Мечтать не вредно...

— Ника-я, просыпайся. Что? Опять? — Эй, уже утро. Подъем, — меня аккуратно потрясли за плечо. Утро? Да ты шутишь, я только уснула. Ни за что не проснусь, пока не высплюсь. Пробурчав что-то не членораздельное, я отползла подальше и попыталась прикинуться частью интерьера, слившись со стенкой. — Хм. Ну, ладно. Твоя очередь. С кем это он? Ответ последовал моментально. Со спинки кровати на бедную меня спрыгнула тяжеленная тушка моего кота, выбив из легких воздух, а над ухом раздался противный скрипучий гортанный мявк. Я застонала и попыталась закрыться от этих ужасающих звуков, заткнув уши. Тогда кошак, немного потоптавшись по мне, слегка выпустил когти. — Мар — зараза ты хвостатая! Предатель! — взвыла я, дальше притворяться спящей было бы глупо. Кошак, выполнив свою задачу, поспешил ретироваться, а я смогла перевернуться на спину и тут же наткнулась на пристальный взгляд серых глаз. – Ну, чего на этот раз? Ну да, по утрам я вежливостью не отличаюсь, особенно после подобных побудок. — Ничего, — Траффи отрицательно мотнул головой. — Мы собирались с утра ехать на поиски перехода, ты не забыла? Я покосилась на часы — десять минут пятого. — Ты с ума сошел? Еще даже автобусы не ходят, — раздраженно буркнула я, отворачиваясь обратно к стенке. — Ника-я, если ты сейчас сама не встанешь, я буду вынужден принять крайние меры, — хмыкнул этот гад. Странно, но злости, которая слышалась в его голосе ночью, больше не было, скорее наоборот — он опять развлекался за мой счет. — Какие еще меры? — Сейчас ванна наполняется холодной водой, и если ты не встанешь на счет «три», то пеняй на себя. — Ты не посмеешь, — отмахнулась я, хотя особой уверенности у меня в этом не было. — Проверим? Раз… Он, что меня на «слабо» решил взять? Да я ни за что на это не поведусь. — Два… Room, — повинуясь Ло, нас окутала голубоватая сфера. Спокойно, Ника, это блеф. Он не сделает этого. Он ведь не конченый садист, так ведь? Хотя, кого я обманываю… — Тр… — Ладно — ладно, твоя взяла. Я проснулась и встаю, — я резко села и непроизвольно охнула. Все тело нестерпимо ломило. — Правильный выбор, — в ответ улыбнулся этот гад, то ли не заметив, то ли предпочтя не обращать внимания на мое перекосившееся лицо. — Так уж и быть, я подожду, пока ты приведешь себя в порядок и соберешься. Как только Ло вышел из комнаты, я встала и побрела в ванную, кряхтя и постанывая. Теперь я знаю, как чувствуют себя боксерские груши. Как я и думала, ванна оказалась пуста — меня развели. Печально вздохнув, я решила первым делом осмотреть полученный этой ночью урон. На запястьях обнаружились несколько синяков, по форме напоминающие пальцы и я даже знаю чьи, левый локоть припух, мешая полностью разогнуть руку и цветя лилово-фиолетовой гематомой, но больше всего меня беспокоила боль в ребрах. Задрав майку, я встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть в зеркале огроменный синяк, разрисовавший всеми цветами синего и фиолетового мой левый бок. Красота какая. И почему, как только этот тип появился в моем доме, все шишки достаются только мне? — Эй, Ника-я, мне нужно что-то, во что можно мои вещи положить, — дверь рывком распахнулась и на пороге возникла причина всех моих проблем. Я поспешила одернуть майку, однако Ло все равно заметил. — Что у тебя там? — Н-ничего, — мотнула я головой и тут до меня дошло. Мой указательный палец ткнулся ему в грудь, а я грозно, насколько это вообще возможно, учитывая нашу