Прости меня, сестра...

Упитанный розовощёкий мальчуган лет пяти восхищённо осматривал только что подаренный ему трехколесный велосипед, улыбаясь от уха до уха. Его пухлые пальчики нетерпеливо барабанили по рулю. - Я хочу покататься! Пойдемте во двор! – требовательно заявил он. – Мама, пойдем! Долговязая и худая женщина со стянутыми в узел светлыми волосами улыбнулась и взъерошила густые волосы сына. Её вытянутое лицо тут же озарилось невероятной нежностью и любовью к ребенку, из-за чего резковатые черты словно разгладились и посветлели. - Подожди немного, солнышко моё, - проворковала она. – Сейчас папа закончит свои дела, и мы все вместе пойдем, Дадли. Дадли тут же вперил в мать недовольный взгляд, его пухлые щёки налились ярко-алым румянцем. - Я хочу сейчас! Хочу! – капризно выкрикнул он. Для пущего эффекта он жалобно хлюпнул носом и скривил губы – это всегда действовало, и этот раз не стал исключением. - Дадли, что ты, мой маленький, не плачь! – воскликнула Петуния Дурсли, в ее голосе отчетливо послышалась паника. – Сейчас мамочка позовет папочку, и мы все пойдем кататься! Она потрепала сына по щеке и поспешила в кабинет мужа. Дадли, поняв, что добился желаемого, тут же прекратил свой притворный плач и довольно усмехнулся. Избалованный до невозможности, он привык получать всё, что только захочет – достаточно только сделать жалостливые глазки, как у котёнка. Худенький темноволосый мальчик в больших очках, одетый в старую, не по размеру, одежду, тихо проскользнул в комнату. Заметив новенький велосипед двоюродного брата, он удивленно захлопал ярко-зелеными глазами, после чего слегка нахмурился и помрачнел – наверняка ему к такому даже притронуться не позволят, не то что покататься. - Эй! – возмутился Дадли. – А ты что здесь делаешь?! Пошёл отсюда, уродец! Только попробуй к моему велосипеду подойти! - Очень надо! – огрызнулся в ответ Гарри. – Подумаешь, какая цаца! - Он презрительно скривил губы и дернул плечом. – Мне и без него хорошо! Дадли угрожающе глянул на него и двинулся вперед, сжав кулаки. Ещё чего не хватало! Этот жалкий очкарик ещё дерзить вздумал! Ну, сейчас он получит! - Дадли! - В комнату вошла Петуния в сопровождении Вернона – полного усатого мужчины с невероятно короткой шеей. – Идём-идём гулять! Собирайся, сыночек! А ты, - она недовольно зыркнула на смущенного племянника, - марш в свой чулан, и сиди там тихо, пока мы не вернемся! - И не вздумай учинить свои ненормальные штуки! – сурово добавил Вернон. – Узнаю, что ты что-то натворил, - шкуру спущу! - Да-да, дядя, - пробормотал Гарри и поспешил покинуть комнату. Не хватало ещё попасться под горячую руку. Инстинкт самосохранения у Гарри был очень хорошо развит – а как иначе, если ты живешь в одном доме с Дадли? Вечером, уже собираясь спать, Петуния привычно прокручивала в голове события минувшего дня. Весёлый смех сына, наворачивающего круги по двору на новом велосипеде, так и звенел в её ушах. Петуния улыбнулась, чувствуя, как от приятных воспоминаний у нее потеплело на душе. Вернон засопел во сне, уткнувшись лицом в худое, угловатое плечо жены. Миссис Дурсли тихо вздохнула и прижалась покрепче к спящему мужу. Как же всё-таки ей хорошо. Вернон души в ней не чает, всегда прислушивается к ее мнению, за ним она как за каменной стеной. Дадли радовал ее каждый день. Но всё же в бочке мёда обязательно должна быть ложка дёгтя, и этой ложкой оказался её племянник Гарри Поттер. Проклятье, как же ее раздражал этот мальчишка! Петуния всеми силами пыталась забыть о магии, ненавистной магии, ставшей в свое время стеной между ней и её сестрой Лили. Пыталась доказать себе и окружающим, что она-то, в отличие от «ведьмы»-сестры, абсолютно нормальная. Её занудству и узкому кругозору часто удивлялись. Но Петунию это мало волновало. Главным было то, что она не волшебница, не ходит в этих жутких балахонах и не размахивает