Все любят Эйприл

      Все любят Эйприл. Ах, ах, какая она милая, умная, красивая, несчастная девочка! Столько невзгод ей пришлось пережить! Нет сил терпеть этот поток восторгов. Мне кажется, что при одном упоминании Эйприл меня начинает колотить в нервном припадке.       Не знаю, что в ней нашел мой брат. Обыкновенная девчонка, таких, как она, миллионы по всему свету, но нет же, этот свет клином сошелся именно на ней!       Противно видеть, в какую размазню превратился Донателло. При одном только взгляде на эту рыжую он становится мягким, как растаявшее мороженое, мямлит и делает глупости похуже Мики. Он стал просто невыносим! Ходит за ней, как привязанный, смотрит на нее телячьими глазами и готов выполнять любую прихоть своей принцессы. Сделать домашнее задание? Конечно, Эйприл! Помочь дотащить невероятно тяжелую и ненужную хрень? Конечно, Эйприл! Починить тостер? Конечно, Эйприл! И за все – «спасибо, Донни, ты такой молодец!», а он и рад стараться, дурак.       Поначалу ничто не предвещало беды. Ну, подумаешь, попалась на глаза нашему ботанику симпатичная девчонка. Возраст у нас такой, можно влюбиться во что угодно, что шевелится, сам же объяснял. Свезло вытащить ее из лап крэнгов – и понеслось! Донни возомнил себя рыцарем, а ее – прекрасной дамой. Только что серенады ей не пел, хотя, будь у него музыкальный слух, он мог бы решиться и на это. Как будто у него был хоть малюсенький шанс!       Это раздражало меня больше всего, когда я смотрел на вздыхающего над фотографией Эйприл брата. Ты же умный парень, взывал я к нему мысленно, самый умный из нас! Почему ты до сих пор не поймешь, что все эти сердечные страдания впустую?! Когда мне стало совсем невмоготу смотреть на сохнущего от любви брата, я прямо в лоб его спросил, на что он надеется? Он – мутант, огромная человекообразная черепаха, зеленое уродливое чудовище. Неужели и впрямь он считает, что Эйприл способна полюбить его?       Брат краснел, бледнел и нес околесицу. Его нерешительность поразила меня. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО думал, что Эйприл снизойдет до него. Мой брат потерял внутренний стержень. На тренировках он часто витал в облаках, пропуская удары и нелепо роняя из рук оружие, в лаборатории он просиживал днями и ночами, собирая безделушки для своей ненаглядной. Он перестал общаться с нами, своей семьей! Он едва не бросил нас, своих братьев, когда крэнги буквально загоняли нас в угол, ради того, чтобы спасти «свою принцессу»! Предательство – единственное, чего бы я ему никогда не простил. Все, что угодно, прощу, но только не предательство братьев.       Я бил грушу до крови на сбитых костяшках, надеясь, что боль физическая притупит боль души. Бог свидетель, я переживал за нашего романтика. Я не завидовал ему, нет. Я знал, чем все закончится – разбитым сердцем, и мое собственное сердце заранее болело и ныло за Донателло.       Когда мы рассыпали мутаген над Нью-Йорком, и отец Эйприл стал мутантом по нашей вине, эта дрянь обидела моего брата. Она обвинила его во всех смертных грехах и запретила приближаться. В некотором смысле я был этому даже рад – надеялся, что Донни сможет освободиться от сердечного плена, если не будет постоянно видеть ее. На деле стало еще хуже – братишка-гений чах на глазах. А остальные и Сплинтер, вместо того, чтобы встряхнуть его, утешали лживыми обещаниями, что скоро все наладится и она вернется. Вернется, ха!       Донателло стал одержим этой мыслью. Он потерял всяческую гордость и здравый смысл, начал следить за ней. И получил то, на что давно напрашивался – эта девчонка нашла себе другую куклу, которая ходила за ней по пятам и восторгалась ею. Я было подумал, что теперь Дон успокоится и перестанет маяться дурью и наконец поймет, что напрасно мечтает об Эйприл. Но этому рыцарю нужно было вмешаться, когда футботы в очередной раз пытались схватить девчонку. Да пусть бы схватили, лично у меня гора бы с плеч упала!       