Здесь. By Meow

Название: Здесь. Фэндом: Sengoku Basara Автор: Meow-chan Жанр: пвп без искупающих.. Персонажи\Пары: Тёсокабе/Мори Отказ от прав: Мяу ничего не принадлежит Предупреждения: Не бечено, но проверено вордом. Написано после просмотра аниме – в игру не играла. См. жанр. Немного физических повреждений. Рейтинг: NC-17 Статус: закончен Написано для Basara Kink В комнате тепло. В комнате тихо. Если прислушаться, можно услышать как барабанит снаружи дождь, тихое шшш-шш ветра в листьях, легкий и невесомый звук дыхания. Моточика просыпается медленно, неохотно, окружающие звуки накатывают, как волны - ближе-дальше, пока он борется с дремой. Какая-то часть его разума все еще хочет вернуться в безопасную и сладкую эйфорию сна. Моточика просыпается не от звука или оклика, не от того, что кто-то позвал его или тронул за плечо. Он просыпается от ощущения чужого присутствия. От одного осознания, что кто-то находится рядом. От осознания кто находится рядом. Тёсокабе знает, что это плохо еще до того, как вспоминает почему. - Ты пришел в себя раньше, чем я ожидал, - голос низкий, ровный. Красивый голос. Таким хорошо просить, таким хорошо шептать. Если бы этот голос был прикосновением, он ласкал бы, как касание меха к голой коже. Моточика слышал его не так часто, но ему нет нужды копаться в памяти: - Мори Мотонари, - говорит Тёсокабе и усмехается. - Какая честь. Он открывает единственный глаз и изучает лицо правителя Аки. Бесстрастное, спокойное. Красивое. Как всегда. В комнате нет света, кроме того, что излучает небольшой бумажный фонарь, его теплое свечение мягко обрисовывает точеное лицо: - Хорошо, что ты это осознаешь, - отвечает Мори. - Ты можешь узнать меня по голосу? Природа обделила тебя интеллектом, но памяти можно позавидовать. - Похвала от тебя, Мори? Повезло мне, - он заставляет голос звучать небрежно, почти шутливо, но в тоне все-таки проскальзывает напряжение. Моточика пытается сесть, ему удается лишь приподняться. Цепи на его лодыжках и запястьях позволяют минимум движения и не более. Это хуже, чем просто плохо. Он судорожно пытается найти лазейку, хоть один выход из ситуации и не может. Пустая комната, фонарь у футона, бутылка саке и нож рядом с ней, Мори. Как-то так и выглядит безысходность. - Знаешь, у меня полно положительных качеств. Ты бы удивился. - Твои отрицательные качества удивляют меня достаточно, - сухо замечает правитель Аки. - Нападать на мои корабли было глупо. Пытаться торговать награбленным на границе с моими землями - нагло. Пересечь мою границу, чтобы выпить и развлечься с женщинами... полагаю, это степень идиотизма для которой еще не придумали слова. - Не смог удержаться. Слишком много слышал о сокровищах твоей провинции. Женщины оказались хороши, но продажны, - какая бы то ни было шутливость из его голоса пропадает и он прямо смотрит на Мотонари. - Ты меня не убьешь, Мори. Правитель Аки спокойно подтверждает: - Убивать тебя сейчас было бы... нецелесообразно. Скорее, я собираюсь поговорить. Моточика снова пробует цепи на прочность, и они не поддаются. Тёсокабе предполагает, что их сделали специально для него. Мори садится совсем близко, Тёсокабе дергает рукой в его сторону и не дотягивается всего несколько сантиметров. Правитель Аки не обращает на это внимания, он спокойно чуть отставляет фонарь, задумчиво касается волос Моточики ладонью, почти нежно. Тёсокабе сглатывает и отворачивает голову. - Твои люди ищут тебя, - спокойно говорит Мори. - Я был так любезен, что направил их в нужную сторону. Нужную мне, разумеется. - Снова делаешь грязную работу чужими руками? - Это самый простой и удобный способ. Впрочем, я не жду, что обезьяна вроде тебя поймет, - заботливые прикосновения и ровный глубокий голос противоречат словам. - Почти на самой границе Аки есть небольшой клан, который планирует пойти против меня. Меньшее, что