палкой. Она нашла свое счастье с Верноном, скучным и не умеющим широко мыслить – для него всё, связанное с магией и прочими «фокусами», было абсолютно чуждо. Он не отвернулся от нее, узнав о сестре-ведьме. Петуния все меньше и меньше общалась с Лили, не желая вспоминать о магии вообще. Но четыре года назад она обнаружила лежащего на пороге годовалого племянника и узнала, что сестру и её мужа убил злой волшебник, а ей придется приютить сироту, так как она единственная, кто сможет его защитить, так как является его кровной родственницей… С какой же неохотой она согласилась это сделать! Сама мысль о том, что в ее идеальной семье будет расти ещё и маленький колдун, бросала ее в дрожь. Смирившись с тем, что ребенок останется у них, Вернон решил, что маленького Гарри надо будет воспитывать очень строго – возможно, им удастся «выбить из него эту дурь». Но увы… Примерно год назад супруги Дурсли обнаружили летающие чашки и тарелки на кухне - и испуганного Дадли, истошно вопящего, что во всем виноват противный Гарри. Виновник этого безобразия тут же был хорошенько отшлёпан и заперт в чулане, который в будущем стал служить ему комнатой… Петуния медленно погрузилась в сон… - Туни, - тихо окликнул ее чей-то голос. – Туни, проснись. Посмотри на меня. Петуния так и подскочила на кровати. - Кто здесь? – хрипло пробормотала она, озираясь по сторонам. С трудом сфокусировав взгляд на стоящей около кровати темной фигуре, Петуния испуганно вскрикнула: - Вернон! Вернон, проснись! Здесь кто-то… - Петуния осеклась, увидев, что вторая половина кровати пуста. Зажегся свет. - Узнала меня, Туни? – с лёгкой иронией поинтересовалась гостья. – Не рада меня видеть, как я погляжу? - Лили… - с трудом выдохнула миссис Дурсль. – Но… Ведь ты… - Есть жизнь и после смерти, - отстраненно проговорила Лили. – У меня к тебе серьезный разговор, сестра. Ты меня очень огорчила и разочаровала. Петуния невольно поежилась под пронзительным взглядом ярко-зеленых глаз. - После нашей с Джеймсом смерти Гарри остался у вас, - начала Лили. – Ты согласилась принять его, хоть и неохотно. Я надеялась, что ты позаботишься о нём, что твоя ненависть к магии и обида на меня не пересилит чувство, которое вызывает беспомощный и беззащитный ребенок. Но увы. Увидев стихийные выбросы магии у Гарри, ты словно ещё больше озлобилась. Ты постоянно шпыняешь моего сына, всячески срываешься на нем. Твой дорогой Вернон не упустит случая шлепнуть Гарри или влепить ему подзатыльник, обращается с ним очень грубо. Ты избаловала Дадли, стоит ему сделать грустные глазки, как ты тут же делаешь все, что он хочет. Дадли купается в любви, но Гарри даже одной капельки не досталось. Видя ваше с мужем отношение к моему сыну, Дадли задирает и обзывает его, может и стукнуть как следует, но вы даже не делаете замечание. - Лили, - перебила Петуния, - я боялась… Эти выбросы, как ты говоришь… Они пугают меня… - И не вздумай оправдываться! – повысила голос Лили, её глаза сверкнули. – Если бы, не дай Бог, с тобой и Верноном что-нибудь случилось, и Дадли бы остался на нашем с Джеймсом попечении, мы бы никогда так с ним не поступили. Мы бы сделали все, чтобы заменить ему родителей. Он бы никогда не переживал, что он не является волшебником, в отличие от нас. А ты перенесла свои обиды на меня и свои детские комплексы на моего сына, хотя он ни в чем ни перед тобой, ни перед твоим ограниченным мужем не виноват. Это справедливо? Петуния пристыженно опустила голову, понимая правоту слов сестры. - Или вот сегодняшний случай… - продолжила Лили. – Вы с Верноном подарили новый велосипед своему сыну. Это очень хорошо для ребенка, не спорю. Но почему Гарри не имеет права пойти с вами и тоже покататься на велосипеде? Вы сами взращиваете в Дадли эгоизм и жадность, а в Гарри чувство обделенности и комплексы! Сердце Петунии отчаянно сжалось. - Лили… - надломлено прошептала она. – Прости