Последняя неделя весны

- Вы точно уверены?.. Это не может быть ошибкой? - Кусака вздрогнул. - Нет, не может, - женский голос в трубке звучал торжественно. - Советую вам в течении этого месяца обзавестись адвокатом и сделать его ответственным за все ваши документы. Теперь, когда ваше родство с этим древним родом установлено, вам осталось лишь получить ваше колоссальное наследство. Когда она положила трубку парень еще стоял несколько минут неподвижно, пытаясь снова научиться ровно дышать. Его волнению не было предела: он, никто иной как вечный неудачник Соджиро, оказался наследником несметных богатств, перерезанного неизвестными в начале века, огромного клана... Он с легким триумфом посмотрел на свое отражение в зеркале и облокотился на умывальник. Находился он в пустой просторной уборной ресторана, отделанной в черных цветах. "Я найду тех, кто уничтожил мою семью, - подумал он, всматриваясь в свои черты. - И отомщу. Клянусь. Сколько бы денег на это не ушло..." - Кусака, тебя что, в унитаз засосало? В сортир вошел Тоширо; хоть он и говорил с сарказмом, на его лице не было ухмылки. Он, как всегда, выглядел хмурым, но на этот раз из-за беспокойства. Прикрыв за собой дверь, альбинос подошел к Кусаке. - Тебя не было минут двадцать. Риса вся извелась... - Все нормально, - его друг улыбнулся и немного нервно сглотнул. - Важный звонок. Не мог не ответить. - С кем ты так много разговариваешь в последнее время? Это по работе? Хитсугая несколько напряженно посмотрел на Кусаку - было ясно, что этот вопрос волнует его уже давно. Соджиро замешкался на пару-тройку секунд, словно взвешивая "за" и "против" про себя, а потом снова заулыбался и вымолвил: - По работе. Ерундовый вопрос, а справится без меня не могут, - он по-братски потрепал Тоширо волосы, словно тот все еще был на три головы его ниже. Хитсугая раздраженно отпрянул: - Можешь так не делать?! - Не буду, не буду. Пойдем праздновать дальше... Признайся, скучно стало, когда я ушел? Ты же дам вообще развлекать не умеешь! К десяти небо стало совсем темным. Звезды наверху ярко блестели, обрамляя полную луну. Поля, через которые лежала дорога Хитсугаи, Мацумото и их пса, сменил небольшой лесок. - Мне не по себе, - призналась Рангику, жуя картошку по-деревенски (один из пакетов она уже умяла). - Мы едем уже много времени, а по встречке не проехалось и пары машин. - Мацумото, было бы странно, если бы на трассе, ведущей на военную базу, была пробка, - огрызнулся Хитсугая. Его все бесило. И давно. Бесило, что машина пропахла едой и псиной, бесило, что ему приходится играть по правилам преступников, что Рангику без умолку трещит, а радио не ловит. Бесило, в конце концов, что его жизнь рушится ко всем чертям, а нужно сохранять хладнокровную мину... - Ой, мы подъезжаем, да? - С чего ты взяла? Рыжая указала на жестяные таблички, потрепанные жизнью и относительно новые, с надписями: "Опасно!", развешенные на деревьях вдоль дороги. - Подъезжаем, - кивнул Тоширо. - А... Почему тут эти надписи? - Чтобы обыватели не совались. - А кто же сунется, если они свою военную базу и так посреди леса создали? Вопрос Рангику был по крайней мере разумен. Альбинос задумчиво на нее посмотрел. - Эта военная база специализируется на хранении военной летательной техники... Возможно, она настолько укрыта и отдаленна от городов, чтобы никто из мирных жителей не пострадал во время возможных аварий и крушений. "Или же хранение летательной техники всего лишь прикрытие и на этой базе испытывают какое-то новейшее оружие, - подумал он. - В любом случае нужно будет быстро найти второе послание и сматываться". Они выехали к огромной высокой и длинной белоснежной стене, обнесенной сверху колючей проволокой. Трасса по которой они ехали выводила прямо к единственному входу в нее - темно-синим железным воротам, на которых красовались красивые белоснежные надписи "Сапсан". Стоило им подъехать ближе, как им удалось увидеть еще одну надпись: "Вход по спецпропускам". - Мацумото...