Новая сила

«КАТАСТРОФА! КОНЕЦ МАГИЧЕСКОЙ АНГЛИИ?!» Макнейры. Болейны. Греи. Бэнксы. Гастингсы. Баттенберги. Вам кажется, что это доска почета?! Вовсе нет — погребальная эпитафия. И это не полный перечень погибших сегодняшней ночью. Катастрофа магической Англии, угроза интервенции и крах всего. Министерство в состоянии осады. Мракоборцы докладывают о неведомых доселе эманациях странной энергии вокруг разрушенных особняков, домов и замков. Обители древних семей в руинах. Невыразимцы не покладая рук работают на местах произошедшего кошмара. »-Я ухаживал за садом у Гастингсов. Пришел на работу, как обычно, в пять утра. И увидел это… — трясется, сдерживая слезы, престарелый садовник. — Словно тысяча чертей разнесли дом!» И, похожих заявлений очевидцев десятки. Представители министерства никак не комментируют происходящее. Очевидно, что первый подозреваемый — Тот, Кого Нельзя Называть. Однако, наша редакция впервые за всю историю своего существования хочет обратится напрямую к так называемому «Темному Лорду» с вопросом: Кем ты собираешься править?!» Вот такие наводящие ужас брошюрки возникли на крыльце каждого дома Англии вместо привычного Пророка. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы узреть сморщенную гоблинскую лапку за всем этим. Большая игра началась? Я развалился за кухонным столом, укутываясь в махровый халат любезно предоставленный Флер. Теперь уже, когда я накормлен и напоен, можно откинуться в кресле и выкинуть все проблемы из головы. Постараться, хотя бы. Флер за милую душу скушала сказочку о неудачной аппарации. Мол прыгнул не туда, оказался над крышей и лупанул с перепугу заклятьем, чтоб не разбиться о черепицу. Вполне себе складно вышло. Стоило видеть шок на лице, когда полувейла осознала кого ей зашвырнуло в дом.  — Арри?  — А что, не видно, что ли? — буркнул я.  — Да нет, все пгосто чудесно, я так рада тебя видеть! Отсылаю мягкую улыбку, одновременно пытаясь задвинуть тазовую область за мебель. Попытки странных телодвижений не остались незамеченными.  — М-м, Флер, а приодеться можно? Хоть что-нибудь?  — Конечно-конечно, я такая невнимательная… Флер безумно смутилась. Вся эта ситуация застала её врасплох. Впрочем, она быстро справилась с эмоциями и вскоре мы попивали ароматный чай. Полувейла, оживившись, принялась щебетать о жизни, проблемах, стажировке в Гринготтсе… Стоп.  — Ты стажируешься в Гринготтсе? — словно невзначай переспрашиваю.  — О-да! В первую очередь, чтобы улучшить свой английский… Помолчав немного, я все же решился уточнить:  — А знаешь ли ты гоблина по имени Грабодрогг?  — Этого сутягу? Он всех достал уже, даже среди гоблинов. Некоторые клиенты им недовольны. Очень неприятный гоблин, себе на уме… А почему ты спрашиваешь?  — Да приходилось столкнуться, — пробормотал я, прикидывая. Выходит, не все гоблины замышляют коварные планы? Выходит, Грабодрогг стоит во главе некоего клана или внутренней организации, составляющей лишь небольшую часть от общей массы? Если так, то что случится, узнай гоблины о замыслах собрата? Захотят ли приструнить зарвавшегося? В любом случае — раскрываться ещё рано. Так или иначе паскуда успеет нажать на тайную кнопку, и мое существование прервется. Разум посетила внезапная догадка: а мог ли поводок сорваться от произошедшего? Слишком уж большие объемы энергии циркулировали сквозь меня. Но, не проверять же?.. Хотелось скрежетать зубами от бессилия, рвать и метать. Но я лишь сощурился немного, беря эмоции под контроль. Что-то подсказывало, в глубине души… час возмездия близок, как никогда! * Попрощался я с Флер как можно скорее — чувства просто вопили о необходимости пребывания в школе. Предварительно намекнул, что возможно мне понадобится в будущем связаться с руководством вейлы, и побеседовать тет-а-тет. Флер сильно удивилась, но молча согласилась, памятуя о задолженности перед спасителем сестрички. Хогварст заволокло туманом. Шпили замка выглядывали сквозь тянущую пелену, и коль не Туманный Альбион — погрешил бы на дементоров. Возле арки, ведущей во внутренний двор собралась толпа. Кучи крытых повозок, дилижансов и экипажей. Неподалеку, у границы территории поблескивает Ночной Рыцарь. Эвакуация? Или?  — Гарри! Вот ты где! Я чуть с ума не сошла! Гермиона протолкалась сквозь толпу и, чуть не свалив с ног, бросилась в объятья. Девичье лицо припухло от слез, губы силились улыбнутся сквозь истерику. Наряженная толи в платье, толи в просторный балахон, гриффиндорка вызывала стойкое ощущение беззащитности и уязвимости.  — Школа закрыта на карантин, недели на две, — хмурый Рональд приблизился незаметно. Наша троица стояла в стороне от толпы, наблюдая оживленную эвакуацию. Или, скорее, бегство.  — Совет Попечителей, или точнее то, что от него осталось прикрыл школу на время. Многим семьям нужно похоронить павших близких. Англия в трауре. Неподалеку Дамблдор что-то втолковывал зареванной девушке, положив руку на плечо. На лицах большинства застыли окаменевшие маски, но многим не удавалось сдержать слез. И это все я?! Нет! — Мгновенно пресекаю уныние — гоблины. Я не опущусь до самобичевания. Все, что осталось, это прибавить ещё толику льда и окаменения в собственную душу, уповая на час возмездия.  — Гарри! — окликнули меня со спины. Невилл Лонгботтом озабоченно вышагивал навстречу, — Я был у Хагрида. Тебя там какая-то девица дожидается, у границы Запретного Леса. Интересно, кто из моих «суженых» свихнулся настолько, чтобы высунутся наружу и поджидать у границ школы? Домовика послать сложно? Бросив что-то вроде: «сейчас вернусь» я оставил озадаченных друзей и направился в указанном направлении. Из трубы Хагридовой избушки вырывался уютный, теплый дымок. Прохожу мимо вспаханных грядок, аккуратно придерживая плетеную калитку: не потревожить бы Клыка. Вот и кромка Запретного Леса. Кроны высоких деревьев заслоняют свет. Всюду, сколько хватает глаз — непроницаемая лесная темень. Из-за дерева вынырнула фигура в темном плаще. Я насторожился, медленно опуская руку в карман.  — Давно не виделись, Гарри, — капюшон слетел, а под ним оказалась прекрасная головка с каштановыми волосами, чрезмерно бледной кожей и алым румянцем на щеках. — Пробил час соблюсти договор! Маришка Шанпайк. Только её мне не хватало для комплекта. Для полного счастья, так сказать!  — О, привет! — а что ещё сказать? Девица приблизилась почти вплотную и заглянула в глаза проницательным взором. Глаза наполненные ледяной синевой. Прекрасные, но холодные, таящие скрытую угрозу.  — К чему такая спешка? Понимаешь, сейчас не лучшее время… Ещё бы! Когда она ещё могла меня застать, как не после безумной ночки! Я по-быстрому просканировал свой резерв. Для боя с высшим вампиром однозначно маловато.  — Гарри-Гарри, — проворковал тихий голосок. — Мне и самой, возможно, хотелось отстрочить неприятные мгновения. Но мои птенчики расшалились… и жаждут крови. Всем интересно взглянуть на Лорда, посмевшего посягнуть на… Произошел созыв, и стая требует поединка. Дальше тянуть невозможно.  — Давай, быть может, завтра? — стараюсь отстрочить неизбежное, дабы восстановиться хоть немного.  — Не пойдет, — палец с длинным заостренным ногтем коснулся щеки и заструился ниже. — Дата поединка назначена на сегодня. Вся ветвь будет присутствовать, каждый вампир. Ты же не подведешь свою будущую стаю? Если победишь, естественно, — небрежная ухмылка. — Отправляться нужно. Чем скорее, тем лучше. Я молча протягиваю ладонь. Белая ладошка хватает цепко ухватывает за кисть. Показалось, или глаза вампирши торжествующе блеснули? Ну-ну, ещё посмотрим кто кого! Помниться, именно я был высшим существом в нашем тандеме, разве нет? Лесная поляна. Опушка то ли заброшенного парка, то ли окультуренной чащи. Маришка взмахнула ладонью, и над поляной пронеслось поблескивающее марево. Открывая взору древние, истертые временем развалины. На месте некогда великих построек зияла пустота и разруха. Самая высокая уцелевшая башня — высотой с двухэтажный дом. Повсюду обломки, испещрённые рунами и символами. Пытаюсь идти шаг в шаг за нежеланной проводницей — повсюду ловушки.  — Бедноват интерьер-то, — бурчу вполголоса. Впереди фыркнули.  — Ты станешь одним из немногих людей, удостоенных чести узреть катакомбы вампиров.  — А можно просто катакомбы без вампиров? Или вампиров, но без катакомб? — пытаюсь нервно шутить, прикидывая ситуацию. Резерв почти на нуле. То, что восстановилось за несколько часов нельзя назвать боевым запасом. Рассчитывать на другую ипостась, после ночного истощения? Сомнительно. Остается уповать на силу крови, на то, что привязка продолжает действовать и ничего страшного не произойдет. Необъяснима тревога угнездилась возле сердца. Больно уж уверенно ведет себя эта Шанпайк. Словно кошка, объевшаяся сметаны. Ну не выглядят так те, кто идет вверять свой клан в руки недругу! А я, болван, так и не удосужился уточнить, почитать, вникнуть в перипетии возникшего инцидента. Признаться, в свете последних событий произошедшее с вампиршей вылетело из головы. А она явно готовилась, думала и, возможно, отыскала лазейку. Нужно быть предельно осторожным! Хозяйка стаи нажала на скрытый выступ и среди камней разверзлась сияющая пасть провала. Приглашающий жест сочился ехидством. Я снова внутренне напрягся и на всякий случай предупредил:  — Запрещаю тебе… И темнота. Нахлынувшая какофония чувств полноводной рекой обрушилась на сознание. Я ощутил себя прикованным то ли к камню, то ли алтарю с обручем поверх головы. А штуковина вреднейшая, обруч-то! Мои мысли завертелись, замельтешили в судорожном хороводе. Как только я хотел разжать губы и закричать, или хотя бы попытаться отдать мысленный приказ вампирше, мою суть начинало терзать от бесконечного, всеобъемлющего шума. Шум проникал в самые глубины подсознания, создавал помехи в том загадочном неуловимом центре, отвечающем за возникновение помысла. Действительно, как я могу отдать приказ о ликвидации Шанпайк, если не способен даже сформулировать мысль или намерение?! Чем дальше, тем сильнее надвигалось ощущение непоправимого. Невероятная угроза нависла над самим фактом моего пребывания в мире живых. И не только живых. Каким-то невообразимым образом, шестым чувством, возникло понимание, являющее собой тысячную долю осознанности. Оно вопило и рвало, намекая, что Шанпайк не способна мне навредить напрямую. А значит мне предстояло дальнейшее, возможно бесконечное существование. В форме гораздо более худшей, чем сама Смерть. Но, на смену отчаянию пришла злоба. Злоба столь всепоглощающая, сколь может быть всепоглощающим чувство, составляющее сто процентов оставшегося восприятия. Ничего, помимо Зла и первозданной Ненависти в чистом виде. Я не знаю сколько прошло дней или лет: в новообретенной форме существования нет места времени. Но, в какой-то миг возник лучик света, непрошенный и незваный. Принесший с собой на удивление странного компаньона — страх. Страх плавиться в этой муке вечно. Впервые считаемое многими низменное чувство было применено в момент, для которого и было создано. В нужный момент. Именно страх и дикий, низменный ужас помог отринуть. А затем вынырнуть. Я осознал себя на лежбище, повторяющем выступы моего тела. Камень, бывший ранее алтарем оплавился, подобно воску и растекся по полу бессильной лужицей. Взгляд вокруг выхватил толику нового: громадная пещера, явно в недрах катакомб, оплавленная по всей поверхности. Совсем недавно тут разверзся филиал ада, не иначе. Вокруг валялись трупики нескольких вампиров, явно предназначенных охранять мой сон. Простите, голубки, спать теперь придется вам. Причем вечность. Тела, разбросанные повсеместно настораживали. Точнее, их количество. Очевидно, что пять нелюдей — это не число клана, а я нахожусь в самом сердце подземных катакомб.  — Ну что ж… — криво ухмыляюсь, осматривая когтистые, бронированные руки. — Будем пользоваться моментом. Понятия не имею, сколько меня здесь удерживали, но очнулся я отдохнувшим и с заполненным резервом. Вероятно, произошедший прорыв инферно наполнил баки до краев. Нужно было торопиться, пока в груди пылала жажда мести, пока эмоции подпитывали ипостась. Рывок наверх, сквозь потаенную дверцу. О, а вот и первая жертва! Бледнолицый клыкастик изумленно распахнул краснеющие глазки, его рот начал трансформацию в клыкастую выпирающую пасть. Опоздал, голубчик! Без сердца-то не больно проживешь, правда?! Стискиваю пульсирующий комок прямо перед лицом гаденыша, наслаждаясь созерцанием гаснущей искры в глубинах глаз. Дальше пришлось повозиться: трое шустрых ублюдков не могли не отнять время. И если первого выскочившего удачливо огрел локтем навстречу, вкладывая все силы, то оставшиеся два не спешили ввязываться в неравную схватку. Особенно раздражал последний — самый юный. Выбравший вместо отважной гибели бегство вкупе с истошными воплями о помощи. И позыв не остался неуслышанным. Минуту спустя я вертелся волчком, круша врагов направо и налево. Кромсая плоть и ломая кости. Крылья и хвост непрерывно атаковали, время от времени отражая редкие назойливые заклятья. Какие-же эти вампиры… слабые.  — Стой!!! Прекратите это! Они невиновны! Убей меня! Миг, и все стихло, будто выключили звук. А предо мной на коленях очутилась Маришка Шанпайк, склонив голову в обреченной покороности.  — Убей лучше меня… — губки тряслись от страха. — Это был мой приказ, и мой план! Я целую секунду сопротивлялся сильнейшему желанию последовать её совету. А затем меня озарило:  — Знаешь, у меня есть идейка получше… — демонстративно цокаю языком. Слега поморщившись при этом — зубки-то острые. — Сейчас каждый из вас, повторяю, каждый, кто хочет жить подойдет… и изопьет моей крови. Тем самым признавая мое неоспоримое лидерство и власть над своими жизнями. Заиметь боевой взвод преданных лично мне вампиров? В преддверии грядущей войны лучшего и не придумаешь! Скрытные убийцы, шпионы, диверсанты… сверхбыстрые, с неплохой защитой от магии. А уж если вооружить их волшебными палочками поголовно, м-м! Какая силища невообразимая! Задавленные на корню магами, столетиями угнетаемые вампиры. Не имеющие возможности приобрести палочку законным путем. Чудовищными усилиями, через третьих лиц, выцарапывающие редкие инструменты. Ведь какой человек в здравом уме захочет вооружить нелюдь?! И вместе с этим зверюшки с комплексом высшей расы. Не позволяющим пойти на поклон к влиятельному аристократу, к «низшему», способному вооружить за свой счет преданный отряд. Да и невозможно это, уверен, слишком сильны предрассудки. Я получил уникальную возможность совместить одно и другое, и твердо решил ей воспользоваться. Осталось доказать клыкастым, что предлагаемая участь лучше смерти. И тотчас:  — Я лучше умру в битве, чем стану рабом адского отродья! — выкрикнул первый смельчак. Остатки вампиров, сгрудившиеся полукольцом, поддержали крикуна согласным гомоном.  — Интересно, достойно ли вы жили прежде? — проговорил я тихо. — Все эти годы, десятилетия… века? Прозябание в подземельях, невозможность орудовать палочкой… мне ли перечислять все «прелести» жалкого бытия?! — презрительно хмыкаю. — Или вы считали себя достойными, заманивая студента Хогвартса в ловушку, обрекая того на участь, гораздо более ужасную, чем смерть?! — не смог удержать рык. Толпа вжала головы в плечи, а Маришка виновато вздрогнула и приготовилась к худшему. Одинока слезинка скатилась по бледной коже.  — Мне не нужны рабы, — выдержав тишину, продолжаю: — Мне нужны союзники. Соратники, солдаты — воины в грядущей битве. Вы знаете, кто я, и с кем воюю…  — Если бы мы знали кто ты… — хмыкающий смешок из толпы.  — Теперь — да, — я перевел пылающий огнем взор на говорившего. — У вас есть возможность закончить жизнь здесь и сейчас. Я прощаю врагов, но не прощаю предателей! Пауза.  — Или, вы можете искупить свою вину служением! Доказать поступками, что достойны большего, чем участь подпольных крыс! Да, мы отправимся на битву, которую раньше не ведал мир! Но помните — я, помимо всего прочего, — Лорд Поттер. Надеюсь, отстроенный родовой замок окажется лучшей базой, чем эти вонючие дыры? И ещё. Каждый, присягнувший мне будет иметь волшебную палочку! И мгновение спустя понял, что купил их с потрохами. Каждый из них, имеющий потенциал хорошего волшебника, наблюдал, как год за годом низшие опираются на магию буквально везде: в быту или бою. Веками кусали локти, или вернее шеи беззащитных маглов. Иметь собственную палочку — редчайшая привилегия. Сгустившиеся шепотки намекали, что сдача уже близко. Даже лицо Маришки застыло, её неверующе-скептическое лицо превратилось в грустно-задумчивое.  — Прости, — наконец выдавила она, — прости меня, дуру! Если бы я знала… ты действительно предлагал достойную участь. А из-за меня столько погибло… Я заслуживаю смерти. Убей меня!  — Заслуживаешь безусловно, — покладисто соглашаюсь. — Но право судить тебя в моих руках. И поверь, я не отпущу тебя настолько легко! — губы искажаются в по-настоящему демоническую ухмылку. — Ой, как ты потрудишься! Заработать искупление! Какая мне польза в твоей смерти? Я присел на корточки перед ней, и приподнял заплаканное личико за подбородок. Коготь царапнул бледную кожу, но она даже бровью не повела.  — Ты клянешься мне в верности? — сейчас решается все.  — Клянусь! — твердый взгляд глаза в глаза.  — Клянусь! Клянусь! — загалдели отовсюду.  — Не так быстро! — довольная ухмылка сама выползла на лицо. Я приготовил запястья под многочисленные укусы. — Клятву приносить — готовсь! В очередь — становись! Вампиры зашевелились тревожно. С одной стороны — упрямство и недоверие, с другой — отблеск надежды на лицах. Подвела черту Маришка — припав ко мне и впившись клыками в запястье. Жадный глоток, затем ещё один… с неимоверным волевым надрывом бывшая хозяйка стаи оторвалась от занимательного процесса.  — Невероятно… — прошептала вампиреса, пялясь в потолок бессмысленным взором. Пример начальства вдохновил электорат, и очередь из вампиров потянулась к моей персоне. И всюду одно и то же: шок, затем невероятный экстаз и пребывание в блаженной полуотключке. Расфокусированные блуждающие взоры рассекали потолок пещеры самыми разнообразными углами.  — Да только за право хоть разочек в месяц кормиться твоей кровью клан работал бы бесплатно и вовек! — сказала Маришка, немного оправившись и приведя себя в порядок. Наконец, всеобщее причастие мною любимым подошло к концу. Признаться, кровососы выдудлили столько кровищи, что в итоге я ощутил дурноту. Покачнувшись, нетвердо ухватываю Шанпайк за плечо. Меня снова повело, откидываюсь назад, едва ли не падая навзничь. Заботливые руки подхватывают, не дают упасть. На периферии сознания доноситься успокаивающий, заботливый шепот:  — Отдыхайте, господин. Вы в безопасности.  — Это же сколько нужно выдудлить?! — последняя возмущенная мысль перед нахлынувшей темнотой. Уютная домашняя пещерка. Не чета прежней. Ламповая атмосфера, ковры на полу и мягкая постель: что ещё нужно? А если прикинуть, когда я последний раз нормально ночевал дома? Не просыпаясь черти-где среди вражин? Поворачиваюсь на бочок, окидывая сонным взором помещение. В дверном проеме прошмыгнула юркая тень:  — Он приходит в себя, госпожа, — чуткий демонический слух позволяет уловить крайне тихую и удаленную беседу.  — Я больше не ваша госпожа. Лорд Поттер — наш хозяин и царь. Нравится это кому или нет — все прошли обряд и дали клятву.  — Но вы все равно наша мать. Сколько вы заботились о нас?  — Довольно, — резко оборвала Маришка. Её голос усиливался, а цоканье каблучков становилось все громче.  — Многие подумывают, что вот если бы вы, и Лорд Поттер, ну, это… соединились… в смысле объединились… — смущенное покашливание, — в смысле поженились, вот! Приказы бы выполнялись с большим энтузиазмом.  — Ты хоть понимаешь, о чем толкуешь?! — зашипела разъяренной фурией Шанпайк. — Даже если вообразить, что я смогла бы смириться с браком на благо клана… То чтобы это… существо добровольно связало себя узами не с ровней?! Чтобы я больше не слышала от таком!  — Простите госпожа, — пробормотал вампир. Цоканье каблучков усилилось: шаги приближались. Дверца почтительно приоткрылась.  — Вы хорошо отдохнули, мой господин?  — Зови меня Гарри, — сладко потягиваюсь, — ненавижу официоз.  — Как прикажете.  — И по поводу последнего… Разочарую, возможно, но я уже женат, — развожу руками разочарованно.  — Неужели?! — Маришка удивленно вытаращилась. — Когда?  — Вы что, газет не читаете?  — Знаете, не до Пророка последнее время! Мы больше заняты выживанием, чем обсасыванием сплетен! М-да уж, с управлением тут у них совсем плохо. Не осознавать элементарной потребности в информации и пренебрегать крупицами, из которых складывается картинка? С таким подходом к благополучию стаи можно ползти веками. И не доползти.  — Так или иначе — скоро все изменится, — пообещал я ей. Собрался подняться с кровати и спохватился: — Где моя одежда?  — Уничтожена, в ходе… трансформации вашего тела, — насколько сухо и бесстрастно! Как будто я не разодрал её к чертям, перекинувшись в трехметрового монстра.  — Накиньте, вот. Протягивает мне черный балахон на голое тело. Точь-в точь Волан-де-Мортовский. Примеряю. Хм-м, а эмоции вполне ничего! Сразу возникает позыв поставить мир на колени. Ощущения лорда Ситхов и Темного Властелина в одном лице. Да и ветерок прикольный… Не втянуться бы. Судя по выражению лица Маришки, прикид и образ оценен по высшему баллу.  — Г-д-е… моя п-а-ллочк-а?! — проскрипел я низким голосом.  — Прошу, Владыка, — она опускается на колени, протягивая оружие на вытянутых ладонях. Затем фыркает, подскакивает и стреляет озорными глазками. Губы поневоле растягиваются в ухмылке.  — Так, а все же, кто ваша супруга? — невинно уточняет вампирша. — Гриффиндорка небось… или наследная аристократка?  — Скорее второе, чем первое. Имя Беллатриса Лестрендж тебе о чем-нибудь говорит? Изменившееся подобно удару молнии шокированное донельзя личико зазвенело в душе стайкой колокольчиков.  — А… м-м…  — Вот тебе и мэ… — пошли, давай! — покидаю «гостеприимное» место. Бывшая хозяйка вампиров незримой тенью скользит следом. — Сколько я тут валялся? Если суммировать все дни? Маришка задумалась на секунду, прикидывая:  — М-м, где-то недели две или около того…  — Сколько?! — я резко повернулся. Меня уже хватились все, кому не лень! Повезло ещё, что гоблины не прикончили! А учитель с Фламелем! Дражайшая женушка в компании не менее дражайшей рабыни! Про Дамблдора и друзей даже вспоминать нечего, вернусь — загрызут.  — Начинайте потихоньку настраиваться на переезд. И подготовь боевой отряд лучших бойцов и магов. Их я снабжу палочками в первую очередь. Сроку — неделя.  — Будет выполнено, — воодушевленно кивнула Маришка. — Вы нас покидаете?  — Дела скопились, знаешь ли, — едко замечаю. — Не подскажешь, как так вышло?! Вампирша пристыжено опустила взор. А я, кивнув на прощание, поспешил покинуть катакомбы и аппарировать. Предстояло много работы. Время не ждет.