В одном фильме про жизнь животных, который мне от скуки случилось посмотреть однажды, рассказывали, что самки некоторых животных и птиц для того, чтобы обеспечить себе хорошее пропитание и защиту, заигрывают с несколькими самцами сразу. Каждый из одураченных влюбленных приносит пищу и обороняет ее от врагов в обмен на благосклонность, считая себя единственным для своей самочки.       Эйприл повела себя точно так же. Мне было противно наблюдать, как она одаривает улыбками Кейси и Донателло, никогда не забывает каждому сказать что-то одобрительное милым голоском и хлопать ресницами, а оба глупца пыжат перед ней грудь, меряясь количеством знаков внимания.       Мою душу стала терзать двойная боль – за брата и за лучшего друга. Я не мог желать выигрыша в негласной борьбе за сердце Эйприл для Кейси, потому что тогда пострадал бы мой брат, но и Дону нечего было делать рядом с двуличной рыжухой.       А ей драму подавай! Ей показалось, что мало крови льется на рыцарском турнире, и она потребовала, чтобы враги стали друзьями, из самых лучших побуждений, конечно. И они, как тупые овцы, положили на жертвенник любви остатки своей гордости. Но, кажется, результат получился не совсем таким, как хотела эта сердцеедка. Парни реально подружились, и на какой-то момент их соперничество было задвинуто подальше.       Вот они, стоят сейчас перед нами посреди ночного шоссе, рядом с полуразбитой колымагой, которую совместными усилиями превратили в настоящий гоночный болид. Они только что вместе одолели одного врага, который мог убить их обоих, и этого не случилось только потому, что крепкая дружба и взаимовыручка оказались сильнее красивых голубых глаз.       Я смотрю на них, и мое лицо невольно расплывается в улыбке. Я вижу теперь настоящего Донни, по которому уже стал сильно скучать – веселого, горящего энтузиазмом, с фейерверками новых задумок и блестящих идей. Они с Кейси, перебивая друг друга и хохоча как сумасшедшие, вспоминают самые яркие моменты сражения, которые мы пропустили, еле передвигаясь на старом фургончике следом за безумными гонщиками. Я рад за них. Мой брат и мой друг смогли найти общий язык. Я надеялся, что это отвлечет их от бесполезной борьбы за глупую и злую девчонку.       А вот наша принцесса оказалась недовольна таким поворотом, и даже не скрывает этого. С кислым выражением лица она подходит ко мне и опирается на мое плечо, словно я предмет мебели. - Кажется, они даже слишком рады тому, что подружились, - разочарованным тоном заявляет она. Донни и Кейси даже не смотрят в ее сторону, занявшись своим совместным детищем, больше напоминающем чудовищную помесь старого пикапа и транспорта, на котором передвигался Безумный Макс. - Привыкай, - как можно небрежнее отвечаю я, злорадно хихикая про себя.       Тепло ее руки, прикасающейся ко мне, проползает под панцирь и медленно растекается по телу, вызывая удивительно приятные ощущения. Я скашиваю глаза в сторону и вижу ее лицо рядом со своим. Золотистые веснушки, усеявшие нежную чистую кожу, наивно распахнутые голубые глаза, мягкие розовые губы, жадно хватающие свежий ночной воздух. Ветер треплет ее рыжие волосы, и душистые пряди почти касаются моей щеки. Когда Эйприл, наконец, снимает свой локоть с моего плеча, нагретая кожа моментально мерзнет под порывами ветра. На какое-то крошечное мгновение возникает безумная мысль удержать эту руку, вернуть блаженное тепло, приятное холоднокровному телу.       Я смотрю ей вслед и силюсь понять, что происходит со мной сейчас. В голове тяжелым камнем поворачивается мысль, что теперь я знаю, что такого особенного нашел в Эйприл мой брат. Как бы невзначай дотронувшись до своего плеча, я пытаюсь поймать остатки тепла, ненароком украденного у рыжей принцессы…