Новая сила

Впоследствии я был готов проклясть и обрушить все беды вселенной как на Гринграсса, так и на мерзопакостного Грабодрогга. 'Не волнуйтесь за это. Мы решим все вопросы без вас', — мысленно передразнил я голосок гоблина. Начать стоило с того, что так называемые 'вечера на хуторе', а точнее, посиделки после занятий перед камином оказались сущей пыткой. Мало того, что занимался со мной Гринграсс через пень-колоду, то пропадал где-то целыми днями, то еле успевал после важнейших дел. Так что в итоге я обнаруживался сидящим в старинной библиотеке Гринграссов, с милостиво предлагаемой ежедневно чашкой кофе от миссис Григграсс, и штудировал этикет. Вся обещанная помощь самого лорда заключалась скорее в редких демонстрациях с описаниями нюансов, а зачастую — длинными рассказами историй из жизни. Так и подмывало послать: вали к семье и там разглагольствуй. Знакомство со старшенькой Дафной оказалось весьма, м-м… темпераментным. Столкнулись мы в первый же день, в одном из коридоров поместья Гринграсса, покрытого шикарными коврами, освещаемыми парящими магическими светильниками. Столкнулись, едва не врезавшись, и замерли друг напротив друга. На таком расстоянии девушка казалась ещё краше, чем раньше. Высокая, почти одинакового со мной роста, с россыпью черных волос, и вполне сформировавшимися соблазнительными формами, выгодно подчеркиваемыми подобранной со вкусом одеждой. Глубокий темный взгляд загадочных очей притягивал внимание, затягивая и не отпуская. Дафна Гринграсс критически оглядела меня, глазами мазнув по шраму, и с непроницаемым выражением лица, втянула прекрасным носиком воздух.  — Здравствуйте. Позвольте представиться: Гарри Джеймс Поттер к вашим… Бабах! Оглушительная пощечина впечатывается мне в левую щеку, заставляя откинутся и врезаться спиной в мирно стоящий в уголке коридора столик. В голове помутнело, я прижал ладонь к пострадавшей щеке, горящей от боли, а левый глаз непроизвольно заслезился. Видимо, ему досталось от расписанного замысловатым маникюром ноготка Дафны. Ах ты ж…  — Это тебе за то, что посмел поднять руку на Асти! — совсем не милым голосочком рявкнула девица. Ничего себе заявочки! Абсолютно все по замыслу её же отца и произошло!  — Такой довольный ходишь, думаешь особенный, так тебе повезло? — тем временем продолжила Дафна, сверля меня взглядом. — Знай же, этой свадьбе не бывать! Я люблю другого, и сделаю все, что бы свадьба не состоялась. Я умею убеждать отца, уж поверь. Я стоял, прислонившись к стене и тупо глядя в одну точку, потирая немилосердно слезящийся левый глаз. Хоть бы ничего не повредила там, сучка, или придется бежать за зельем. М-да уж, неприглядное зрелище. Видимо, о том же подумала Дафна, презрительно фыркнув, и взмахнув антрацитовой волной волос, отправилась восвояси. Лишь минутой спустя, когда я привел себя в порядок в груди начала разгораться нешуточная злоба. Да что она себе позволяет?! Возникло желание тут же пойти, схватить несносную девчонку за шкирку, и показать, как обращаться со старшими. Но после драки кулаками не машут, и несолидно будет связываться с глупой стервой. Ещё сочтемся. За ужином Дафна не проронила и звука, с видом ледяной королевы расположившаяся на стуле. Я её старательно игнорировал, общаясь больше с лордом и его женой. Роберт перевел медленный взгляд с меня на дочь, и обратно, а затем, ухмыльнувшись в усы, принялся за еду. Знал бы ты, что твоя доченька себе позволяет! В отличие от старшей стервы, Астория предстала живым трепещущим комком излучаемой радости и жизнелюбия. Мгновенно найдя со мной общий язык, она рассказывала разные веселые истории из жизни школы и около нее молодежи. До этого момента я и не подозревал, что