Со мной

4 Гарри просыпается в постели один. Вряд ли это неожиданность, но он удивлен. От разочарования слегка больно. Он перекатывается на пустующую сторону кровати и утыкается носом в подушку. Она еще теплая. И пахнет Северусом. 1 Первый раз совсем не такой, как Гарри ожидал, но его не оставляет чувство, что по-другому и быть не могло. Как и тридцать вечеров назад, он находит Северуса в "Сломанной палочке", небольшом пабе на задворках Лютного переулка. Но только сегодня они не разговаривают; Гарри не пытается смягчить Северуса, угостить его стаканчиком-другим. Они просто смотрят друг на друга — мгновение, другое, — и вот они уже в кровати Гарри. Сам он с раздвинутыми (насколько позволяют спущенные брюки) ногами, а Северус скользит двумя пальцами внутрь, готовит его. Смазки недостаточно, и задницу жжет огнем. Гарри комкает простыню, дышит в подушку, подается навстречу болезненным ощущениям, пока Северус не решает перейти к главному. Гарри не кончает: он сдерживает все нарастающее возбуждение и прислушивается к ощущениям: как крепко стискивают пальцы его бока, как жестко ударяются бедра о его задницу, как спины касаются длинные волосы, как в него проникает горячий крупный член. Наконец Северус замирает, Гарри чувствует пульсацию, тепло и только тогда просовывает между ног руку, чтобы короткими резкими ласками довести себя до пика наслаждения. Его тело ходит ходуном под ослабевшими ладонями Северуса, влажный член мягко скользит по ягодицам — оргазм совсем близок. Но тут его переворачивают на спину. Гарри застывает. Он все еще стреножен спущенными до колен штанами. — Продолжай, — выдыхает Северус. Всего три движения, и Гарри кончает, содрогаясь и неотрывно смотря в глаза Северуса. 2 Рон давится, и брызги пива летят через весь стол. Возможно, стоило выбрать более подходящий момент, с другой стороны, это хотя бы не жареная картошка. — Ты шутишь, — заявляет Рон, вытерев с лица остатки пива. Гарри молча качает головой. — Я знаю, что ты спас ему жизнь, и все такое... — С помощью Гермионы... — Да, да, — отмахивается Рон. — Ты целый год потратил, чтобы обелить его имя и добыть для него награду, хотя мерзавец даже не удосужился прийти на церемонию вручения... — А ты его ждал? — Я-то нет, — вновь машет рукой Рон. — И все же... Снейп? Если уж ты выбирал слизеринца, то почему имя Снейпа оказалось не в конце списка? — После Слагхорна, что ли? Рон кривится. — Не пугай. Мне и так будут сниться кошмары. — А ведь я даже не посвятил тебя в детали. Но я могу, если хочешь... — Нет-нет-нет. И будь другом, убери с лица эту мечтательную улыбку. Гарри безуспешно старается не покраснеть. — Мы просто развлекаемся, ничего больше. Это не... Мы просто трахаемся, — поясняет он. Рон пытливо смотрит на него — совсем как Гермиона или миссис Уизли — и откидывается на спинку стула. — Если бы вы просто трахались, ты бы мне не сказал. Гарри кашляет, сминает на коленях салфетку, но заставляет себя разжать пальцы. — Просто хотелось посмотреть на твое лицо, вот и все. — Ну да, — отвечает Рон. Убедить его не удалось, но он милосердно меняет тему. 3 Они не разговаривают. Ну, не особенно. Сначала они каждый вечер встречаются в "Сломанной палочке", а через месяц Северус появляется у него на пороге. Темные глаза поблескивают в мерцающем свете уличных фонарей. Гарри впускает его, и Северус направляется прямиком в спальню. Слова не нужны. Но сегодня отмахнуться от трепета сердца невозможно, и когда Гарри, подчиняясь толчку, привычно падает на кровать, то быстро переворачивается на спину. Они оба обнажены — редкий случай, когда им удалось скинуть досаждающую одежду. Гарри широко раздвигает ноги. Его взгляд скользит по худой груди с порослью черных жестких волос у сосков, поднимается по шее и наконец встречается со взглядом. Тот выглядит слегка удивленным. Гарри сгибает ноги в коленях и чувствует, как от бесстыдной позы по всему телу разливается румянец. — Позволь дать тебе больше, — говорит он. Во рту совсем пересохло, но слова четко слышны в тишине затененной спальни. Гарри разводит колени шире и ждет. На шее бешено бьется жилка, сердце норовит вырваться из груди. Наконец Северус отвечает, но вовсе не так, как можно было предположить. Он мягко выпрямляет ноги Гарри и бросает на него взгляд, отметающий все возражения (хотя Гарри и сам не знает, что хотел сказать, разве что взять свои слова обратно). Северус садится сверху, ему на бедра, и поникший было член Гарри дергается от прикосновения к ягодицам. — Покажи мне, — шепчет Северус. Подушечкой большого пальца проводит по нижней губе Гарри, тихо произносит заклинание и опускается на член. От обжигающего жара Гарри ахает и цепляется за Северуса. Ему хочется что-то сказать, но в голове полно чепухи, вроде "о да... еще... пожалуйста..." Северус упирается руками ему в грудь, губы кривятся в подобии ухмылки, по виску ползет капелька пота. Он начинает двигаться медленно, но уверенно, и Гарри впивается пальцами в его бедра. 