Добро пожаловать в Хогвартс!

Стайлз и Скотт сидят за столом факультета Гриффиндор и активно обсуждают летние каникулы. МакКол рассказывает своему другу о том, как они с матерью ездили посмотреть ферму единорогов, и что он, посетив работу отца и побродив по Министерству Магии, уже точно решил стать мракоборцем. Стайлз на последние слова Скотта отвечает понимающим хмыканьем, ну а на части о единорогах безбожно громко ржет. Сам же Стилински провел все лето в родном Бикон-Хиллз и ничем интересным похвастаться не мог, разве что парой новых комиксов, а еще тем, что взорвал гараж, делая домашнее задание по зельеварению. На скамейку напротив присаживается Лидия в компании Эллисон, и все внимание Скотта концентрируется на любимой девушке. У него разве что слюни не текут, так сильно МакКол рад видеть Арджент. Стайлз тоже не упускает случая сказать Лидии парочку мудреных комплиментов. Он рассыпается в эпитетах до тех пор, пока ему это не надоедает, и начинает бесцельно бродить глазами по помещению. Двери в Большую Залу открываются, и входит Минерва Макгонагалл в сопровождении кучки детей. Возле стола преподавателей Макгонагалл просит первогодок остановиться и, надевая по очереди на голову каждого Распределительную шляпу, говорит, в какой факультет они попали. Стайлз уже седьмой год в Хогвартсе, и распределение малышни больше не вызывает у него никакого интереса. Когда последний первогодка усаживается за стол своего факультета, профессор Дамблдор встает со своего места и произносит приветственную речь. Стилински слушает профессора вполуха, больше заинтересованный разглядыванием зачарованного потолка, но когда слышит, что произошли изменения в преподавательском составе, опускает глаза на директора. - Итак, как вы уже знаете, должность преподавателя защиты от темных искусств у нас считается проклятой, и больше, чем на год, на ней никто не задерживается, - ученики согласно загудели. - Так вот, после того, как в прошлом году профессор Марьеван простился со своей вменяемостью с помощью некоторых наших дорогих учеников, мы подыскали нового претендента на эту должность. Директор поворачивается к одному человеку за столом преподавателей и просит его встать. Стайлз никогда не жаловался на зрение, но сейчас бы он предпочел списать все на галлюцинации и навсегда забыть об увиденном. Ведь из-за стола встал человек, которого Стилински больше никогда не пожелал бы видеть. А ведь он искренне надеялся, что его личный кошмар давно окончен, что он больше не будет вынужден целыми днями мечтать о мужике с шикарным прессом и двухдневной щетиной. Но нет, судьба снова решила подкинуть ему подляночку в виде первой любви, немного видоизмененной и улучшенной, а также прокачанной до ранга преподавателя. Версия 2.0, так сказать. - Прошу любить и жаловать, - улыбается профессор Дамболдор, - новый преподаватель защиты от тёмных искусств, профессор Дерек Хейл. Скотт, слыша знакомое имя, сначала думает, что ему послышалось, но потом, убедившись в том, что это ТОТ САМЫЙ, переводит взволнованный взгляд на Стайлза. - Чувак, ты как? Стилински хватается руками за сердце и пытается успокоиться, иначе с такой-то скоростью можно и приступ схлопотать. Но сердце, как заведенное, стучит только быстрей и быстрей. А щеки покрываются пятнами румянца. Стайлз думает, что он попал. МакКол же, смотря на друга, думает, что попали они оба. *** - Стайлз, скажи, что все нормально! Ну, пожалуйста! Тебе же нравится Лидия, ведь так? Да? Стилински сжимает руками волосы и усаживается на один из диванов в общей комнате Гриффиндора. Его лицо настолько бледное, что может соревноваться в меловом оттенке с привидениями. - Чува-а-ак, - тянет Стайлз и