Бабочки в лунном свете

Ванда не может заснуть. Она привыкла к жизни, полной лишений, той, которую они вели с братом, и уже почти инстинктивно пытается дотянуться до его разума во сне. Иногда им приходилось спать на улице, и её сила тянулась к его мыслям, легонько касалась снов — снов со вкусом огня и страха, мести и победы, которые согревали её. Ванда прижималась спиной к чужой спине и слушала родное сердцебиение. Сейчас она тоже спит, и её разум по привычке тянется в темноту… Наташа ворочается в кровати, ей снится человек, чьи глаза вспыхивают зеленью и уже не могут узнать её, и… …но ничего не находит. Рядом нет брата, чьи сны бы её убаюкивали, и Ванда тонет в кошмарах, в крови и ужасе, и просыпается, сдерживая рвущийся наружу крик. Мёртв. Слово почти слетает с её губ, и она начинает рыдать, так сильно, что кажется, будто слёзы сломают её. Мёртв. Ушёл. Одна. ______________________________ Это её вторая ночь в штабе Мстителей. Кто-то — она не уверена, кто именно это был, но подозревает Стива или Уилсона — оставил на её кровати плюшевого мишку. Его пустые бестолковые глаза пугают её, и она засовывает его под кровать, расстроенная, и начинает готовиться ко сну. Она забирается в кровать, плечи её расслабляются, напряжение исчезает, сила успокаивается и ищет… Стив сосредоточенно бьёт по боксёрскому мешку, лицо его спокойно, а в разуме бушуют ярость, боль и сожаление… …Ванда выбегает в ванную. К счастью, её не выворачивает. Клокочущая в ней ярость на самом деле ей не принадлежит. Она не может спать. Только не так. Ванда медленно выходит из комнаты, босиком, в пижаме, которая всё ещё пахнет так, словно её никто никогда не носил. Она ищет место, где сможет успокоиться. ______________________________ — Ты в порядке, Ванда? Голос застаёт её врасплох. Она ожидала Стива, или, может быть, Клинта, который время от времени навещает Наташу и уходит с неизменным беспокойством на лице, но никак не Вижна. — Я… ммм… Я в порядке… сэр. Синтезоид улыбается. Ванда сидит на полу в пустой тренировочной комнате, в объятиях лунного света. — Тебе, должно быть, холодно. Могу я предложить плед? Ванда соглашается прежде, чем сама это осознаёт. Она не успевает даже моргнуть, а Вижн уже заботливо накидывает на её плечи одеяло, аккуратно рассыпает её волосы поверх ткани, прикрывает её ноги, а потом выпрямляется. — Я… Вижн улыбается, и эта улыбка такая нежная — Ванда никогда прежде не видела ничего подобного. А после он уходит, быстро — как лёгкий порыв ветра, как мысль, как ртуть. (Она уснёт прямо там, в лучах лунного света, но проснётся в кровати, с мишкой под рукой, и ей ничего не приснится, и её найдёт покой.) ______________________________ — Ванда! — одёргивает её командный голос Стива. — Сосредоточься! — Да, сэр, — отзывается она и повторяет приём, который только что показала Наташа. Но мысли её заполнены коридорами лунного света и нежными улыбками. ______________________________ Той же ночью она пытается воссоздать ощущение покоя, представить свет луны на синтетической коже, но, стоит ей только закрыть глаза, сила обретает свободу… Разум Сэма Уилсона отмечает каждое событие дня, всё запоминает, всё нумерует, объединяет их в общую тёмную картину, а под всеми этими деталями — кровь, бесконечное море крови, которому нет края…. …Ванда с криком просыпается и несколько минут только и может, что сидеть в своей удобной мягкой кровати и дрожать. Тихий стук в дверь становится для неё неожиданностью. — Д-да? — шепчет она. Стук повторяется, и она повторяет, уже громче: — Да? В руках у Вижна кружка, над которой вьётся пар. — Надеюсь, это не очень нагло с моей стороны, но, как я понимаю, тебе приснился кошмар. Я принёс тебе горячий шоколад. Ванда чувствует, как дрожат её губы, и пытается не расплакаться. Пьетро сделал бы то же самое — принёс бы что-нибудь сладкое, чтобы сгладить острые пики кошмара. — Мне известно, что жители Соковии пьют шоколад с имбирём и корицей. Вкус напитка напоминает Ванде о доме, и она уже не может сдержать слёз. Вижн забирает у неё кружку и держит её в объятьях, пока она плачет. ______________________________ Проходят недели. Ванде кажется, что ей становится лучше. У неё есть плед прямиком из той залитой светом ночи, она заворачивается в него, пьёт горячий шоколад перед сном. Плюшевый мишка тоже здесь, рядом — и чаще всего это помогает. Прикосновения к вещам помогает её мозгу сосредоточиться, а силе — не блуждать бесцельно. ______________________________ — Ванда? В голосе Вижна сквозит удивление. С последнего приступа Ванды прошёл месяц, и, насколько синтезоид знал, больше такого не повторялось. Потому и странно встретить её так поздно ночью в залитом лунным светом коридоре. — Не могу заснуть. Голова от мыслей просто гудит… они как собаки, гоняющиеся за собственными хвостами. — объясняет она. —Слушай, а ты… ты вообще спишь? Вижн грустно улыбается. — Нет. — А ты… ты не мог бы… не мог бы приглядеть за мной? Вижн подходит к ней, в глазах — любопытство. Он осторожно поправляет прядь её волос. — Это я и делал с того момента, как ты здесь появилась. — Да, но… Но бывают ночи, когда я случайно заглядываю в сны других людей. А люди тут… Им снятся кошмары. — Мои мысли послужат хорошей альтернативой? — Твой разум кажется таким… мирным. Спокойным. Как вода, перекатывающаяся по камням. Вижн вздыхает, потому что понимает — это закономерный выбор. Но ещё он знает, что Ванда может услышать мысли, которые ей не следовало бы слышать. — Если это тебе поможет. ______________________________ Ванда забирается в кровать, и её сила тянется к разуму Вижна… Стоять над спящей Вандой, окутанной лунным светом. Так странно. Такая маленькая. Такая красивая. Как только что вылупившаяся бабочка. Бабочка с порванными крыльями. Нужно помочь крыльям срастись. Какими прекрасными они тогда станут. Осторожно держать её, нести к кровати, укрывать одеялом. Такая нежная. Не такая, как Наташа, не искусственно-нежная, не прячущая сталь, зубы и клыки, и яд. По-настоящему нежная. Как котята. Придвинуть плюшевого медвежонка поближе. — Капитан Роджерс, как лучше всего помочь человеку, страдающему от кошмаров? — Эээ… Горячими напитками? Плюшевыми игрушками? Сэм Уилсон ухмыляется: — Ага, если Кэпа не чмокнет на ночь его любимый плюшевый мишка, то он не сможет заснуть. — Погоди, а ты вообще спишь? — у Стива такое выражение лица, словно он никогда прежде об этом не задумывался. — Благодарю за совет. —…Пожалуйста. Упавшие на лицо волосы колышутся от её дыхания. …она… Я… Осторожно убрать волосы. Она улыбается во сне, теперь спокойном. Поцелуй в лоб. Доброй ночи. Ванда улыбается, и это самая прекрасная улыбка на свете. Следующим утром она без предупреждения подходит к Вижну и целует его в щёку. — Ого, —замечает Наташа. — Похоже, у нашего приятеля ИИ появилась подружка. Вижн провожает уходящую Ванду взглядом. В мыслях его вьются расцвеченные лунным светом бабочки.