5 Гарри чувствует, как шевельнулось одеяло. Он всегда притворяется спящим, хотя на самом деле прислушивается к шлепанью босых ног по деревянному полу, шелесту мантии, шороху ботинок и тихому размеренному дыханию. К тихому щелчку замка на двери спальни. Сегодня Гарри не ждет. Он поворачивается к Северусу и касается его локтя. От ответного взгляда храбрость едва не покидает его, но он все же хрипло просит: — Останься, — кашлянув, он повторяет: — Пожалуйста, останься. Затем сразу отворачивается и даже не дышит, пока Северус не возвращается в постель. И только когда на его бедро ложится рука, Гарри улыбается в подушку и наконец засыпает. 6 Рон рассказывает о заграничном путешествии Гермионы, которая пытается вывести ГАВНЭ на международный уровень. Настоящему другу полагается внимательно слушать, гордиться ее достижениями, сочувствовать одиночеству Рона... Но Гарри способен думать только о Северусе. И с трепетом вспоминать, как тот вглядывается ему в глаза всякий раз, когда Гарри кончает. — Эй, приятель. — Рон щелкает пальцами перед его носом, и он качает головой. — Прости. — О чем таком важном ты думаешь, что совсем меня не слушаешь? — Рон прихлебывает из своей кружки. Гарри ждет, пока он проглотит пиво, но по лицу расползается улыбка. — Проехали, — кривится Рон. — Лучше не знать. — Я так и думал. — Гарри смотрит вниз, на кусок жареной картошки, который уже долго гоняет по тарелке. — Хотя тебе может быть, интересно узнать, что ты был прав. Он смотрит на Рона: тот озадаченно морщит лоб. — Насчет Северуса, — Гарри едва заметно улыбается. — Это не просто трах. Рон стонет и оседает на стуле: — То есть, когда вернется Гермиона, нам придется встречаться вчетвером? Картинка такая забавная, что Гарри прыскает со смеху. — Может быть, — отвечает он. Рон качает головой, но его недовольный стон тоже переходит в смех, и на сердце у Гарри становится легко-легко. 7 Гарри просыпается в постели один. Он перекатывается на пустующую сторону кровати и утыкается носом в подушку. Она еще теплая. И пахнет Северусом. Но до того, как приходит разочарование, слышится звяканье сковородок. Гарри натягивает брошенное на пол белье и топает на кухню. Там, в дверях, он прислоняется к косяку, наслаждаясь открывшимся зрелищем: Северус, в трусах и красном фартуке, хлопочет у плиты. Судя по запаху, там готовится целый пир, но Гарри улыбается вовсе не поэтому. Впрочем, он быстро делает серьезное лицо и покашливает, чтобы привлечь к себе внимание. — Я не знал, что ты умеешь готовить. Северус бросает на него беглый взгляд и начинает раскладывать по тарелкам сосиски, яйца, бекон, бобы и тосты. — Готовка не так уж отличается от зельеварения. И там, и там нужны точность, терпение и желание экспериментировать. Он делает приглашающий жест, побуждая Гарри усесться за стол. Сам же на мгновение неловко застывает посреди кухни, но потом тоже опускается на стул. — Наверное, потому у меня ничего и не выходило на твоих уроках. Маловато терпения, — шутит Гарри. Северус на долю секунды хмурится. — Зато ты настойчив, — замечает он. — Это тоже очень... полезное качество. — Он смотрит в глаза Гарри. — Добавлю даже, что ты успевал бы лучше, если бы твой профессор смог отбросить некоторые предубеждения на твой счет. — Ну, ты все же их отбросил, не так ли? Учитывая... Ну, ты понимаешь... — теряется Гарри. Уголки губ Северуса ползут вверх. — Ешь свой завтрак, Гарри. — Я уж ждал, ты сейчас назовешь меня "мистер Поттер", — фыркает Гарри. — Так и думал, что ты склонен к извращениям. — Глаза Северуса блестят. Гарри вспыхивает и с трудом подавляет желание швырнуть в Северуса салфеткой. — Жалуешься? — Отчего же. От предвкушения по телу бегут мурашки. Гарри тыкает вилкой в яичницу — горячую глазунью, такую, как он любит. — Пожалуй, я мог бы к этому привыкнуть, — говорит он, прожевав. Северус легко касается его руки. — Я тоже.