могут твои люди - разобраться с бунтовщиками. - Что ты будешь делать, когда они поймут, что меня там нет? - Мори сидит близко, Тёсокабе чувствует исходящий от него едва уловимый запах. Это что-то неопределимое, чуть горчащее. На секунду приходит иррациональное желание подвинуться ближе, чтобы распробовать. - К тому времени ты уже вернешься на свой остров, - отвечает Мори. - Некоторые мои крестьяне, услышав, что у тебя их ждет лучшая жизнь, бегут из Аки. Если твои солдаты вырежут пару десятков человек, остальные задумаются, стоит ли искать лучшей жизни. Моточика безрадостно усмехается: - Как всегда блестящий стратег, да, Мори? - Не стоит называть блестящей стратегией простейший логический ход, - Мори легко скользит пальцами вдоль повязки, снимает ее, открывая месиво старых шрамов. Наклоняется, касаясь губами. Если бы не рука, жестко удерживающая белые волосы, Моточика ударил бы его головой. По крайней мере, это то, что он говорит самому себе. Вместо этого ему остается только криво усмехается: - А пока ты скрасишь мой досуг? Мори бесстрастно отстраняется: - Мне донесли, что ты треплешь мое имя по борделям, - как бы между прочим замечает он. - Будто бы ты обещаешься, - продолжает Мори, - трахнуть меня на штурвале своего корабля. Сделать Сына Солнца своей подстилкой. Эти слухи заставляют меня задуматься, - голос правителя Аки подчеркнуто спокойный, уравновешенный, но Тёсокабе это не обманывает. Точно таким же тоном Мори может говорить о погоде или отдавать приказ об убийстве. От правителя Аки исходит угроза, и от его слов по телу расползается электрическое, красное чувство опасности. Для Моточики чувство опасности и возбуждение почти неотличимы друг от друга, он смеется: - А в чем дело? Слишком понравилась перспектива? Не смог ждать? - он рассчитывает, что Мотонари разозлится, ожидает окрика или удара. Вместо этого Мори только едва заметно улыбается: - Именно. Есть вещи, которые я предпочитаю решать сразу, - когда Моточика видит нож в его руке, он стискивает зубы. Всего лишь боль, ничего нового. Боли нет. Мори разрезает на нем одежду, методично, аккуратно, несколько раз царапнув металлом. Тёсокабе чувствует, как против воли учащается пульс. У правителя Аки красивые руки - длинные ловкие пальцы, в которых хорошо держать кисть, белая кожа, аккуратные ногти. Моточика удивлен, что Мори снял перчатки, на его памяти это впервые. Впрочем, с оружием Мотонари тоже управляется более, чем сносно. Если бы только завладеть ножом, может быть... в какой-то момент Мори оказывается достаточно близко, его запястье совсем рядом, можно схватить и...беспомощно звякают цепи, рука Тёсокабе хватает пустоту. Мори улыбается: - Твоя беспомощность забавна. - Я тебя поймаю. И когда я это сделаю, я выебу тебя на штурвале моего корабля, - обещает ему Моточика, и чувствует, что говорит чистую правду. Он поймает эту изворотливую тварь, поставит раком на палубе "Фугаку" и не остановится, пока Мори не заорет о пощаде. - Я сделаю это днем. Мори смеется в ответ. Тёсокабе впервые слышит его смех - вкрадчивый, опасный, глубокий. Похожий на прикосновение лезвия к коже: - Если это и случится, это будет еще очень нескоро. Моя метка успеет зажить, - Моточика чувствует прикосновение холодного металла к своему плечу и поворачивает голову, увиденное заставляет его судорожно выдохнуть. Мори убрал нож и теперь в его руке небольшой железный прут, он заканчивается искусно выкованным именем. Мори Мотонари. - Сделаешь это, и, клянусь, я заставлю тебя пожалеть, - обещает Моточика. - Я возьму нож и распишусь у тебя на спине. Медленно. Глаза правителя Аки на секунду темнеют, и в какой-то момент Тёсокабе уверен, что Мори ударит. Он ошибается. Мотонари отстраняется ненадолго и высокомерно смотрит на него сверху вниз: - Беззубые угрозы ничем тебе не помогут, - он снимает плафон фонаря и ставит клеймо к