Ведьма

      Спустя какое-то время мне опять пришло письмо из Редании и опять с королевской печатью, но в этот раз оно было подписано уже лично Радовидом. Я знала, что Дийкстра к этому времени уже был вынужден покинуть совет в связи с преследованием. Но не знала, как трактовать наличие подписи юного короля. Эйльхарт естественно имела на него влияние, но насколько — оставалось только догадываться.       Когда я прибыла, несколько недовольная мина Филиппы давала, с одной стороны, оптимистичные прогнозы по поводу способности короля гнуть свою линию и пессимистичные на предмет роли Эйльхарт в этом деле, с другой для меня это могло быть тоже не лучшим знаком.       — Радовид захотел увидеть тебя сам, прежде, чем озвучить суть работы. — пояснила советница.       — Лестно. Однако на сей раз я слабо понимаю, зачем меня вызвали, если вы на месте.       — Не здесь. — чуть смягчившись ответила Филиппа. — Радовид тренируется во дворе, но просил сообщить о твоем прибытии немедленно.       Когда мы вышли на крыльцо во двор, государь спарринговал со своим мастером.       — Визимир, к сожалению, достаточно поздно озаботился обучением сына ратному делу. Однако мальчик идет семимильными шагами, как в вопросах стратегии, так и во владении оружием. Лишь бы его рвение не закончилось выбитым глазом. — с усмешкой сказала Эйльхарт, наблюдая со мной с крыльца за ходом поединка.       — Этот «мальчик» — король. И если от одноглазия будет страдать только он, то вот от слабости и неумения воевать плохо будет многим.       Юный король оказался пусть и худощавым, что обычно для его возраста, но статным и высоким юношей. Для человека ни разу не сражавшегося по-настоящему, дрался он неплохо. Однако по сравнению с мастером Климеком и Симоном учитель короля был скорее сестрой милосердия, чем настоящим фехтовальщиком. Он не меньше раз трех мог выбить щит и нанести пару весьма болезненных ударов, не говоря уже об ударах по шлему.       — Ну же, Ваше Величество. Если в строй ворвется кавалерия, удары будут куда сильнее. С ходу вполне возможно пробить доспех даже стальным мечом. — пояснял сквозь похожий на ведро шлем учитель.       — От всадника такой блок не спасет. Держите меч выше, Ваше Величество. А главное распределите нагрузку по всему телу, а не только на запястье. — сказала я, наблюдая за тренировкой юного государя.       Бой прервался. Учитель фехтования недобро на меня посмотрел. Радовид отдал меч оруженосцу и снял шлем.       Лицо еще почти мальчишки было покрыто нелепым юношеским пухом, но глаза выдавали в нем человека с отнюдь не дубовым умом и пуховым характером.       — Госпожа де Верес? Не желаете поучаствовать в спарринге? — спросил юноша уверенным, но еще не до конца сломанным голосом.       — Почему бы и нет. — ответила я.       — Радовид… — хотела видимо отговорить Эйльхарт, но молодой король жестом прервал ее:       — Спокойно, Филиппа. Не думаю, что госпожа де Верес нанесет мне вред. — сказал он и обратился ко мне. — Я слышал, вы прекрасно фехтуете.       — По сравнению с тем, кто меня учил, весьма посредственно, Ваше Величество. — откровенно ответила я.       — А если брать всех остальных?       — Я предпочитаю идти от сравнений с лучшими, дабы совершенствоваться, а не тешить самооценку.       — Интересный подход.       Один из оруженосцев было подошел, дабы предложить мне доспех, но я отказалась. Радовид усмехнулся и кинул мне тренировочный меч.       — Уверены? Мечи, пусть и тренировочные, но тяжелые. — галантно спросил государь, имея в виду доспех.       — Они будут мне только мешать, Ваше Величество.       — Воля ваша.       — Бой. — басом скомандовал мастер-мечник.       Один блок, один переход вправо, удар под колено, и острие моего клинка уже смотрело в зазор сбоку между шлемом и нагрудником.       — Бесчестно деретесь, госпожа де Верес. — снимая шлем без улыбки, но беззлобно заметил мой оппонент. — Но, как вижу, мне есть о чем поговорить с моим учителем по фехтованию.       — Мой стиль боя бесполезен в турнирных поединках и при сражениях в строю, Ваше Величество. Он нацелен совсем на другую публику.       — Вас бы смяли в первые же минуты. Однако в бою один на один я вам отпор дать не смог. Кто вас учил?       — Ведьмаки из Школы Ирбиса.       — Ведьмаки? Что ж, это многое объясняет. Это был интересный поединок. Хоть и короткий. Однако я хотел видеть вас не поэтому. В Новиграде чрезмерно активно действует вблизи резиденции чернокнижник-любитель, как охарактеризовала его моя советница, госпожа Эйльхарт. Это, мягко говоря, неудобно, учитывая, что через две недели в город прибывают все короли Севера.       — Вы хотите, чтобы я его просто нашла или нашла и устранила, Ваше Величество?       — Я хочу, чтобы вы разобрались в ситуации. О вас ходит слава, как чародейке, умеющей работать в «на земле». Думаю, госпожа Эйльхарт понимает пользу от такого сотрудничества не хуже меня.       Я почти чувствовала, как припекает со стороны советницы.       Привлечь к расследованию лицо не столь известное, как Филиппа, и с опытом работы в самых разных условиях — ход, без сомнения, неглупый, но истинные причины явно были немного в другом. Я не знаю точно, что тогда государь не поделил со своей советницей, но мое привлечение явно еще и было способом, если не поставить ее на место, то хотя бы насолить.       — Архивы, библиотека, лаборатория и при необходимости гвардия в вашем распоряжении, госпожа де Верес. Для остального вполне хватит полномочий Филиппы. У вас есть вопросы?       — Очевидцы и места преступлений. К кому мне обратиться с этим вопросом, Ваше Величество?       — Глава особого отряда королевской гвардии. Каспер Донован.       — Пока это все, что мне требуется, Ваше Величество.       — Превосходно. Надеюсь у вас не возникнет проблем с кооперированием. — смотря скорее на Филиппу, чем на меня сказал государь.       Неприятно было ощущать себя пешкой в чужой игре «покажи, кто в берлоге медведь», однако королям не отказывают.       — Так, с этим закончили. Мастер Скурат, подайте мастеру Боннету дюжину батогов и выкиньте к чертям. — обратился, по всей видимости, к палачу юный король и указал на своего учителя по фехтованию. — Да, и найдите мне нового мастера по фехтованию.       — Ваше Величество, не берусь давать вам советы, но замечу, что проиграть человеку, фехтующему большую часть жизни, не стыдно.       — Я не оспариваю этот факт, госпожа де Верес, но потолок того, кому король может проиграть, это его учитель и то до определенного момента. Этот человек утверждал, что сможет сделать меня практически непобедимым в достаточно короткие сроки, однако меня побила первая же женщина. Его вина не в том, что я проиграл, а в том, что он меня обманул. Надеюсь, вы это понимаете.       — Конечно, Ваше Величество.       — Скажу больше, если бы вы поддались, то оказались бы на его месте. Когда вы приступите к работе?       — Немедленно, Ваше Величество.       — В таком случае не смею вас задерживать.       — Ваше Величество, можно вас на пару слов? — спросила Эйльхарт.       — У меня всегда найдется минутка для моей советницы, но лишь минутка. — галантно ответил юноша.       Я откланялась и поднялась в выделенную мне комнату.       Как и в прошлый мой визит в королевский дворец, ощущение, в казалось бы закрытом со всех сторон помещении, были, словно я стою на площади перед честным и не очень людом.       Я передала через посыльного, что хотела бы поговорить с Донованом, он сбегал к нему и передал, что он скоро подойдет.       Кто-то поднимался по лестнице, но я знала, что это не он.       — Король требует, чтобы мы работали вместе. — вместо приветствия войдя без стука сказала Эйльхарт.       — «Мальчик» проявляет характер. Учитывая, кто он, это даже хорошо. — ответила я.       — Однако особой радости я у тебя не наблюдаю. — с усмешкой заметила Филиппа.       — Да и вы, по всей видимости, очень хорошо скрываете свой энтузиазм.       — Ну и? Какие предложения? — с издевкой то ли надо мной, то ли над идиотской ситуацией, спросила чародейка.       — Каждый работает где привычнее. Мне не в падлу и по болотам побегать, вы, думаю, больше захотите пройтись по верхам.       — Угадала. Выяснила что-нибудь?       — Пока нет. Жду Донована. Пройдусь по местам происшествий, поищу следы.       — Скажи, если найдешь что-нибудь интересное. Мне будет проще «пробить» некоторые следы или почерк.       — Сделаю. — без особой радости, но понимая, что в данном случае советница не лукавит, ответила я.       Видя, что разговор явно не клеится, чародейка развернулась и направилась к выходу, но у двери остановилась и повернулась ко мне.       — Алиссия, чтобы ты понимала. Здесь у тебя достаточно недоброжелателей, но я пока не в их числе.       — Король хочет, чтобы я работала с вами. И я буду работать. Но большего от меня не ждите.       — Я жду от тебя только качественной помощи и прозрачного сотрудничества.       — На том и условимся. — словно скрепляя договор с самим дьяволом сказала я.       Подготовка амулетов заняла немного времени, но даже в этот период я заметила две смотровые щели, которые наглухо забила тряпицами, смоченными в аммиаке, так как на территории действовал антимагический барьер, и приходилось работать с чем есть. В тот момент я до зубного скрежета завидовала Эйльхарт, проживающей в отдельном доме неподалеку. Апогеем было, когда я почуяла, что за мной по классике наблюдают в замочную скважину. Сделав вид, что читаю книгу, я прошлась из одного угла в другой, ушла из поля зрения и, зайдя сбоку, с ноги открыла дверь. Смотрящий отлетел футов на пять. Это оказался камердинер какого-то придворного хлыща.       — Умоляю, госпожа, не убивайте! — зажимая кровоточащий и явно сломанный нос прогнусавил парень.       — Убить будет простовато. Передай тому, кто прислал, что если я еще раз хоть один глаз, смотрящий в мои покои, замечу, прокляну до седьмого колена вне зависимости от того, его этого шпик или нет. Я шпика превращу в жирного борова. Запомнил?       Камердинер, продолжая пачкать пол, кивнул и скрылся в лабиринтах замка.       Донован провел меня по всем местам. Следов этот «чернокнижник» оставлял крайне мало, что наводило на мысль, что не такой уж он дилетант. Несколько мастерски созданных разрывов, хорошо замаскированная руна Иустина, но, что самое поганое, пара заклятий на крови. Осмотрев жертв я поняла , что человек, как минимум, мясник-виртуоз, а скорее всего, вполне себе образованный чародей, работающий под колдуна-новичка. Так же я нашла осколок банки из — под селитры. С найденным я вернулась к Эйльхарт.       — Это явно из лавки низушка Риденса. Я и сама часто заказываю у него ингредиенты, как и половина города, но он мог что-нибудь запомнить. Что еще?       — Почти уверена, что работал мужик.       — Что на это указывает?       — Я знаю очень мало женщин, способных наносить удары такой силы и, по-моему, каждая из них и читать-то не умеет. Плюс аура на местах… Она несколько выдает.       — Ну, допустим я соглашусь, что деревенские девки тут не причем, что еще? — с сомнением, пройдясь от окна с столу и обратно, сказала Филиппа.       — Места разбросаны по периметру замка, пусть и неровному по разбросу. Стража предпринимала какие-либо действия в связи с этими происшествиями?       — Насколько я знаю, да. Удвоили патрули.       — За счет каких резервов?       — Полагаю, внутренних.       — Погано.       — Я расспрошу Донована и Аврелли. А ты растряси низушка на предмет покупателей селитры.       — Думаю, стоит взять пару гвардейцев для сговорчивости.       — Пожалуйста. Можешь взять моих для ускорения процесса.       Учитывая, что гвардейцы были Филиппы, я попросила их подождать снаружи и планировала задействовать их исключительно как последнее средство.       Разговорить низушка оказалось непросто, но, тем не менее, он все-таки «припомнил», что доставлял селитру и ряд других ингредиентов, явно применяемых в действиях чародея для нанесения тех же рун. Риденс оказался до кучи достаточно наблюдательным, чтобы заметить, что хоть заказчик и пытался запутать его, но каждый раз его многочисленные посыльные и носильщики докладывали, что доставляли заказ в одну точку, зачастую в обход первоначальной заявки.       Я естественно не стала возвращаться обратно для доклада, а направилась прямо по указанному адресу.       