Эм... - замялся альбинос, не сбавляя скорость. - У тебя ведь есть пропуск? Рангику посмотрела на него своим фирменным паникующим взглядом. - Нет. А должен быть?! - Да, я так. Просто спросил. - Капитан, остановитесь пока не поздно! - Нет. - Капитан?! У вас что, есть план? - Пока нет. - Капитан! - ахнула она. - Остановитесь сейчас же! Было уже поздно. Машина подкатила прямо к самим воротам. Долли радостно загавкала с заднего сидения, стоило им приостановиться. Через пару мгновений ворота медленно раздвинулись и альбинос снова надавил на газ. Но, стоило им проехать по территории базы два метра, как их остановил молодой офицер, выбежавший из пропускного пункта. - Нам конец... - Рангику откинулась на спинку сидения. - Успокойся, веди себя как обычно. Мы сотрудники внутренних органов или бандиты? - Хитсугая накинул маску прохладной учтивости и открыл окошко - в него тотчас заглянул офицер. Это был темноволосый парень лет двадцати в чистенькой военной форме со стволом наперевес. - Лейтенант Роско Мисаки. Ваш пропуск, господин. - Капитан полиции Хитсугая Тоширо и лейтенант Мацумото Рангику, - парень отвечал чуть ли не скучающе. - Пропусков нет, нам их не успели выдать. Дело по которому нас сюда отправили государственной важности и не требовало отложений. Предоставить документы? - Да, прошу вас. Осмотрев их паспорта, ксивы, и вернув их, Роско замешкался. - Вы с инспекцией? Нас предупреждали о ней... Но я полагал, что ее проведут более высокие чины, не в обиду вам, капитан. - Нет, не с инспекцией. Нам нужно допросить одного важного человека, - на ходу врал Тоширо. - Мы можем ехать дальше? - Да, - кивнул неуверенно Роско. - Только... Сэр, боюсь без пропуска вы не сможете попасть на второй и третий уровень. Может быть вы скажите мне имя этого человека, я вызову его сюда и вы допросите его на нашем пун... - Боюсь нас это не устроит, - перебил его спокойно альбинос. - До свидания, лейтенант. - До свидания... Машина резко двинулась с места, оставив беднягу Роско кашлять в клубе пыли. - Второй и третий уровень? - Мацумото удивленно повернулась к парню. - Капитан, что он имел в виду? - Если честно, не имею понятия. Будем надеяться, послание от Эспады находится на первом... Они ехали по бетонной дороге вдоль огромных каменных плит-платформ, освещенных светом прожекторов. На них были установлены новейшие вертолеты, истребители, миниатюрные самолеты, и все они выглядели модернизированными и внушающими трепет (как любая новейшая военная техника). За плитами бушевал океан: возможно, сами платформы были установлены на воде; поэтому в открытое окошко машины, прямо в лицо парню, дул приятный холодный соленый ветер. По платформе щеголяло несколько офицеров. Вскоре дорога вывела их на большое двухэтажное длинное белое здание с кучей корпусов, соединенных проходами-коридорами. Окон в здании было мало, но во всех них горел свет. Хитсугая и его напарница вышли из машины, выпустив собаку. Долли, ощутившая долгожданную свободу, принялась кружить вокруг парня и тявкать. - Эй, перестань! - строго воскликнул Тоширо. Долли присела напротив него, замолкнув. - Если моя девочка привлекает к себе слишком много внимания, зачем ее вообще было брать? - фыркнула Рангику. Не слушая женщину, парень сел рядом с Долли на корточки и достал из кармана файловую папку, в которую завернул злополучную открытку. Мимоходом посмотрев на часы (была половина одиннадцатого), он достал ее и дал понюхать собаке. Долли долго изучала открытку, затем привстала, подошла к Хитсугае и стала тереться об его штанину. - Вы последний, кто держал фото, - Рангику повернулась к парню с грустной улыбкой. Да Тоширо и сам все понимал. Он вздохнул и погладил собачку по морде, тихо приговаривая: - Ты - моя последняя надежда... Пожалуйста, помоги мне спасти Момо. Эта открытка помнит запах преступника, написавшего ее... И того, кто написал второе послание. Где-то половину минуты Долли выразительно смотрела на грустного парня, тяжело дыша ртом, высунув длинный шершавый красный язык. Затем, словно озаренная, она вскочила и, принюхиваясь к земле, закружила по дороге. - Она что-то учуяла! - удивилась Рангику. - Не факт, что это запах второго послания... - А что же? - женщина с триумфом посмотрела на понурого напарника. Долли внезапно метнулась к дверям в белое здание; Хитсугая кинулся за ней: - Стой! Из дверей вышел подкаченный офицер. Он немного боязливо смотрел на несущуюся на него собаку, и Тоширо видел, как его рука скользнула к ручке пистолета на поясе. Благо, альбинос умудрился догнать собаку и вовремя схватить ее за ошейник. - Она у вас что, бешеная? - офицера передернуло. - Собаки разрешены на территории базы только на поводке и в наморднике. - Прошу простить, - проговорил запыхавшийся Хитсугая. Этот офицер тоже потребовал от них с Рангику документов, но все-таки пропустил в здание без особого пропуска. Они оказались в просторном бежевом зале, освещенном белыми неоновыми лампочками со всех сторон, в котором было проходов десять в разные коридоры и комнаты. В ней практически не было мебели; в отличии от малолюдных платформ, было полно народу. Преимущественно военных... И людей в белых халатах.