свече. Несколько секунд Моточика завороженно смотрит, как пламя облизывает металл. Его отвлекает прикосновение к ключице, ладони скользящие по его груди вниз. Тёсокабе дергается и выдыхает сквозь зубы: - Тварь. Мори задумчиво изучает его тело. Касается взглядом, касается руками. Его ладони огрубели из-за ежедневных тренировок с оружием, каждое прикосновение воспринимается острее. Моточика не помнит, чтобы он кого-то ненавидел так сильно. Чтобы он кого-то хотел так сильно. - Тело похоже на чужие земли, - говорит Мори, нависая над ним. - Правильная атака заставит его сдаться. Одни вещи могут его уничтожить, другие могут им управлять. Так легко. - Много на себя берешь, - хрипло отвечает Моточика. Горчащий запах кружит голову, тепло чужого тела ощущается как касание, простое соприкосновение их бедер воспринимается как ласка. Пламя свечи облизывает клеймо. Дыхание сбилось, и голос хрипит. Черт бы побрал Мори и его самого. Почему ему всегда хочется то, что нельзя? То, что опасно. - С чего мне начать, Тёсокабе? - спрашивает Мотонари и касается губами его горла, легко, дразняще прикусывает. - Здесь? - Спускается ниже, проводит ногтями по его бедрам, оставляя красные дорожки. - Здесь? Моточика огрызнулся бы, но ему не хватает дыхания. Мори скользит ниже, и когда его мягкие волосы касаются члена, Тёсокабе выгибает дугой. Мотонари улыбается: - Может быть, здесь? - Иди... - Мори проводит по стволу языком, от основания к головке, и Моточика давится воздухом. Бешенство мешается с возбуждением, кипит в крови. Схватить эту изворотливую тварь за волосы, натянуть на себя, вбиваясь во влажный, горячий рот. Мори шепчет и его дыхание обдает разгоряченную кожу: - Определенно здесь, - он облизывает член, берет в рот сколько может, отстраняется, легко царапнув зубами головку. Тёсокабе замечает, какие темные у Сына Солнца глаза. Мотонари не сводит взгляда с его лица и облизывает свои пальцы. Тёсокабе хочет его убить, но его самого он хочет больше. Мори облизывает пальцы. Потом Моточика спишет на временное помешательство, на отравленные поцелуи правителя Аки, на то, что больше всего хочется то, что точно нельзя. Сейчас ему не до поиска оправданий, он раздвигает ноги, насколько позволяют цепи и хрипло выдыхает: - Давай. Мотонари проникает в него пальцами, жадно следит за выражением его лица. Под этим темным взглядом боль от проникновения воспринимается, как удовольствие, дискомфорт кажется наслаждением. Моточика хочет дотронуться до зуда в пальцах, Мори так близко, цепи скрежещут, когда он бездумно протягивает руки, и не поддаются. Мори трахает его пальцами. Жарко. Хорошо. Так близко-близко-близко... еще немного, совсем немного... Стоны доносятся словно со стороны, Моточика не сразу понимает, что они его собственные. Мори отстраняется, смотрит в лицо и тянется к клейму. Иероглифы его имени почернели и слегка дымятся. Моточика судорожно втягивает воздух. Мотонари подносит клеймо к его коже, замирает над ключицей: - Здесь? - от металла исходит жар, Моточика зажмуривается. Он чувствует этот жар, когда Мори переводит клеймо ниже - под ребрами, внизу живота. - Здесь? Будет больно. Будет чертовски больно. Безумно больно. Безумие. Безумие красного цвета. Он протягивает правую руку ладонью вверх насколько позволяют цепи: - Здесь. Мори перехватывает клеймо ближе к своему имени, тихо шипит от боли, на несколько мгновений прикрывая глаза: - Больно, - выдыхает он и открывает глаза. Тёсокабе цепляется за его взгляд, и тянет к нему руку. Близко, еще ближе. Еще немного. Раскаленный металл обжигает, выбивая из легких воздух, Мотонари ловит этот выдох губами, пьет, мешая боль со своим вкусом, своим дыханием. Моточика подается ему навстречу насколько может. Они целуются, кусаются, сцепившись насмерть, и сцепленные друг с другом, как идеально подогнанные детали. Мори откидывает клеймо, перехватывает