разницу в габаритах и силе, впилась в него взглядом. — Я так и знала, что ты врываешься без стука! Трафальгар, молча, перехватил мою руку, с интересом осмотрел следы на запястье и то же самое продел со второй. Я невольно дернулась и зашипела от боли, когда Ло неосторожно схватил меня за локоть. Меня тут же отпустили, а серые глаза, прищурившись, впились взглядом сначала в цветущую травму, а затем в меня. — Откуда это? — Догадайся с трех раз, — недовольно буркнула я, пытаясь спрятать руки за спину. Почему-то под хмурым пристальным взглядом моего гостя мне стало не по себе? И вообще, чего я так нервничаю? Это его вина, а не моя. Траффи же, судя по всему, мой ответ не устроил. Не особо церемонясь, хотя и стараясь не причинять боли, меня скрутили, подавляя сопротивление, и сильные пальцы пробежались по травмированному локтю, определяя степень повреждения и чем дальше, тем мрачнее становился Ло. Прежде чем я успела что-то сообразить, моя майка оказалась задрана, а сам Хирург Смерти стоял передо мной на одном колене. — З-знаешь, это уже лишнее, — я попыталась отстраниться от загребущих татуированных рук, тянущихся к моей побитой тушке, но тесная ванная комната не лучшее место для маневров, так что мои действия заранее были обречены на провал. — И вообще, это мелочи, мне совсем не боль-ой-ей-ей… — Не болтай. И не дергайся, — мрачно посоветовали мне, продолжая свое черное дело, то есть ощупывание меня любимой. — Дышать больно? — Нет, — мотнула я головой. Мне кажется или тут действительно стало очень жарко и душно? — Доктор, скажите, я буду жить? — Обширные гематомы на локтевом суставе и грудной клетке с левой стороны, но, похоже, переломов нет, — задумчиво пробормотал док, старательно игнорируя мой вопрос. После чего поднялся и вышел, больше не сказав ни слова. Ну и чего это было? — Хм… Ло, я, кажется, прослушала, ты чего-то еще хотел или пришел только чтобы меня полапать? — окликнула я его, но ответом мне была тишина. Я, поморщившись от малоприятных ощущений, устало опустилась на край ванны, пытаясь унять бешено стучащее сердце и выровнять дыхание. Да что со мной такое? Спокойно, Ника, этот тип скоро уберется восвояси и все станет как прежде… Только почему мне от этого не легче? Пока я умывалась и приводила себя в порядок, мой гость больше не объявлялся, однако стоило мне выйти из ванной, как я оказалась посреди своей комнаты. Удивленно захлопав глазами, я осмотрелась и наткнулась взглядом на Ло, стоящего возле стола и внимательно рассматривающего содержимое какого-то небольшого ящичка. Судя по всему, меня внаглую телепортировали. — Ты не мог бы не использовать свою силу на других людях, когда тебе вздумается? — недовольно буркнула я, подходя ближе. — Почему? Это ведь моя сила, — хмыкнул этот гад. Достав из ящичка, на поверку оказавшимся моей домашней аптечкой, небольшой тюбик с какой-то мазью, Трафальгар с интересом осмотрел его, то и дело бросая на меня задумчивый взгляд. — Откуда ты аптечку взял? — я тоже с интересом заглянула внутрь, сама я ее не видела уже больше года, да и надобности не было. — Клочок шерсти-я показал, где она. — Как ты заставляешь моего кота слушаться тебя? — да чтобы Мар вообще слушал и помогал кому-то, кроме меня… Даже папа и Кира не могут этим похвастаться, хотя кошак знаком с ними с момента появления в моем доме, любит и доверяет им, а этот тип приручил его всего за один день наедине. — Я, кажется, говорил, мы нашли компромисс, — усмехнулся