меня, сестра… - Прощу. Прощу, когда ты сама всё осознаешь, - тихо ответила Лили и исчезла. - Туни, дорогая, ты в порядке? – встревоженно спросил Вернон, глядя на жену. – Ты ворочалась и разговаривала во сне. Тебе приснился кошмар? - Вернон… - всхлипнула Петуния. – Что же мы с тобой натворили!! - О чем ты? – муж недоуменно уставился на нее. Дрожащим от охвативших её эмоций голосом Петуния пересказала мужу свой сон. Вернон задумчиво посмотрел на нее. - Ты же знаешь, в сны я не верю.. – пробормотал он. – Но… странно все это как-то. Ты что думаешь - это своего рода предупреждение? - Возможно, - отозвалась Петуния. – Знаешь, Лили с таким гневом на меня смотрела, что я грешным делом подумала – быть беде… - Утро вечера все же мудренее, - зевнул Вернон. – Давай спать, а завтра разберемся… Утром, хлопоча на кухне, Петуния все вспоминала свой странный сон. Ей было не по себе. Неужели она действительно зашла слишком далеко, срывая зло на ни в чем не повинном ребенке? - Тётя Петуния, доброе утро! – раздался звонкий голос племянника. Петуния вздрогнула, как от удара, и медленно повернулась. Ярко-зеленые глаза несколько настороженно смотрели на нее, словно Гарри ожидал очередной ругани в свой адрес. Ярко-зеленые… Как у Лили. У её сестры Лили. «Ты меня очень огорчила и разочаровала», - прозвучало в ее ушах. Петунии показалось, словно рука в железной перчатке сжала ее сердце. По щекам заструились слезы. Как… Как она могла так жестоко обращаться со своим родным племянником? Чем он заслужил это? - Тётя! – испуганно воскликнул Гарри, бросившись к ней. – Что с вами? - Худенькие детские ручки тут же крепко обняли её. – Не плачьте! - О, Гарри… - всхлипнула Петуния. – Прости меня, маленький, прости! - Она ласково провела рукой по волосам мальчика, приглаживая вихры. – Ты такой добрый, славный малыш… Как же я перед тобой виновата! - Тётя, вы… - Я обижала тебя, ругала, наказывала, притом ты далеко не всегда был виноват… Бедный мой Гарри… - Петуния? - Мама? Миссис Дурсли мягко отстранила племянника и повернулась в сторону только что вошедших Вернона и Дадли. - Что происходит? Ты чем-то огорчил тётю, негодник? – Вернон так строго глянул на Гарри, что тот съежился. - Он не виноват, дорогой, - тут же вмешалась Петуния. – Я вам все объясню после завтрака, давайте сначала поедим. Разговор дался им нелегко. Петуния убедилась в правоте слов сестры, утверждавшей, что они с Верноном жутко избаловали Дадли. - Сынок, - мягко проговорила она. – Пойми, тебе стоит помириться с Гарри. Не надо его обижать, вы же все-таки не чужие. - Чего ты его защищаешь? Раньше ты его не защищала! – тут же взъерепенился Дадли. – Он же такой противный, вечно все портит! И мешает мне! Даже и не подумаю с ним дружить! - Дадли, перестань, - Петуния нахмурилась. – Я была неправа. Моя сестра Лили, мама Гарри и твоя тётя… Мы с ней не ладили. А твой папа недолюбливал твоего дядю Джеймса. И поэтому мы срывались на Гарри. Отпрыск семьи Дурсли недоверчиво хмыкнул и скривился. - Не капризничай, - Петуния взглянула на него с укором. – Обещай мне, что не будешь задирать кузена, сынок. Хотя бы попробуй. Дадли упрямо вздохнул… Полгода спустя - Сегодня очень хорошая погода, - Вернон с улыбкой оглядел семью. – Не хотите ли съездить в парк развлечений? - Ура! – радостно взвизгнул Дадли. – Я за, я за! А мороженое мы купим? - Купим, сынок, - засмеялся Вернон. – Куда уж без него-то? Дадли, Гарри, собирайтесь! Петти, дорогая… - Он поцеловал жену в щёку. – Жду вас всех в машине! - Идём, ребята, - засуетилась Петуния, - сейчас я подберу вам чистую одежду! - Может, мы старую наденем? – с надеждой спросил Гарри. – Мои любимые штаны… - Нет, нет, и нет! – Петуния была неумолима. – Свои любимые штаны ты в грязи извозил, я их еле отстирала! И тебя, Дадли, это тоже касается! Нахулиганили вчера, подрались с соседскими ребятами… Мальчишки дружно закатили глаза.