Фон чувствовался от порога. Оставив гвардейцев за дверью и наложив на себя маскирующие чары, я вошла. На вид все было как обычно, но чутье и наметанный глаз показали, что на одну из стен наложена иллюзия. На ее преломление у меня ушло не меньше часа, так как просто разрушить ее означало бы выдать себя. Как и ожидалось, за ней оказалось помещение. В нем складировалось оружие, как минимум на хоругвь, хорошая база ингредиентов, а главное коллекция различных трофеев чудовищ, что немного выбивалось из прагматично целесообразного набора. Копаться пришлось долго. В итоге я смогла обнаружить, что каждый из трофеев служил порталом, причем одноканальным. Всего трофеев десять, активных порталов из них было два. Причем один на отправление, другой на прибытие. Координаты канала были зеркально идентичными. Я поставила ловушку на порт прибытия и гвардейцев. Засушенную голову грифона, служившую порталом на отправление, я забрала с собой, так как у меня не было оборудования, дабы отследить, куда именно он ведет.       Трофеи были разные, что с точки зрения криптографии было блестящей идеей. Написал записку «жду у старого ослизга» и «пассажир» точно знал, куда он прибудет, и какой портал ему приготовили, а у непосвященного это, скорее всего, вызовет ассоциацию с подпольной питейной.       Вернулась к «напарнице» я уже глубоко вечером. Ее горничная тут же повела меня наверх.       Филиппа, не знаю уж намеренно или нет, но заставила позавидовать ей еще раз, так как она в отличие от меня явно давно валялась в горячей ванной. Дабы хоть как-то подсластить себе пилюлю, я села на кушетку и закинула до боли затекшие от пары десятков верст ноги на подлокотник.       — Что-то нашла? — лениво спросила чародейка.       — Вы первая. — не имея настроения окончательно утверждать себя на должности девочки на побегушках сказала я.       — Во-первых, давай на ты, во-вторых, мои поздравления, ты копнула в нужном направлении. Обнаружились серьезные бреши в обороне. Слишком мало людей осталось в личной гвардии короля, вероятно, был расчет на провокацию ассасинами, чтобы вытеснить Радовида и остальных к часовне, которая уже вне зоны покрытия антимагического барьера. Дальше думаю понятно. Донован уже над этим работает.       — Низушек указал на дом, куда последнее время весьма странным способом доставлялись обнаруженные ранее ингредиенты. И если до порога конспирация была дубовая, то внутри меня ждала вполне качественно сотворенная иллюзия, которую мне пришлось достаточно долго ковырять. Будь у меня Глаз Нехалены вышло бы быстрее.       — Спросила бы. У меня есть. Что-то еще?       — Ах, да. Я ведь с подарочком. — сказал я и достала из сумки засушенную голову.       — Ну, и зачем ты приперла сюда эту гадость? — чуть поморщившись спросила Филиппа.       — Тут костный мозг не удален. В горячей воде он смягчает кожу лучше, чем овечье молоко. — не удержавшись от шпильки ответила я.       — Очень смешно. — саркастично ответила Эйльхарт.       — Там целый набор заготовок под порталы. Я оставила приемный на месте, установила на нем «силок» под охраной твоих ребят. Нужен мегаскоп, чтобы вытащить координаты из этого.       — Информации маловато, но… Поработала неплохо. — признала чародейка.       — Рада стараться. — не пытаясь скрывать сарказм ответила я.       Нехотя она все-таки выползла из корыта.       Не знаю, кто больше, чародейка или женщина во мне, поражалась любви коллег к преобразованию тела, словно по определенным стандартам идеала, делающим его внешне каким-то неестественным. Однако стоит признать, что старушка Эйльхарт для своего возраста сохранилась прекрасно.       Завернувшись в полотенце и взяв у меня голову грифона, Филиппа прошла к углу за массивным книжным шкафом, где располагался мегаскоп.       — Вот уж не думала, что придется использовать личную аппаратуру для сканирования такой мерзости. Мегаскоп — это же как зубная щетка. — недовольно сказала чародейка.       — Ну, извиняюсь. Подскажешь, где найти общественный — воспользуюсь.       — У нас есть замечательная общественная гильотина. Ей не хочешь воспользоваться?       — Не сегодня.       Просканировав порт Филиппа выдала координаты.       — Темерия. Болота на севере от Вызимы.       — Отправлюсь завтра, как встану. — ответила я.       — С ленцой работаешь, де Верес. Если они просекут, что ты накрыла их порт, можем упустить.       — На свежую голову я работаю лучше, а главное, я надеюсь, что за ночь сработает «силок». Хотелось бы поприсутствовать на поимке «пассажира» лично, мне будет проще понять он наш «чернокнижник» или нет.       — Ладно, будь по-твоему. — неожиданно легко согласилась Эйльхарт. — Я предупрежу советниц Фольтеста.       — Хорошо. Больше мне добавить нечего.       — Неожиданно, — в ставшей привычной манере ответила Филиппа. — Серьезно?       — Ну, разве, что небольшую ремарку. Я все понимаю, но следующему соглядатаю я трансплантирую глаз в афедрон. В прямом смысле.       — С чего ты взяла, что этот был мой?       — А я говорила, что он был один? Госпожа Эйльхарт, позвольте посоветовать вам избавиться от привычки считать всех, кроме себя, слепыми идиотами.       — Поверь, отчасти это и ради твоей безопасности. А то, что углядела больше одного — это хорошо, как умение, но плохо, как факт. Видимо, двор стал обращать на тебя внимание. Кстати, они обычно более осторожны. Странно, что они себя вообще выдали. — задумавшись ответила Филиппа.       — Я росла в крепости населенной парой дюжин мужиков. И помимо меня из представителей женского пола были только две древние кухарки. Естественно, для замочной скважины и прочих слабых мест у меня вырос отдельный глаз.       — Поимею в виду. На моих людей не обижайся, но сейчас страховка тебе не повредит.       Мне было сложно согласиться с таким положением дел, однако вступать в явно бесплодные споры не было ни сил, ни желания.       Тем не менее, шпики хоть и стали осторожнее, но не исчезли. Отдохнуть и все обдумать в такой обстановке было весьма проблематично. Решение пришло само.       Охеревая от собственной наглости, я постучала в дверь храма.       Мне открыл старик-послушник.       — Изыйди, дьявольское семя! — замахал на меня руками старик, дополнительно подвигая ко мне амбре, способное и самого «моего прородителя» загнать в чистилище.       — И тебя пусть благословит Вечный Огонь, добрый человек. — с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщится от огнеопасного дыхания послушника.       — Чего надо? — оставив без внимания мою попытку быть вежливой грубо спросил старик.       — Мне нужно видеть сестру Беату.       — Может настоятельницу Беату? — смачно срыгнув спросил старик.       — Вероятно. — несколько удивившись ответила я.       — В такой час? А не пойти бы тебе в свиное гузно?       — Ох, брат, не одобрит Всевышний твоих не добрых речей. Позови настоятельницу, будь ласков.       — Какого бельмеса тебе от нее надо?       — То моя печаль, милый друг. Позови сестру Беату. Она и рассудит насколько ей это важно. — стараясь сохранять невозмутимость ответила ему я.       — Ну, щас-щас. Что ж вы претесь среди ночи, вахлаки? — пробурчал послушник и по стенке пошел к кельям.       Спустя несколько минут Беата спустилась вместе со стариком.       — Что опять к свиньям? — обреченно спросил послушник.       Со взглядом, полным мудрости, смирения, милосердия, а так же сдерживаемого смеха, настоятельница кивнула.       — Есть… Ик… В смысле, как скажете, сестра-настоятельница. — понуро ответил послушник.       — Быть может, общение с этими тварями Всевышнего, наставит тебя на путь истинный. — ответила Беата.       Послушник, шатаясь, удалился.       — Что стоишь, дитя мое? Заходи, коли явилось. Вечный Огонь готов обогреть всех своих детей, даже тех, кто не умеет определять время суток. — иронично сказала мне настоятельница.       — Мда, в свинарник? Сурово ты с ним.       — Просто это единственное помещение, полностью лишенное открытого пламени. К тому задрал он меня. Отличный мужик, когда трезвый. Руки золотые, винодел просто от Мелитэле. Но синячит, так что сам змий зеленый нервно теребит хвост в сторонке. И выгнать жалко, и отучить не могу. Свиньи хоть на пару недель помогают. — поднимаясь в келью поведала мне Беата.       — Ты как у нас настоятельницей заделалась? Ты же тут всего несколько лет.       — Случай, не более. Старый пердун отец Дариуш, попался на посещении борделя. Теперь в добровольном отшельничестве, а меня с позволения государя, как единственную способную вести дела храма, поставили настоятельницей. Я же еще и купеческая дочь.       — Можно подумать, что он первый у нас по шлюхам ходит. Обычно святоши оправдываются тем, что заходили вернуть кого-то на путь истинный, ну или хотя бы тем, что бес попутал. Позже каются на площади, иногда самоистязаются на потеху толпе, и идут дальше проповедовать и развратничать.       — Дариуш, дай Вечный Огонь ему здоровья, пошел дальше. Отобедав в торжественную трапезу в честь юбилея его помазания на пост настоятеля, он поперся в бордель и снял его целиком, что очень расстроило какого-то сильно породистого дворяшку.       Комната настоятеля внушала уважение.       — Так что ты хотела? Сомневаюсь, что просто увидеть старую подругу.       — Да хотела попроситься перекантоваться пару дней.       — Какие-то проблемы?       — Не совсем. Работа при дворе. Шпики коллег спать не дают. — не вдаваясь во все подробности пояснила я.       — Коллег? Хах. Прятаться от них в церкви? Всегда любила тебя за чувство юмора, пусть и очень недоброе. Мне будет даже интересно понаблюдать за шифрующимися безбожниками, которые попытаются что-то вынюхать. — со смешком ответила Беата.       — Ставлю на то, что в ближайшие сутки к тебе попроситься трудником или послушником нормальный здоровый парень с грустной историей.       — Хм. Мне больше кажется, что это будет истово молящийся вор-карманник или куртизанка.       — На что спорим?       — Если выиграю я, ты сутки у меня в послушниках. — щелкнув пальцами предложила настоятельница.       — Ладно. Если выиграю я, ты уступаешь мне келью, пока я буду в городе.       — Идет.       — Надо бы скрепить договор, что ли. — намекнула я.       — Монастырский стаут или желаешь причаститься вином, дочь моя? — иронично ответила Беата.       — Стаут.       — Хороший выбор.       Стаут действительно оказался хорош, как и произведенные при храме хлеб и колбаса.       — А тебе за разбазаривание храмового имущества ничего не будет?       — От кого? Да и я не беру больше, чем положено.       — А этот послушник? Не похоже, чтоб он в нормы вписывался.       — Тырит он, как и еще ряд других. Как и везде. И с этим ничего не сделаешь.       — А, что метод кнута уже не работает?       — Ой, у меня ни сил, ни желания и, откровенно говоря, умения, орудовать только кнутом. Все проще. Я жестко контролирую производство. По нормам доля брака должна составлять не более десятины. Я слежу за тем, чтобы закупки, сырье и результат сходились до унции по оставшимся девяти долям, а так же за тем, чтобы не нарушали пропорции. Остальное на их совести. Сбраковали — значит сами виноваты, сделали, как надо — молодцы получите дополнительный навар.       — По сути, ты вывела их премию в тень, таким образом. Мило.       — Они хотят воровать. Я им даю такую возможность и не получаю по шее за то, что они утоляют свою жажду легкой наживы. Все довольны. Мне страдать от того, что это фактически не воровство? Которое всегда было и всегда будет.       Беата отвела мне гостевую комнату, которая была пусть и немного попроще, чем ее, но тоже вполне удовлетворяла мои непритязательные вкусы.       Вдоволь напользовавшись местными благами в виде горячей воды и удобной кровати, я направилась к замку, где в оставленной мной комнате лежала явно только принесенная записка от Донована, в которой он сообщил, что оставленные мной гвардейцы все-таки взяли «пассажира».       — Где ты шляешься? — вместо приветствия сказала Филиппа.       — Определенно по борделям. Что за клиент? — ответила я.       — Шапочно я с ним знакома. Феликс Хостилиан. Выпускник Бан Арда. Способный малый, но здорово подпортил себе репутацию увлечением некромантией, из-за которого он едва не вылетел из Академии. В результате, насколько я знаю, от приличных домов его отгоняют факелами и вилами.       — Видимо, беден, как церковная мышь. — предположила я.       — Вероятно, но перекупать я его не стану.       — Обойдется. — в кои-то веки я с ней согласилась.       Феликс оказался достаточно вертким и слабо поддавался на провокации.       