Ло, доставая очередной тюбик и осматривая уже его. — И я должна в это поверить? — Это уже твои проблемы, — пожал плечами этот интриган и, кивнув своим мыслям, заявил: — Эта подойдет. Раздевайся. — Чего? — я почувствовала, как мои глаза принимают форму правильного круга, а челюсть звучно падает на пол. — Я сказал — раздевайся, — подтвердил свои намерения Трафальгар. — Я не собираюсь больше тратить времени на эти детские игры, быстрее начнем, быстрее закончим. Обещаю, больно не будет. Хотя то, что тебе понравится, обещать не могу. — Т-ты совсем обнаглел?! — взвилась я, пятясь от наступающего на меня Ло. — Ника-я, последний раз предупреждаю, либо ты разденешься сама, либо это сделаю я и потом не жалуйся, — стремительный рывок, и я, в мгновение, оказалась в кольце сильных рук, прижатая к мускулистой груди пирата. От неожиданности я ойкнула, и тут же взвыв от боли, забилась, пытая освободиться. — Да ты… ты… извращенец озабоченный! Садист! Маньячина! — Не знаю, чего ты там себе навыдумывала, но я всего лишь хотел обработать твой ушибы, — раздался над моей головой тихий смешок. — А? — от удивления я даже брыкаться перестала, и моего замешательства хватило, чтобы Ло успел стянуть с меня майку, оставив в одном лифчике. — Вот так. А теперь постой немного смирно, все закончится быстро, — Трафальгар достал свой меч из ножен и в ожидании посмотрел на меня. — А может не надо? — жалобно протянула я, обнимая себя руками за плечи и стараясь хоть как-то прикрыться. Все-таки стоять полуголой под пристальным взглядом Ло было очень неловко, вдобавок я чувствовала, как по телу пробежал озноб, вызывая армию мурашек, а лицо запылало. — Вдруг оно само рассосется… как-нибудь. — Ника-я, не зли меня. Если ты еще не заметила, у тебя начинается жар, значит, воспалительный процесс уже идет и его последствия тебе вряд ли понравятся. — Так это жар? — не на шутку обрадовалась я. — Как замечательно, а то я уж ненароком подумала, что это из-за теб… кхм… те-еплового удара. Вчера очень жарко было для мая, ага. — Первый раз вижу, чтобы кто-то радовался, что у него начинается воспаление, — Траффи устало вздохнул и нервно провел рукой по волосам, ероша их. — Значит так, если не хочешь, чтобы я тебя связал для ускорения процесса лечения, встань прямо и просто постарайся расслабиться. — И получить удовольствие, — вставила я свои пять копеек, нехотя вытягиваясь по стойке «смирно» и на всякий случай зажмуриваясь. Ответом мне был смешок и тихое «Room». Как Ло и обещал, боли не было, но ощущения были весьма… специфические. Честно, я терпела, как могла и прикосновения острой холодной стали и не особо приятное ощущение, словно из меня что-то вытягивают и тихое ворчание Трафальгара над ухом о несносных безголовых девицах умудряющихся довести даже обычные ушибы до такого состояния, но когда моей кожи коснулось что-то прохладное и скользкое, я не выдержала и, вскрикнув, отшатнулась, открывая глаза. Все оказалось не так страшно — это был всего лишь Траффи стоящий передо мной на коленях с тюбиком мази в руках и судя по взгляду окончательно потерявший надежду на мой здравый рассудок. Мой мозг, видимо, в этот момент был с ним абсолютно солидарен и решил, что с нас на это утро потрясений хватит. В глазах внезапно потемнело, а тело повело в сторону. Последнее, что я запомнила, прежде чем провалиться во тьму, была серая расплывчатая тень, метнувшаяся ко мне и повторяющая мое имя, чередуя его, почему-то, с отборным матом.

