О чём говорит лес?

Бывает, подходишь к опушке и слушаешь, что шепчет величественный лес. Неразборчиво он говорит, простым людям этого, наверное, не понять. Но я-то знаю, о чём он рассказывает мне вот уже который год. Я-то слышу его тихую, но такую красивую речь. Говорит он о разном — будь то древние времена, или же недавние события в его лесном царстве. Одно известно мне точно — интересно он рассказывает. Хочется слушать и слушать этот шелест листьев, треск сухих веток и писк или крик животинок, проживающих в этой обители самой Жизни. Да будь моя воля, всю жизнь бы просидел я в лесу, беседуя с ним о бренности бытия. Лето в этом году выдалось не в меру жаркое, распаренное, даже раскалённое. Идёшь иной раз по пыльной сельской дороге к лесу прохладному, а ноги так и жжёт огнём горячая земля, сухой воздух нагревает лёгкие, и становится трудно дышать. В такие моменты думаешь лишь о батюшке-лесе, в тени деревьев которого можно перевести дух и вдоволь надышаться живительным свежим воздухом. Лето глядит на тебя сверху огромным жёлтым глазом-солнцем, палящим так нещадно, безжалостно, словно наказывая тебя за все грехи, но в лесу ведь не видать его из-за спасательных крон могучих деревьев. Люблю я лес. Ой, как люблю. Раскалённая полевая дорожка, жёлтой полосой выделявшаяся среди зелёно-жёлтой поляны, напрямую ведёт к моему вечному собеседнику. Медведки да кузнечики наперебой стрекочут о чём-то своём, неподвластном тебе, но, вероятнее всего, ругают лето за столь несносную жару. Да я бы и сам, должно быть, с удовольствием с ними пострекотал, да вот спешить мне нужно — нельзя на встречу с лесом опаздывать. Вот и опушка, а за ним и прохладная чаща, в которой находится уже давно облюбованный мной пенёк. Тишина кругом — видно спит ещё мой друг крепким полуденным сном. Но ничего, скоро налетит братец-ветерок и пробудит его ото сна, а тут и я сижу, готовый внимательно слушать его, да запоминать лесные мудрости. Солнце уже высоко стоит на безоблачном небосводе, пряный лесной воздух щекочет ноздри, наполняя собой всё твоё существо, вселяет гармонию в беспокойную душу, которая многое повидала на своём веку… Муравка, ковром расстилающаяся в глубокой чаще, приятно щекочет босые ноги, позволяя им отдохнуть от огнённой земли. После наказания всегда должно следовать поощрение — так считает сам лес. Чу, вдруг шёпот тихий-тихий. Едва только слышно беззвучный шелест. Пробудился мой друг, поприветствовал меня вестимо. Ну, а что же ещё? Я ведь один тут бываю. — Здрав будь, лес-батюшка. Что сегодня поведаешь мне? И начнёт лес свою песнь-шелест: про сны детей своих — деревьев, про мечты сосен, уже который век неустанно грезящих о морских пейзажах и летающих рыбах. Гм, не знал я, что рыбы могут летать, а он вот знал, хоть и не видал моря ни разу. Велик и могуч мой лес; стар, как мир, да мудр, как самый древний старец. Неустанно могу восхищаться им: каждым его дюймом, каждым грибком, да каждой юркой белочкой, бессовестно подслушивающей наши беседы. Вот ведь негодница! Устанешь сидеть на пеньке да на травке, слушая шелест ветра в кронах деревьев, да чуя тёплое дыхание леса, так и поднимешься незаметно для себя, гулять пойдёшь, дивясь великолепию дубов-богатырей да красавиц-берёзок. Не скоро лес кончится, только вот вечер наступает — уходить пора. Не хочется домой идти, да вот вставать рано на работу в поле. Так и отправишься домой с грустью лёгкой, не скоро ведь нам улыбнётся увидеться вновь. Но всё равно тепло на душе от этой встречи. Попрощаться с лесом надо, поклониться, да поблагодарить за отдых. Выйдешь из зелёного царства, глянешь — а ведь вечер-то уже наступил! Дорога давно уж остыла, солнце начало опускаться за синие холмы, живущие вдалеке. Появившиеся невесть откуда облачка словно пропитались ягодными соками — до того красивы стали… Идёшь, и радуешься всему: Батюшке-лесу, непредсказуемому лету; солнышку, то тёплому, резко жёлтому, то прохладному, медному; облачкам, цвет меняющим. И понимаешь — прекрасен и велик мир, окружающий нас. Но иной раз обидно становится — не все ведь видят эту красоту. Вот и лес так считает, раз уж говорит мне об этом так часто. Боится мой лес, что вырубят его чёрствые, словно краюха позавчерашнего хлеба, люди. Разучились они слышать речь лесную, да красоту видеть. Боится мой лес. И я боюсь, что совсем скоро не станет настоящих людей — одни нелюди останутся. Солнце закатилось — лето прикрыло своё всевидящее око. Засыпает природа, только ветерок шаловливый не спит, да я. «Покойся, матушка-природа. Дари людям своё добро безвозмездно, авось и что с этого поимеешь.» — Так сказал однажды лес.