руку Моточики за запястье, бездумно, не глядя нашаривает саке. Теплая жидкость обжигает метку, и Тёсокабе запрокидывает голову. Мори пьет саке с его пальцев, чтобы через несколько мгновений поделиться вкусом. Моточика отвечает на поцелуи жадно, смакует едва ощутимую ноту горечи, задыхается чужим сбивчивым дыханием, шепчет хриплое: - Отпусти, - и кусает в шею за чужое: - Нет. Он настаивает: - Хочу тебя. И слышит в ответ: - На моих условиях. Мотонари отстраняется и встает. Моточика рвется за ним, но его удерживают цепи. Впрочем, Мори не собирается уходить. Он раздевается. Почти методично, почти неторопливо. Почти спокойно. Моточике видно, как подрагивают его пальцы. Как блестит выступивший на коже пот. Он до боли хочет коснуться губами жилки на шее, и почувствовать как пойманной птицей на языке бьется чужой пульс. Но он не может даже дотронуться. Мори поворачивается спиной, отбрасывая одежду, и Моточика видит кривой росчерк шрама у него на спине. Белый, старый. Такой не получишь на поле боя, такие остаются только после предательского ножа в спину. Тёсокабе хочет знать, какой этот шрам на вкус, хочет изучить его, как драгоценное украшение. Мори оборачивается, его движения мягкие и есть в них что-то кошачье, когда он подходит ближе, опускается на талию Моточики, проводит языком дорожку от центра груди вверх, подается назад, одной рукой направляя член Тёсокабе в себя. Моточика стонет, ему кажется, что достаточно одного вида, чтобы кончить, шепчет сбивчиво, поспешно: - Мори... ты.. Мори усмехается, опускаясь почти на всю длину сразу, принимая: - Подготовился. У него внутри тесно почти до боли, у него внутри жарко и одуряюще хорошо. Мори откидывается назад, замирает, жадно хватая воздух ртом. Моточика вскидывает бедра, входя до упора. Мотонари вскрикивает, подается навстречу следующему толчку жадно, порывисто. Его обожженная рука проходится от плеча Тёсокабе к запястью. Моточика ловит его ладонь в свою, вцепляется, переплетая пальцы, вжимая ожоги друг в друга, и смакуя боль, как удовольствие. Наконец-то. Моточика его поймал. Мори стонет. Они трахаются быстро, почти яростно, мешая жажду и злость друг с другом. Ловя движения, как в драке. Ближе и ближе. Мори ласкает свой член в такт с толчками внутри, срывается на стоны и вскрики. Моточика тянет его в поцелуй. Ближе-ближе-ближе... Электрическое красное чувство заполняет их до краев, чтобы выплеснуться волной. Тёсокабе стискивает зажатую в его руке ладонь. Мори кончает одновременно с ним. Они не могут отдышаться, Моточика пытается вспомнить, когда с ним было такое в последний раз, в памяти и в голове пусто. Ноет клеймо на ладони. Возможно, следовало бы начать жалеть, но не жалеется. Мори отстраняется, без особого смущения вытирается обрывком одежды Тёсокабе, поднимается, едва заметно пошатнувшись, и спокойно принимается одеваться. "Хладнокровный мудак", - думает Моточика и следит за шрамом на его спине, как завороженный. Одевшись полностью, Мори оборачивается. У него блестят глаза, припухли губы от поцелуев и укусов, и топорщатся в разные стороны волосы. У него привычный холодный взгляд и прямая спина. - Правая рука, - говорит он. - Ты больше никогда не сможешь взять в руки оружие, не вспомнив обо мне. - Ты тоже, - отвечает ему Моточика. Мори поворачивается уходить: - Я пришлю своего человека, чтобы освободить тебя. Можешь его убить. Тёсокабе не хочет даже начинать старый спор, вместо этого он окликает: - Эй, Мори. Правитель Аки замирает у двери. - Я всегда держу слово, - напоминает ему Моточика. - Я трахну тебя на палубе "Фугаку", я распишусь у тебя на спине поверх твоего шрама и всего, что он означает. Перед уходом Мори чуть поворачивает голову, смотрит с привычным, в тот момент даже не раздражающим, высокомерием: - Прежде чем разбрасываться обещаниями, Тёсокабе, попробуй поймать меня хотя бы раз.