Бесконечные разговоры о погоде.

- Почему общественный транспорт толкает на размышления о вечном? - Уйма людей, занятая ничем, в одном месте, пытается свои видом убедить себя же в обратном. Как тут не задуматься об устройстве мира и прочих бредовых вещах? - через пару минут ответило сонное создание, стоящее в обнимку с поручнем. - А вообще ты, как часть этой массы, просто пытаешься занять чем-то свое "ничем". Ранним утром пол пути наблюдать, как твой друг пытается не уснуть и при этом поддержать диалог, при этом говорить о вещах, о которых просто неприлично и кощунственно заставлять людей говорить в семь утра - вот она обыденность. Потом, ровно пять минут стоять рядом с ним, пока он курит, и говорить о погоде. На самом деле, самое честное слышишь утром и о погоде, бесконечные разговоры ни о чем помогают скрыть все, что рвется наружу. Дожди – не дожди, противно будет и солнце, если уже который день не с той ноги начат, и, утрируя в своей голове, обязательно иронично шутишь, что не день – а жизнь начал с ноги не той. А сам, до позорного быстро привыкаешь к несущественности и вопиющему отсутствию самого важного. При этом, не имея возможности хотя бы примерно прикинуть рамки этого «важного», не говоря уже ни о каких деталях. Бывает этим разговорам, длящимся пять минут, придаешь значения больше, чем часам душевных бесед. И каждый пойманный мимолетный взгляд помнишь, игнорируя в остальное время внимание всех других. Каждый раз так, по сценарию: сам не замечаешь, в какой момент мир раскололся, на две катастрофически противоположные, но каким-то немыслимым образом дополняющие части, притягивающие друг друга как магнит – кого-то одного и целый мир, а ты - та неизвестная часть, что между, которой только и остается, что дышать глубоко и обреченно, зная, что когда-нибудь раздавит. От незнания какой именно рукав ковырять и какое дерево рассматривать, пока он курит, начинаешь считать секунды между его затяжками, наблюдая краем глаза. А после вдавливания черным ботинком окурка в брусчатку, следует вопрос. - Во сколько сегодня освобождаешься? - Вряд ли попадем на один автобус. - отвечаешь, не отводя глаз от черного пепельного следа, прикидывая сколько твои планы займут по времени и ориентировочное расписание транспорта. - Тогда до завтра. - Удачи. И где-то в обеденный перерыв, добравшись до автомата с всякими греющими внутренности напитками, заказываешь себе кофе, в компании вечно говорящего кого-нибудь, избираемого именно по этому качеству. Согретые внутренности склонны ко всяким глупостям, мыслям, портящим настроение или слишком обнадеживающим, что собственно не особо меняет итога, а пустые разговоры отвлекают, ибо трудно уследить за темой, которой нет, но, как ни странно, легче всего поддержать. Так и проходят спокойные тридцать минут, пока ты никого не трогая, мерно помешиваешь кофе, а этот кто-то делает вид, что шутя упрекает тебя в холодности, каменности, или смеясь диагностирует – мертвая, а в глазах его грусть, да и голос подводит. И ты сидишь с этим диагнозом на лбу, пытаясь успокоить моральные внутренности, рвущие и мечущие этих дипломированных докторов. А потом как-нибудь вечером, в знакомой компании, опять видитесь, и вместо привета - шутка, о том, что "завтра" наступило этим же вечером. И в дальнейшем диалоге понимаешь, что твое обычное, каждодневное хобби – душить своей души порывы. Стоя, рассеянно слушая, сухое описание будней, ловить взглядом каждую трещину на потолке, отделываться двусложными фразами, будучи поглощённой одной - «люби меня», этой внутренней навязчивой мыслью, и все боишься, что вот-вот выдохнешь ее вместе с СО2, но после прощания, такого же внезапного как и встречи, блаженно расслабляешься, аккуратно поправляешь табличку “мертвая” и живешь дальше, очередными поисками этого немыслимого субъекта, так завораживающе рушащего твое спокойствие, на которого распространяется правило жизни из трех “н” – никогда не было и не будет. Со мной.