Меня несколько удивляла разность взглядов чародеев и чародеек. Чародейки всеми силами старались сохранять внешность женщины не старше лет тридцати. Чародеи же, напротив, зачастую намеренно себя состаривали, дабы выглядеть авторитетнее и солиднее.       Лысый зеленоглазый Феликс был не далек от меня по возрасту, однако внешне годился мне в отцы.       Я сидела за спиной колдуна рядом со столиком палача, на котором были аккуратно разложены инструменты. Я их рассматривала. Колдун периодически оглядывался на меня.       — Ну, же Феликс. Будь умницей и поясни, зачем ты пакостил вокруг замка и создал порталы. Не заставляй меня вытаскивать ответ силой, как из сельского вора.       Колдун промолчал. Глаза чародейки полыхнули. Феликс чуть вздрогнул. Но затем раскатисто рассмеялся.       — И это все? Не было бы этого двимерита, ты бы уже считала себя козой и жевала эту бумагу, Филиппа. — с жесткой усмешкой сказал чародей. Пробить сознание грамотного чародея, когда он ожидает от тебя этого, практически невозможно, если, конечно, не заставить потерять концентрацию.       — А это что за девка? Смазливенькая… Ученица или любовница? Хотя зная тебя, похоже, и то и другое. — явно осмелев и глянув на меня, сказал чародей.       — Не угадал. — ответила я.       — Хочешь сказать, что знаешь, как этим пользоваться? — смотря на меня, как солдат на вошь спросил Феликс.       — Опять не угадал. Большинство этих инструментов я вижу впервые… Но не думаю, что это должно тебя успокоить. — с улыбочкой ответила я, а вот у Феликса настроение явно чутка подпортилось.       — А кишка не тонка, юная леди? — спросил он.       Мне понравился стальной филейник с толстой рукоятью. Поигрывая им в руках, я подошла поближе и села на край стола.       — Мне даже интересно, к кому именно этот вопрос.       — Куколка, шла бы ты учить уроки. — со все той же усмешкой сказал мне чародей.       Перехватив нож, резким движением я вогнала лезвие ему в правую руку, пригвоздив к столу и заклинанием раскалила лезвие.       Судя по лицу Эйльхарт, даже она этого от меня не ждала.       — Зачем нужны порталы? — четко, с паузами между словами, спросила я.       — Вытащи! Вытащи, едрить твою мать! — словно карась бился Феликс. — Заказ! Какой-то южанин! Вытащи!       Я выдернула лезвие.       — Какой южанин? — спросила я.       — Не знаю. Мужик говорил с нильфским говором. — сжимая пусть и не кровоточащую, но пострадавшую конечность.       — Значит, человек.       — Наверное. Я не видел лица.       — Не верю я тебе. — заходя за спину и перехватив нож ответила я. — Думаю без уха ты станешь честнее.       Схватив край ушной раковины, я медленно, словно примеряясь, поднесла лезвие к хрящу.       — Стой! Стой! — заорал Феликс.       Я кивнула Эйльхарт. Теперь колдун никак не мог сопротивляться вторжению в сознание и погружению в транс.       Феликс знал не все. К примеру, он действительно не знал имя нильфа-торговца, служившего связным. Однако он предполагал, что портал ведет к убежищу наемных убийц и еще одного колдуна, которые должны были саботировать Совет Королей. Так же он сообщил, что выходит на связь и лично меняет порталы раз в сутки. Если этого не происходит, группа головорезов перемещается на запасную точку. Все его «шалости» были нацелены на то, чтобы прощупать и слегка перестроить стражу замка.       — Интересно работаешь, де Верес, хоть и грубо. — прокомментировала Эйльхарт.       — Тем не менее, без меня бы ты еще долго его раскалывала. У нас мало времени. Я возьму ребят Донована, надо хотя бы их задержать. — сказала я, когда мы вышли из допросной, оставив там еще находящегося в трансе Феликса.       — Рискованно. Могут выскользнуть.       — Я возьму на себя чародея. Без него их план пойдет прахом. А остальных как-нибудь переловим.       — Как-нибудь? Найдут нового колдуна и сменят лежку. Я свяжусь с Трисс и Кейрой, если выйдет Роше отрежет путь оставшимся. Главное, ликвидируй порты и чародея. Я останусь при Радовиде, на случай прокола.       Донован вызвался лично. Активировав портал, я и десятка Донована оказались в какой-то пещере.       Наемники не сразу поняли, в чем дело, в отличие от колдуна. Мгновенно воспользовавшись телепортом, он выскользнул. На счастье, я в последний момент успела сесть ему на хвост. За спиной прогремел взрыв.       