. Глупая мысль, кажется, я тоже перебрал. Помимо алкоголя различим запах его одеколона и чего - то еще. Черт, мне нечем дышать! Кое - как освободившись, собираюсь уйти, но Давид, в конец обнаглев, цепляется в мою руку мертвой хваткой, не желая отпускать. - Тимооо.. – пьяно хихикает он. А я думал, что он уже спит. Внезапно понимаю, что не хочу никуда уходить. Хочу остаться рядом с пьяным Давидом, который смешно хмурясь, тянет меня к себе. Послав все к черту и наплевав на причины своего неожиданного решения, выключаю свет и пихаю Давида, заставляя его подвинуться, кровать у него большая, так что мы помешаемся.

***

      Проснулся я от чувства не понятной тяжести и давления на свое тело. Открыв глаза, я сначала не понял, где нахожусь. Узоры на потолке вроде были знакомы, но вспомнить где я их видел, удалось не сразу. А на груди разлегшись на мне наглейшим образом, посапывал Давид. Не то что он был очень тяжелый, но и нелегкий надо сказать! Я пихнул его, но он и не думал просыпаться, попробовал потеребить за плечо, почему - то спихивать его не хотелось. Но тут Давид наконец открыл глаза, и следующие его действия были слегка странными: сначала он мне счастливо улыбнулся, потом часто – часто заморгал и уставился на меня так словно впервые увидел, затем истошно завопив, в попытке встать, рухнул на пол, и судя по звуку, сильно ударился головой о тумбочку. Наблюдая за тем, как он барахтается в простыне пытаясь выбраться, я рассмеялся. - Бл*дь! – выругался Давид, - Чего ржешь? Ты вообще, что тут делаешь? - Хм… Хороший вопрос.– Откинувшись на спину, я начал вспоминать. – Значит, сначала ты напился как свинья, потом я потащил тебя в спальню, что бы ты спал, ты меня не выпускал, а мне было лень идти домой, и я решил остаться. Последнее я немного приврал, так как сам до конца не понял, почему остался, просто захотелось и все. - В смысле «не выпускал»? – Выпучив глаза, спросил Давид. - Ты мне так в руку вцепился, я думал, оторвешь! Давид, молча, уставился перед собой, не видимым взглядом, видимо вспоминая. Хм… Мне кажется, или он краснеет? Вдруг внизу раздался звук хлопающей двери. Мы с Давидом в ужасе переглянулись. - Черт! Мы же ничего не убрали!! - Давид! Ты дома? – Раздался крик внизу, а в следующую минуту вопль – Давиииид!!! - Может мне через окно убежать? – смело предложил я. - Ага, и меня одного оставить? – Давид прищурился, - Или ты забыл, кто вчера все это затеял? Так что пошли вместе, тебе все равно ни чего не будет. Тяжко вздохнув Давид, вышел из комнаты и начал спускаться с лестницы. Я за ним. Фрау Бонк стояла посреди гостиной, хотя то, что там творилось, гостиной назвать было трудно. Бутылки, банки и коробки из под пиццы валялись на всех горизонтальных ( и даже вертикальных ) поверхностях. Диван, почему - то оказался посреди комнаты, а телевизор в углу, на старом месте дивана. Поменять их местами, вчера, казалось хорошей идеей… - Что здесь происходит? – Прошептала она повернувшись к нам. - Мама я… - Начал Давид. Не дав ему договорить, фрау Бонк разразилась гневной тирадой. Честно, я был удивлен. Столько нового узнать о Давиде! Причем всего за 15 минут. За все время, пока она говорила, эта женщина ни разу не повторилась. Даже моя мама так не умеет. А она между прочим, тот еще мастер в этом деле. - Быстро все убрать, и до конца месяца из дому ни на шаг, естественно только в школу. А ты Тимо, - повернулась она ко мне, - от тебя я такого не ожидала! Кинув на нас последний разъяренный взгляд, она вышла из комнаты. - Ух… - Перевел дыхание Давид, - легко отделались. - Ничего себе легко! И ты что теперь месяц не будешь из дома выходить!? - Да, нет! Максимум через… - Давид задумался, - через неделю она остынет и все забудет. - Ну ладно, я пошел. - Эй, куда? А убраться мне помочь!? - Сам уберешь! – крикнул я, уворачиваясь от диванной подушки, заботливо кинутой Давидом. – Пока!

