Между Мидгардом и Асгардом

Незнакомые земли встречают сухой бесплодной почвой и пустынными золотыми просторами, раскинувшимися на сотни миль вокруг. Горячий каленый воздух и нещадно палящее макушку солнце жалят до багровых ожогов, создавая нестерпимое ощущение зуда, будто кожу сдирают заживо. Дикая жажда и затяжной кашель становятся постоянными спутниками, и каждый шаг и движение отдаются тягучей ноющей болью в мышцах. Шаг за шагом… Вздох за вздохом. И так бесконечно. Пока, наконец, вдали на горизонте не вспыхивает яркой зеленью невиданной красоты пейзаж, знаменующий долгожданное освобождение. В тени пышной изумрудной листвы чернеет узкая речка. Настолько прозрачная, что на дне ее можно разглядеть мелкие гладкие камни и мягкий песок. Упав на колени, Локи зачерпывает пригоршню воды и с наслаждением выпивает. Тор тоже зачерпывает и пьет. Вода необыкновенного вкуса. Свежая, не совсем пресная, а слегка сладковатая. Подобную он пробовал сотни лет назад из королевского источника Ванахейма. Набрав полные ладони, Тор сбрызгивает лицо. Мелкие струйки стекают со лба к подбородку, цепляясь за жесткую щетину. – Сними с меня путы, я желаю искупаться. Утерев губы, он оборачивается. Локи возвышается над ним, протягивая скованные руки. Громовержец хмурит брови, качает головой: – Не проси того, чего все равно не получишь. – Не будь идиотом, Тор, я настолько ослаб, что вряд ли смогу пробежать даже пару метров, не упав. Не отказывай мне хоть в этой малости, - Локи начинает раздраженно, но к концу тон его становится мягче, в голосе появляются еле различимые просительные ноты. Тор недоверчиво взирает на бога Обмана. Но, видя разительные перемены, произошедшие с ним, в душе смягчается. Лицо Локи, прежде изможденное и серое, разгладилось, кожа чуть порозовела. Влага оказывала на него живительное действие. Все еще хмурясь, громовержец поднимается с колен и берет в руки Мьельнир. – Только попробуй обмануть меня, Локи, и клянусь, я убью тебя раньше, чем ты предстанешь перед судом. Йотун лишь поджимает губы, удерживаясь от язвительного ответа. Взмахнув Мьельниром, Тор разрушает путы. Цепи с легким звоном падают на песок. Локи потирает покрасневшие запястья и принимается раздеваться. Вслед за цепями на песок падают плащ, одежда, сапоги. Миг – и все облачение скинуто. За эти дни Локи успел сильно осунуться и исхудать. Ключицы и ребра явственно выступают. Бледная, почти прозрачная кожа, тонкие вены, подсвечивающие изнутри, придают ей голубоватый цвет. Но, несмотря на все это, бог Обмана все так же царственно красив. Тор ловит себя на том, что разглядывает своего пленника, покуда тот осторожно ступает в воду. Любуется его плавными движениями, наблюдает за тем, как тот прикасается изящными пальцами к водной глади, словно играя с ней. И также ловит себя на том, что ранее никогда не задумывался о мужской красоте. Будто прочитав его мысли, Локи оборачивается. – А ты, брат, разве не хочешь освежиться? - склоняет голову на бок йотун, в глазах пляшут лукавые черти. Тор садится на песок и кладет Мьельнир перед собой: – Нет, двоим нам не стоит расслабляться, опасность может прийти неожиданно. – Что ж, здесь ты, несомненно, прав. Войдя в речку по пояс, Локи глубоко вдыхает воздух и погружается в нее целиком. Проходит минута, вторая, третья. А пленник все еще не появляется на уже давно ровной, успокоившейся поверхности. Тор негромко зовет, чувствуя, как в голову закрадывается тревога и что-то, похожее на смутную догадку: – Локи! – Локи! Локи! – со все нарастающей силой выкрикивает он. Тишина. Ярость, разочарование и досада обрушиваются на Тора, разрывая сердце на мелкие осколки. Проклиная собственную наивность и глупость, он хватает Мьельнир и раскручивает его, намереваясь ринуться в самую пучину и задушить обманщика голыми руками. Но не успевает он отлететь от берега, как выныривает Локи. Выходит из воды, подобно морскому божеству, отбрасывая назад мокрые потяжелевшие волосы. Ступив на берег, он, словно не видя Тора, опускается на песок и прикрывает глаза, на губах довольная, почти блаженная улыбка. Громовержец все еще стоит в той же позе, с поднятым в руке молотом. Опустив Мьельнир, он раздраженно спрашивает: – Я звал тебя, какого Ходра ты не откликался? Йотун открывает глаза и Тор наблюдает удивительную картину. Цвет радужки медленно меняется: на сером пигменте одна за другой появляются зеленые крапинки, постепенно сливаясь воедино. Теперь глаза Локи такого же яркого изумрудного оттенка, что и цвет листвы на кронах. Бледность полностью сходит с него, голубые вены более не заметны. Завороженный этим зрелищем, громовержец забывает, что минуту назад хотел разорвать Локи в клочья, и молча смотрит на него, жадно, поглощая. Локи снова опускает веки, позволяя брату рассматривать себя, нисколько не стыдясь своей наготы. Тор проходится взглядом по тонкому, будто вылепленному искусным скульптором лицу, длинной шее, плечам и торсу. И его охватывает странное дикое желание. Ему нестерпимо хочется коснуться этих острых ключиц, очертить линии скул, узких губ, темных с изломом бровей. Обхватить шею и скользнуть ладонями вниз, по гладкому мрамору груди. От этих мыслей становится не по себе; стыд, изумление и ужас нахлынули, мгновенно отрезвляя. Тор не понимает, что же с ним творится. Как может он помышлять подобное о собственном брате? Что нашло на него? Пытаясь скрыть бушующий в душе ураган, он неловко хватает стальные оковы и делает шаг к Локи. – Брат... мы должны идти… нужно как можно скорее найти портал, – речь его сбивчива, невнятна, щеки пылают. Локи изящным жестом отбрасывает со лба влажную черную прядь и потягивается всем своим гибким телом. При виде этого мурашки, подобно разрядам молний Мьельнира, начинают бегать по коже Тора, он моментально покрывается испариной, ощущая, как странная тянущая боль разливается в паху. Отвернувшись и стиснув кулаки, до ноющей ломоты в костяшках, он невидящим взором упирается в ближайший куст, всеми силами скрывая волнение. – Неужели обязательно нужно все портить? – лениво ворчит йотун. – Ты пять дней держал меня в этих проклятых наручниках, и не успел я сполна насладиться моментом долгожданной свободы, как ты снова хочешь отнять ее. – Локи, – теперь тон старшего брата звучит угрожающе. – Одевайся. Вопреки ожиданиям Тора, тот подчиняется. Одевшись, он молча протягивает брату руки. К этому моменту громовержцу удается овладеть собой, и даже пальцы его почти не дрожат, застегивая на запястьях пленника наручники. Сломанные Мьельниром звенья соединяются, возвращая оковам первозданный вид. Локи идет впереди, Тор тяжело смотрит ему в спину. Бушевавший всего какое-то мгновение назад ураган бесследно исчез, оставив после себя лишь глубокое недоумение и жгучий мучительный стыд.