***

Пробуждение было тяжелым. В основном благодаря дикой головной боли, раскалывающей череп на части, чему-то мокрому и очень холодному, лежащему опять же на моей многострадальной головушке и шершавому языку, вылизывающему мое лицо, судя по ощущениям, уже довольно давно. Но кульминацией стал тихий голос, на который у меня скоро выработается аллергия. — Я, кажется, сказал отойти от нее, животное или тебе напомнить условия нашего договора? — облизывать меня перестали, но рядом тут же раздалось злое шипение и ворчание. — Она всего лишь потеряла сознание, скоро придет в себя. И это не моя вина, что твоя хозяйка довела себя до такого состояния, если бы она сразу обратилась ко мне за помощью, то этого всего можно было избежать. Я невольно фыркнула, представив, как ночью просила бы у взбешенного Ло осмотреть места ушибов, о том, что я сама обратила на них внимание только утром, мое подсознание решило не вспоминать. — Очнулась? Я открыла глаза и наткнулась на две моськи, сверлящие меня заинтересованными взглядами: одна обеспокоенная усатая, а другая мрачная бородатая. — Как самочувствие? — это спросила та, что бородатая. Усатая же, заметив, что я подаю признаки жизни, радостно мявкнула и принялась тереться об меня лобастой головой. Я растерянно почесала кошака между ушек, попутно отметив, что левая рука почти не болит, но слушается еще хуже, чем утром, затем сдернула со лба мокрое, пропитанное холодной водой полотенце, задумчиво осмотрела его и, поежившись от холода, наконец выдала: — Знаешь, если ты хотел заморозить мою бренную тушку на память, то во-первых поторопился, а во-вторых можно было выбрать более гуманный способ. — Если язвишь, значит все в порядке, — хмыкнул Ло, отнимая у меня полотенце и прикладывая руку к моему лбу. — Жар почти спал. Я вывел скопившуюся в гематомах кровь, обработал их противовоспалительной обезболивающей мазью и наложил плотные повязки, так что воспаление тебе больше не грозит. Возможно, какое-то время еще будет слабость и скованность движений от повязок, но это временно. Ло вышел, а я, продолжая почесывать растянувшегося под боком и блаженно урчащего Мара, медленно села и, осмотрев себя, замерла, чувствуя, как лицо снова заливается краской. Я, по-прежнему полуголая, то есть в одних домашних коротеньких шортах и лифчике, лежала на своей кровати, а грудная клетка и травмированный локоть были аккуратно перебинтованы. По телу снова побежал озноб, сопровождаемый армией мурашек. Да что же как холодно-то? Я огляделась в поисках чего-нибудь теплого, чем можно было укрыться, когда меня сверху накрыло что-то черное и очень тяжелое. — Держи. Поможет согреться, а то даже на кухне слышно, как у тебя зубы стучат. Я стянула с себя тяжелую ткань и, чувствуя, как от нее веет теплом, не особо задумываясь, тут же завернулась с ног до головы, так, что видимыми остались лишь растрепанная макушка, да глаза, и только потом решила осмотреться. Спасительной теплой тканью оказалось пальто Трафальгара. Я кинула удивленный взгляд на своего гостя, Ло расположился в компьютерном кресле, и, закинув ногу на ногу, листал тетрадь со своими записями, то и дело прикладываясь к кружке над которой вился еле заметный парок. Из любопытства я высунула нос наружу и принюхалась, в комнате витал аромат свежесваренного кофе. Он сам его сделал? — Что в этом удивительного? Я вчера наблюдал, как это делаешь ты и это оказалось не так сложно, — хмыкнул парень, не отрываясь от своего занятия. Ой, кажется, последнюю мысль я произнесла вслух. — А я бы тоже от кофе не отказалась, — многозначительно протянула я. — Там еще осталось, — совершенно не проникшись моим намеком, буркнул Траффи. — Понимаешь, если я пойду сейчас на кухню, то опять замерзну, да и двигаться мне до сих пор больно, а из-за этой повязки еще и дышать тяжеловато, — попробовала я зайти с другой стороны и надавить на жалость. — Сочувствую, — пожал плечами Ло, всем своим видом показывая, что вообще ни капли не сочувствует. Нет, он издевается или правда такой черствый чурбан? Я печально вздохнула, трюк «кофе в постель от Трафальгара Ло» с треском провалился. Надувшись, я снова укуталась, оставив на виду только глаза, и замерла, принюхиваясь, только сейчас заметив едва уловимый запах от одежды Ло. Как странно… Раньше я