***

      Я очень скучаю по Давиду. Мне его просто безумно не хватает. Не того Давида с которым я сейчас иду гулять, а того которого я знал раньше. Он так изменился, как будто это уже другой человек. Давид, с которым я знаком с детства - веселый отзывчивый, всегда улыбается. А этот, новый – угрюм, вечно о чем - то думает, не разговаривает почти со мной. Да он на меня даже не смотрит! Только когда я не вижу. Ну, или когда думает, что я не вижу. И этот взгляд, такой странный, даже пугающий, в нем столько боли, отчаяния, как будто он знает какую то страшную тайну и боится мне сказать. А на мои расспросы он улыбается, и говорит что все в порядке. О его девушке мы больше не говорили, от моих предложений о помощи он отказывается, говоря, что сам разберется, ему просто нужно время. Мы заходим в кафе неподалеку от моего дома, заказываю кофе. Давид сидит рядом, такой спокойный, молчит, закуривает. Я тоже взял сигарету, порылся в карманах: - Есть зажигалка? Давид протянул мне зажигалку. Я взял его за руку, что бы прикурить. Он поспешно выдернул руку – это стало последней каплей, я взбесился. - Может, хватит! – заорал я, вскакивая. Давид непонимающе заморгал. – Да достал уже от меня шарахаться! Я тебе что противен? - Это ты меня достал! – Давид тоже встал, - Бегаешь за мной как идиот! Самому не надоело? - А может, мне не наплевать, на то что ты ходишь словно приведение, и как придурок не можешь девушке просто встречаться предложить!? Слабак!!! Пару минут мы сверлили друг друга гневными взглядами. - Да пошел ты... – Тихо сказал Давид и оттолкнув меня, выбежал из кафе. - Черт!!!- Я опустился на свое кресло, схватился за голову, сам не понимая, с чего это вдруг так взбесился.

***

      Прошла уже неделя с нашей, так называемой, ссоры. Обычно после таких стычек мы на следующий день мирились. Но на этот раз все кажется не так просто. Я звонил Давиду, он не отвечает. Обиделся. Ждет извинений, наверное. А я не собираюсь извиняться, он сам виноват! Ну может быть мне не стоило называть его слабаком, но все же... Как же он меня бесит! Ну почему он такой придурок? Ну почему меня это так волнует? Подумаешь, поссорился с другом, с которым общаюсь уже почти одиннадцать лет! Он дорог мне, я к нему очень привязан. Он всегда был частью моей жизни. И мысль о том, что мы с ним можем больше никогда не общаться так, как раньше, просто ужасает меня. Без него я не смогу. Потому что я не знаю как; без него никогда не было. Конечно у нас и раньше были серьезные ссоры, но неделя – это слишком долго. Нам надо обязательно помириться, потому что иначе нельзя. Просто нельзя и все! Но первым идти и извиняться Прошла еще неделя, и того две. Кажется, я скоро заведу календарь, что бы зачеркивать и считать дни, пока мы не общаемся. Честно говоря, мне просто хреново! Внутри как будто разлито что - то холодное и липкое. Такое чувство бывает, когда что-нибудь такое сделаешь и боишься, что мама узнает. Только это - намного хуже. Мне ничего не хочется делать никуда не хочется идти, ни с кем не хочется разговаривать. Вообще я чувствую себя как после болезни. Хочется все время лежать у себя в комнате и пялиться в потолок. А мысли все, как не странно, о Давиде. Почему он не звонит? Может мне самому позвонить? Почему я должен звонить, если он не звонит? Интересно, чем он сейчас занимается? Почему меня так и тянет ему позвонить? Интересно, он вообще обо мне думает? И почему я о нем все время думаю? Такое ощущение, что от этих вопросов голова скоро просто лопнет. Я иду к Давиду. Да я слабак, не мужик, не сдержал слова. Обещал, что не буду первым мириться, а сам... Иду чуть ли не в припрыжку. Но мне плевать. Сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, как только думаю, о том что скоро его увижу… Мысли о том что он не захочет меня слушать, я даже не допускаю. Я не представляю, что ему скажу, но уверен, он меня выслушает, мы померимся и все будет как раньше. - Привет. – Улыбнулся я как можно приветливее. Давид, не сказав не слова, посторонился впуская меня. И так же молча начал подниматься к себе. - Мам, это ко мне! Мы зашли. Давид закрыл дверь и выжидающе уставился на меня. Чувствуя себя крайне неуютно я устало опустился на кровать: - Слушай Давид, с тобой что то происходит, и у меня такое чувство, что эта твоя девушка здесь вовсе не причем. Мы же всегда всем делились друг с другом, все рассказывали. Так что произошло сейчас, что изменилось? Давид медленно подошел ко мне, сел рядом. Осторожно взял меня за руку и внимательно посмотрел в глаза. На его лице читалась такая усталость и обреченность, что я даже испугался. - Давид, я только хочу помочь… - почему - то шепотом сказал я. А он… Сначала я не понял что он сделал.. Он меня поцеловал…Наверное это был самый странный поцелуй в моей жизни. Это был даже не совсем поцелуй. Давид прижался к моим губам своими, так осторожно, словно я могу разбиться. Не успел я понять что происходит, как Давид, отскочив от меня, так словно обжегся, выбежал из комнаты.

