Маленькие мечты

— М? — Харука с непотаённой надеждой взглянул на едва дёрнувшийся поплавок. Тот лишь снова подразнил его, игриво пуская лёгкие волны, врезающиеся в лёд, окружающий небольшой участок воды, из которой парень уже который час пытается выловить хоть что-то. Конечно, рациональнее было бы просто купить рыбу в магазине, но ведь в этой жизни всё нужно попробовать? Да и вода такая красивая, когда спит подо льдом. Нанасэ вздохнул, не отрывая взгляд от этого самодельного бассейна, в который, к сожалению, пролезет разве что его голова, и продолжил сжимать в руках удочку. Казалось, даже табуретка, что была под ним, утомилась гораздо больше, чем сам новоиспечённый рыбак. Пришлось хорошенько постараться, чтобы дослушать до конца инструкции Макото, якобы знающего о рыбалке всё самое необходимое, но упорно не вспоминающего, что в детстве он бегал к рыбаку вовсе не для этого. Поэтому Хару лишь выслушал его, чтобы тот удовлетворил свою потребность в заботе. Пусть этот инструктаж и не принёс ощутимой пользы, Нанасэ был благодарен ему. Как и всегда. А зима в этом году выдалась морозная. Пурга не бушевала, но пятки частенько примерзали к обуви после особо долгих прогулок. Хару особенно любил ловить языком медленно падающие снежинки, дожидаясь, пока те растают, превращаясь в прохладные капельки воды, приятно щекочущие горло. О плавании под открытым небом на это время пришлось забыть, спасали лишь крытые бассейны, но видеть над головой чистое синее полотно, покрытое облаками, всё равно хотелось, и с каждым днём всё ближе становилась весна, которая сумеет растопить этот лёд, разделяющий его и маленькую мечту. Мимолётный порыв ветра. Чёлка Харуки метнулась в сторону, тут же возвращаясь обратно на лоб, пребывающий в полнейшем напряжении. Наверное, желание вернуться домой с рыбой, пойманной своими руками, стало уже принципом дня, ведь парень терпеливо продолжал наблюдать за дёргающейся гладью воды в отверстии, всё ожидая, когда оттуда выплывет что-то занятное. Желательно, скумбрия. Сейчас он был больше похож на одинокого путника, что затерялся во льдах. Город вокруг превратился в некий мираж, кажущийся чем-то, на что в данный момент не стоит обращать внимание. Есть только вода. Замёрзшая, но вода. Вокруг поплавка вдруг загуляли волны, но сам поплавок даже не дёргался. Хару с удивлением уставился на него в ожидании. Ещё немного покачавшись, волны утихли. Парень снова вздохнул. — Не устал ещё здесь сидеть? — из воды деловито выглянула чешуйчатая рыбья голова, моргая стеклянными глазами. — Что? — сам факт того, что он отвечает рыбе, изначально показался не таким уж странным, но постепенное осознание собственного безумия заставляло уже начать перебирать в голове адреса всех возможных дурдомов. — Наверное, температура… — Нанасэ с носом окунулся в густые складки тёплого шарфа. — Удивлён? — рыба продолжала столь занятный диалог. Кажется, это была скумбрия. С полосатой серебристой чешуёй. — Немного… — весьма непонятно было, что заставляло Харуку отвечать, может, он уже сумел вбить себе в голову, что это просто галлюцинации. — А ты забавный, парень, — скумбрия выглядела больше, как самодельный носок, надетый на руку и шевелящий ртом при помощи движений пальцев. — Пожалуй, я исполню три твоих желания. Парень какое-то время пребывал в молчании, лишь выдыхая пар. Наверное, пытался вспомнить, чего такого он сегодня съел, что начала мерещиться подобная чертовщина. Но на какое-то мгновение стало даже интересно. Или это просто из-за уважения к скумбрии. — Почему три? — как всегда бесстрастно поинтересовался Хару, немного освобождая нос от шарфа. — Да кто его знает, мне так захотелось, — а рыбка-то своенравная попалась, однако. — Я слушаю. Вот. Он сидит посреди ледяной корки. И болтает с рыбой. Да