не обращала внимания, но мне всегда казалось, что от Хирурга смерти должно пахнуть металлом, лекарствами, кровью и, как ни странно, смертью, но ни как не свежестью морозного зимнего утра. Нет, не того, о котором говорят в рекламе стирального порошка, а того самого особого утра из далекого детства. Я прикрыла глаза, глубоко вдыхая, чужой, но при этом такой знакомый запах, а память услужливо воспроизвела давно забытые образы трех детей бредущих по пустынным заснеженным улицам ранним январским утром... Вот впереди вышагивает длинная нескладная угловатая фигура пятнадцатилетнего Виктора, таща за собой санки, на которых гордо высилась гора одежды, в которой с трудом узнавалась пятилетняя я, а вокруг нас с радостным смехом носился восьмилетний Кира, то и дело, под мой радостный смех, бросая в Вия снежками, пытаясь вывести брата из себя и спровоцировать его на снежную битву. В конце концов, Вию это надоедает и он, бросив веревку, за которую тянул санки, кидается в погоню. Догонялки длятся не долго, все-таки Вий старше и быстрее. Взвалив брыкающегося и упирающегося Киру на плечо, он тащит его к ближайшему высоченному сугробу и бросает туда, где поглубже, прикапывая еще сверху снегом, чтобы уж наверняка и с чистой совестью, отряхнувшись, направляется ко мне, когда его затылок догоняет новый снежок. Вий оборачивается к выбравшемуся из сугроба Кире, готовящему новый снаряд и начинает выговаривать ему, что если он будет так себя вести, то сейчас же отправится домой, а потом еще и от родителей нагоняй получит. Кира кричит, что ему все равно и бросает в брата очередным снежком. Игра уже перестала быть таковой, мальчишки злы и назревает конфликт, но оба они замирают, услышав заливистый смех в стороне. Это я, сидя на санках и совершенно не понимая сути конфликта, радуюсь, что им так весело, а затем, хлопая в ладоши, заявляю: — Братики такие смешные. Мальчишки переглядываются, осматривают друг друга, раскрасневшиеся лица, вывалянную в снегу одежду и робко улыбаются, а затем начинают хохотать вместе со мной. Вий радостно крича «Банзай!» хватает Киру и вместе с ним прыгает в сугроб, завязывается шуточная борьба с применением снарядов из снежков под мои подбадривающие крики. Набесившись и выпустив пар, Вий стряхивает снег с одежды Киры и со своей, а затем снова берет веревку от санок, и мы продолжаем наш путь. Довольный жизнью Кира идет рядом и держит меня за руку, а я, улыбаясь, смотрю на безоблачное, кажущееся бесконечным, голубое небо и бледно-желтое холодное солнце, совсем не греющее в это время года, но так красиво искрящееся на белоснежном пушистом снегу. Я знаю, мы идем в соседний двор к большой горке, где в такое время точно никого нет, а значит она вся только для нас троих. Я стягиваю шерстяной колючий шарф, закрывающий половину моего лица, и выдыхаю бледное облачко пара, чувствуя, как мороз тут же принимается щипать меня за щеки, раскрашивая их румянцем, а затем вдыхаю полной грудью воздух, пахнущий свежестью, бескрайним голубым небом, бледно-желтым холодным солнцем, искрящимся пушистым снегом и… теплым, почти осязаемым счастьем. Я вздрогнула от легкого прикосновения к моему лицу и открыла глаза, наткнувшись взглядом на Ло, застывшего передо мной с вытянутой рукой. — Ты чего? — У тебя щеки горят, я решил проверить, не поднялась ли опять температура, — невозмутимо пояснил он. — Да и блеск какой-то не здоровый в глазах. — Температура? — я поспешила вытереть ставшие влажными от внезапно нахлынувших воспоминаний глаза и посмотрела на Траффи, ловя себя на мысли, что от него самого ведь запах должен быть сильнее и борясь с желанием его обнюхать. Мда, похоже, я действительно больна, потому что к здоровым людям подобные мысли не приходят. А потому я только кивнула, соглашаясь, что да, это все она — температура. — Понятно, — Ло кивнул своим мыслям и продолжил: — Знаешь, ты слишком хрупкая даже для девушки, если тебе станет плохо посреди поисков, то у нас будут проблемы, так что я решил идти один. Если ты объяснишь мне, как добраться до места, этого будет достаточно. С каждым его словом, мои глаза становились все больше, а выражение лица все возмущенней. — Чего?! Кто это тут хрупкая? Это тебе просто неправильные девушки попадались, — я вскочила, встав ногами на кровать и уперев