***

Момо, испугано озираясь, быстрым шагом шла по длинному проходу. Бежать уже не было сил... Голова раскалывалась, ноги заплетались. Она не знала, куда идет, где выход, сколько скрытых камер уже успели ее заснять, и ищут ли ее уже. Момо было все равно. Она не могла сбежать без своей сестры. "Где Юи?! - пульсировало в ее голове. - Я же не могу ее оставить! Боже, только бы найти ее!.. Только бы она была жива!.." Сердце девушки бешено колотилось и не могло успокоиться. Перед глазами всплывала раз за разом ее белоснежная давящая на психику камера и кровь на белом кафеле. Кровь пролитая ею. Когда та самая женщина в деловом костюме, в строго отведенный ей час, зашла в камеру Хинамори, держа в руках поднос с чашкой чая и какой-то едой, Момо уже поджидала ее. Напав на нее сзади с огромной, с трудом отделенной от ее деревянной кушетки (тоже покрашенной в белый) плоской, но широкой доской, Момо вложила все свои оставшиеся силы в удар. Женщина не ожидала подобного от полуживой заключенной и, с кровавым пятном на голове, повалилась на пол и распласталась словно кукла. Чашка треснула рядом, чай полился тонкой струей по полу, смешиваясь с красным пятном... Дощечка выпала из обессиленных рук Хинамори и она выбежала из своей камеры, очутившись в длинном бесконечном коридоре со стенами с потрескавшейся бардовой краской. Лампочки, свисающие с потолка и едва освещающие коридор, через одну мигали. Она осмелилась забежать только за одну дверь, которая ей попалась: там стоял лишь стол, заваленный бумагами и картами с непонятными обозначениями... Хинамори быстро выскочила оттуда. "У меня не было выбора!" - пыталась успокоить совесть Момо, чувствуя как ее воспаленный мозг отчаянно пытается выбросить из головы совершенный ею поступок. Наконец, коридор кончился и она оказалась напротив длинной лестницы, ведущей вниз. Ее конец был скрыт в тени. Девушку передернуло, но долго думать было бесполезно: либо спускаешься, либо бежишь обратно. Сглотнув, она, держась за поручень, стала быстро спускаться в темноту. Часть ступенек уже не были освещены, но Момо, забыв страх, спускалась все глубже. Но любая лестница рано или поздно заканчивается. Очутившись на прямой твердой поверхности, Момо все еще находилась в непроглядной темноте, и не могла судить ни о габаритах комнаты, в которой оказалась, ни о ее назначении. Единственным лучом света там был светящийся ослепительным белым светом дверной проем вдалеке. Комната... Еле держась на ногах, беглянка не твердым шагом подошла к нему и почти уверенно вошла, поняв, что там никого нет. Опять глаза ей резанул белый свет. Просторная, но не очень большая комната, без окон, отдаленно напоминающая кабинет врача, открылась ее взору. Длинные столы были уставлены пробирками, наполненными желтыми, синими и зелеными жидкостями, и завалены бумагами. Посреди этой лаборатории был длинный операционный стол, накинутый окровавленной, некогда, наверное, чистой белой простыней. Она имела человеческие очертания. - Труп... - почему-то вслух прошептала Момо. Твердеющим шагом она подошла к столу и встала рядом. Девушка догадывалась кто лежит на нем, но ее душе было на удивление спокойно. Это было что-то вроде шокового состояния. Момо резким движением сдернула простыню и от увиденного вскрикнула. Ее глаза тотчас наполнились горькими слезами, и безудержные рыдания стали рваться наружу. Это, правда, была Юи, ее сестра, она лежала нагая на операционном столе. Все ее тело было покрыто жуткими синяками, возможно, от уколов, а в животе красовался громадный порез, открывавший кишки. Она, без сомнения, была мертва: ее некогда красивое лицо теперь было мертвенно бледным, с отпечатком пережитых мучений. - Нет... - Момо, чувствуя как горячие слезы обжигают ее щеки, упала на колени рядом с телом девушки. - Юи, нет... Почему... Тут девушка ощутила легкое покалывание в районе шеи. Вздрогнув, она попыталась поднять руку и прижать ее к больному месту, но с ужасом поняла, что тело ее не слушается. Момо бы точно упала, если бы ее не подхватили чьи-то нежные, почти заботливые руки. "Обманчиво нежные," - промелькнула последняя мысль в уплывающем сознании Хинамори. Перед ее широко распахнутыми глазами был чей-то расплывающийся силуэт; ей что-то самодовольно говорили, но она не понимала ни слова. Через пару секунд, еще не отошедшая от боли утраты, девушка погрузилась в темноту.