если кому рассказать, покатятся со смеху. А вдруг и правда простудился? Надо бы пожелать… Сознание вновь пронзило совершенно иное желание. — Хочу плавать. — Не губами, душой сказал Нанасэ, забывая, что сейчас он находится в ситуации, близкой к абсурду. Перед глазами уже закружились синеволосые головы Рея, вовсю кричащие: «Где чёртова логика?!». И правда, а где она? Явно не здесь. — И почему я знала, что ты это скажешь. Приготовься, — рыбья голова вдруг пропала из виду. Так же, как и всё, что до этого момента его окружало. Тело приятно обдул поток тёплого ветра. Хару медленно раскрыл глаза, удивлённо приоткрывая рот: вокруг него кружились розовые вишнёвые лепестки, нежно касаясь кожи, закрытой лишь там, где были надеты плавки. Из-за того, что лепестков было слишком много, находящееся вокруг совершенно не успевало показываться, прикрываясь этой цветочной пеленой. Нанасэ продолжал неподвижно стоять, явственно ощущая каждое прикосновение к коже, уже изголодавшейся по влаге. Как только голову яркой молнией пронзило желание окунуться в воду с головой, лепестки стали реже, теперь показывая то, что было вокруг. Бесконечный океан. И человек стоит на малюсеньком участке суши, окружённый не знающей границ водой, которая со всех сторон тихо шепчет и зовёт к себе поближе. Харука невольно подавил вырвавшийся из груди резкий выдох, прикованным взглядом наблюдая, как один из лепестков грациозно ложится на синюю гладь. Он начал завидовать лепестку. Повинуясь внутреннему порыву, Нанасэ поспешил нырнуть, но в этот раз парень будто летел в воду вольной птицей, чьи руки раскрывались, словно крылья, постепенно собираясь вместе и погружаясь в воду вместе с телом, жаждущим этой сокровенной близости. Дыхание вновь спёрло от восхищения: Харука вдруг выдохнул, выпуская изо рта несколько пузырьков и расширяя глаза. Что-то заставило сделать глубокий вдох. И не зря. Лёгкие наполнил кислород, только он был совсем не таким, как на суше, в нём ощущалась океанская свежесть, он заставлял чувствовать себя частью этого подводного мира. Незабываемое чувство. Парень без сомнений устремился вперёд, изгибаясь стремительным дельфином. Взгляд Нанасэ скользнул по поверхности воды: лепестки сакуры, не перестающие опадать с неба, делали её похожей на паззл, постоянно меняющий форму и изображение, но всегда неизменно красивый, а лучи солнца, пробивающиеся сквозь цветочное покрывало, напоминали падающие звёзды, исчезающие ещё до того, как успеешь загадать желание. Хару не спеша опускался глубже, с каждой секундой всё ярче ощущая желанное слияние тела с океаном. Казалось, что ещё немного, и они станут одним целым. Вокруг мелькали разноцветные пятна-рыбки, напоминая яркие огни, что блистали рядом, когда он наконец нашёл свою мечту, кажущуюся изначально затерянной, но на самом деле оказавшуюся совсем близкой и просто незамеченной. Прохлада приятно окутывала тело, будто закручивая в кокон, стараясь уберечь и придавая новой энергии, бьющей через край. Движения стали увереннее, теперь становилось всё проще свободно двигаться вне законов физики, рассекая руками покорную воду. В ушах пульсировало сердцебиение. Но принадлежало ли оно Нанасэ? Нет. Это было сердцебиение океана. Такое близкое, явственное и чёткое, что слышался каждый стук, сливающийся с его собственным сердцебиением. Он и вода сейчас существовали вместе, деля мир на двоих. Шум вокруг - томное дыхание скалистых рифов, шёпот игривых волн, тихая песня сирен, скрывающихся глубоко на дне. Впереди показался яркий свет, принимающий то очертания солнца, то чего-то бесформенного. Он видел его каждый раз, когда плавал. Что же это такое? Теперь сердце заколотилось быстрее, чем океанское, выбиваясь из общего ритма. Рука потянулась к сверкающего сгустку, пытаясь ухватить его.