утыкается лицом в ладони, - я в жопе. - Ты в жопе, - соглашается МакКол и ободряюще похлопывает друга по плечу. - Но ты прислушайся к себе, может, тебе все-таки Лидия нравится? Стилински вспоминает клубничные локоны Мартин, ее цветочный запах. И все это действительно прекрасно и великолепно, но совсем не конкурирует с янтарными глазами и клыкастой улыбкой Дерека. Нет, определенно нет. Стайлз думает, что Лидия никогда и не нравилась ему по-настоящему, просто Стилински активно убеждал себя в этом, чтобы отвлечься от яркого образа Хейла. Сейчас воспоминания о первом курсе вгоняют Стайлза в краску. Он отчетливо помнит, как на распределении его определили в Гриффиндор, а еще то, что он не мог оторвать глаз от высокого и накачанного старосты Хаффлпаффа, пока не споткнулся о скамейку и не упал. Вот так вот, не очень уж радужно, начался его первый год в Хогвартсе. А потом Стилински заглянул в глаза полюбившемуся старосте и пропал вконец. Эти глубокие зеленые бездны поглотили его до конца. Уже тогда, в одиннадцать лет, Стайлз понял, что окончательно, бесповоротно и безответно влюблен. Дерек же его энтузиазма не понял и только шарахался от надоедливого первогодки, который постоянно норовил заговорить с ним. А еще не давал прохода, активно рассказывая что-то и жестикулируя. Друзья Хейла всегда до колик в животе ржали над тем, как Дерек шугается от Стилински. Хейл же их шутки считал личным оскорбление и рычал на Стайлза, стоило ему подойти ближе, чем на километр. Благо, это был последний год обучения Дерека в Хогвартсе, и он со спокойной душой, сдав все экзамены и даже не помахав Стилински белым платочком, свалил на все четыре стороны. А Стайлз остался со своим безответным чувством один на один. Кое-как пережил чертовски жаркое лето, приехал на второй год обучения в Хогвартс и понял, что все в этом замке напоминает ему о Хейле. О его самой-самой первой любви. Стилински тогда впал в жуткий депресняк, но, после снизившихся оценок и печальных взглядов друзей и отца, решил взять себя в руки. Улучшил свой средний бал, начал шутить и улыбаться, а после решил, что Лидия Мартин замечательная девушка, в таких и нужно влюбляться. С тех пор он пел серенады в ее честь, дарил подарки, говорил комплименты и старался не вспоминать о Дереке гребаном Хейле. А сейчас, когда Стайлз о нем почти забыл, он припирается преподавателем в Хогвартс, сверкая всем своим великолепием и стальными мышцами. - Нет, - твердо говорит Стилински, - нет-нет-нет-нет. Мне точно не нравится этот Хейл! Скотт скептически смотрит на покрасневшее лицо Стайлза, на его сжатые кулаки и сведенные к переносице брови. - Как раз этот Хейл тебе и нравится, мужик. Стилински на это заявление только фыркает. *** - Скотт, да он издевается! – восклицает Стайлз, идя в Большой зал на обед, - почему он буквально везде?! - Стайлз, он преподает в этом замке, живет в этом замке, обедает в этом замке, - загибает пальчики Лидия. - Немудрено, что ты часто встречаешь его. - Я вообще-то к Скотту обращался, - надувает губы Стилински. Мартин пожимает плечами и садится за стол Гриффиндора. Стайлз и МакКол садятся рядом, но не успевает никто из них приступить к пище, как в залу врывается злой до чертиков Хейл. Он подлетает к ним и начинает трясти перед Стайлзом свитком. - Стилински, это что такое?! – рычит Хейл так, что все цветы в радиусе километра вянут от переизбытка эмоций. - Мой реферат, - отвечает Стайлз. - Правильно, - шипит Дерек, - это твой реферат на тему «Защита от обездвиживающих заклинаний», но как ты умудрился от заклинаний перейти к истории мужского обрезания?! Последние слова Дерек почти кричит и Стилински чувствует, как его уши начинают