руки в боки, и, наконец-то оказавшись выше Трафальгара, посмотрела на него сверху вниз. Однако эффект был подпорчен тем, что я внезапно вспомнила в каком виде нахожусь и ойкнув поспешила накинуть обратно упавшее пальто, укутываясь в него. — Да и вообще, пускать тебя одного, чтобы ты тут же куда-нибудь вляпался? Ну, уж нет, пойдешь только под моим присмотром. Я себя вполне нормально чувствую, а если сейчас выпью кофе, будет вообще все замечательно. Я кинула быстрый взгляд на часы — почти девять, значит, без сознания я была чуть меньше пяти часов. Ну что ж, по крайней мере, выспалась. И спрыгнув с кровати, я гордо потопала на кухню за живительной дозой ароматного кофе, не обращая внимания на полы пальто, волочащиеся следом. Сборы прошли на удивление быстро. Приметные зимние вещи и тетрадь с записями Траффи мы упаковали в мой старый походный рюкзак, тем самым спрятав их от чужих глаз. Загвоздка произошла только с его нодати, такая махина помещаться вместе со всеми вещами упорно не хотела. На мое предложение разрезать меч силой фрукта, а когда понадобится — собрать обратно, Ло посмотрел на меня как на умственно отсталую и категорично заявил, что он этого делать не будет. Почесав еще немного затылок, стимулируя умственную деятельность, я выдала новую гениальную идею. Покопавшись на лоджии, я достала лыжи, которыми довольно серьезно увлекалась еще в студенческие годы, даже ездила с друзьями-сокурсниками на зимних каникулах в загородный дом отдыха, чтобы покататься на специально оборудованной территории. Сняв чехол, я упаковала в него оружие Ло, которое там вполне удобно устроилось, предупредив пирата заранее, что если нас вдруг, даже в шутку, спросят на кой нам в середине мая лыжи — выкручиваться будет сам. Таким образом, Траффи остался в своих пятнистых джинсах, футболке, одолженной у Кирилла, так же я дала ему бейсболку и солнечные очки для маскировки, за плечами у него теперь болтался походный рюкзак и чехол для лыж с нодати внутри. Сама же я надела простые бриджи цвета хаки, удобные кроссовки, футболку и толстовку, закрывающую перебинтованный локоть, на запястья натянула напульсники, скрывая синяки, заплела волосы в тугую косу, чтобы не мешались и, по примеру Ло, замаскировалась бейсболкой и солнечными очками. Наконец, спустя час мы были готовы, однако у выхода нас ждало новое препятствие в виде чем-то очень недовольного Марти. Кошак исподлобья следил за нашими сборами, нервно постукивая хвостом по полу, а стоило нам приблизиться к двери, как он вскочил и, вздыбив шерсть, зашипел, не давая пройти. — Мар, ты чего? — не на шутку взволновалась я. — Ты же не хотел, чтобы Ло оставался в нашей квартире? Если все сегодня получится, то он уйдет в свой мир. Но кошак в ответ только выгнул спину, еще больше раздуваясь в размерах, и грозно взвыл. Ничего не понимая, я посмотрела на пирата, но тот не выглядел удивленным. — Кажется, я знаю, в чем проблема. Room, — нас окутала голубоватая сфера, а в следующее мгновение в руке Ло появился любимый мячик Марти. — Держи, Клочок шерсти-я, ты снова полноправный хозяин этого дома. Мар внимательно обнюхал игрушку и, убедившись в ее подлинности, взял в зубы и потащил куда-то в сторону гостиной, по пути потершись о ноги Ло, прощаясь. Ого, не многие удостаивались такой чести. Однако… — Ло, ты что, действительно взял в заложники его любимый мячик, чтобы он тебя слушался? — еле сдерживая рвущийся наружу смех, спросила я. — Вообще-то, после того как мы разгромили вчера квартиру, я решил прислушаться к твоим словам, что твой кот необычный и тактикой запугивания его не проймешь, поэтому предложил ему пари: раз уж он считает себя хозяином квартиры, то он должен был найти вещь, которую я спрячу. При условии если ему это удастся, то я тут же должен был уйти, а если нет, то я становился полноправным хозяином на то время, пока нахожусь здесь и он обязан был меня слушаться. — Разумеется, ты сжульничал и выиграл? — Не без этого, — ухмыльнулся Траффи. — Вот только ты спорил за звание хозяина квартиры с КОТОМ, — все-таки я не выдержала и расхохоталась. — На войне все средства хороши, я выбрал вариант, устроивший всех, так что иди уже, — и хохочущую меня вытолкнули за двери собственной квартиры. Ну что ж, вперед, на поиски прохода в мир Ван Писа.