***

— Хорошо поплавал? — рыбья голова пусть и не умела улыбаться, а выглядела какой-то весёлой. — А? — Харука мотнул головой, раскидывая в стороны чёлку. Парень, пару раз моргнув, удивлённо осмотрелся, будто воспринимая обычную обстановку, как что-то из ряда вон выходящее. — Значит, хорошо, — утвердительно подвела итог скумбрия, — чего ещё пожелаешь? Нанасэ пропустил мимо ушей очередной вопрос, погружаясь в мысли. В голове всё ещё пульсировало что-то, не давая расслабиться. Перед глазами всё плыли волны, кожу щекотали лепестки сакуры, и этот таинственный свет… Может, это сердце океана? — Эй! Давай быстрее, у меня плотный график, — этот на удивление человеческий голос вернул Хару в реальность. — Рин… — недавние мысли о сакуре навеяли детские воспоминания. Мацуока недавно уехал в Австралию, как обычно пообещав, что скоро вернётся. Пока что он исправно справлялся с обещаниями, но пребывание без него всё равно заставляло изредка грустить. — Не мог бы ты чётче говорить? — деловая рыбёшка вновь принялась давать наставления. — Рин. — Да уж, чётче некуда. Но Нанасэ посчитал, что этого вполне достаточно. — За последствия не отвечаю, — и рыбья голова вновь исчезла вместе с окружающей горе-рыбака зимней картиной. Уже словно следуя некой инструкции, Харука открыл глаза. Наверное, стоящий посреди пляжа паренёк, одетый, как полярник, выглядел достаточно необычно. — Хару? — послышалось со стороны. Нанасэ повернул голову, без удивления замечая Рина. Крайне непонятно было, чему тот больше рад: неожиданной встрече или возможности посмеяться. — С каких горнолыжных курортов тебя сюда занесло? — Мацуока быстрым шагом направился к нему, улыбаясь во все свои… А сколько у него зубов? Будь это обычная встреча, можно было бы спокойно поприветствовать, но, учитывая сам факт того, что происходящее вокруг явно не отвечает стандартам здравомыслия, отвечать было немного жутковато. — А… Привет. — Всё-таки выдохнул Хару, наблюдая, как становится всё ближе фигура в плавках. — Серьёзно, с тобой всё в порядке? — Рин уже начал высматривать медицинскую вышку. — Или ты решил привезти мне немного зимы из Японии? — Я… — обычно в голове было множество вариантов ответа, которые парень просто не озвучивал, заменяя длинные фразы на что-то максимально короткое, но сейчас было действительно нечего ответить. Лёгкая улыбка вдруг осветила до этого каменное лицо Нанасэ. — Я рад тебя видеть, Рин. — Кто бы сомневался, — Мацуока стукнул того в плечо, усмехаясь, — так и будешь стоять или наконец примешь нормальный вид? — Нормальный… Вид? — кажется, самое время заметить небольшое несоответствие своего дресс-кода настоящей обстановке. Сейчас привычка Харуки стаскивать с себя одежду в неопределённый момент сыграла на руку. — Ты даже плавки не взял? — Рин как-то опечалился, наверное, надеялся устроить излюбленный заплыв. — Могу одолжить свои. И прекращай сверкать трусами, — Мацуока развернулся и зашагал, видимо, к своим вещам. Нанасэ, спокойно раздевающийся даже в магазине, сейчас продолжал стоять на месте с бесстрастным лицом, наблюдая, как становится ближе фигура Рина, возвращающегося обратно. Тот, цокнув языком, пихнул ему плавки и затолкал в кабинку, стоящую неподалёку. Для Хару это было делом десяти секунд, поэтому он выскочил обратно раньше, чем очередная волна успела прильнуть к берегу. — Ты ведь хочешь заплыв, верно? — Нанасэ повернулся к Рину, который ждал этого вопроса с того самого момента, как его вообще увидел. — Странно слышать от тебя что-то, кроме «я плаваю только вольным», — Мацуока растянулся в хищной улыбке. — Кажется, я уже давно изменил своё решение. — Хару и глазом не дёрнул. — Верно, — Рин удовлетворённо кивнул, — всё никак не привыкну, что тебя начали заботить победы. — Что бы меня ни заботило, удовольствие от плавания я всё равно хочу получать, без него не будет и побед. — Харука уже не первую минуту неотрывно наблюдал за волнами, ласкающими берег. — Но ведь есть и другие вещи? — Мацуока снова напрягся. — Например, друзья. Нанасэ на какое-то время погрузился в мысли. — Да. — На его губах мелькнула лёгкая улыбка. — Я плыву ради вас. — Тогда погнали уже! — снова толкнув парня в плечо, Рин устремился к берегу, по дороге успевая снести пару песочных замков. Хару проводил его взглядом. Внутри разлилась какая-то радость. Ему нравилось видеть Рина воодушевлённым. Чувствуя и себя на пике желания, Нанасэ рванул