краснеть. Все ученики в столовой заинтересованно пялятся на развернувшееся представление. - Я-я... - начинает оправдываться Стайлз и так неуклюже пытается подняться из-за стола, что толкает тарелку с пюре, которая, сделав несколько кульбитов в воздухе, падает на голову профессора Хейла. Наступает гробовая тишина, слышно лишь то, как громко и часто дышит Дерек, пытаясь успокоиться и не вырвать хребет одному из своих учеников. Так бы и продолжалась эта игра в молчанку, но тут Стилински начинает икать на почве стресса, и столовая взрывается истерическим хохотом. Скотт закрывает рот руками, пытаясь не орать в голос. Айзек давится компотом и начинает кашлять. Стайлз икает. А Хейл стоит в эпицентре хаоса и думает, что хочет побриться налысо и уйти в монастырь. *** Стайлз встал ночью с кровати с сильным желанием чего-нибудь перекусить, а так как под рукой не было ничего съедобного, то он побрел прямиком на кухню. Домовые эльфы отличные ребята, они голодным не оставят. Стилински так бы и шел спокойно дальше, но когда завернул за угол, то остановился, увидев свечение палочки в конце коридора. - Я вижу свет в конце туннеля, - пропел Стайлз и направился прямиком к свечению. Если это преподаватель, то смысла убегать нет, а так хотя бы можно попробовать надавить на жалость и все-таки отхватить чего-то пожрать. - Стилински, - зашипел «свет». - Дерек? - Для тебя профессор Хейл, засранец, - преподаватель защиты от темных искусств хмурит брови, но потом замечает футболку с Бэтменом на Стайлзе и забавно фыркает. - Извините, профессор Хейл, - послушно повторяет Стайлз и в открытую пялится на Дерека. А тот ведь за прошедшие годы только лучше стал. Еще сильнее подкачался, нарастил бровей похмурнее, научился по-пижонски укладывать волосы, да и вообще похорошел как-то. - Мог бы и растолстеть, чертов змей-искуситель, - бурчит себе под нос Стилински. - Ты что-то сказал? – спрашивает Дерек и с удовольствием наблюдает за тем, как Стайлз сначала бледнеет, а потом начинает остервенело мотать головой. - Чего ты тут вообще ночью делаешь? - Я есть захотел. Хейл, услышав слова Стайлза, фыркает и приподнимает палочку чуточку выше, от чего картины на стенах начинают просыпаться и громко ругаться. Дерек торопливо убирает палочку и комично приподнимает брови домиком. Стайлз, не сдерживаясь, ржет в голос. - Дерек Хейл настолько суров, что его брови похожи на крышу домика, когда он злится. - Пошли уже, шутник, - шикает преподаватель и идет вперед по коридору, - проведу тебя до общей комнаты Гриффиндора. Стилински хочет взбунтовать, он же все-таки пропитание пошел искать, и все еще голоден, но видя, как Дерек покраснел от злости, решает помолчать. И так бы и шли они тихо и спокойно до портрета Полной Дамы, но минут через пять слышат странные свистящие звуки. Хейл еще сильнее хмурит брови и идет в ту сторону. - Что это, черт возьми, такое? – рычит Хейл, смотря на Стайлза. А что Стайлз? Стайлз пожимает плечами. Он, между прочим, тоже не знает. Дерек Стилински не верит. Он, наверное, для себя уже давно решил, что если где-то творится какая-то фигня, то виноват Стайлз. Даже если Стайлз в это время находится черт-те где, да даже если он умер, то все равно виноват. Потому что... ну, Стайлз же умный, он наверняка все подстроил. Все, вето и красный штампик. - Давай сначала посмотрим, что там творится, а потом уже пойдем к комнатам Гриффиндора, окей? – шепчет Дерек, наклоняясь так близко к Стайлзу, что мурашки на его спине начинают танцевать чечетку от шока и легкого возбуждения. - Окей, - кивает Стилински и благодарит всех богов за то, что в коридоре темно и Хейл не может видеть его покрасневшее лицо. Дерек начинает медленно