студенческая жизнь может быть настолько веселой и насыщенной. Астория, ко всему прочему, провела меня в качестве гида по старинному особняку, показывая как детские фотографии, так и вспоминая о занятных моментах. Показала Родовое древо и ознакомила с родословной Гринграссов, доступно и интересно разъясняя различные нюансы. Её начитанность и эрудированность, чувство юмора и легкость в общении вызывали восхищение. Даже несмотря на некую угловатость фигуры, отсутствие груди как таковой, и неброскую в целом внешность, её одухотворенность и бьющая ключом жизнь притягивали словно магнит. Как говорится, Дафна больше для тела, а Астория для души. На таких, как младшая Гринграсс женятся, и проживают счастливую долгую семейную жизнь, с кучей детишек и мирной старостью. Жена подобная ей, настоящая опора и поддержка, смекалка в трудную минуту, и смешинка в миг горечи. За подобными Дафне стелятся совсем по иным причинам. Для таких женщин, казалось, нужно подкопить деньжат, начитаться анекдотов, и позволить себе, ввиду исключения, как праздник, раскошелится на роскошную куколку. Красавица, не обделенная вниманием, буквально купающаяся в избытке, словно королева с подданными чувствовала власть над мужчинами. Но, общение с ней в бытовой обстановке оставляло желать лучшего. Ощущение, будто ты заправский оратор-одиночка вынужденный развлекать возлежащую на перинах царицу, иногда благосклонно кивающую, а иногда недовольно морщащуюся в ответ на твои высказывания. Смешок из пухленьких напомаженных уст, словно роскошный подарок. Дошло до того, что я просто плюнул на малейшие попытки сблизиться с Дафной, и все время проводил с Асторией, откровенно скучающей в четырех стенах. Разве можно сравнивать этот светлый живой комок с напыщенной ледяной статуей? Стали смешны доходяги, пытающиеся тоннами штукатурки или паханием в зале, создать из себя подобие ледяной королевы. Стало жаль мужчин, бегающих табунами за красивой оболочкой, когда вот рядом, под рукой, сам источник жизни, бьющий ключом. В один из таких дней я, умиротворенно потягивающий ароматный кофе под тихий щебет Астории, расслаблялся в кресле-качалке рядом с отложенной книгой по этикету. Откинув голову на удобную подушку, неспешно любовался ветвями прекрасной ивы, мелькающими под порывами несильного ветра за огромным окном. …- А каково это было? — послышалось издали.  — Что-что? — возвращаясь к реальности, переспрашиваю Асторию, смотря в её светлые лучистые глазки теплым взглядом. Странный парадокс, не замечаемый ранее: всегда, стоило только пересечься взглядами, мы с Тори ощущали странную энергетику, циркулирующую между нами, и отдающую теплом где-то в груди. Но практически сразу, неловко смущались, отводя взгляд, и продолжали разговор на невинные темы. - Ну, каково это было? — мечтательно хихикнула девушка, — Проворачивать все это? Незаметно выкрасть из школы, изувечить и бросить умирать. Действительно ужасно, подло и жестоко, — прищелкнула языком Тори, закинув ногу на ногу. — Интересно, а смог бы ты так по-настоящему? — и окинула меня лукавым оценивающим взглядом. Как тяжело. Какой тяжелый выбор, смотреть в глаза друга, да теперь точно друга. Причем товарища, более ценного тем, что выбранного самостоятельно. Не наследие Поттеровского бытия, а осознанный выбор и новая связь созданная собственноручно. Но тайное всегда становится явным. И лучше все вывалить сейчас, когда рана ещё не будет настолько глубокой, чем она узнает это спустя месяцы, а возможно и годы. Жестким колючим взглядом смотрю на Асторию в упор. Она несколько недоуменно приподнимает бровь.  — Я не знал, что ты ненастоящая, — самые тяжелые слова в моей новой жизни. На бедную девушку словно ушат ледяной воды вылили. Она сидела с видом побитой собачонки, покачиваясь вперед-назад, переваривая информацию. Перевела пораженный застывший взгляд на свои руки, затем снова на меня.  — Тори… — начал было я, но понял, что слова здесь не помогут. Девушка поднялась, как сомнамбула, медленным движением положила зажатую в руках книгу на стол, и развернувшись, вышла из комнаты. Вот и все. Я откинулся на спинку, бессмысленно пялясь перед собой. Зачем я это сделал? Лучше ли мне теперь? Но знаю точно: лучше мне или хуже — не важно. Главное, что Астория знает правду. И теперь скрываемая доселе информация, как и свободный выбор, в её руках. Спустя полчаса тоскливого ничегонеделанья в комнату подобно ледяному вихрю, взмахнув пышной гривой волос, впархивает старшая сестра, раскрасневшаяся от гнева.  — Ты совсем ополоумел, Поттер! — гневно рявкает Дафна, падая напротив и выпивая полграфина воды. Прозрачная жидкость проливается мимо, иногда попадая на грудь и затекая за шиворот, но старшенькой Гринграсс на это будто бы плевать. Завораживающая сцена должен признать.  — Как ты это объяснишь, Поттер?! — всласть напившись, спрашивает Дафна, будто и не было между нами взаимного игнорирования.  — Объясню что?  — Вот зачем ты ей все рассказал? Ты был её единственной отдушиной в четырех стенах, а теперь на ней две недели лица не будет! Вот кто тебя тянул за язык?  — Она меня спросила, — пожав плечами, бросаю равнодушно.  — И ты не мог соврать? — фыркнула, приподняв изящную бровь, Дафна. — Ей же специально не говорили, она же такая ранимая. Теперь уже мой черед презрительно, с превосходством смотреть на Гринрасс.  — Соврать говоришь? В ложь во спасение я не верю, Дафна, это отговорка для слабаков. И все тайное становится явным. Лучше сейчас и от меня.  — Вот оно что, — протянула слизеринка, заново изучая меня. Её лицо с нечитаемым выражением сегодня впервые дало слабину. Непонятным образом хмыкнув, девушка сделала некий, известный лишь ей одной вывод и подытожила: - ну, смотри сам. Гриффиндорец! Грациозно поднявшись, не разжимая сдвинутых при сидении коленок, и одарив меня прощальной ехидной ухмылкой, девушка покинула библиотеку. Замирились мы спустя несколько дней взаимного игнорирования. Астория не желала общаться, считая меня пустым местом, я же не лез в замкнутый мирок, дабы заново не бередить душу.  — Постой, Гарри, — окликнула девушка однажды, когда я, уже после ужина направлялся к камину. — Нужно поговорить.  — Здравствуй, Астория, — тепло улыбаюсь навстречу, излучая максимальное дружелюбие.  — Я поговорила с отцом. Лорд был недоволен, но все же раскрыл карты и, признаться, кто и заслуживает обвинений, так это он.  — Не вини отца. Он не хочет подставлять тебя…  — Вот только не надо мне указывать, как вести себя в кругу семьи. Папа, конечно же мыслит о нас, только вот с другими не считается. И бесстыже подставляет моих друзей! - Ну, тогда мы ещё не были друзьями, — резонно заметил я.  — Неважно, ты хороший человек, — рьяно заступилась Астория. И внезапно крепко меня обняла. — Прости, за то, что тебе пришлось пережить. Отец сказал что-то, вроде тебя готовят на бойца, и это была проверка. Представляю, каково считать себя убийцей. Я-то все время дома была, в безопасности.  — Проехали, Тори, — натянуто улыбнулся я, но сердце забилось в облегчении. — Поверь, нашу дружбу я ценю превыше всего. Она очень мило улыбнулась, опустив глазки, и изобразив галантный прощальный поклон удалилась. Меня же поглотило зеленое пламя камина. Большую часть свободного времени ко мне приходили непрерывные послания нагревающейся клятой бумажонки. Если изначально, благодаря гоблинам, потепление в кармане вызывало безотчетный страх и содрогание, то теперь лишь кипящую злобу. Десятки мелких заданий, таких как слетать в Грингротс, поставить печать на очередной договор или указ от имени новоиспеченного Лорда Поттера. Или примерку десятка выходных костюмов, которые, по мнению златолюбцев и Гринграсса должны быть в избытке у любого аристократа.  — Так-с, так-с, — бормотал довольно Ричард в ателье, с блестящими глазками оглядывая фасон за фасоном, — вот это для званых ужинов, этот для бала, этот для деловых встреч…, а коричневый не троньте, отложите, он подойдет для вечерних прогулок с леди в полумраке.  Я, с детства ненавидевший всякие шопинги, считающий, что одежда последний критерий оценки человека, просто скрипел зубами от негодования, час за часом примеряя очередные роскошные тряпки. И любовь лорда к, по сути, бабскому увлечению, заставила меня по иному посмотреть на увлекшегося примеркой Гринграсса. Раньше все было просто. Джинсы с кроссовками на все случаи жизни, иногда сменяющиеся брюками с туфлями. Тьма тьмущая футболок и носков, накупленная громадной кипой и лежащая высоченной стопкой с одной целью: обходиться как можно дольше без постирушек. День стирки у одинокого холостяка происходит ой не каждую неделю, скажу я вам авторитетно. И большущие корзины для грязного белья, старательно отодвигаемые подальше от глаз, до роковой даты. 'И как эти люди могут вершить судьбы страны и думать о людях, если громадное количество своего золотого времени тратят на дебильные аристократические предрассудки', — зло думал я, напяливая очередной сюртук, или старомодный котелок, перебираемые ликующим Гринграссом до полного одобрения. Наконец, взмокший и взбешенный, я подхватил пухлые черные пакеты, и поспешил стремительно покинуть место пыток. И тут же был заботливо подхвачен под локоток вездесущим лордом.  — Гарольд, ну-ка оставьте! Не приличествует лорду таскаться с пакетами, сейчас всем займутся слуги! — прошипел в самое ухо Ричард, и потянул за уголок, где я незаметно отложил пакеты, и вроде как ни при чем.  — И вы могли помять свою одежду! Неужели вы хотите, что бы столько усилий пропало зря? 'А что, не зря?' — очень хотелось вякнуть, но я сдержался. Чтоб утащить все мои шмотки потребовалась помощь пятерки слуг, немаленьких таких бычков и то, загруженных под завязку. Гринграсс отошел о чем-то поговорить с хозяином магазина, в то время как загруженные рабочие мирно стояли в ожидании хозяина. Наконец, лорд с победным видом протянул небольшой кожаный кошелек торговцу, а тот, недовольно скривившись, подошел, и начал что-то втолковывать рабочим. Те моментально помрачнели, словно каждому сообщили о гибели близких, но смолчали, и надели заранее заготовленные черные повязки на глаза. И лишь после аппарации стала понятна столь загадочная реакция.  — Империо на всех, — просто сказал Гринграсс, — довольно распространенная практика для каждого серьезного человека не желающего раскрывать точное местоположение своего жилья. Ведь у многих защитные чары не хуже, чем в Хогвартсе, и реальные координаты членов совета палаты лордов не известны никому. Немногие посвященные знают лишь внутреннее убранство поместий, для облегчения аппарации. А вообще самые скрытные, например Малфои, даже телепортацию блокируют у себя в особняках, оставляя только каминную сеть. Ты ведь осознаешь уровень доверия, оказанного тебе, как носителю координат моего дома? - Ну, вы ведь тоже знаете координаты моего, — не остался в долгу я. Гринграсс довольно кивнул прозвучавшему ответу. Его всегда аномально радовала моя изредка, по желанию проявляемая способность 'показать зубки', вместо покорного согласия со всем. Видимо, в подобном проявлялось больше искренности, чем в кивании болванчика, от которого неизвестно что можно ожидать. Все же с будущим зятем разговаривает.  — Но зачем Империус? — спросил я, минутой спустя, когда мы подобрались сквозь довольно-таки высокую траву к подножию большого, поросшего мхом и валежником склона. — Почему бы просто не стереть память, да и все.  — Стирание памяти не игрушка, чтобы ею баловаться. Лишь самые искусные чародеи могут не только незаметно стереть память, но и подменить достоверными воспоминаниями, взятыми от себя или придуманными в тот же миг. А для этого нужно быть немного не в себе. Подобное даровано немногим. Результат простого Обливиэйта — дыра, которая обнаруживается при малейшей серьезной диагностике. Гораздо проще, — Гринграсс кивнул на плетущихся безвольными марионетками рабочих, — приказать не запоминать. Разговоры смолкли — путники берегли дыхание. Поднимались по местами скользкому, местами крутому земляному склону, но Ричард сказал, что так нужно, хотя и сам жалел об этом. Если я, молодой и какой-никакой спортивный, с относительной легкостью взбирался ввысь, то мясистое лицо аристократа, пристрастившегося к переполненной излишествами жизни, покрылось крупными бисеринами пота, и раскраснелось. Но усилия и препятствия оказались забыты, когда я выбрался на поверхность, и моим глазам предстала очаровательная и захватывающая картина. Прямо под моими ногами начинался обрыв, а за ним разлилось прекрасное подковообразное озеро, наполненное зеркально чистой водой. В центре самой подковы, обнаружился омываемый на три четверти водами полуостров, в центре которого, раскинулся величественный и огромный, то ли особняк, то ли замок. - Да, местечко действительно завидное, — пропыхтел сквозь жестокую отдышку догнавший лорд, — отсюда ещё не заметно. Наверное, самый географически защищенный особняк из всех, что я видел, а мы ещё защитные чары не восстановили. Наследие Певереллов, как-никак, — ухмыльнулся в усы Гринграсс. Что-то он сильно благодушен, совсем не тот яростный бык, с которым я повстречался накануне. Ричард был настолько взбешен открытой Астории правдой, что наорал на меня буквально у входа в дом.  — Не вмешивай моих дочерей! — проревел тогда лорд, краснея от переполняющего гнева.  — Вы сами их вмешали, — холодно отвечаю. Тот буквально задохнулся, а затем вспомнил, что перед ним сейчас все же лорд, и отступил. Правда, судя по бросаемым изредка задумчивым взглядам — злобу-то затаил. Плевать. Последнее время, ввиду открывшихся обстоятельств я стал замечать за собой гораздо больше обезбашенности. Действительно, чего бояться, когда главный кошмар жизни благополучно развеялся, оставив неприятный осадок в душе? И значимый осадок, должен заметить. О сути своей задуматься вынуждающий. Тем временем мы окончили спуск со склона и обошли озеро слева, выйдя сквозь небольшой густой лесок к горловине, соединяющей зеленеющий полуостров с сушей. На самом перешейке воздвиглась внушительная каменная стена, закупоривающая полуостров толщей камня. Высокие железные врата преграждали единственный путь. Естественно, если нет желания добираться вплавь.  — Наследие самих Певереллов! — с достоинством произнес Гринграсс, отмечая торжественность момента. — Коснись врат палочкой. Они допустят лишь избранного. Прислоняю к металлу прохладное древко. Миг, и земля под ногами едва заметно содрогнулась, я ощутил, как от меня снизошла волна силы, впитавшаяся в защиту, а над территорией особняка возник купол барьера, с пробегающими по границе ветвистыми разрядами. Пристанище Рода Поттеров ожило, и готово принять хозяина.  — А это подарок лично от меня! — довольно вставил Ричард, и приказным тоном позвал: — Томми! Рикки! Грейс! Три эльфа-домовика в замызганных робах, возникли перед воротами, отбивая неистовые поклоны.  — Теперь ты их хозяин, приказывай.  — Через две недели у меня торжество, — произнес я, окинув домовиков оценивающим взглядом. — И я уверен, вы знаете, что стоит делать. Привести поместье в порядок.  — Да хозяин! Все сделаем лучшим образом, господин! — наперебой загалдели эльфы, и с легким хлопком исчезли. Экскурсия по поместью оказалась весьма занимательной. Начать стоило с того, что над побережьем острова простиралась скрытая от посторонних глаз внушительных размеров стена. Для посторонних, взирающих на местность издали, или случайных путешественников, здесь раскинулся величественный, полностью заросший полуостров, нелюдимый и неприступный. И лишь подойдя к самому поместью, взору открывалась зачарованная высоченная стена. Само жилье состояло из трех широких громадных башен, высотою с пятиэтажный дом, и соединенных между собой стеной, образующей нечто похожее на треугольник, гипотенуза которого и являлась лицевой стороной для входящих со стороны перешейка. Башни, соединенные стенами и коридорами, располагались по краям острова; одна играла роль условного маяка, непонятно для чего воткнутого в озеро, вторая, слева от перешейка являлась могучим схроном, таящем в себе огромный ритуальный зал. Величественный котлован, накрытый бетонным куполом, по размеру превышал Большой зал Хогвартса, а от остатков защитной магии, сохранившейся в веках, рябило в эфире. Башня по правую руку являла собой сплошь жилые помещения. В этой громадине при желании можно было бы поместить парочку факультетов Хогварста, не поморщившись. Ну, а в центре условной гипотенузы, напротив узкого перешейка перекрытого тяжелыми коваными вратами возвышался собственно сам Особняк Рода, величественный и древний. Я просто ахнул от изумления, увидев эту громадину, которая вкупе с остальными сооружениями создавала впечатление древней крепости не меньше. Площади, скрытой внутри стен вполне хватало для расположения небольшого средневекового городка: как минимум Лютный переулок в нем бы поместился точно.  — Впечатляет, правда? — кажется Гринграсс был сам удивлен не меньше моего. - Даа, вот что значит древнее величие.  — Смахивает на крепость, — озвучил я мысленное предположение.  — Естественно. Главы величайших родов, бывало, любили пободаться в междоусобицах. Это сейчас здесь лишь трава и запустение. А раньше внутри располагались и казармы, и конюшни и кузница… Вокруг вполне могли раскинутся поля, пустошь то вон какая. Да и озеро громадное... при определенной магической поддержке улова бы хватало с избытком. А тренировочный зал, наряду с ритуальным, сохранился как новенький, — с прищуром усмехнулся Ричард. Я невольно поморщился. Недавно на лорда напала очередная блажь: решил учить меня фехтованию. Мол, негоже главе величайшего рода ничегошеньки не смыслить в столь благородном искусстве. Благо, форма моя весьма неплоха, что позволило с достоинством выдержать первые недели издевательств, вызвав удивленное уважение Гринграсса, растерявшего, по его словам, сноровку в последние годы. Налюбовавшись на поместье, и отдав необходимые, по мнению лорда распоряжения, я лишь под самый вечер вернулся в Хогвартс. Дни сменялись днями и все больше холодало. Зябкий ноябрь укутал сырым покрывалом замок с окрестностями, изредка навевая леденящую северную стужу. Лица студентов на фоне хмурящейся погоды смотрели все скучнее и безрадостнее.  