за ним, на мгновение превращаясь в того ребёнка, что всегда пытался угнаться за желанием друга проплыть очередной заплыв. — А ну пустите меня, малявки! — Мацуока, уже по колено закопанный в песок, пытался вылезти, но кучка детей, вооружённых лопатками, и не собиралась выпускать добычу. — Рин? — Харука остановился рядом, не сдерживая улыбки: уж больно забавно тот выглядел сейчас. — Чего ты улыбаешься? Лучше бы помог раскопать! — Рин яростно посмотрел на детей вокруг, скалясь. Но не успел Нанасэ продумать план спасения, как заметил, что и сам уже по колено стоит в песке. Он спокойно наблюдал, как младшее поколение погребает его заживо, почему-то даже не пытаясь сопротивляться. Через пять минут из песка выглядывали две головы: одна недовольно что-то бормотала, другая - с привычно каменным лицом. — Ты дурак, Хару, — Рин кое-как повернул голову в его сторону, замечая, что между их лицами всего лишь несколько сантиметров. — Мог бы и сам выбраться, — Нанасэ лишь смерил его холодным взглядом. — А теперь свадьба! — пискляво воскликнула лохматая русая девочка, уже надевая на голову обоим цветочные венки. — Что?! — Мацуока, казалось, вот-вот превратится в песочную бурю. — Какая ещё свадьба?! Детишки уже начали фальшиво, но достаточно красиво напевать праздничную мелодию, при этом окружая виновников торжества плотным кольцом. Вперёд вышла та самая новоявленная сваха: — Я не знаю, как вас зовут, но можете поцеловаться. Как по команде, двое других девчонок, что стояли напротив песочных голов, с силой толкнули их друг к другу, заставляя губы обоих парней соединиться. Чёлка Хару колыхнулась в сторону, открывая вид на лицо Рина, по которому сейчас разгуливал полный спектр ощущений: удивление, смущение, шок, стыд. Всё это смешалось, создавая довольно забавное выражение лица. Что уж говорить о Нанасэ. Пожалуй, ему и одного удивления хватило. Ветер, играющий колкими песчинками, заставил особо впечатлительного гражданина вернуться в сознание, проникая в глаза и нос вместе с песком. Рин резко отстранился и громко чихнул под общие аплодисменты. — Не смотри на меня так, Хару! — он уже не знал, куда спрятаться от этого пронизывающего взгляда синих глаз, беспорядочно перемещая свой собственный. Но долго думать не пришлось: всё вокруг снова пропало, возвращая привычную картину, а именно - зимний пейзаж. Ещё какое-то время Нанасэ бурил взглядом толщу льда, пытаясь понять, что вообще произошло. Нет, это не казалось ему противным, но лишь потому, что это был Рин. — У тебя всегда такое лицо, или сегодня особый день? — голос, уже ставший привычным, прозвучал под ухом. — Знаешь, твоё молчание мне дорого обходится, поэтому давай сразу ближе к делу. — Наверное, это достаточно неловкое чувство, когда рыба говорит больше, чем ты. — Скумбрия. — Это вопрос или обращение? — Скумбрия. — Учти, я по-своему воспринимаю твой ответ.

***

— Хару-чан! — в сознание врезался пронзительный возглас. Нагиса. — Как ты себя чувствуешь? — рядом появилась лохматая макушка и быстро моргающие глаза. — А? — Нанасэ странно себя чувствовал. Точнее, вообще не помнил, что произошло. Сейчас он лежал у себя дома, в кровати, завёрнутый в сотню одеял и с полотенцем на лбу. — Что случилось? — Мы с Хазуки-саном вышли на вечернюю пробежку, — с другой стороны к разговору подключился Рей, — представь, как я был удивлён, когда увидел тебя, сидящего на табуретке посреди водоёма, — Рюгазаки многозначительно поправил очки. — Ты просто спал сидя. — Значит, всё-таки температура… — Харука с облегчением выдохнул, прикрывая глаза. — Хару-чан… — Нагиса легонько дёрнул того за рукав. — Ты никогда не говорил, что занимаешься рыбалкой. — Хазуки поднял с пола ведёрко, доверху заполненное свежей скумбрией. — Боже, где ты это нашёл? — Рей помахал рукой перед носом. Наверное, ведро рыбы выглядело для него недостаточно красиво. — Это стояло рядом с Харукой-чаном… Кстати, тебе пришло сообщение от Рин-чана. — Нагиса протянул парню телефон. «Это был самый стрёмный поцелуй на свете.» — Заткнись. — С чувством ответил Нанасэ устройству, откидывая его в сторону и пытаясь снова расслабиться. — Дурацкий сон. — Его абсолютно не заботил тот факт, что сообщение настоящее, ибо голова слишком гудела. Повисла какая-то подозрительная тишина. Голоса вокруг умолкли, и парень наконец спокойно выдохнул: наверное, его оставили одного. — Ещё желания будут? Хару резко распахнул глаза.