двигаться к двери, из-за которой раздаются странные звуки, не забывая через каждую минуту оборачиваться в сторону Стайлза, чтобы проверить, на месте ли он. Стилински так же медленно двигается вслед за Хейлом. Есть ему уже не хочется, зато появляется острое желание сходить в душ и избавиться от накатившего возбуждения. Дерек, наконец, доползает до заветной двери, украдкой заглядывая внутрь. Стайлз с интересом наблюдает за тем, как его лицо сначала становится пепельно-белым, а потом сильно краснеет. Хейл откатывается от двери и с силой зажимает рот ладонями, пытаясь не засмеяться. Стилински становится ужасно любопытно, что же такое увидел Дерек, раз его так пробило на «ха-ха». Стайлз, не теряя времени, занимает место Дерека и заглядывает в комнату. Его глаза удивленно расширяются. По комнате, нацепив на себя балетную юбку и чешки, скачет профессор Харрис, напевая при этом что-то веселенькое. Стилински думает том, что хочет развидеть эту картину, потому что если нет, то она начнет сниться ему в кошмарах. А потом приходит мысль, что надо поскорее смыться, а то будет беда. Стайлз хватает Дерека за руку, и они вместе мчатся по коридору до тех пор, пока не забегают в учительскую. Ну а там они с чистой совестью падают на пол и начинают ржать до колик в животе. *** После того ночного случая Стайлз не может спокойно смотреть на профессора Харриса, каждый раз начиная глупо хихикать. Преподаватель зельеварения юмора Стилински не ценит и начинает еще больше срываться на нем, ибо искренне не понимает, почему тот ржет. А вот Дерек понимает. И теперь, стоит Стайлзу и Хейлу завидеть друг друга в коридоре или еще где, как они начинают перекидываться понимающими взглядами и глупо улыбаться. Скотт, когда впервые видит хихикающего Дерека, выпадает в астрал и не возвращается в свое материальное тело аж до следующего урока, когда Стайлз больно бьет его локтем в бок. Серьезно, улыбающийся Хейл ассоциируется у МакКола с чем-то нереальным и из категории «мистика» никак не уходит. А то, что Стилински хихикает с Дереком на пару, добивает Скотта настолько сильно, что он начинает бухать тыквенный сок. А ведь МакКол никогда не любил этот злосчастный сок. Стайлз же считает, что ничего криминального не происходит. А на странные взгляды друга отвечает всегда одинаково: «Чувак, Дерек Хейл в прошлом, сейчас только Лидия, только хардкор!» Скотт не верит его словам, и Стилински это отчетливо видит. Он и сам-то не верит своим словам. Но, хэй, Стайлз не сдается так быстро! И он продолжит вдалбливать себе в мозг то, что Хейл ему не нравится, до тех пор, пока это не станет правдой. Потому что Стилински пережил влюбленность в этого человека один раз и больше просто не сможет. А еще Стайлз очень умный, и он искренне не понимает, почему не попал на Рэйвенкло. Тогда, когда ему было всего одиннадцать лет, он впервые попал в магический мир и не смог этого разглядеть, но сейчас, после семи лет учебы в Хогвартсе, понимает это уж слишком отчетливо и хочет удостовериться точно, прав ли он. А дело вот в чем: Стилински подозревает, что Дерек Хейл оборотень. Он очень сильно интересовался вервульфами на своем третьем году обучения и сейчас знает о них практически все. Хейл подходит по всем критериям. Да и то, что когда у них были практические занятия по защите от боггартов и один из них перед Хейлом обратился в луну, говорит о правдивости стайлзовых догадок. Не зря же Стилински в свое время перечитал в библиотеке все, что имело хоть косвенное отношение к оборотням. Он тогда себе еще и пропуск в Запретную Секцию выпросил, изучив все и там. А сейчас Стилински собирается пойти прямиком к Хейлу и спросить у него все напрямую, ибо Стайлз