Птичка в клетке

Легкие перышки с широких, но пока ещё неокрепших крыльев, легко сорвать. Тонкие кости ломаются одним движением руки, стоит только протянуть наркотик и позволить загнать себя в клетку. Пташка ещё не осознала, что её ждет, и вырывается не так рьяно, когда холодные пальцы стискивают крылья и тянут на себя и вниз. - Слушай, я верну, честно. - Ммм, и когда же? – блондин прислоняется к стене, без зазрения совести рассматривая свою очередную жертву. Какова высота полёта этой птицы? Как низко она падет, позволяя себя поймать? На губах блуждала улыбка в предвкушении, взгляд – оценивающий и чуть надменный. Рип чувствовал власть над этим симпатичным глупеньким брюнетом, и это опьяняло, заводило до дрожи. - Завтра, через месяц… Но точно всё отдам! Всё до копейки. - Ты меня этими завтраками уже закормил. Мне нужно сейчас. - Сейчас у меня нет денег, - в глазах брюнета читалась паника. Он растерян, в спешке подсчитывает варианты, и как открытая книга. Такой дурманящий, загоняющий себя в угол. – Но если подождешь… Рип вздохнул полной грудью, впитывая в себя легкий сладковатый аромат. Были ли то духи той девчонки, что жалась к Джулиану минут двадцать назад, или это его собственный аромат, но он определенно ему подходил. Сучка. И полностью в его власти, этим нельзя не насладиться. - Впрочем, - Джулиан вздрогнул, когда блондин в два шага преодолел то небольшое расстояние между ними, нависая, находясь слишком близко. Отчего-то на диванчике, что занимал Джулиан, стало вдруг неуютно. Нет, с Рипом ему всегда было неуютно. И дело не в представительном виде и тошнотворно белом деловом костюме, а в голосе и во взгляде, пропитанных холодной расчетливостью и чуточку заинтересованностью в происходящем. И этот змей был непозволительно близко, чуть ли не опаляя кожу дыханием. – Я мог бы закрыть глаза на часть долга. Скажем, на половину. У Джулиана и без того огромные наивно распахнутые глаза округлились от удивления. - Правда? Просто так? Спасибо, друг! - Не за просто так, - блондин чувствовал покалывание на кончиках пальцев, когда сместил руку чуть ближе к макушке потенциальной жертвы. Как же он его хотел! Приручить, подчинить, заставить задыхаться с его именем на этих блядских губах. - О, ладно. Ага. И что.., - Джулиан запнулся, когда чужая рука огладила щеку, а пальцы, насквозь пропахшие каким-то приторно сладким лосьоном, скользнули к губам, слегка оттянув нижнюю, - … требуется? - Ничего сложного. И больше не говоря ни слова, блондин впился в приоткрытые губы, проталкивая язык в изумительно горячий ротик. Джулиан дернулся, вжимаясь спиной в диван и неуклюже отталкивая. Рип рванул брюнета вбок, укладывая и нависая сверху. Восхитительный. Тяжелое дыхание, раскрасневшееся лицо, ошалелый взгляд. О, его хотелось здесь и сейчас. - Что ты..?! - Стань моей шлюшкой, Джулиан. И я обещаю, что буду обеспечивать тебя регулярной и самой чистой дурью. - Что? Нет! – Джулиан уперся коленом, мешая прижать себя. Но вот удар получился смазанным, хотя довольно болезненным. - Почему ты отказываешься? Признай, что это лучшее решение проблем. Ты уже не сможешь соскочить, там почему же ещё и не получать удовольствие? Ну же, будь хорошим мальчиком и удовлетвори меня. - Да пошёл ты! – Джулиану удалось выбраться, странным движением скатившись с дивана. Рип не стал его преследовать. Он знал, что Джулиан вскоре объявится сам. И он объявился. Через неделю. Вид у него был не очень презентабельным. Бледный и взъерошенный, он стоял в нерешительности у стеклянной двери практически на входе. Дверца клетки останется распахнутой, птица способна захлопнуть её сама. Блондин облизнулся в предвкушении, неспешно пробираясь сквозь толпу к этой милой пташке. - Смотрите, кто пожаловал! Джулиан! Никак принес деньги? Джулиан кивнул, чем несказанно расстроил Рипа. - Всё? – блондин молил небеса, чтобы этот парень не подтвердил его опасения. На этот раз небеса его услышали, так как Джулиан отрицательно качнул головой. - И сколько? - Половину, - голос был изумительно хриплым. И вид настолько разнесчастный, что хотелось взять его прямо здесь, на глазах у этой толпы. - Всего? Да и за очередную дозу надо платить. Как выкручиваться будешь? Джулиан выдохнул, что-то для себя решая. И вдруг качнулся в сторону блондина. Тихие слова его были явственно пропитаны презрением к самому себе: - Твоё предложение всё ещё в силе? - Какое предложение? – сбить с толку, заставить сказать. Как же это сладко. - Ну… т-трахнуть меня для списания счета. - Что за странная идея? – видно было, что брюнет не может подобрать слов. Наверно, изумление было слишком натуральным, хоть в театральный поступай, а не дурь толкай. И, вероятно, зря он так долго упивался победой, брюнет решил сорваться с крючка: - Я верну завтра. Займу у кого-нибудь и верну! - Ох, дорогуша. Но ведь тебе нужна Она сейчас. Выглядишь паршиво. - Завтра… - Вот, - блондин протянул скляночку парнишке. – Оплатишь на втором этаже, комната 35 Б. - Но у меня же сейчас… - Натурой. У брюнета вопросы сразу отпали. Кроме одного: - Спишешь долг? - Всё будет зависеть от тебя, дорогуша. О да, именно этого он и ждал. Секс был горячим, партнер отзывчив и страстен. Тело его отвечало на ласку, хотя плохо принимало внутри. Тесный, жаркий. Ничего, он научит его всему. Этим ртом будет отлично делаться минет. А эта задница просто создана для того, чтобы вставить. И стоны – просто музыка для ушей слушать, как парень задыхается под ним. И не менее прекрасно наблюдать, как он сжимает зубы, обнажая их в желании сдержать крик, комкает простыни и постепенно перестает напрягаться при каждом толчке, прогибаясь в спине и обнажая шею. Манителен, страстен. Почему его ещё никто не додумался трахнуть? Впрочем, это ещё лучше, когда ты первый, когда именно тебя будут в дальнейшем сравнивать с другими мужчинами, которые, несомненно, захотят им овладеть. Уж чему, а этому Рип поспособствует. Главное, чтобы не сбежал, не завязал с наркотой. Нет, такие не бросают. А значит Джули полностью в его власти, и только смерть сможет избавить его от этих оков. Рип кончает прямо в него и не спешит выходить, изучая распластанное перед ним тело. А Джулиан глотает ртом воздух, не в силах прийти в себя, и заклинает Богов простить его за то, что он сотворил с собой. Клянется завязать. У него не получилось. Птичка забилась в клетку и растерзала свои уже порядком искалеченные крылья.