Я, в свою очередь, любил и принимал абсолютно любую погоду, и наслаждался малейшими проявлениями природы. Тем более, что жизнь моя, казалось, наконец-то вошла в определенную колею. Занятия в Хогвартсе, иногда интереснейшие, иногда скучнейшие, затем полдник у Гринграссов и посиделки с сестрами в библиотеке. Ну, а затем возвращающийся под вечер лорд перед ужином показывал мне пару фехтовальных приемчиков. Гораздо сильнее устающий из-за потерянной формы он несколько комплексовал, и все чаще оставлял меня заниматься одного, внезапно полюбившего это дело. Есть какая-то невидимая грация в размахивании мечом, оттачивании различных стоек и движений. Даже не столько ради каких-либо боевых достижений, сколько ради дисциплинированности ума и роздыха после магических вывертов. Пока однажды утром, накануне грядущего бала, как снег на голову не свалилась злосчастная Элизабет Стюарт.  Я, только накануне расправившийся с кипой предоставленных Грабодроггом подписей под пригласительными, сонно клевал носом за завтраком в Большом зале. И по традиции толпа студентов ломанулась к выходу, толкаясь и закупоривая проход, образовывая галдящую переговаривающуюся толпу сразу за дверью. А в сторонке от выхода, чинно сложив ручки на невесомом платье, с перекинутой через предплечье расфуфыренной модняцкой фиговиной, стояла Лиз собственной персоной, привлекая внимание студентов манящими формами. Засек я её слишком поздно, и не смог предотвратить угрозу. Не успел и рта раскрыть, как эта стерва, грациозно проплыв среди оборачивающихся студентов, подошла ко мне вплотную и выполнила реверанс по всем правилам этикета.  — Приветствую вас, Лорд Поттер, — как соловей пропела она на весь коридор. Толпа застыла на мгновенье. Вот же! Естественно, что многие чистокровные уже знали свершившийся факт. Практически весь слизеринский факультет сдержанно отреагировал, и я был чрезмерно удивлен, когда большинство из них хоть мимоходом, хоть рукопожатием, пусть и единожды, но поприветствовали новоявленного лорда. Другое дело, что не кричали об этом на каждом углу. А сейчас открытое заявление поставило на уши половину школы, и житья в ближайшие недели две мне не видать. С-спасибо!  — Иди за мной, — бросаю холодно в ответ, как хозяин служанке, и ухожу не оборачиваясь. Успеваю лишь увидеть что-то непонятное, промелькнувшее в глубине глаз, но к счастью, она не посмела что-то вставить эдакое едкое. И хорошо. Я-то, к слову, уже был на взводе. Найдя один из пустующих кабинетов, я пропустил девушку вперед в слегка запыленное помещение. Вести в Выручай-комнату абы-кого не хотелось, да и многовато чести. Запечатав Колопортусом двери, сердито оборачиваюсь к фривольно развалившейся на столе девушке.  — И как это понимать? — без малейших прелюдий задаю прямой животрепещущий вопрос.  — Понимать что? — мягко улыбнулась Элизабет, нарочито равнодушно постукивая ноготками по поверхности стола. Её темные волосы струились по плечам, мягкая полуулыбка играла на белоснежном личике, а глаза неотрывно следили за гуляющими по столу ноготками. Ну-с.  — Смотри на меня. - Что, простите? — её глаза удивленно распахнулись. Но нет, я не собирался играть в её дурацкие жеманные игры. К Стюарт, как к личности я испытывал стойкое отвращение, памятуя о всех её выпендрежах и закидонах ещё летом.  — Я сказал, смотри на меня, когда со мной разговариваешь. Акцио палочка! — не успела Лиз и глазом моргнуть, как из её собственного рукава вылетел её магический инструмент. А девчонка-то молодец, осторожничает. Правда недооценила меня.  — Что вы себе позволяете! — её глаза злостно сощурились, а ноздри гневно расширились.  — Ты мой должник, — я подошел к ней практически вплотную и прожег взглядом её бесстыжие очи. — Я не собираюсь с тобой цацкаться, играть во флирт и прочие твои бессмысленные игрища в которых ты, наверное, прожженная мастерица. У меня на носу важнейший бал, где будут все чистокровные. И моя жизнь может оказаться под угрозой. Это будет боевая операция, в которой не место твоим штучкам, ты поняла меня? Элизабет несколько секунд рассматривала меня, а потом молча кивнула. Я перевел дух, ну хоть здесь проще.  — Тебе нужно платье, — бросил я через спину. - Что, прости? — наконец-то на ты. Стоит один раз хорошенько тряхнуть, что бы повыбивать всю дурь, и сразу как шелковые.  — К балу нужно соответствующее платье. Ты должна поразить всех, чтоб они меньше смотрели на меня, а больше на соблазнительную загадочную спутницу лорда Поттера. Тебе же самой это хочется, не так ли? А наработанные связи ещё пригодятся. Ещё спасибо мне скажешь. Глаза девушки умаслились, она, немного поерзав по столу, задумчиво забегала глазками. Думай, куколка думай. От твоей сговорчивости и зависит наше общение. В конечном итоге Стюарт явно на что-то решилась, одновременно смутившись.  — Я-то и не против, раз тебе нужна помощь… - Нет, помощь нужна тебе, сбросить Долг Жизни. Я лишь предоставляю условия для оплаты.  — Но вряд-ли мне по карману действительно поражающие ум одежды…  — А как же твое семейное состояние? Да, и не смотри на меня так. Думаешь, я не разузнаю про ту, с кем собираюсь выйти в свет? Головка Стюарт ещё в большей стыдливости склонилась, а щеки предательски заалели. Она, не смея поднять на меня взгляд, сквозь силу выдавила:  — Я проиграла…  — Что прости? — не въехал я сходу.  — Покер. Я азартный игрок… была. И почти все средства проиграла на одном крупном турнире. Гостиница была последнее, что у меня есть. Сейчас я работаю на двух магловских работах, — она неожиданно разревелась, а тело содрогалось в конвульсиях, —, а эту одежду взяла напрокат. Ибо не могла же я прийти в школу, аристократка, в обносках, — Лиз подняла заплаканные покрасневшие очи. — Такая вот я дура. Мимолетное отвращение от факта проигрыша семейного состояния сменилось острой жалостью. В конце концов это я разрушил её гостиницу, заставил скрываться от преследования пожирателей.  — А разве нет каких-либо магических артефактов? Помимо состояния? — задал я необходимый животрепещущий вопрос. Гоблинам вроде какие-то цацки нужны были… - Те, что могла, я продала. А особо ценные сама магия не позволяет заложить или перепродать. Лишь оставить в наследство, или передать в дар через соответствующий ритуал другому чистокровному. Я в этом не разбиралась, если честно, — простецки шмыгнула носом Лиз, — выяснила можно ли заложить, и все…  — Понятно, — подвел черту я и, вздохнув, умостился рядом с расклеившейся девушкой. — Платьем я тебя обеспечу. Используешь, а затем вернешь после бала. Сейчас я тебя переправлю к одному человеку, он и поможет выбрать наряд.  — Рикки! — хлопок, и эльф явился пред светлы очи. — Сходи, поинтересуйся занятостью лорда Гринграсса и, может ли он сам, или его супруга помочь моей спутнице подобрать долженствующий её положению наряд.  — Сию минуту хозяин! — домовик скрылся буквально на пять минут, а вернувшись, ликующе доложил: — Миссис Григрасс с дочерями были просто в восторге от вашей просьбы, и готовы помочь вашей проблеме. Спрашивают, не пройдетесь ли вы с ними по магазинам? Я содрогнулся от ужаса. Ну уж нет. Увольте. Поворачиваюсь к приводящей себя в порядок Стюарт.  — Сейчас тебя перенесут к миссис Гринграсс, и вы с её двумя дочками купите все, что нужно. За деньги не беспокойся, и помни, что все должно быть готово к пятнице. Собственно бал уже в субботу.  — Спасибо, — каким-то странным тоном произнесла Элизабет, глядя на меня.  — Пока не за что. Помни, Гринграссам про наши летние приключения ни слова. Я могу на тебя рассчитывать?  — Можешь, — твердо сказала девушка. И ухватив домовика за руку, позволила себя перенести.