не привык ходить вокруг да около до самой старости. Ну, а если Дерек скажет, что никаким оборотнем и в помине не является, то Стилински может в любой момент выкрикнуть: «Шутка!» и убежать. Да, отличный план. Стилински вприпрыжку бежит до кабинета Хейла после ужина, когда у него есть в запасе целый свободный час. Дерек обнаруживается за своим столом, лениво перебирающий бумаги. При виде Стайлза он кривится так, как будто сожрал целый лимон махом, но войти разрешает и даже предлагает присесть на стул. Все чудесатее и чудесатее. Раньше-то он оставаться со Стилински в одном кабинете вообще не решался, думая, наверное, что Стайлз в любой момент может стать прежним мелким первогодкой и полезть обниматься. Привык уже, видать. «Адаптировался большой зверь к нынешним условиям», - думает Стайлз и внимательно смотрит на Хейла. - Чего тебе, Стилински? Стайлз довольно улыбается, слыша недовольный голос Хейла, и думает, что раз он заставил его скучать столько лет, то и месть его этому пушистику будет сладкой. - Профессор Хейл, у меня к вам вопросик один созрел. - Задавай и вали, - бурчит Дерек, зарываясь поглубже в бумаги. Стилински мнется, думая, как бы так попикантнее задать вопрос, чтобы Дерек офигел до мозга костей. А еще Стайлз думает о том, что напоминает себе Беллу Свон, пришедшую к блестящему на солнышке Каллену с разборками. - Ты спрашивать собираешься? – хмурится Дерек. - Я, вообще-то, занят. «Ну да», - думает Стайлз, видя, что Хейл рисует кружочки на листике, но решает все-таки не тянуть и задать вопрос как есть. - Вы оборотень? Дерек давится слюной, языком, воздухом, в общем, всем, что под руку попалось, и начинает громко кашлять. А потом вылупляет на Стайлза кругленькие глаза и хлопает ресницами. - Как ты…? Стилински самодовольно усмехается, мол, так и знал. Он-то, в общем, и правда знал, только следовало убедиться точно, и вот сейчас, после заданного вопроса, у него точно не осталось никаких сомнений. - Все просто, - хмыкает Стайлз, - я Ванга в пятом поколении по материнской линии. Дерек все еще хлопает на него своими глазками, которые немного начинают светиться красным. Хейл резко выпрямляется на стуле и запускает руку в волосы, сильнее хмуря брови. - Я надеюсь, что ты никому не скажешь об этом, - чуть мягче начинает говорить Дерек. Стилински думает, что если скажет, что Хейл не прав, то тот сожрет его и сделает вид, что так и было. Ну, или расчленит и прикопает земелькой где-то в огородике. Да Стайлзу, в общем, и не нужно никому рассказывать о секрете Хейла, он решил открыть ему свои знания для другого. Это «другое» - очень рискованное дело, но Стилински готов рискнуть своим достоинством и все-таки провести этот экспериментик, который расставит все по своим местам. Стайлз вдыхает полной грудью и уверенно смотрит на Дерека. - Я не буду никому рассказывать, - произносит он и следит за реакцией Хейла, который после его слов заметно расслабляется, - вот только я хочу кое-что взамен. - И что же? – Дерек облокачивается на стол, придвигаясь ближе к Стилински. - Поцелуй, - выдыхает Стайлз и упирается взглядом в собственные колени, дабы не смотреть на лицо Хейла. Дерек замолкает. Стилински кажется, что он даже перестает дышать. Просто раз - и тишина. И в этой тишине Стайлз как никогда сильно ощущает себя идиотом. Он таскался за этим парнем целый год, привлекая внимание всеми возможными способами, а потом, когда Дерек выпустился из Хогвартса, продолжал ужасно скучать и думать о нем. А вот сейчас, когда прошло пять лет с их последней встречи, он просит у Хейла поцелуй. Нет бы попробовать наладить отношения с ним, сгладив впечатления о первом знакомстве. Куда там! Стайлз не сдается, он