***

David.       Это просто не выносимо. Вот уже несколько дней, я хожу словно в тумане. До сих пор не могу поверить, что я это сделал! Как у меня вообще смелости хватило? Если честно, было даже не страшно. Я просто больше не мог сопротивляться желанию его поцеловать. Страх пришел потом. А если бы он меня оттолкнул? Ударил? Как мне вообще ему теперь в глаза смотреть!? Что он теперь обо мне думает!? А губы у него мягкие, теплые… Мне так хотелось потрогать их языком... Но в этот момент я понял, ЧТО я делаю. И стало так страшно… Брр… Но это того стоило. Наверное, я уже никогда не буду с ним общаться, зато теперь, я знаю какие на вкус его губы, и какого это их касаться… Прошло уже три дня, странно, что Тимо до сих пор не прибежал разбираться. Это же ведь вполне в его стиле. Представляю, в каком он сейчас шоке. Ха! Еще бы. С детства лучший друг, и вдруг лезет к тебе целоваться. Бедный, мне его даже жалко. Иногда подступает тень сомнения: а может зря я это сделал? Но я быстро отгоняю подобные мысли. Сколько уже можно терпеть, почему я один должен страдать? Теперь он тоже знает, и я мучаюсь не один. Хотя откуда я знаю, может он вообще уже давно назвал меня сумасшедшим педиком, и благополучно забыл? Хотя думаю это вряд ли, с его то привычкой добивать до конца каждую мелочь. На самом деле я по нему соскучился. И часто как сейчас, я закрываю глаза и представляю, как он приходит, и вместо разговоров и выяснений, просто целует меня… Конечно глупо, но эта мечта такая реальная, что открывать глаза совсем не хочется. Звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Я вздрогнул, открыл глаза и с совершенно наивной надеждой, прислушался к звукам доносящимся снизу. - Давид, к тебе Тимо! - Пусть поднимается! – голос дрогнул или мне показалось? За две – три минуты, пока Тимо поднимался, я успел: метнуться к зеркалу, поправить и без того ровное покрывало на кровати, и принять непринужденный вид, который впрочем тут же, как мне показалось, исчез, стоило Тимо открыть дверь. - Привет. Голос куда - то пропал, но нужно было отвечать. - Привет. – Наверное спрашивать «как дела» слишком глупо и банально, но может лучше сделать вид, что ничего не было, и вести себя как обычно? – Как дела? - Нормально. Ты сам как? - Хорошо. – Ага, просто супер. – Садись, чего встал? – Я улыбнулся. Тимо улыбнулся в ответ, заметно расслабившись. Подошел, сел, правда на другой конец кровати. Он что меня теперь боится? - Давид, ты… - Я вижу что ему трудно, но помогать не собираюсь. – Ты ничего не хочешь мне объяснить? - А тебе что - то непонятно? - Ну, вообще - то да. - Что именно? Почему я тебя поцеловал? – Потому что захотел. Потому что я, черт подери, весь последний месяц только и мечтаю об этом. Почему мне этого хочется? – Наверное потому что я гребанный извращенец!!! Еще вопросы? Мной овладела такая злость, я так устал, хотелось уже совсем этим закончить. - Еще один… - Тимо залез на кровать с ногами и подполз ко мне. – А тебе не хочется сделать это еще раз? Вся мою злость мигом улетучилась. - Я… я... Что? – мысли лезли бессвязным потоком, но среди всех возможных вариантов ответа, я выбрал самый, на мой взгляд, правильный. – Хочу… И потянулся к его губам. Это было просто невероятно. Раньше я целовался с девушками, но этот поцелуй был не сравним со всем, что мне когда - либо приходилось испытывать. Острый язык, осторожно исследовавший мой рот, дарил невероятные ощущения, а рука, скользнувшая по шее к затылку, притягивающая ближе – желание чего - то большего. Недостаток кислорода заставил нас оторваться друг от друга, но лишь для того, что бы глотнуть воздуха и снова поцеловаться. - Тимо, ты уверен? – все таки нашел в себе силы спросить я. - Нет… - он издал нервный смешок. – Но мне это нравиться. И поцеловал меня, на этот раз сам.

***

Мы лежим у меня в комнате и смотрим фильм. Прошла неделя с нашего первого настоящего поцелуя. Мы вместе. И я очень этому рад. Тимо впрочем, тоже. Мы счастливы. Не знаю надолго ли это, правильно ли это, но мы счастливы. И конечно. у нас много проблем: родители, одноклассники и даже Линки, Франк, Ян и Юри еще не знают о нас. Я даже не представляю как они отреагируют. При одной мысли об этом страх пробирает до костей. Я поворачиваюсь к Тимо и целую его. Этот поцелуй дарит мне невероятное спокойствие. И я понимаю, что вместе мы пройдем через все испытания, какими бы сложными они ни были. Конец)