Мы оказались на островке посреди болот. Я не успела даже понять, что произошло, как на меня сверху чуть не накинулась королевская виверна. Промазав по мне, она кинулась на колдуна, как выяснилось эльфа и разодрала его в клочья. Едва покончив с ним, она секанула меня хвостом по ногам. Часть шипов обломилась и застряла у меня в голени. Я перекатилась и взяла больше не нужный эльфийскому чародею меч.       Я попыталась снова перекатиться, чтобы зайти к твари с фланга, так как расстояние не позволяло мне быстро использовать магию. Но виверна махнула хвостом еще раз и секанула чуть ниже лопаток. До сих пор удивляюсь, как тогда она не сломала мне позвоночник. Я упала. Перекатившись на спину я увидела прямо перед собой морду драконоида. Инстинктивно я сложила пальцы в Игни и направила столб пламени прямо ему в глаза. Виверна вскрикнула так, что у меня заложило уши, и чуть отпрыгнула, но это мне дало мгновение на удар мечом по горлу твари. Ручей из крови и яда твари полился прямо на меня. С трудом выползя из под туши монстра, я поняла, что не только ранена, но и отравлена. У меня был дежурный безоар, который я и использовала, но его явно не хватало, чтобы вывести весь яд из организма до того, как он меня убил бы.       Ноги подкашивались в глазах начало двоиться. Моих чародейских возможностей хватало только на то, чтобы подсветить себе тропу через топь. Добравшись до другого островка, я поняла, что не могу идти дальше. В глазах стояла сплошная белая пелена. Я успела лишь заклинанием замедлить метаболизм, дабы дать безоару хоть какой-то шанс, прежде чем вырубилась.       Начались галлюцинации. То полчища болотных тварей, то ехидная рожа Эйльхарт говорящая мне, что я нуждаюсь в подстраховке, то виверна. Временами я почти возвращалась и слышала шаги и голоса. Я почувствовала, как меня куда-то потащили, но сделать ничего не могла.       — А девка-то походу совсем кукушкой поехала. На виверну в одиночку. — заметил с усмешкой басовитый мужской голос.       — Будь другом, прикрой варежку и подай мне шкатулку с антидотами. — несколько сердито ответил ему уже женский и достаточно молодой голос.       Снова порция бреда. Снова я с Симоном охочусь на некроманта. Рыжеволосая брукса внезапно оказываться передо мной. Я инстинктивно хватаю ее за горло правой рукой и жму изо всех сил, пока ее грубо и сильно не отдергивают.       Я постепенно приходила в себя. В глазах еще стояла пелена. Первое, что я услышала — это кашель рядом. Осознав, что лежу на кровати, я попыталась чуть подняться, но меня тут же прижали обратно.       — Эй, полегче. — с пересохшим горлом заметила я.       — Пришла таки в себя, ведьмачка хренова. — со смешком заметил краснолюд в красном кафтане. Помимо него я увидела молодую рыжую женщину, сидящую на полу, потирающую горло, и со снижающейся периодичностью покашливающую.       — Похоже, сработало. — явно обратившись к ней сказал краснолюд.       — Это из-за меня? — с трудом ворочая языком и показывая на рыжую, имея в виду ее состояние, спросила я.       — Да. Едва не придушила. — поднимаясь ответила чародейка.       — Извини. Не хотела. Приняла тебя за бруксу. — пояснила я.       Краснолюд откровенно заржал и обратился к чародейке:       — Таких комплиментов ты, думаю, еще не получала.       — Заткнись, Золтан. — ответила она ему и обратилась ко мне. — Как себя чувствуешь?       — Терпимо. Где я?       — В Вызиме, расслабься.       — Кто вы? — не спеша расслабляться, спросила я.       — Я Трисс Меригольд, а этот бочонок с темным махакамским Золтан Хивай. Филиппа просила тебя найти. Мы все болота прочесали, пока искали.       — Что с остальными? Донован?       — Пещера обрушилась. Никто не выбрался. — с сожалением ответила чародейка.       — Черт. — только и оставалось сказать мне.       — Главное, уничтожена вся ячейка. Совету Королей теперь хоть эта напасть не угрожает.       — Вы уверены, что уничтожены все?       — Да. Останки колдуна сильно изуродованы, но это точно он.       — В этом можете не сомневаться. — вспоминая кончину эльфа сказала я.       — Поправляйся и тебя ждут в Новиграде.