просто окунается в омут с головой и тонет под толщей собственных чувств. И неужели он правда думает, что Дерек захочет его целовать? Ха-ха! Он ведь превратил его последний год в школе в настоящий Ад, да и сейчас проходу не дает. Правда думает, что такой великолепный мужчина, как Хейл, хотя бы просто коснется его губ своими?! Еще раз «ха»! Дерек же… Да он, черт возьми, идеальный! А Стайлз? Ну, а Стайлз - это просто Стайлз, он и рядом не стоял с Хейлом. Шансов на взаимность - ноль целых ноль десятых. Ему бы смириться и горевать всю жизнь, но нет! Он захотел поцелуй. Один маленький поцелуйчик от своей первой и последней любви. - Нет, - Стилински сначала не понимает, о чем говорит Дерек и удивленно хлопает глазами, но тот повторяет, - нет, Стайлз, я не буду тебя целовать. - Всего один поцелуйчик! – канючит Стайлз. - Нет. - Очень маленький и мимолетный! Настолько маленький и мимолетный, что вы его даже не заметите! - Нет, Стайлз, - рычит Хейл. И Стилински понимает, что это конец. Финиш, дно, тупик. Дальше идти уже некуда. Да и идти, собственно, неохота. Хочется просто упасть на кровать и зареветь. Погоревать о его во второй раз разбитом сердце. И понять, что даже одного поцелуя от этого человека он не достоин. На глаза Стайлза наворачиваются слезы, и он, чтобы не опозориться перед Хейлом в конец, быстро выбегает из класса и бежит к знакомому коридору на третьем этаже. Там есть одна замечательная Выручай-комната, в которой он проводил так много времени на втором году обучения. Тогда он в первый раз понял, что им с Дереком не по пути. *** - Чувак? Хэй, Стайлз, ты тут?! – в комнату заглядывает Скотт и, видя опустившего голову Стилински, грустно выдыхает. - Так и знал. МакКол садится рядом с другом и закидывает руку тому на плечо. Они же бро. А бро не бросают друг друга в трудных ситуациях. - Снова Дерек? – спрашивает Скотт, хотя он и так знает ответ. Как его знают и Лидия, и Эллисон, и Айзек, и даже Эрика. Все они были со Стайлзом в тот, первый раз, и видели, как он горевал. В этом году все они, стоило увидеть Хейла за учительским столом, сразу приготовились к трудностям и поклялись вытащить Стилински из депрессии пораньше, чем в прошлый раз. Сейчас-то они более умудренные опытом, чем тогда. - Чувак? – МакКол трясет Стайлза за плечи. - Все будет хорошо! Хэй, не грусти так! - Ну да, - хмыкает Стайлз, - я же с самого начала знал, что так будет, чего париться. *** Стайлз бы предпочел больше никогда не видеть Дерека, но он являлся учителем, а уроки защиты от темных искусств еще никто не отменял. А жаль. Стилински приходится мучиться по часу шесть раз в неделю, но он стоически терпит все трудности, даже пытается общаться с Хейлом, забивая на свою обиду. Вот только Дерек как с цепи сорвался. Постоянно подходит к нему в коридорах, оставляет после уроков, все время пытаясь что-то сказать. А Стайлз не хочет его видеть, да и слушать его извинения особой страсти нет. Поэтому он активно пользуется своей развитой фантазией, каждый раз придумывая себе все более и более изощренные отговорки, чтобы свалить подальше от Хейла. Пока все идет как по маслу, но Стилински не знает, сколько еще сможет вот так вот бегать. Из-за этого Дерека у него и так проблем навалом. Стоило вот задуматься о том, какие эти притягательные губы на вкус, и он кинул ненужный ингредиент в котел, который сильно удивился такой ужасной наглости и ответил Стайлзу небольшим взрывом. Крику-то от Харриса было, прям завались. Но Стайлз не растерялся, вспомнил, как учитель скакал в балетной пачке, и заржал. А потом неделю ходил мыть все колбы и котлы в классе зельеварения, в наказание за свое поведение. И вот, возвращаясь с одной такой отработки в коридоре, Стайлз сталкивается с Дереком. И белеет, и краснеет, и плохеет ему что-то разом. Стилински начинает придумывать ходы отступления, вот только по горящим глазам Хейла понимает, что бежать-то ему некуда. Пришел прямо в пасть волка. - Стайлз, - растягивает губы в улыбке Дерек, - ты сейчас не занят? - Очень занят. - И чем же? - Рефератом занят, эссе занят, отработкой занят, да и температура что-то поднялась, пойду-ка я в больничное крыло, померяю давление, таблеточку выпью. И домашнее задание, да-да. Долг зовет! – Стилински попытался протиснуться между Хейлом и стеной, но Дерек стоит неподвижно, да и стена что-то не пускает. Тут-то Стайлз отчетливо понимает, что поговорить ему с Хейлом придется. А он не хочет говорить! Он страдает! Сам не захотел целовать, пусть теперь удавится и отстанет. А Стилински продолжит петь дифирамбы Лидии и играть в прятки с собственными чувствами. - Я не займу у тебя много времени, - говорит Хейл и хватает Стайлза за руку, так, чтобы наверняка. И ведет его в сторону своего кабинета. Который Стайлз терпеть не может. И Хейла он тоже терпеть не может. Да-да. Дерек заходит в комнату и утягивает за собой Стилински, закрывая кабинет на ключ. - А зачем это? – Стайлз бледнеет на глазах, видя, как Дерек кладет ключ в карман. - Чтоб не сбежал. Из уст Хейла это звучит так, будто Стилински сейчас съедят. Или убьют. А ведь он просто влюбился, за что ему такие муки?! - Стайлз, - Дерек облокачивается на свой стол и смотрит в упор на Стилински, - почему ты сбежал, не дав мне ничего объяснить? - А? - Тогда, когда попросил о поцелуе. Когда Хейл произносит эти слова, Стайлз отчетливо ощущает, что краснеет от щек до ключиц. Да, да, он знает, что просил тогда о чем-то несбыточном и невозможном, и уже понял это, зачем же напоминать?! Он уж точно не хочет испытывать снова всю ту грусть, что накатила на него после отказа. - Я отказал тебе не потому, что ты мне противен, - продолжает свою речь Хейл. - Ну да, - фыркает Стилински. - Послушай меня, наконец! – вскрикивает Дерек и сверкает красной радужкой глаз. Стайлз его ничуть не боится, но все-таки затыкается, давая профессору выговорится. - Я отказал потому, что не мог поступить иначе. Стайлзу от этих слов сначала хочется истерически ржать, а потом плакать. Почему он ощущает себя так странно, ему непонятно. Можно списать разве что на то, что его психика пострадала вконец из-за одного хмурого волка. - Ага, - хихикает Стайлз, - не мог поступить иначе. Да-да, все понятно, ага. Куда же такой ходячей секс-машине таскаться с малышней. Да еще и влюбленной в него уже шесть лет как. Ха-ха. Да, все очень хорошо понятно, Дерек, можешь не распинаться. Ох, простите, не Дерек. Профессор Хейл. Типун мне на язык. Еще когда я был первогодкой, нужно было послать к дементорам, чтобы не зарывался, а то ведь я прилип тогда к тебе, как банный лист. Да еще и влюбился, срань господня! А если бы пресек все это на корню, то и сейчас не пришлось бы оправдываться, дабы нерадивый ученик ничего с собой не сделал. Ну, или не рассказал секрет учителя! Вряд ли тебя волнует моя судьба. О, то есть вас. Конечно, вас, - Стилински и не замечает, как у него начинают катиться слезы из глаз. «Совсем расклеился, тряпка», - ругает он себя. - Я могу идти? – произносит Стайлз, смотря в пол. - Идиот. Слыша слова Дерека, Стилински хочет умереть. Как точно, однако. Он идиот. Это точно. Влюбился тут в самого крутого мужика, да еще и ноет. Фу таким быть. Стайлз чуть снова не пускает слезу, но сильно удивляется, когда чувствует мягкие объятия. - Профессор Хейл? – Стилински поворачивает голову в сторону Дерека и давится воздухом, когда видит, что он улыбается. - Вы издеваетесь, что ли?! Решили меня вконец добить? Пустите! - Заткнись, Стайлз, - шепчет Дерек и сжимает его в объятиях еще сильнее. - Ты тоже нравишься мне, тупица. Стилински натурально давится воздухом и начинает комично открывать рот, как рыбка, не произнося ни звука. Он просто не может. Если честно, то Стайлз прямо чувствует, как на его лбу проступает надпись: «Соединение с сервером утеряно. Попробуйте перезагрузить страницу». - Ты там помер, что ли? – Дерек берет его лицо в ладони и внимательно смотрит в глаза. - Стайлз. Стайлза нет. Он умер. От переизбытка эмоций, от радости, от долбаных бабочек, которые со скоростью света плодятся в его груди. Вот только есть одна вещь, ради которой Стилински не прочь и ожить. Поэтому он придвигается к Хейлу чуть ближе и искренне надеется, что тот не пошутил насчет своих чувств. - Можно? – у Стайлза немного дрожит голос, да и руки трясутся, но он намерен все-таки поцеловать эту хмурую рожу, чтобы уж точно укрепить свои права на нее. - Можно, - кивает Дерек, смотря в глаза, полные недоверия и всепоглощающей, теплой, как парное молоко, нежности. Хейл блаженно зажмуривается, когда чувствует мягкие губы на своих. Сразу видно, что Стайлз не профи в поцелуях, но это ничего. Дерек его научит. И поцелуям, и всему другому. Когда Хейл чувствует неуверенные объятия Стилински и что-то, ощутимо упирающееся ему в бедро, то решает, что на сегодня хватит. - Стайлз, - Дерек напоследок мягко чмокает парня в губы и отходит, - хватит. - Все? - хмурится Стилински. - Поматросил и бросил? - Только если ты этого хочешь, - хмыкает Хейл и с удовольствием наблюдает за тем, как Стайлз активно начинает мотать головой. - Нетушки, я мучился из-за тебя шесть лет! Теперь ты по праву принадлежишь мне. - Как пожелаешь, - улыбается Дерек, - но только после того, как ты окончишь школу. Стилински громко вскрикивает и начинает материться настолько благим матом, что от него бы и Плакучая Ива завяла. - Какого черта, Хейл?! - А я знал, - вздыхает Дерек, - знал, что ты будешь возмущаться, поэтому и хотел подождать с признанием. Стайлз надувает губы, как ребенок, и упирается взглядом в стену. - Ста-а-айлз, - тянет Хейл и обнимает Стилински за талию, - как насчет одного поцелуя в день - и ты не обижаешься? - Пять, - уверенно выдает Стайлз, с вызовом смотря на Дерека. - Два. - Четыре. - Три. - Договорились, - хмыкает Стилински и расслабляется в объятиях. *** Скотт и Стайлз сидят на уроке защиты от темных искусств, и МакКол наблюдает за Стилински, который в последнее время светится аки ядерный взрыв и постоянно чуть ли не трясется от счастья, в любой момент готовый разорваться на тысячу маленьких Стилински. Оно-то и понятно, ему все-таки взаимностью ответил человек, которого он любил шесть лет. Любил, любит, и будет любить. О своих отношениях Стайлз ему рассказал в темной комнате и шепотом, наказав при этом молчать об услышанном. Иначе, цитата: «Ты поклялся кодексом бро, и если предашь эту священную религию, то вечно тебе мучиться поносом, друг мой. Так что лучше молчи, для своего же блага!» - Дерек, - поднимает руку Стилински, собираясь что-то спросить. - Профессор Хейл, - привычно огрызается учитель, с усмешкой смотря на Стайлза. Стилински на его заявление уж слишком хитро ухмыляется и поворачивается к классу. - Ребят, а вы знали, что профессор Хейл обо… - ДЕРЕК, - громко перебивает Хейл. - Что-что? – хлопает глазами Стайлз, поворачиваясь в сторону учителя. - Можешь звать Дереком, чертов вымогатель, - ухмыляется Хейл. Стайлз, слыша его слова, вскидывает руки вверх в победном жесте и думает, что даже самых хмурых серых волков можно приручить. И он с этим офигенно справляется.